Вот лишь одна цитата из публикации санкт-петербургского клеветника некоего Игоря Бунича «Кейс Президента»:

«…Шеф КГБ Крючков принимает решение послать в Вильнюс спецкоманду «Альфа», по сути, отряд профессиональных убийц.

11 января группа «Альфа», переодетая в форму внутренних войск, прибыла на военный аэродром под Вильнюсом. Карпухин объявил задачу: необходимо захватить телецентр, а затем здание парламента. Генерал-полковник Кузьмин согласился только «содействовать», а затем взять «объекты» под охрану…

«Ладно, содействуйте. Обойдемся без вас», – решает Карпухин и предупреждает своих людей, что здания телецентра и парламента оцеплены вооруженными боевиками «Саюдиса». Предполагается «бакинский вариант». Карпухин не видит на лицах вымуштрованных исполнителей особого восторга.

Мало того, происходит неслыханное – лейтенант Шатских решительно отказывается принимать участие в акции, связанной с убийством людей. Такого еще не бывало за всю историю существования группы «Альфа», хотя инструкции предусматривали эту возможность: единственным выходом из подобной ситуации был расстрел ослушника на месте. Выполнив инструкцию, Карпухин в душе остался даже доволен – труп лейтенанта Шатских решено было подкинуть к зданию телецентра в качестве доказательства существования вооруженных боевиков».

Эти строки я перечитывал десятки раз, отнес газету в «Альфу», показал многим из той группы, что выезжала в Вильнюс. Смелые, мужественные люди, не раз шедшие под пули террористов, прикрывавшие собой заложников, мастера спорта, борцы и боксеры, побеждавшие на ковре и в жизни, были бессильны перед ложью. Они растерянно листали газету со статьей Бунича и не верили своим глазам.

Что касается отряда «профессиональных убийц», то прочитавшие эту книгу, думаю, по достоинству оценят заявление лжеписателя.

Если же говорить о Герое Советского Союза Карпухине, темперамент которого ярко живописует автор, то Виктор Федорович вообще не был в Вильнюсе. Это подтверждено документами КГБ, приказами начальника группы «А», которые он подписывал в Москве с 7 по 14 января, пока 67 сотрудников находились в Прибалтике, да и оставшиеся в центре бойцы видели всю неделю своего командира на службе. Свидетелей – десятки.

Но ни свидетели, ни истинные свидетельства Буничу не были нужны, как, впрочем, и сама истина. Но если уж создавать портрет «убийц-профи», то кто ими должен командовать? Знамо дело, страшный, кровожадный убийца, который «расстрелял на месте» одного из самых близких ему людей – сына своего друга. Давнего друга, еще с лейтенантских времен, с тех пор когда они вместе, молодыми офицерами, служили в пограничном училище. Потом Карпухин ушел в «Альфу», а Виктор Алексеевич Шатских остался в училище, был курсовым офицером, окончил академию, перешел на кафедру общевойсковых дисциплин, преподавал тактику.

Служили они в разных местах, но по-прежнему крепко дружили. Карпухины часто бывали гостями Шатских. Тут-то впервые, сидя на коленях у «дяди Вити», и услышал маленький Виктор это загадочное слово «Альфа». И про самолеты услышал, которые они освобождали, и про друзей «дяди Вити», снайперов, каратистов, вообще настоящих мужчин.

Теперь уже нетрудно догадаться о юношеской мечте Шатских: «Альфа» стала звездой его судьбы, все в жизни было подчинено одному – попасть в группу. А попав, Виктор стремился стать настоящим бойцом.

Выезжая на операции, «старички» всегда придерживали горячую молодежь. Так и Шатских: раз оставили «на хозяйстве», другой. На третий он сам пришел к Карпухину: «Виктор Федорович! Хочу работать! Если папа и мама дали ценное указание – меня беречь, то так не пойдет». Пришлось включить в боевой расчет.

Е. Чудеснов, командир отделения группы «А»:

– Шатских немного прослужил в моем подразделении, но мы с ним побывали уже в Ереване. Там частые боевые тревоги, засады. Виктор вместе с нами ходил на захват матерого главаря крупной банды и не дрогнул. Приказы, команды всегда выполнял четко.

Конечно, на первые задания молодежь шла с «круглыми глазами», многие волновались. Так ведь мы на пулю шли, все объяснимо.

Он рвался в дело. Как-то сказал мне: «Мы, конечно, многого не умеем, но так и не научимся, если постоянно тормозить нас будете».

В Вильнюсе жили на призывном пункте. Помню, днем, накануне штурма, в баскетбол играли. Оказывается, Виктор здорово играл. Его все пытались отодвинуть, но наше третье отделение выиграло. А вечером поступила команда: срочно прибыть в Северный городок. Приехали, подогнали бронежилеты, каски, рации проверили. Провели боевой расчет: кто куда идет, какую дверь открывает. Задача была войти, отключить аппаратуру и сдать под охрану десантникам… Пошли. Все до единого. И не было там никаких истерик и отказов выполнять приказ.

Бунич пишет: «Лейтенант Шатских решительно отказывается принимать участие в акции, связанной с убийством людей». Надо быть идиотом, чтобы сегодня отдать приказ: «Иди и убивай». Не было такого приказа и не могло быть. Если бы кому-то хотелось побольше убить «непокорных» литовцев, то не надо было привлекать спецподразделение, хватило бы нескольких автоматчиков. Нетрудно представить, что значат тридцать-сорок человек с пулеметами или автоматами перед тысячами людей, стоящих плечом к плечу. Бунич пишет: «Ночью 13 января группа «Альфа», убив 13 человек… захватила телецентр в Вильнюсе».

