Несколько секунд ничего не происходило, потом Третий-Я приложил нож к груди, рядом с нижним ребром с левой стороны и, сильно надавив, повел клинок в сторону. Из раны тут же хлынула кровь, стекая по коже на ложе Второго-Я и собираясь в лужу, растущую на глазах, рядом с телом. Когда рана оказалась достаточной, Третий-Я отложил нож в сторону и освободившуюся руку сунул в нее, через секунду мне по ушам ударил жуткий хруст – мой двойник выломал одно ребро, отчего из тела (опять же моего двойника) вверх ударил небольшой фонтан крови.

Дальше картинка резко приблизилась – теперь я наблюдал за своими (условно своими, конечно) внутренностями практически в упор. Вот одно из легких трепыхается, с трудом сопротивляясь напору воздуха, попавшего в рану, обливаясь кровавой пеной и готовое вот-вот схлопнуться. А вот сизое окровавленное сердце с толстыми светлыми трубками сосудов неритмично бьется – то едва сокращаясь, то вдруг начиная бешено стучать, словно собираясь выскочить наружу сквозь страшную рану. Вот рядом с сердцем показались пальцы «хирурга», которые сжимали сверкающий драконий камень… все ближе и ближе к главному «кровавому» органу… все быстрей и быстрей тот сокращается… когда камень коснулся сердца, то замерло и…

Мне показалось, что там произошел взрыв – настолько сильным был толчок сердца, которое выплеснуло этим движением (скорее даже вытолкнуло) всю лишнюю кровь из раны.

– Как прошли испытания «Огненного пальца»?

– А?!

Вопрос был столь неожиданным, что я сильно вздрогнул и почувствовал неприятную пустоту в груди. Вокруг царила аскетичная и стерильная медицинская атмосфера. В двух метрах от меня стоял знакомый худощавый мужчина, тот самый, который вручил мне лекарство для спасения Ольги.

За какое-то мгновение, которое просто не заметил, я перенесся в это место из предыдущего видения.

– Вы забирали у меня в прошлый визит уникальное экспериментальное спецсредство, – напомнил мне собеседник.

– Ах да, точно, оно сработало на пять с плюсом и даже обратило вспять разрушение психики у пациентки. Не только исчезли все раны, но и восстановились потерянные органы, организм омолодился.

– Излечились психические отклонения? – задумчиво произнес он и потер кончиком указательного пальца переносицу. – Хм. Интересно… очень интересно. Побочный эффект или не просчитанная функция?

– Доктор… – отвлек я от размышлений собеседника, – профессор, мне бы лекарство…

Какое лекарство мне нужно – это я и сам не знал, но подсознание сгенерировало этот сон.

– А? Да-да, конечно. Извините, задумался, каюсь – находит на меня иногда такое-эдакое, теряю связь с миром, – улыбнулся он в ответ, потом протянул мне знакомый пенал. – Вот, держите – «Росомаха». От «Огненного пальца» отличается скоростью действия – мгновенно зарастают раны, даже палец сложно отрубить – отрастет в секунду. Только срок действия непостоянный. В первый час после укола пациента невозможно убить практически ничем, потом, в течение суток только разрушение мозга остановит жизнедеятельность, и еще примерно неделю регенерация будет раз в пять выше стандартной. Потом… статистики по дальнейшему набрать не успели, мало времени работаем с этим препаратом. А вы еще единственную порцию забираете у нас. М-да…. В первый час, как я уже сказал, все вредные воздействия и смертоносные яды данному препарату нипочем! Регенерация подстегивается не на какие-то жалкие сто или двести процентов, а на тысячу, нет – на десять тысяч процентов!..

…И я проснулся.

– Тронк’ра!

– Я тут, – пробурчал я, почувствовав недовольство от этого счастливого голоса шши. И только спустя несколько мгновений до меня дошло – девушка не зовет меня, не спрашивает, а просто радуется.

Причина ее радости лежала на полу рядом с моей кроватью, знакомый пенал со шприцем оригинальной конструкции, заполненным прозрачной жидкостью.

