Отзывы на книги автора «Михаил Бару»

Первая глава (самая большая, считай, почти вся книга) - великолепна, жизненные зарисовки, то, что часто не замечаешь.
Вторая и третья части - не по мне.
Очень уж специализированные

А начиналось все с любви. Первой, робкой, неокрепшей еще. Москва стала такой человеческой, поэтичной, уютной даже. Захотелось срочно купить билет на самолет и навестить дорогого друга, побродить по улицам, посидеть за чашечкой кофе в кафе... И так было здорово, наш роман развивался с головокрушительной быстротой, но случилось ужасное: про человеческую М. кончилось и началось про музеи(!). Вот так грустно и нелепо оборвался мой роман и превратился он в грязную интрижку. В общем, про музеи я решила не читать. Все, на этом для меня книга кончилась.

Книга ни о чём. Потерянное время.

Есть "Времена года " Вивальди в музыке ,а в литературе - "Мещанское гнездо" М.Бару. Прелестные короткие зарисовки деревенского быта во все времена года, написанные прекрасным языком, с любовью и юмором.
Эту книгу надо смаковать, читать лишь несколько историй за один раз, погружаясь и наслаждаясь.
Также в это книге есть чудесные зарисовки про музеи и русскую литературу.
В общем, получила огромное удовольствие, всем рекомендую ,только не читайте на голодный желудок.

О чём книга:
Эта книга — сборник небольших заметок. Одни из них объёмом в пару страниц, другие и вовсе — в пару абзацев. О чём заметки? Да обо всём на свете. Но, в основном, это «всё на свете» сводится для автора к умению вкусно описать как он выпивает и закусывает, а также — наслаждается дачной жизнью и сельской природой нашей замечательной Родины.
Почему взялся читать:
Открыл в библиотеке книгу наугад и… зачитался.
Общие впечатления:
Замечательно пишет Михаил Бару! Потрясающе-точные слова находит для описания обыденных, казалось бы, вещей. Для бесконечного дождя, идущего над селом. Дождя, за которым так приятно наблюдать ленивым взглядом, сидя перед щедро накрытым столом в хорошо натопленной комнате. На кухне гремит кастрюлями жена, а автор сидит, попивает чаёк (а то и чего покрепче), пялится в окно, и, временами, вписывает слово-другое в свою бесконечную рукопись.
В свою бесконечную рукопись о том, что автор сидит, попивает чаёк… Вы поняли, да? Вся книга — бытописание дачной жизни. Из этой книжки создаётся впечатление, что на наших дачах писатели только пьют, едят и гуляют с собаками. Не скрою — написано очень красиво, и даже — изысканно. Автор настолько мастерски владеет словом, что я ему, читая, абсолютно искренне завидовал. И собираюсь пригласить его в виртуальные учителя — для того, чтобы отточить свой собственный, далеко не столь изящный, стиль письма.
Одна беда — несмотря на неуемную фантазию, богатый словарный запас, а также — изумительную наблюдательность, круг тем, предметов и субъектов, попадающих при такой постановке вопроса в поле зрения автора, весьма и весьма ограничен. Оттого и встречаются у него из страницы в страницу, то наблюдения за собакой, высунувшей из будки под проходящий дождь чёрный нос и одну лапу, а то и вовсе — за мухой, лениво пробуждающейся от зимней спячки между оконными рамами. Мухи, лениво почёсывающей голову в ожидании весны.
Так что я, мучимый сомнениями, книжку себе, всё же, заказал в «Лабиринте» (библиотечную-то пора сдавать). Дабы читать её, сидя на широком подоконнике посреди зимы, в центре Петербурга, и мечтать об уютной дачной жизни с жужжанием шмелей над душистыми бархатцами и ужасной грозой по вечерам. Жизни, которой у меня, грешного, никогда не будет. Дачи-то у меня никакой нет…