Несомненно, – заметил Санчо, – что этот дьявол – почтенный человек и добрый христианин, иначе бы он не стал клясться Богом и совестью. Теперь я начинаю верить, что и в аду можно найти добрых людей.
Вот видите, ваша милость! – воскликнул Санчо. – Ну, не говорил ли я, что это ветряные мельницы, а не великаны. Ведь это лишь тот не видит, у кого самого мельница в голове
Отступление не есть бегство, – возразил Дон Кихот, – ибо следует тебе знать, Санчо, что храбрость без благоразумия именуется безрассудством, а подвиги безрассудного следует приписывать скорее удаче, чем мужеству. Я готов сознаться в отступлении, но не в бегстве. Я только следовал примеру множества храбрецов, которые берегли себя для более важных дел.