В общем, девушка счастлива, что ко мне вернулись мои способности. Рад ли я? Разумеется. Хм, а как там с самочувствием? Я прислушался к своему организму… состояние можно было охарактеризовать одним словом – перенедоспал. Чуть болит голова, словно перед сном принял снотворное, небольшая вялость, хочется есть, но одновременно кажется, что кусок в горло не полезет. В принципе, нормально себя чувствую, главное, не скрутило бы внезапно, как тогда у портала, когда пострадали ботинки Стрельца.

К пеналу я не притрагивался до обеда. Неторопливо позавтракал, размялся, походил по поселку, и только когда солнце поднялось в зенит, я вернулся в палатку.

Меня пугала мысль, что нужно взять и разрезать себе грудь, после чего вложить в рану рядом с сердцем камень. Одно дело черкануть ножом по руке ради пяти капель крови, другое – вскрыть грудь, да еще и ребра сломать. Хотя, хм, у шши рука тонкая, узкая ладонь и изящные длинные пальчики, ей по силам и без сильных увечий сунуть драконий тикер мне под сердце, да и разрезать меня ей проще, вряд ли у меня хватит духу так себя распластать.

– Сильфея, ты мне будешь нужна…

Идея операции после короткого рассказа и пояснений ей сильно пришлась не по душе.

– Нет, тронк’ра!

– Да пойми ты, это не опасно совсем. Вот этот препарат не даст мне умереть. Видела Ольгу? Так ее излечило похожее лекарство, только хуже качеством. Я сам не смогу себя так разрезать.

– Нет, тронк’ра!

Девушка наотрез отказалась причинять мне вред, тем более настолько серьезный, пусть и безопасная для меня эта операция. Не знаю, что это – страх перед тронками или какой-нибудь психологический блок, поставленный при трансформации обычной девушки в шши.

– Сильфея, я тебе приказываю!

– Нет, тронк’ра!

Девушка практически плакала, но брать в руки нож отказывалась напрочь.

– Смотри, мне ничего не грозит.

Понадеявшись, что лучше раз показать, чем сто раз рассказать, я вел себе в вену препарат и стал ждать, когда тот подействует.

УХ! Это было что-то! Все тело словно заполнилось раскаленной лавой и жидким льдом одновременно. Дискомфорт испытывал всего несколько секунд, потом накатило чувство блаженства и всемогущества. Наверное, я смогу в этот момент выиграть турнир по поднятию тяжестей с любым максимальным весом штанги. Мышцы будут рваться, тут же срастаться, опять рваться и вновь расти, увеличиваясь в объемах. Да за час, истязая себя «железом», мне под силу создать такую фигуру «качка», что все знаменитые паурифтеры покажутся пациентами-дистрофиками.

Несколько старых царапин и следов от укусов насекомых на руках рассосались за секунду бесследно.

– Смотри, – повторил я и провел лезвием ножа по руке. – Видишь, мне ничего не грозит.

Рана зарастала практически под ножом, даже крови вытекло из пятисантиметрового пореза пара капель.

– Нет, тронк’ра! Я не могу, это не в моих силах! – чуть ли не со слезами на глазах взмолилась шши.

Значит, блок. Вот же засада, а ведь у меня час на операцию, потом уже риск возрастет, а завтра лучше даже и не пытаться вовсе. И тут я вспомнил про Ольгу.

– Зови Ольгу, только поскорее. Пока лекарство действует.

– Тронк’ра, неужели ты разрешишь ей… – широко распахнула глаза шши.

– Быстрее, Сильфея, быстрее!

Повезло, что девушка осталась в поселке, не ушла с охотниками, разведчиками или сборщиками.

– Привет, Максим, что случилось? Сильфея сказала, что я тебе нужна, схватила и притащила сюда без объяснений, и недовольная какая-то, она, м-м, ревность показывает или тут что-то другое?

– Привет, – вздохнул я, морально готовясь к новому спору. – Нет, в этом плане все нормально. Тут другое дело… м-да…

– И?..

