Глава 10

В конце октября энергетики запустили электростанцию. Были отменены мероприятия по экономии электроэнергии. Ведь после закрытия перехода пришлось для дизель-генераторов использовать топливо из не бесконечного резервуара. Этот день стал первым выходным днем с момента закрытия перехода. И своей княжеской волей 28 октября был объявлен Днем энергетика. В начале ноября строители закончили монтаж шлюзовых камер из Улицы в Молодку и Улицкого озера в Вязьму. К выходу флота весной на большую воду все было готово. Земснаряд первым опробовал работу шлюзов и, перейдя в реку Вязьму до ледостава, успел обработать русло от места впадения Улицы до дамбы электростанции. Глубина там была вполне достаточной, но пришлось спрямлять петли. Погода ожидаемо испортилась, и тренировки по стрельбе из лука и с холодным оружием перенесли в бывший склад – ангар, застелив бетонный пол половой доской. С появлением Чтибора уровень мастерства бойцов заметно вырос. Кроме этого, бойцы стали определяться с предпочтениями в выборе оружия. Чтибор умел пользоваться всем разнообразием холодного оружия, имевшимся на вооружении хирда. Мастером себя в работе той же секирой и копьем он не считал, но базовые навыки привить был способен. Князю посоветовал при оказии подобрать наставников по каждому виду оружия. Единственное, в чем он признавал превосходство пришельцев, это в стрельбе из лука, но с серьезной оговоркой – скорострельность, которую показывали бывшие спортсмены-лучники, была не достаточной. Тренировались как в схватках «один на один», «один против нескольких», так и уже осваивали навыки боя в строю, распределяя бойцов по видам оружия. Отдельной группой тренировались четверо бывших бойцов ФСБ и Ждан. Планировалось, как установится лед, эта группа уйдет в район места, где позже возникнет город Дорогобуж, и далее в Смоленск. Понятное дело, кроме холодного оружия все четверо брали с собой все свое штатное оружие, но на виду у них было лишь соответствующее времени. Из ближайшего современного им были пистолеты в потайных карманах кафтанов. Под кафтанами на них были надеты кевларовые бригантины с титановыми пластинами. Доспех в те годы еще невиданный и очень серьезный с точки зрения защиты тела.

Неожиданные новости поступили, когда лег первый снег. Поисковая группа, обследовавшая окрестности шлюзового канала Улицкое озеро – Молодка, неожиданно обнаружила человеческие следы. Точнее, места, из которых некто незнакомый наблюдал за деятельностью анклава. Немедленно туда были отправлены лучшие следопыты.

Через сутки Фомичеву доложили следующее. Неизвестные наблюдали за стройкой достаточно давно, если не с самого начала. Эвенк Егор сумел обнаружить старые лежки, которые не могли ранее заметить поисковые группы ввиду недостаточной квалификации в следопытстве. Секреты, выставляемые охраной стройки канала, неизвестные умело обходили, сумев раскрыть их местоположение.

Группа Егора прошла по следам на восток несколько часов, после чего вынуждена была вернуться, потеряв старый след.

Черных выставил в районе шлюзов пост с радиолокационной станцией наземной разведки, тревожной группой. На промбазе дежурили две группы бойцов, которые планировалось выбрасывать с помощью вертолетов в качестве заслонов на вероятных путях отхода неизвестных.

Через неделю постом была обнаружена группа из трех человек, осторожно приближающаяся к каналу с востока. Дав им подойти и занять позиции для наблюдения, приступили к захвату. Были подготовлены вертолеты с заслонами. Тревожная группа, выступая в роли загонщиков, выдвинулась по направлению неизвестных, стала на их след и начала преследование. С помощью БПЛА отслеживалось движение неизвестных и корректировалась работа тревожной группы и заслонов. Хотя разобрать что-либо сверху было очень трудно. Было понятно, что это люди, одетые в одежду из шкур. Из оружия у них просматривались луки и небольшие копья.

Вертолеты с заслонами обходили район достаточно далеко, чтобы преждевременно не спугнуть неизвестных. Вопрос был лишь в том, будут они обходить Молодку, петлю которой они должны были пересечь при движении на восток, или они будут сплавляться по ней?

