– Да не может быть никаких Сармаков, драконы – это сказки, – заявил Антон.

– Я тебе заплатила не за пререкания.

– Ну вообще-то мы договаривались, что я буду искать девушку.

– Вот бы тебе поговорить с нашим старейшиной. Но с чужаками так просто он общаться не будет, – расстроенно сказала вслух мысли Милана.

– А что там за будка на том берегу? –  махнул в сторону левого берега Антон.

– Там бомжара наш местный живет, как тот придурок греческий в бочке. Он раньше в школе охранником работал, а потом тут поселился.

– Из трубы дым идет. Сходим?

– Не, ты иди, я в машине подожду.

– Хорошо.

II

            Хижина была бывшей водокачкой и так же очистной станцией. Она стояла рядом с кромкой воды, а по левую руку от неё был небольшой лес, откуда доносилось карканье вороны. Дверь на одной петле со скрипом легонько билась об косяк, а из трубы в крыше шел белый дым. Антон заглянул внутрь и негромко спросил можно войти. Донеслась возня и с топчана встал заросший бородатый дедок. Он крикнул бодрым голосом: «Ну входи раз пришел».

– Я не хотел вас беспокоить, – начал было Антон, но старик его перебил.

– Садись на стулку, чаю будешь? –  обрадованный гостю, спросил хозяин.

– Да нет, спасибо, –  ответил Козловский, увидев черный ковшик с бурой водой, в котором плавал десяток чайных пакетов и два гнилых яблока.

– Зря, а я буду, морковочки туда добавляю, кожура с картофана хорошо тоже.

– Как вас зовут? –  Антон понял, что человек не в себе.

– Кирилл Михайлович я, так и зови.

– Я хотел спросить у вас, вы на озеро выходите?

– Конечно, этим и кормлюсь, рыбалочка.

– Не боитесь радиации?

– Да какой там! От неё рыбы еще больше становится, пусть еще больше радиации будет. Окунь, карась, карпы здесь, правда бывает без чешуи попадаются. Вот тебе на. Печь топлю и как нажарю, да еще пенсия как придет так картохи куплю. Меня из дома дети выгнали в десятом году.

– Это крайне жестоко.

            Антону стало очень жаль старика, доживающего свои дни в убогой лачуге, и он достал из бумажника купюру в тысячу рублей.

– Возьмите, пожалуйста, купите себе еды.

– А ты добрый парень. Благодарствую. На макароны и чай пойдут. А ты по какой нужде то ко мне?

– Слышали, что люди пропадают на озере? Девушка пропала, а вообще всё говорит об убийстве.

– Это оно как. Мне тут не видать ничего. Не видал. Да знаю, что охотник здесь лазит какой-то частенько.

– Это кто?

– А кто ж знает, бывает вижу его на том берегу.

– Возможно, он что-то видел.

– А так-то и я кой-что видал!

– Что?

– Морда усатая из озера и уууу, как завоет волком. Я ж побелел тогда, было бы показалось да не пью совсем, – печенка.

– Морда из озера?

– Та может то сом такой вывелся, тут же всё в радиации.

– Вполне возможно. Ясно, ну спасибо вам за этого охотника.

– Подожди, есть еще кой-что.

            Старик полез под топчан и достал оттуда мобильник, протянул его Антону. Смартфон выключен и на все старания его включить отвечал молчанием черного экрана, видимо, полностью сел.

– Я возьму его с собой?

– Да забирай! Мне не надо его. Спасибо за денюжку, пойду за макаронами. Ты сильно у озера не лазь, а то сом утянет.

– Буду иметь в виду.

            Антон вернулся к черной приоре и сел в теплый салон. Милана убавила музыку и спросила:

– Что-нибудь узнал?

– Чей-то мобильник нашёл, севший, – показывая смартфон, сказал Антон и Милана тут же поменялась в лице.

– Это же Ирсана! Его айфон, последний! Вот и чехол с нашим безамайским флагом. Не дай Дела, чтобы с ним что-то случилось!

– Может кто-то другой имел такой же мобильник?

– Надо зарядить.

Она резко воткнула зарядку в прикуриватель и вставила в гнездо телефона.

– У нас же провинция, тут все друг перед другом понты колотят. У меня тоже последний айфон, мне он не нравится, но надо именно последний, дигайцы покупают самсунги, у Залинки был, например.

