Цитаты из книги «Зойкина квартира»

Павлушка, будьте мужчиной. Я вас не брошу в тюрьме. Прощай, прощай, моя квартира!

Заведующей сейчас нету, сегодня воскресенье, занятиев нет.

Булгаков Михаил Зойкина квартира Действующие лица: Зоя Денисовна Пельц, вдова, 35 лет. Павел Федорович Обольяниов, 35 лет. Александр Тарасович Аметистов, администратор, 38 лет. Манюшка, горничная Зои, 22-х лет. Анисим Зотикович Аллилуя, председатель домкома, 42-х лет Ган-Дза-Лин, он же Газолин, китаец, 40 лет. Херувим, китаец, 28 лет. Алла Вадимовна, 25 лет. Борис Семенович Гусь-Ремонтный, коммерческий директор треста тугоплавких металлов. Лизанька, 23-х лет. Мымра, 35 лет. Мадам Иванова, 30 лет. Роббер, член коллегии защитников. Мертвое тело Ивана Васильевича. Очень ответственная Агнесса Ферапонтовна. 1-я безответственная дама. 2-я безответственная дама. 3-я безответственная дама. Закройщица. Товарищ Пеструхин. Толстяк. Ванечка. Швея. Голоса. Фокстротчик. Поэт. Курильщик. Действие происходит в городе Москве в 20-х годах ХХ-го столетия, 1-й акт в мае, 2-й и 3-й осенью, причем между 2-м и 3-м актами проходит три дня. Акт первый Картина первая Сцена представляет квартиру Зои – передняя, гостиная, спальня. Майский закат пылает в окнах. За окнами двор громадного дома играет как страшная музыкальная табакерка: Шаляпин поет в граммофоне: «На земле весь род людской…» Голоса: «Покупаем примуса!» Шаляпин: «Чтит один кумир священный…» Голоса: «Точим ножницы, ножи!» Шаляпин: «В умилении сердечном, прославляя истукан…» Голоса: «Паяем самовары!» «Вечерняя Москва» – газета!» Трамвай гудит, гудки. Гармоника играет веселую польку. Зоя (одевается перед зеркалом громадного шкафа в спальне, напевает польку). Есть бумажка, есть бумажка. Я достала. Есть бумажка! Манюшка. Зоя Денисовна, Аллилуя к нам влез. Зоя. Гони, гони его, скажи – меня нет дома… Манюшка. Да он, проклятый… Зоя. Выставь, выставь. Скажи – ушла, и больше ничего. (Прячется в зеркальный шкаф.) Аллилуя. Зоя Денисовна, вы дома? Манюшка. Да нету ее, я ж вам говорю, нету. И что это вы, товарищ Аллилуя, прямо в спальню к даме! Я ж вам говорю –

Я тебе, если циловать чузой китайцы будесь, горло только буду резать.

Слушай, гениальный Аметистов, об одном тебя попрошу, не говори ты по французски.

Я человек простой, в университете не был…

Акт первый Картина первая Сцена представляет квартиру Зои – передняя, гостиная, спальня. Майский закат пылает в окнах. За окнами двор громадного дома играет как страшная музыкальная табакерка: Шаляпин поет в граммофоне: «На земле весь род людской…» Голоса: «Покупаем примуса!» Шаляпин: «Чтит один кумир священный…» Голоса: «Точим ножницы, ножи!» Шаляпин: «В умилении сердечном, прославляя истукан…» Голоса: «Паяем самовары!» «Вечерняя Москва» – газета!» Трамвай гудит, гудки. Гармоника играет веселую польку.

Толстяк. Тише, не расстраивайся. Пеструхин. Это что ж, накурился? Ванечка. Да, квартирка. Пеструхин. Тише. Прячутся в передней за занавеской. Зоя (вбегает со взломанной шкатулкой). Нет денег! Сашкина работа! Вор и убийца… Обольянинов. Зоя, я ничего не постигаю. Зоя. Некогда постигать! Обольянинов. А эти гости? Зоя. Павлушка, черт с ними! Бежим! (Бросается к передней.) Пеструхин. Виноват. Попрошу не спешить, гражданочка. Зоя. Ах! Пеструхин. Мадам Пельц? Ванечка. Абсолютно. Она. Зоя. Кто это? Кто вы? Павлушка, это бандиты! Они зарезали Гуся! Ванечка. Спокойно, мадам. Никого не режем. Мы с мандатом. Зоя. А, позвольте. Я поняла! Это Уголовный Розыск. Пеструхин. Вы угадали, мадам Пельц. Ванечка. Абсолютно. Зоя. Ну, вот что. Я и Обольянинов никакого отношения к убийству не имеем. Это китаец. Я даже не знаю, как его зовут, – [и] негодяй Аметистов, которого я приютила. Они убили и бежали. Пеструхин. Кого убили? Зоя. Гуся. Все бросаются к трупу. Газолин. Херувимка безал!! Пеструхин. Эге-ге, Ванечка! Сразу надо было брать Херувимку. Газолин. Ванецка, Херувимку выпустил! Ванецка! Толстяк. Тише, тише, тише, тише, не расстраивайся. Суета. Пеструхин. Кто за дверями? Зоя. Гости, у меня именины. Пеструхин. Ага, так. Зоя. Это никакого отношения к убийству не имеет! Пеструхин. Ванечка! Ванечка (открывает двери). Ваши документы, граждане. За сценой сразу обрывается фокс-трот. Толстяк (по телефон). Шесть шестнадцать два нуля, добавочный одиннадцать. Товарищ Каланчеев. Я говорю. Hv, я, я. Следователя и доктора. Садовая, 105, квартира 104. Из внутренних дверей высыпают гости, все. Роббер. Виноват. Тут недоразумение. Я совершенно случайно [попал]… Поэт. Боже мой, боже мой! Лизанька (Мымре). Наташка, засыпались! Иванова. Вот так номер. Пеструхин. Пожалуйте, пожалуйте документики, граждане. Суета. Фокстротчик попытался улизнуть. Толстяк. Виноват, виноват. Куда ж так спешить? Фокстротчик. Я только танцевал, видите ли… Роббер. Простите, в чем дело? Семейные именины. Это законом не преследуется. Я сам юрист. Толстяк. В квартирке убийство, гражданин юрист. Все. Что, что такое? Господа, позвольте!.. Мымра. Гуся убили! (Падает в обморок.) Роббер. Помилуйте, это чудовищно! Поэт. Господи Иисусе. (Крестится.) Суета. Иванова. Что ж делать? Лизанька. Сидеть будем без конца, лам-ца-дрица-а-ца-ца! Мертвое тело (выплывает). Слава тебе господи, наконец-то! Скука дьявольская. Раздевайтесь, братцы, раздевайтесь, братцы. Мы сейчас такой тарарам устроим… Роббер. Заткнись, идиот. В квартире убийство! Суета. Пеструхин. Ванечка, осмотрите, нет ли еще кого. Ванечка (в дверях). Никого нету, сухо, товарищ Пеструхин. Газолин. Выпустили Херувимку, выпустили Херувимку!! Зоя. Эх вы, ловкачи в смокингах, кого же вы берете? Мертвое тело. Кого берете, товарищи, а? Раздевайтесь! Зоя. А убийцы бежали!

Не заплатит, я тебе говорю. Ты меня слушай. У нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчивый, философия нападает, на социализм тянет.

Зачем только на дам, и на женщин шьем, прозодежду для пролетариата