Через час БПЛА показал картинку, на которой вниз по Молодке мчалась простейшая лодка – однодревка. К месту впадения Молодки в Жижалу отправился вертолет с резиновой моторной лодкой.

Одновременно вслед им отправилась лодка с пятью бойцами – как загонщики. Мотор на лодке не запускался – шли на веслах, далеко не отпуская беглецов. Через два часа операция завершилась. В устье Молодки преследующая лодка запустила двигатель и стала быстро настигать беглецов, вызвав у них панику. Они попытались отстреливаться из луков, но установленный впереди сидящим бойцом щит из легированной стали был непробиваем для стрел. А понять, что можно резко изменить ситуацию, стреляя по резиновым бортам, они не смогли. Или не успели. Навстречу им из-за поворота, взревев двигателем, выскочила вторая моторная лодка, с которой по ушам остолбеневших от неожиданности людей резанул усиленный мегафоном крик: «Всем лежать! Работает ОМОН!»

Команду беглецы не выполнили, да и наверняка ее не поняли, но сопротивляться не смогли, и через секунды были растащены по лодкам, упакованы, и моторные лодки рванули вверх по Молодке. На базу.

Через несколько часов к нему с докладом пришел Никодимов.

– Ну, что сказать, князь? У меня появляются предположения, что с разведкой и тем более контрразведкой в нашем княжестве все сложится!

– Ну-ну, порадуй!

– В общем, детский сад – штаны на лямках! Во-первых, это литовцы. Так определили наши спецы по древностям и языкам. Кстати, нас они не понимают, а вот Чтибора – разумеют. Хотя он их с пятого на десятое. Тем не менее эти трое охотники племени голядь, род Бобра. Разобраться, где они живут, не представляется возможным, потому что карты они не понимают, а их названия рек не соответствуют славянским. Но в целом наш анклав краем касается их охотничьих угодий.

Второе – заметили они нас сразу, как мы начали работать над каналом Улица-Молодка. Очень хвастались, что охотники их рода всегда знали, где находятся наши охотники. Это они так наши секреты и патрульные группы называют. Вот почему я их детским садом обозвал! Абсолютно детская непосредственность и неумение врать.

Я их чуть поддел, тем, что все же наши «охотники» поймали их – великих охотников. Значит, наши более великие! На что они ответили, что мы смогли их поймать только с помощью большого колдунства – наши лодки рычат и им не нужны весла. Однако если бы на их месте были бы их старшие охотники, они непременно бы ушли.

Третье – даже Чтибор назвал их дикарями. Князей у них нет. Живут родами. Роды управляются старейшинами. Количественный состав данного рода Бобра нам неизвестен – пленные не знают счета. «Много!» – единственное обозначение количества, понятое нами.

Оружие – ножи из дрянного железа, примитивные луки и стрелы с бронзовыми наконечниками. Причем охотничьими. Не боевыми.

В целом опасности для нас не представляют. Отсюда вопрос – что с ними делать? Отпустить или как?

– Что делать, что делать? Думать! Думать, какую пользу можно из этого всего извлечь. Все ж мы не настолько просты – детский сад уже закончили, и пора начинать жить тут по-взрослому.

Через сутки охотников вывезли за канал, вернули им луки, стрелы и ножи, снабдили мясом на неделю пути. В последний момент из-за ближайшего леса показалась группа конных воинов. Первым на высоком коне, укрытом попоной, ехал воин в блестящем панцире с развевающимся за плечами пурпурным плащом. Слева и справа от него скакали два таких же латника. Остальная свита была одета попроще.

«Князь!» – произнес один из провожавших, и все, кроме литвинов, склонили головы в знак приветствия. Охотники же во все глаза смотрели на чудо невиданное – человека, полностью закрытого железом.

Всадники остановились перед охотниками, нависая тяжестью брони над ними. Тот, который был в пурпурном плаще, откинул прозрачное забрало.

– Вы знаете, кто я? – обратился он к охотникам из рода Бобра.

Охотники переглянулись, но никто из них не осмелился ответить. Слишком страшно и величественно смотрелись эти воины.

– Я – князь Вяземский! Сергей сын Владимира! Если вы увидите вот такой стяг, – и он указал рукой в латной рукавице на колыхавшийся от ветра алый стяг над ним, – то знайте: это мои воины! Не нужно ни со мной, ни с ними воевать. В знак своей доброй воли и на память об этом дне я дарю вам эти ножи.