– Не хотел никого посвящать в это дело, но по-другому никак. Я хочу вживить в себя свой тикер, это даст мне больше возможностей в управлении иными способностями. Я не могу разрезать самого себя – страшно, Сильфея не может тоже, думаю, там заморочки с психикой шши, остаешься только ты. Мне нужно, чтобы ты разрезала вот тут, – я указательным пальцем провел вдоль ребра, – напротив сердца грудь и вложила камень в рану. Обязательно рядом с сердцем, можно даже прям к нему прижать.

– Максим, ты сумасшедший?! Пусть это Ро сделает, он хирург, для него такое привычно. А я этим заниматься не стану!

– Блин, – заскрипел я зубами, сдерживая поток ругательств, которые были готовы сорваться с моего языка. – Что ж вы такие упертые-то?! Ничего мне не будет, вот, смотри.

На этот раз я порезал себе руку от локтя до большого пальца, стараясь нажимать посильнее, чтобы рана вышла поглубже.

– Видишь? – когда порез зарос, я отложил в сторону нож и показал пенал с пустым шприцем. – Все заросло, а помогло лекарство отсюда. Нечто подобное вылечило тебя, только мое еще сильнее, вот только действует недолго, у меня… – я посмотрел на часы, – у меня меньше сорока минут, потом опасность возрастет.

– Максим, я же не врач! – взмолилась Оля. – Почему не Ро или кто-нибудь из его помощников из лазарета?

– Потому что я не хочу, чтобы об этом было известно хоть одному лишнему человеку. Не настолько я всему Совету доверяю, чтобы отдать в их руки такую тайну. Оль, или ты мне поможешь, или я сам себя буду резать, но с тобой будет проще и не так больно. Видела, как быстро порез зарос? А я не смогу быстро самому себе дырку проковырять до сердца, буду только себя мучить, а ведь лекарство может лишь ускорять регенерацию, но от болевого шока не спасет. Ты хочешь, чтобы я умер, да? Ведь так легко сказать: я не умею, мне страшно, когда тебя просят о помощи.

Ольга прищурилась, потом сердито произнесла:

– Ладно, я помогу. Говори, что нужно делать.

Сильфея, стоявшая рядом, дернулась, и пришлось на нее прикрикнуть, чтобы она не натворила глупостей:

– Сильфея, стой! Не вмешиваться, я приказываю!

Место для операции был выбрано на полу. Я разделся до пояса, вытянул руки вдоль туловища. Оля села мне на живот, прижав коленями мне руки.

– Я начинаю? – спросила она, приложив холодное лезвие ножа к коже напротив сердца.

– Давай, – сквозь зубы ответил я. – Стой! Сильфея, сядь рядом, если вдруг закричу – зажми мне рот. Вдруг не сдержусь… не хочу, чтобы тут набежала толпа народу.

Наверное, из-за нервного состояния я почти не почувствовал боли, когда острое лезвие рассекло кожу и мышцы и глубоко погрузилось в тело. Только когда Ольга зацепила ребро, я вскрикнул… и тут же ладошка Сильфеи легла мне на губы, давя крик в самом зародыше.

«Со стороны посмотреть – постельные игры садо-мазохистов», – пронеслась мысль в голове.

– Не получается, слишком быстро все затягивается, Макс.

– Ты уж постарайся, – произнес эти слова с всхлипыванием – от боли губы сводило, захотелось если не кричать, то хоть заплакать, лишь бы дать разрядку телу, которое наживую пластуют.

– Вижу сердце… сейчас… секунда, – отрывисто произнесла Ольга. И в этот момент мне показалось, что сердце взорвалось! От боли я сделал мостик, чуть не скинув своего «хирурга», из раны плеснуло кровью, залив девушке лицо и грудь. Кажется, я даже шши укусил за руку, когда она зажала мне рот.

Пришел в себя через несколько минут, и все это время меня колотило нервной дрожью и то и дело выворачивало в судорогах. Обе девушки едва справлялись со мной, и это с учетом огромной силы Сильфеи, которая, собственно, одна и держала меня на полу палатки.

