А. Е. Снесарев застал Ташкент в период важных преобразований в административном и военном устройстве Туркестанского края. 11 июня 1899 г. император Николай II утвердил положение Военного совета о передаче в ведение Туркестанского края Семиреченской и Закаспийской областей в отношении гражданского управления. 12 июня императором утверждено положение Военного совета об изменениях в организации Туркестанского военного округа. В соответствии с приказом военного министра (№ 161 за 1899 г.), округ получил корпусную организацию, были сформированы I (штаб в г. Ташкенте) и II (штаб в г. Асхабаде) Туркестанские армейские корпуса, в которые входили соответствующие управления Туркестанских стрелковых бригад, 1-я Туркестанская казачья дивизия, Закаспийская и Западно-Сибирская казачьи бригады, артиллерийские, инженерные и интендантские управления.

В соответствии с новой организационно-штатной структурой, Высочайше утвержденной 20 июня 1900 г., Туркестанские линейные бригады и батальоны преобразованы в стрелковые. До восьми увеличено число Туркестанских стрелковых бригад – 1, 2, 3, 4-я и 1-я Туркестанская резервная бригада (в I Туркестанском армейском корпусе); 5, 6, 7-я и 2-я Туркестанская резервная бригада (во II Туркестанском армейском корпусе); 8-я Туркестанская стрелковая бригада (не входила в состав корпусов и прикрывала Семиречье). По данным британской военной разведки, общая численность личного состава Туркестанского военного округа на июнь 1902 г. составляла 53 300 человек в мирное время и 92 789 человек в военное время. На вооружении войск округа имелось 128 орудий полевой и горной артиллерии, не считая артиллерии Кушкинской крепости^[14].

Изменения затронули также и корпус офицеров Генерального штаба, проходивших службу в войсках Туркестанского военного округа. Прежде всего, введены должности офицеров Генерального штаба в строевых частях – в управлениях стрелковых и резервных бригад, в 1-й Туркестанской казачьей дивизии, в штабе крепости Кушка. Это сразу привело к увеличению более чем на треть числа офицеров Генерального штаба в войсках округа. Мера эта имела еще и ту положительную сторону, что распространяла институт офицеров Генерального штаба на строевые части и, тем самым, придавала согласованность, гибкость и оперативность всей системе управления и планирования на уровне штаб округа – штабы корпусов и бригад. Кроме того, офицеры Генерального штаба в управлениях бригад получали возможность непосредственно руководить боевой и тактической подготовкой войск, военным образованием строевых офицеров, принимать участие в мероприятиях по разведке сопредельных стран.

К концу 1901 г. в войсках Туркестанского военного округа числилось 34 генерала и офицера Генерального штаба^[15]. Основная часть офицеров несла службу в штабе округа – в отчетном, строевом, мобилизационном отделениях и в управлении начальника военных сообщений. Отдельные офицеры выполняли служебные обязанности в качестве «офицеров для поручений» (штаб – и обер-офицеры). Несколько должностей, занятых офицерами Генерального штаба, имелось в Туркестанском военно-топографическом отделе (ВТО). Кроме штабной службы офицеры Генерального штаба несли так называемую «службу при войсках». Она заключалась в проведении тактических занятий со строевыми офицерами, участии в качестве руководителей в полевых поездках офицеров, а также в лагерных сборах.

С новыми штатами округ получил более стройную организацию, усилил боевой потенциал качественно и количественно, и, соответственно, получил возможность для решения более широких оперативных и стратегических задач. В описываемый период войска округа предназначались для стратегического прикрытия широкой приграничной полосы Туркестанского края от юго-восточного побережья Каспийского моря до Западного Китая (Восточный Туркестан и часть Джунгарии). В зону оперативной ответственности округа входили участки русско-персидской, афганской и китайской границ. Основными противниками, на которых были нацелены силы округа, считались Афганистан (как ближайший к русской границе) и Британская Индия. Боевые действия непосредственно против Британской Индии штабом округа не отрабатывались, для этого у округа имелось слишком мало наличных сил и средств, и решение этой задачи входило в ведение Главного штаба. Однако возможность боевого столкновения с индо-британскими войсками, которые могли выступить на стороне афганской армии, принималась в расчет вполне серьезно и учитывалась в боевом и мобилизационном планировании.

