Жил, да был один жираф,
И не ждал несчастья.
С шеей длинной, мирный нрав,
Образец участья!
Всем стремился помогать,
Ясен пень, бесплатно,
Власть любил жираф ругать,
Громко и надсадно!
Как войдёт, бывало, в раж,
Множатся препоны,
Современный антураж,
Клал, мол, на законы!
И витает в облаках,
Шея позволяет,
Прямо с цифрами в руках
По Москве гуляет.
Калькулятор применить,
Вычислить подходы,
Слово словом подменить,
Изучить расходы.
На правительство свалить,
Всё что крали звери,
Заграницу умилить,
Тут, мол, все тетери!
И случайно, или как,
Влез он под раздачу,
Шёл там бой среди макак,
Грубо, наудачу!
Длинношеему видней,
Столько лет уж пожил,
Срисовал всё как Дисней,
А может Марвел ожил!
Публикнул, суда не ждёт
Кто те обезьянки?
Сам ночушкою бредёт
От «Жан-Жака», с пьянки!
И случайно у него
Перетёрлась шея,
Ну, бывает, что ж с того,
Коль идёшь балдея!
Кардинальный укорот,
Критика природы,
Усмехается народ,
Вот мутант породы!
Дождь, ветер, кимоно,
Сандали.
А больше знать нам не дано,
Отстали!
Художник в будущность послал
Приметы века,
Как будто кистями камлал
Для человека.
И вот почти уж двести лет
В музеях споры,
Тут на буклет войной буклет,
Теорий горы!
С пером идут наперевес
Искусствоёбы,
Томов нас потрясает вес,
Словес сугробы!
Компартаменты судей ждут,
Пусть и хреновых,
Атрибуировать идут
В колоннах новых!
Искусство дивно у Бассё,
У Хокуссая,
Да, мало нужного несёт,
Мир не спасая!
Гравюра призвана беречь
Мораль и нравы,
Она является сиречь
Венцом приправы!
Вот если б трахнул, да при всех
Ронин ронина,
Искусство б понял и морпех
Любого чина!
Поскольку ясно б стало всем,
Японцы с нами,
С Европой равные совсем.
Мораль – цунами!
Нет, не стоит начинать
Нам ребёнка зачинать.
Скоро «ватники» придут,
Ему выжить не дадут!
И кизяк подорожал,
Весь в инфляцию сбежал.
Борщ бурьянный с лебедой
По цене совсем бедой!
Надо б свечку нам купить,
Будет хату чем топить.
Вечера долги зимой,
Будем греться мы с кумой.
Ты придумай, что продать,
Что б властям податки дать.
Я прикинула, и вот,
Всех пускаю в огород!
Пусть заплатят, я всегда,
Чай, не лужа, а манда!
Ради деточек стерплю,
Больно я их всех люблю!
Будет ярмонка, так ты
Скидавай на ней порты.
За куруши хер кажи,
У тебя он от души!
Можно дать и подержать,
Так сказать, объём обжать.
Бабы падки на тебя,
Величины возлюбя!
А другой работы нет!
Среди времени примет,
Гидность дюже хороша,
Мы в Европу неспеша!
Снайпера убитого с Чернигова
Может быть кому-нибудь и жалко,
Но, прикинь, его идея фигова
Движется, пусть шатко, но и валко!
Убивать врагов его профессия,
Дома дети, жёнка в положении!
А война, отнюдь, не фотосессия,
Пули в постоянном здесь движении!
Хорошо когда враги коварные
Лезут на рожон, под пули массою,
Снайпера дела ведут товарные,
Связи между смертию и кассою!
Говорят, мол, русские с приборами
Засекли лучами инфракрасными,
Положили на него с проборами,
С дрёмами покончили прекрасными!
Как вернётся в блеске он величия,
Дом, конечно, будет полной чашею,
На груди регалии-отличия,
Ну, а ночь в постели с милой Машею!
Вишни в белизне стоят пред хатою,
Есть горилка – нёба обаяние,
«Колорады» улетели с «Ватою»!
Всё ласкает взгляд и обоняние!
Вон жена, вареники, да с вишнею,
Дети прибежали, боров хрюкает!
Только в этот миг жизнь стала лишнею,
Так война не разбирая тюкает!
И куда вы подевались
Люди в штопаных гандонах,
Тех что на хер одевались,
При прилюдных вечных стонах?