– Всё, можете отпускать, – выдохнул я, когда пришел в себя.

Сильфея встала с меня тут же, а вот Оля задержалась.

– Точно всё? – поинтересовалась она и через мгновение испуганно вскрикнула – это шши ее без сантиментов подхватила под мышки и сдернула с меня.

– Ты слышала тронк’ра? – холодно спросила у нее Сильфея.

– Я о нем забочусь! Вдруг повторный приступ? – запальчиво ответила та.

– Да все нормально, – успокоил я, поднимаясь с пола и осматривая грудь. Там даже шрама не осталось – только слой крови, которая сворачивалась и засыхала прямо на глазах. – Оль, тебе бы умыться, не нужно ходить по лагерю в таком виде.

К сожалению, воды в палатке было мало, полностью отмыться ей не удалось, а уж про одежду и вовсе молчу. Ольге пришлось частично переодеться в мои запасы, а свои убрать в «сидор» (опять же из моих запасов), прежде чем покинуть палатку.

Но не прошло и двадцати минут, как кто-то вломился ко мне… точнее, попытался это сделать, но полетел прочь от входа, как пробка от шампанского.

Я только успел заметить стремительный рывок шши к входу, потом услышал удар и чужой крик боли.

– А, черт! Макс, ты там живой, что у тебя происходит?

– Федь? – удивился я. – Ты чего там?

Накинув рубашку с длинными руками, чтобы скрыть засохшие и плохо отмытые потеки крови, я вышел из палатки… вторым, первой умудрилась просочиться наружу шши. А на улице было на что посмотреть: почти в полном составе тревожная группа поселка с оружием и в экипировке с напряженными взглядами и во главе – Стрелец.

– Целый? У тебя кровь… вон, рядом с шеей.

– Ерунда, не обращай внимания, – как можно безразлично отмахнулся я.

– Ерунда, говоришь…. А почему Оля вышла от тебя вся в крови и с кучей кровавых шмоток, словно в твоей палатке поросенка резали? И молчит, как партизан при этом.

И тут на помощь мне пришла Сильфея.

– Пусть не лезет к тронк’ра, в следующий раз я ей сделаю больнее, больнее, чем ему, – холодно сказала она и едва заметно кивнула на одного из гэбээровцев, который стоял на четвереньках в паре метрах от палатки, при этом стонал и сплевывал тягучую кровь. Короткий дробовик валялся в пыли далеко от входа, в стороне лежала каска, обтянутая камуфлированной и выгоревшей на солнце тканью.

Настороженность в глазах Стрельца сменилась пониманием и весельем:

– Так твои бабы не поделили тебя?! Вот это умора! Как только твоя шши не прирезала Олечку? Ей же это запросто.

– Федь, какие бабы? – нахмурился я.

– Пардон, девушки, – склабился тот. – Народ, нет – вы видали, а? Мы тут думаем, что нашего иного на лоскуты пустили, а у него в палатке прям шекспировская драма случилась!

– Ты-то хоть не продолжай. Что было – то было, главное, все живые и здоровые, а разбитые носы не в счет.

– Для носов что-то крови многовато, – опять засомневался Стрелец. – И лицо у Ольки целое.

– Я, вообще-то, иной, если не забыл. И есть возможности восстановить все шишки, точнее, лекарство. Или ты забыл, как вылечил ее до этого, когда она в лазарет угодила?

– Хм. Ладно, потопали мы тогда, раз у вас тут всего-навсего безобидная семейная сцена.

– Топайте, – кивнул я и тут же спохватился. – Ольгу куда подевали? Что с ней?

– На «губу» посадили до разбирательства с делом.

– Отпусти и попроси прийти ко мне. Извинюсь, в общем.

– Да ты психический мазохист! – присвистнул Федька, и его поддержали смешками солдаты. – Мало одной драки? Ладно, не волнуйся, скоро будет она у тебя. Лучше готовь еще компрессов и бинтов, хе-хе. И учти, есть такая статья – разжигание вражды, и за нее ого-го сколько дают!

И ушел, похохатывая.