Один из сопровождавших его воинов соскочил с лошади и передал всем троим ножи в чехлах из темной кожи.

Все трое, как по команде, вытащили их из чехлов, чтобы взглянуть. И ошеломленно выдохнули. Еще бы! Они практически были первыми аборигенами, увидевшими изделия из нержавейки.

– Передайте старейшинам, я скоро приеду в гости к вам. Надеюсь на гостеприимный прием. Иначе! – князь и все всадники одновременно обнажили клинки своих мечей. – Иначе мы напоим свои мечи кровью тех, кто не захочет жить с нами в мире. Прощайте! И не забудьте того, что я вам сказал.

Князь и следом за ним вся его свита повернули коней и поскакали прочь.

– Ну как, Чтибор? По-твоему, получилось произвести на них впечатление? – обратился князь к левому спутнику.

– Уверен, князь!

– М-да, и с плащом ты угадал, – откидывая прозрачное забрало, присоединился к разговору Никодимов.

– Я не угадал, – ответил тому Чтибор. – Я знаю! Ромеи давно живут, и как должен выглядеть вождь, у них прописано.

– А знамя княжеское? Мы ведь просто взяли герб Вязьмы и сделали его знаменем.

– Я узнал у ваших ученых мужей, что изображено на гербе, и встречал подобные изображения у ромеев. Поэтому не вижу ничего плохого в том, что княжеским гербом является символ бессмертия. И красный цвет – это цвет воинов.

– Ну, наверно, те, кто присваивал городу этот герб, разбирался в этом деле. Валерий Николаевич! Ты уверен, их городище найдем? У меня планы на них, ты это знаешь!

– Уверен! Жучок им не найти, а дрон будет лететь в стороне. Операторы, если понадобится, будут работать круглосуточно, сменяя друг друга. Но я думаю, ночью наши засланцы будут отдыхать.

Глава 11

Лед на реках окреп в начале декабря, и пришел срок для двух экспедиций, одна из которых готовилась два месяца, а другая месяц.

В одно хмурое утро, еще в предрассветных сумерках, из ворот промбазы выехала большая группа всадников при нескольких санях. Вместе они доехали до затона на Улицком озере, где стояли суда. И на перекрестке, предварительно обнявшись, расстались. Одна группа – пять всадников и одни сани – повернула на запад. Это были Ждан и четверо его сопровождавших бывших бойцов ФСБ, здесь переквалифицировавшихся в агентов разведки. Для всех они были наемниками, нанятыми купцом для охраны. За прошедший срок каждый из этой пятерки прошел определенную подготовку. В рамках предоставленного времени природой. Ждан научился довольно бегло читать на кириллице. С письмом было похуже, но старший группы бывших спецназовцев ФСБ пообещал продолжить занятия по прибытии и обустройству на месте. Сами бойцы были одеты по местной моде. Не совсем как аборигены, но похоже. Все пятеро были в шапках, под мехом которых на головы были надеты кевларовые шлемы. Кроме этого, все были одеты в неброские, но из хорошей ткани, кафтаны. Которые на самом деле являлись покрытием для длиннополых бригантин из кевлара и титановых пластин. Все были вооружены по моде того времени, то есть разнообразным холодным оружием, включая щиты. Каждый по своему предпочтению. Но кроме этого, бывшие спецназовцы в потайных карманах имели свое личное оружие – пистолеты Макарова с глушителями. В санях с ними ехала радиостанция Р-130, запасные батареи и двухкиловаттный бензогенератор с запасом топлива, палатка на четверых и спальные мешки. И оружие – РПК, СВД и пара автоматов с боекомплектами. На всякий случай. Им предстояло пройти приблизительно 220 километров по льду рек до Дорогобужа. Точнее, безымянного городища, из которого в дальнейшем вырастет город Дорогобуж. Там остановиться на отдых и заодно нанять артели корабельщиков и плотников. При удачном стечении обстоятельств – не одну. А далее их путь лежал далее на запад – в Смоленск. Это еще примерно 200 километров. Расстояние считалось приблизительно, ввиду изрядной извилистости Днепра. Итого получалось примерно две недели пути.