            Через пять минут, когда они уже подъезжали к городу, экран включился и Антон увидел, что обоями служит совместная фотография парня и девушки. Парень исполинских размеров с короткой бородой держал на руках хрупкую миниатюрную девушку в зеленом платке. Машина остановилась.

– Это Ирсан, – воскликнула Милана и глаза её сделались мокрыми от слез, –  надо ехать домой, я тебя в гостиницу заброшу.  Если он тоже пропал тут большая суета будет. Я сегодня-завтра заеду за тобой. Не могу поверить. Здесь точно появился Сармак!

– Он не водил машину?

– Разбил. Бэшка у него, неделю назад разбил, сейчас в ремонте она. Видимо, пришел к озеру, тянуло его. Наш Ирсанчик, он же любого голыми руками, он весил сто двадцать. Это точно Сармак! Не могу поверить, что с ним что-то стало. Только у гостиницы я парковаться не буду – она дигайская, высажу подальше, сам дойдешь. Или тяжелая сумка?

– Нормально всё. Донесу.

– Ужас, наш Ирсанчик. Только ты аккуратнее, наркоманов в городе тьма. И с дигайцами много не общайся. Коварные они.

            Антон вышел за квартал до гостиницы, проходя мимо покосившихся одноэтажных домов, подумал, что уход от реальности в мир наркотиков здесь легок как нигде в другом месте: безработица, экология и отсутствие закона, как такового, вот лучшие катализаторы преступности и наркомании. Вместо ожидаемых уличных бандитов и наркоманов за ним увязалась стая бродячих псов, озлобленных и голодных. Козловский хотел было достать на всякий случай травмат и поминутно оборачивался назад, но стая все же отстала, и он подошел к гостинице, хозяева которой скромно поместили над названием «Дигай» четыре горящие неоном звезды.

             Женщина в зеленом платке не встала, когда вошел Антон и не улыбнулась, когда он поздоровался с ней. Не было на ней и бэйджа с именем.

– Есть свободные номера?

– Есть, конечно, –  угрюмо ответила администратор с сильным акцентом.

– На три дня, пока что.

– Завтрак в девять, в комнатах не курить, ваш паспорт?

            Пока шло оформление Антон рассматривал стену за ресепшеном, на которой висели трое часов, указывающих разное время – Москвы, Нефтекумска и время Дигайгалла, которое спешило от Нефтекумского на пятнадцать минут.

– Где находится Дигайгалла? –  спросил Антон у женщины.

– Высоко в горах, –  не отрываясь от письма, ответила та. –  Воду из крана не пейте, она загрязнена.

– Какую тогда пить? Где магазин?

– Можете купить на ресепшене пятилитровую бутылку. Вода «Щин» по двести рублей за штуку.

– Ох, беру одну. –  Отсчитав деньги, сказал Антон

– Не хотите гадание?

– Что простите?

– Погадать вам?

            Антон замялся от такого неожиданного вопроса.

– Нет, спасибо. В следующий раз.

– Комната пятнадцать.

            Антон взял ключ и бутылку воды, сумку закинул на плечо и направился к лестнице. На втором этаже находилась курительная комната с мягкой мебелью, и к его удивлению, кальяном для гостей. На стенах висели картины с видами гор, не уступающие обилием ярких запоминающихся холодных и теплых цветов, будто с иной планеты, творчеству самого Рериха. «Такая, наверно, Дигайгалла», – подумалось Антону. Он отпер дверь и вошел в свой номер. Пахло полынью, стоящей засушенной в вазе на тумбочке с самого лета. Видимо, национальная эстетика и традиции. Расположившись и приняв душ, прилег на широкую кровать, что совсем неплохо для одноместного номера. Включил телевизор и лениво прощелкал все каналы. Ничего интересного. Вспомнил о кальяне, стоящем в комнате для курения. Может там есть табак и угли? Нырнув гостиничные тапочки, вышел в коридор. Горы на картинах неизвестного Антону художника манили невероятной красотой. Сиреневые, фиолетовые оттенки перемежались с темно-синим и светло-голубым, ледники, выступы и утесы, огромные птицы в небе.

            В курительном помещении за готовым, дымящимся кальяном сидел мужчина. Он был полон лицом и на вид ему было лет сорок пять. Увидев Антона, он выпустил облако пара и улыбнулся:

– Вы новый постоялец?

– Да, добрый вечер.