Что же это за бойцы спецподразделения, которые, стреляя в толпу из автоматов, «убили 13 человек»! Еще раз подчеркнем: стреляли из автоматов, в упор, по толпе!..

Что тут сказать – это мерзкая ложь. «Альфа» не стреляла вообще. Помните, мы говорили: бойцы даже в преступников стреляют в крайнем случае. Потому что думают прежде всего о последствиях каждого выстрела.

Из секретного отчета группы «Альфа»:

«Лишь восемь сотрудников из группы подполковника Е. Н. Чудеснова проникли на 2-й этаж телецентра, прервали передачу из центральной аппаратной.

В помещении телевышки сотрудники столкнулись с организованным сопротивлением со стороны охраны «Скучиса». Охрана пустила в ход брандспойты с холодной водой, раздавались хлопки выстрелов. Двери и лестницы оказались забаррикадированными мебелью и различными устройствами.

Против сотрудников были использованы дубинки, «заточки», тяжелые бытовые предметы. Все, кто был в здании телецентра, надели противогазы. На первом этаже обнаружены бутылки с бензином. Все лифты оказались отключенными.

Отступив на второй этаж, охрана включила противопожарную систему, и в помещение под давлением стал подаваться газ фреон.

Общее руководство операцией осуществлял подполковник Головатов М. В.».

М. Максимов:

– Внутрь влетели мгновенно, милицию обезоружили. Они стоят, глазами хлопают. Командую: «Сдать оружие!» Вижу, милиционеры в шоке. Пришлось объяснить: «Ребята, я понимаю, что значит сдать оружие, сам человек военный. Но у меня есть приказ. А теперь будьте благоразумны, выйдите к толпе и попытайтесь ее сдержать».

Они действительно вышли и сдерживали народ. И все-таки разъяренные люди ворвались на первый этаж. Самое страшное – агрессивная молодежь. Все пьяные, а перед ними пять человек.

Я был сверху, слышу – зовут, нужна помощь. Спустился, а у меня две имитационные гранаты, и больше ничего. Вытаскиваю одну из них, предупреждаю: «Если вы не выйдете, бросаю!» Провокаторы за спиной кричат: «Не бойтесь, он не бросит, он врет. У них холостые патроны, это взрывпакет!» И ведь знали и про холостые патроны, и про взрывпакет, только почему-то потом газетчики говорили совсем другое. Мол, боевыми мы в них стреляли.

В общем, бросил я эту имитационную гранату. От нее сильная вспышка и дым. Немножко пугает. Пока толпа замешкалась, мы выдавили ее из здания. На выходе меня сфотографировали, потом мой портрет висел у Дома правительства: приговорен к смерти.

М. Картофельников:

– Когда мы вошли в здание телебашни, ее защитники перед внутренней лестницей выстроили баррикаду. Ручки кресел сцепили так, что растащить невозможно. Телефон, свет отключили.

Первые две группы побежали наверх, а я задержался внизу. Вдруг два оглушительных взрыва, видимо, бомбы-самоделки. Саша Евдокимов оглох, меня взрывной волной ударило о стену.

Под утро, когда мы покидали центр, в нашу сторону велся сильный автоматный огонь. Решили в «броне» ехать, вызвали бронетранспортеры. И правильно сделали. Проезжая под мостом в Северный городок, подверглись нападению: на один из бронетранспортеров обрушили бетонную глыбу. На провокации мы не отвечали.

Из секретного отчета группы «А»:

«После выполнения задания обе группы в 03 час. 30 мин. возвратились в расположение войсковой части 22 238.

На обратном пути колонну обстреляли из автоматического оружия, один из БТРов пытались поджечь».

Тот же Бунич утверждает иное: «Передав охрану телецентра десантникам, боевики бросились к парламенту, где их ждал сюрприз, весьма неприятный. Здание парламента по призыву президента Литвы Ландсбергиса окружили десятки тысяч людей. Становилось ясно, что без армии здесь не справиться…

Карпухин (вот уж поистине раздвоение личности! – Авт.) бросился к коменданту города просить батальон десантников. Но доведенный уже до истерики генерал-полковник Кузьмин заорал на коменданта, требуя немедленно убрать боевую технику с улиц города. Операция провалилась».

Да нет, не провалилась. Если брать именно военную сторону, то операция прошла успешно. Задачу, которая ставилась перед «Альфой», группа выполнила. Крохотной горсткой людей она пробилась через многотысячную толпу и отключила аппаратуру.

Однако возникает вопрос – ради чего парни рисковали собой? Ради каких высоких целей погиб лейтенант Виктор Шатских? Кто, в конце концов, отдал приказ устроить грандиозную провокацию и бросить «Альфу» в вильнюсское пекло?

На эти вопросы доселе ответов нет. Ни один из высоких руководителей той поры не взял на себя ответственность. Как говорил сатирик Михаил Жванецкий: «Совсем не выговариваются слова: я вами руководил, я отвечаю за все».

…Пройдет несколько дней, и «альфовцы» похоронят своего боевого товарища. Им будет о чем подумать у его могилы.

До августа 1991-го оставалось полгода, и кто знает, не лейтенант ли Шатских своей трагической смертью спас жизнь Президента России Бориса Ельцина?