Осознали что ведомы
На заклание козлами,
Иль, как в Киеве свидомы
Все вы нонче со стволами?
Русских трудно взять измором,
Тут народ что видел горе,
Зарубежным грязным сором
Русака не срежешь в споре.
Не бояся оговора,
Покупаемся мы лихо,
Только в ходе разговора
Разбудить возможно Лихо!
Из России сделать Гану!
Все в пылу олигофрены,
Зря мелькают по экрану
Ходорковского рефрены!
Больше не поют «Осанны»,
Рать «болотных» поредела,
Ищут, где довольно «манны»,
И простор для беспредела!
Бремя Баковских стояний
Отдуплило многих в донце,
Без Европы подаяний
Свет не льётся из оконца.
Так одумались в «болоте»,
Или злобой тайно пышат?
Вон, штук несколько в оплоте,
Только люди их не слышат!
Поле-полюшко овсяное,
Утра солнцем осиянное,
Не пшеница, всё же хлебушко,
Под теплом не жарким небушка!
Хохолки шеломов светятся,
Словно вои в поле метятся.
Не грозят, стоят засадою,
Пред подолами преградою!
Каша русская старинная,
Мощь рождается былинная.
Ну, а надо, пиво с брагою,
Мощь смешалася с отвагою!
Помню время в жизни трудное,
Нет еды, и пайка скудная.
Всё взяла война Германская,
Как слизала окаянская!
Вот тогда овёс и выручил,
Вместе с нами раны вылечил,
Фронт и тыл его приветили,
Хоть в приказах не отметили!
А овсяное печение,
Что для многих увлечение,
С чаем русским и конфетами
Нашей памяти приветами!
Так светись же племя вольное,
Будь богатствами раздольное,
Наливайся златом злаковым.
Ты для русских с чувством знаковым.
Стелла – звёздочка в ночи,
Или склепа кирпичи,
Где гранит стоит доской
Приглашая в упокой?
Я не знаю, я не спец,
Не на греческом игрец.
Как захочешь применяй,
Только после не пеняй!
Стелла, лично для меня,
Масть троянского коня,
Волос гривой огневой,
И глаза что с синевой!
Да и норовом – огонь,
Не уйти с ней от погонь,
Всякий взглядом смотрит вслед,
С самых юных Стеллы лет!
Стелле равен полубог,
Богатырь что не убог,
Типа, разойдись рука,
Всех сражу наверняка!
Или, может быть, дракон,
Что б кружил возле окон,
А она б ему: Давай,
Мне на радость пребывай!
Вот такая Стелла есть,
Бережёт девичью честь,
Только времечко придёт,
И в чьи-то руки упадёт!
На войну мы не пойдём,
На неё вантуз кладём,
Чем в АТО и воевать,
Будем водку попивать!
Если нацики придут
И ****янок нам дадут,
Разбежимся кто куда,
Хоть на польские муда!
Гастарбайтер – миру друг,
Нет в России лишних рук,
Так мы сразу на восток,
Где есть денежный росток!
Ты, мой кум, в Европу верь,
Будет нам открыта дверь,
Не еврей, не армянин,
Мы, из наших палестин!
Дети с бабкой дома ждут,
Нас же в жизнь пути ведут.
Ленинградка для жены,
Я ж на стройке рву штаны!
Жизнь тут, в целом, хороша,
Просто в празднике душа,
Все пути открыты нам,
Как каким-нибудь панам.
А сосед пришёл с АТО
В дырах словно решето,
Без ноги и без руки,
Вот его дела горьки!
Сколько есть людей и мнений,
В жизнь приходит тень сомнений,
Кто был прав, кто виноват,
И кому кричать «Виват»!
И за фразой льётся фраза,
То отрава, то зараза.
Либералы записные
Цедят мысли прописные.
И другие есть круги,
Мысли коих не с руки.
Всё отнять и поделить,
А богатым насолить!
Записать народ в колхозы,
Разом отменить «Привозы»!
Снова карточки ввести,
Все права на нет свести.
Есть ещё свои нацисты,
Тоже что не пацифисты,
Всех нерусских-на ножи,
А Чубайс – живи, дрожи!
Мнений жуткие разбросы
Не блондинок страстных косы,
Время нет нам отдыхать,
Не дать страну расколыхать!
Время общности пришло,
Путь наш ясен как стекло,
Реформируем себя
Лишь Россию возлюбя!
«Какое мне дело до вас до всех,
А вам до меня?»