– Шаровский Андрей, –  протягивая руку, сказал мужчина.

– Вы давно тут гостите? –  Представившись и присаживаясь напротив в кресло, спросил Антон.

– Третий день, честно, ожидал ужасов от этого города, так стращали меня, еще начитался всякого. Я сам из министерства природоохраны, эколог я.

– Наверно, по поводу станции?

– Именно. Исследовал саркофаг и растительность вокруг неё. А вы по какому делу в этом городишке?

– Я торговый представитель компании «Минерал-Эксперт», удобрения.

– Серьезно? Как же вас занесло сюда, здесь только наркотой можно торговать, –  засмеялся громко Шаровский, –  ну и водичкой, вам то уже впарили?

– Да, купил одну бутылку.

– И правильно. Тут хорошо живут эти народцы, безам и дигай, они и воду населению продают и кое-что другое, запрещенное. Ну это так между нами, – последние слова он сказал полушепотом

– Вот как?

– А ты как хотел,–  Шаровский перешел на шепот,–  город в депрессии, люди почти все деньги тратят на питьевую воду, кто-то моется в покупной, боятся онкологии. Кому ж вы впаривать будете?

            Мимо курилки прошла, словно привидение в зеленом платке, мрачная администратор, она бросила на Шаровского резкий взгляд, и прибавив шагу, скрылась за углом.

– Вы читали про эти народы? –  спросил Шаровский и протянул мундштук Антону, –  угощайтесь, авокадо.

– Нет, не читал подробно, а что?

– У них на Википедии всего по две строчки записей, типа письменность им принесли русские колонизаторы Кавказа.

– Ну если по классике, то да. Нас этому учили, были до этого арабы.

            Администратор, мелко семеня, прошла обратно и тенью скрылась на лестнице.

– Вы загляните к ним в музей и обратите внимание на их флаги, там руны, которые встречаются у древних скандинавов, а про мясо вы слышали?

– Что именно?

– То, что они его сушат и едят, исключительно баранину, несмотря на то, что на него садятся мухи и оставляют в нем личинки. А их храм вам ничего не напомнил?

– Муха?

– Именно!

– А еще время! Заметили, что Дигайгалла на пятнадцать минут вперед?

– Ага.

– Это потрясающе, – почти беззвучно произнес по буквам Шаровский, –  И самое поразительное я усмотрел в саркофаге! Это просто…Предыдущий эколог, когда был здесь рассказывал, что там…

– Андрей Шаровский! –  раздался голос администратора со стороны ресепшена, – к телефону. Шаровский!

– Я скоро! –  бросил эколог и побежал на первый этаж, на ходу бормоча, –  начальство, наверное, не может дозвониться, что за сеть? Каменный век.

            Антон остался один со своими мыслями и булькающим кальяном. Многие народы поклонялись животным, так тюрки –  волкам, славяне и германцы – медведям, индейцы Америки –  хищным птицам. Некоторые народы мезоамерики почитали муравьев. Почитание мух –  это, конечно, странный анимизм . Козловский полез в интернет, да в этой глухомани не было вай-фай и сеть почти не ловила, печальные Е долго грузили браузер.

            Все же, зайдя в Википедию, и вправду убедился в скудности предоставленной информации: языки сино-тибетской языковой семьи, хурритская группа, родственны друг другу, численность по три тысячи каждого народа, религия делаизм – почитание Делы, божества, спустившегося с небес. Верование в верхний и нижний миры и в апокалиптический финал бытия, когда явится дракон Сармак и два народа погибнут. За всю их историю случалось множество кровопролитных войн и стычек. Практикуется институт кровной мести и куначества. Изначально проживали в районе горного разлома с высоким радиационным фоном, в верховьях Северного Кавказа.

            Прошло полчаса, а эколог Андрей так и не поднялся наверх, курить кальян. Антон решил, что у него важный разговор с руководством. Кальян истлел углем и табак был скурен. Интернет совсем повис, словно его отключили небеса. Фраза о саркофаге заинтересовала Козловского, в томлении он ждал продолжения разговора, но эколог все не поднимался. Неужели так долог его разговор с начальством? Хотя сегодня суббота и уже девять вечера. Очень странно. Антон решил спуститься вниз и разведать.

            На ресепшене  грустная женщина-администратор  листала какой-то журнал. Рядом с ней на стойке был проводной телефон, никем не занятый.