Согласно плана боевого применения войск («мобилизационного расписания») Туркестанского военного округа, в случае войны с Афганистаном основной задачей войск округа являлся разгром афганской армии в Северном Афганистане и овладение Кабулом, откуда открывался оперативный простор для дальнейшего наступления на равнины Индии^[16]. С той целью разрабатывались два операционных направления – Кабульское (Самарканд – Кабул) и Гератское (Мерв – Герат). Для действий на первом операционном направлении предназначались силы I-го и части II-го Туркестанского армейских корпусов, Амударьинской военной флотилии и Амударьинской бригады пограничной стражи. Все эти силы образовывали так называемую Амударьинскую армию^[17]. Для действий на втором – часть сил II-го Туркестанского армейского округа и резервы из Кавказского военного округа, перевозимые к театру войны морем и далее по Среднеазиатской железной дороге^[18]. Войска, предназначенные для наступления на Герат, образовывали Мургабскую армию. Ближайшей задачей Амударьинской армии был захват переправ у Патта-Гиссара, обеспечение переправы войск через р. Амударью и овладение стратегическими позициями в Афганском Туркестане (Мазар-и-Шариф и крепость Дейдади). Направление дальнейшего наступления – на Кабул. После овладения Кабулом и Гератом и подхода резервов из глубины России происходило перенацеливание сил и средств группировки русских войск для дальнейшего наступления в глубь Индии. Войска гератской группировки получали операционное направление Герат – Кветта – Дели, кабульской – Кабул – Дели. Действия войск на этих двух операционных направлениях предусматривали полный разгром афганской армии и уничтожение основных сил индо-британской армии и овладение территорией Северной Индии, центром которой являлся город Дели.

Мобилизационное расписание Туркестанского военного округа предусматривало также ведение боевых действий на ряде второстепенных театров – в Персии (Тегеранское направление), Северо-Индийском (Пенджабское направление), в Западном Китае (Ферганско-Кашгарское и Джунгаро-Семиреченское направления). Изучение Северо-индийского театра займет важное место в деятельности А. Е. Снесарева в туркестанский период, о чем будет подробнее сказано ниже.

В начале XX в. Ташкент предствлял собой один из центров русского военного востоковедения. Работа по изучению сопредельных с округом стран Востока – Персии, Афганистана, Индии и Китая велась преимущественно офицерами Генерального штаба. В это время в Туркестане служили такие известные исследователи Востока, как М. В. Грулев, А. Г. Серебренников, Н. С. Лыкошин, Л. Г. Корнилов, А. Д. Шеманский, И. Д. Ягелло, И. К. Серебренников, В. Ф. Новицкий, И. Т. Пославский и многие другие. При штабе Туркестанского военного округа действовала Ташкентская офицерская школа восточных языков^[19]. В школе готовили военных востоковедов со знанием языка индустани (урду). В более позднее время в программе школы язык урду был дополнен персидским, тюркским, китайским и английским языками. Ташкентская офицерская школа восточных языков являлась единственным военно-востоковедным учебным заведением в русской армии, где читался курс разведки. Туркестанскими военными востоковедами ежегодно совершались рекогносцировки по Туркестанскогому краю, поездки по сопредельным странам, издавались солидные военно-географические и военно-статистические работы, труды по лингвистике и этнологии. Они активно сотрудничали с общероссийской и туркестанской прессой, публиковались в изданиях военного ведомства. Немало офицеров состояло действительными членами туркестанских научных обществ: Туркестанского отдела ИРГО, Туркестанского кружка любителей археологии и Туркестанского отдела Общества востоковедения.

Таким образом, к моменту приезда А. Е. Снесарева в Ташкент, там уже имелись все необходимые условия для его последующего становления как крупного военного востоковеда. Этому во многом способствовала и атмосфера тех дней в среде туркестанских офицеров Генерального штаба, обусловленная их повседневной деятельностью, – служба на границах Империи, рекогносцировки и поездки по странам Востока, изучение восточных языков, литературная и научная деятельность. Здесь также важно отметить, что в Ташкенте Снесарев оказался в среде офицеров Генерального штаба, которые имели солидные познания Востока и значительный опыт службы на туркестанской окраине. Некоторые офицеры, как например, Генерального штаба подполковники М. В. Грулев, П. А. Кузнецов и А. Д. Шеманский, капитан Д. Н. Логофет уже приобрели известность своими военно-географическими и военно-востоковедными работами. Д. Н. Логофет был достаточно известен своими статьями о «военной жизни азиатских окраин» (по выражению А. И. Деникина)^[20]. Это была достаточно конкурентная среда, она создавала для Снесарева не только систему ориентиров, но и вовлекала его в обстановку творческого соревнования, способствовала возникновению у него желания также сделать себе имя на ниве научной деятельности. Вся последующая деятельность А. Е. Снесарева в Туркестане – это непрерывный процесс работы над собой, самосовершенствования и самообразования, желания самоутвердиться и сделать себе громкое имя. Служба Снесарева как офицера Генерального штаба с первых дней оказалась неразрывно связана с Индией, и таким l’objet de charme она осталась для него на всю последующую жизнь.