Взрыв в небе, и Ад разбирает смех.
Закончился ангелов мира успех,
Лишь пепел кружит никого не виня,
Да лава уже остывает звеня!
Бесплатное распространение на Красной площади.
Площадка «Наша любимая книга!»
Шла собака по роялю,
А лисичка по торшеру,
Птичка говорит Рошалю,
Что вписалась в стратосферу!
А не тот ли он Рошальчик,
Хороводил что матросов,
И привёл страну в провальчик,
Крутизной среди отсосов?
Дети дедушек кровавых
Поделили ныне жатву,
Лихо ползают в отравах,
Пришивая к жвальцам дратву!
Как ни плюнь, не промахнёшься,
Долгота вселенской шири,
И от них не отмахнёшся,
Привязавши к херу гири!
Нам, насельникам дурдома,
Есть предел для комбинаций,
Мы, ваще, везде как дома,
И срываем гром оваций!
Внуки тоже краснопузы,
Или, бело-либеральны.
Гаолян, сидят хунхузы,
Все дела их аморальны!
Делом заняты ребяты,
Удобренья производят!
И они не виноваты,
Что других собой изводят!
Чё то пахнет не зер гудно,
Не ол райтно, не тре бьен!
Вот сидят и тужат нудно.
И доколе, и комбьен?
Эх, когда б я был Мудищев,
С интеллектом как Поприщев,
С нанотехникой Чубайся,
Не живи, а улыбайся!
А теперь закрыты хмари,
Я сижу в сплошном угаре,
Расхватали Русь кусками.
И зачем мне быть с мозгами?
Случайно встретились с тобою мы на танцах,
Танго играли, про трали-вали!
Возник средь нас один из маленьких романцев,
Они бывали, и жить давали!
Какие танцы в те поры и без стакана?
Такая мода, на танцы – спьяна!
И прихвати чего с собою, вдруг сгодится,
Что б утвердится и заводится!
Пиджак кургузый был с родной моей «Трёхгорки»,
Не очень новый, но не хреновый,
А сапоги из хрома – не опорки,
Ручною сборки, не хер сосновый!
Брючата ткани прозываемой шерстянкой,
Над прохорями, в торгах царями.
«Метро», по стольнику за метр один погонный,
Продал мне фраер, весь самогонный.
А я в обмен ему рыжья на килограммы,
Ох, будут драмы у ихой мамы!
Коль понесёт в «Торгсин», тотчас его повяжут,
В сроках замажут, судьёй уважут!
Мы с дамой этой прошвырнулися кустами,
Что делать взрослым, мы знали сами!
И разбежались с электрички мы в полночи,
Там понедельник, что день рабочий!
Пройдёт неделя, я опять туда смотаюсь,
Из диспансера, где обретаюсь!
Я биксу бановую ту урою,
До геморою, до геморою!
Сидя на завалинке,
Дед мастрячил валенки.
Снизу кожу подводил,
Что б сухой зимой ходил!
Рядом бабушка, жена,
Злая, чисто сатана.
Разбуровилась, орёт,
Хоть, по сути, и не врёт!
Говорит, стрючок, мол, старый,
Завязал бы шаровары,
Бабка Нюся, сеновал!
Кто из вас кому давал?
Нюська в осень понесла,
С нею вместе с пол села.
Всех ты, рожа, укатал,
Сто в обед – не перестал!
А соседская свинья,
То особая статья,
Среди прочих поросят
Трое есть, с тобой личат!
Всё, границы перешла.
Три деревни, два села!
Рассердился дед на бабу, хвать по пузу кулаком,
А оттуда самовары покатились кувырком!
Вот за ними самолёты, прямо с пуза в небеса,
Регулярные полёты, лоукостер, чудеса!
Прямо в бой пошли танкисты, зазвенели трубачи,
Мойдодыры, все речисты, может даже, трепачи!
А потом из неба в челюсть ангел вдарил огневой,
И случилася тут драма, дед расстался с головой!
Что такое, злая шутка?
Аж, глаза задёргал тик,
Надо ж, выдалась минутка,
Придремал себе на миг!
Бабка рядом задремала,
Жучка спит и кот храпит,
Времечка прошло не мало,
Глядь, коза пред ним сопит!
Приголубила рогами,
Вот же гада, – вздрогнул дед.
Хорошо что не ногами,
Не увидеть мне обед!
О проекте
О подписке