Эпизод 26
Райская кузня

Когда Манрике с командой пробились сквозь зеленоватые широкие кусты, ориентируясь на музыкальные звуки птиц, их взору предстал потрясающий воображение вид. Над зеленым покровом мха возвышаются деревья с раскидистыми кронами. Повсюду протянулись изящные лианы и различные лозы, словно праздничные ленты с лиловыми цветками и манящими плодами. На ветках танцуют и поют самцы райских птиц самых пестрых окрасок со скрученными либо пышно расправленными хвостами, поражающими разнообразием узоров и оперений. Но даже не эти прелести джунглей так завораживают гостей, как радует кое-что другое. Довольно долгое время они получали воду лишь из добытых ягод и дождя, наконец-то перед ними пресные и довольно глубокие ручьи спиральных форм, словно отфильтрованные каменистыми ископаемыми голубой Оканики. Гермэк, попробовав воду, сообщает графу:

– Господин, она пресная.

Граф взглядом приободрил своих подданных, разрешая испить. Команда де Лара с жадностью бросилась утолять жажду. Ни одна вода в мире не могла похвастаться такой чистотой, вызывающей фриссон, как спирали ручьев моря инерзитов. Сквозь их абсолютную прозрачность странники замечают огромное многообразие кристаллических образований, за счет которых вода и была такой особенной. Утолив жажду, путники расположились на отдых. Гермэк кормит верблюдов фруктами и различной зеленью. Лами поднялся на дерево и срывает плоды подобные манго, только лиловых тонов с фиолетовыми узорами. Расположившись на ветке, артист пробует нежный, сочный и сладостный фрукт и бросает своему другу. Откусив, видит, что мангообразный плод внутри оранжевый, словно персик. Необыкновенный плод падает в руки сидящему на покрытом мхом камне Амадею. Внезапно побеспокоенный кузнец поднял голову и обнаружил улыбающегося Лами.

– Ты уверен, что это съедобно? – крепко сжав в руках плод, обращается к другу Амадей.

– А какая разница, дружище? – смеется Лами. – Все равно наш прославленный лидер, как всегда, прикроет твое одно место.

Амадей страстно мечтает попробовать пленительный фрукт, но, проявив гордость, удерживается и бурчит:

– Тоже мне шутник.

Из-за большого живота толстяк с трудом снимает обувь с изможденных грязных ног. Его усталые ступни успокаиваются на нежном покрове мха. Внешне грозный, но нежный в душе кузнец тщательно чистит ботинки от камней, грязи и прилипшей растительности, и подслушивает разговор драбанта с лидером.

– Милорд, будем плыть? – интересуется готовый ко всему Берто.

– Плыть? – тревожно округлив глаза, немного дернув головой, вмешался Амадей.

Задумчивый граф все это время, неотрывно следя за малейшим движении в джунглях, наблюдает, как по волнистым деревьям одна из красных птиц с синим хвостом скользит то вниз, то вверх. Другая, черная, птица своими бирюзовыми крыльями изображает паруса и ритмично танцует. А маленькая коричневая маленькая самка завороженно качает головой из стороны в сторону. По желтым стволам некоторых деревьев разбросаны алые цветки. Оранжевая птица с пестрыми красными и синими перьями на хвосте и хохолке, напевая, соблазняет свою бело-голубую паву. Земля покрыта пышными зелеными мхами и необыкновенными цветами. Их аромат настолько приятен, что может вскружить голову любому путнику. Манрике, услышав смешную реплику Амадея, перевел свой взгляд на него, не сдержав гримасы. Мягко улыбнувшись, благородный лидер прокомментировал:

– Ты можешь оставаться.

Вся команда рассмеялась, и Лами продолжил издевательства:

– Наверняка кушать хочешь. Пожаришь пару птичек, пока мы вернемся.

Сослуживцы продолжают хохотать. Амадей, нисколько не обидевшись, ответил:

– Прекрасно, смейтесь.

– Милорд, тут могут быть змеи или, что того хуже, крокодилы, – предупреждает Гермэк, переживающий за благополучный исход их путешествия.

– И верблюды – не лучшие пловцы, – добавил усталый Амадей. На что Лами надменно улыбнулся.

– Мы должны рискнуть, выбора нет, – уверен в своем предложении драбант Берто.

– Лами, собираешь лозы. Берто, прикрываешь от хищников. Гермэк, Амадей, вы – кузнецы, руководите процессом. Будем строить плот, – распорядился граф Манрике де Лар.

– Вот это я называю райской кузней, – прокомментировал Лами, спрыгнув с дерева. Сорвал два гриба острой формы и наставил рожки Амадею, который в свою очередь досадливо отмахнулся. Остальные лучезарно улыбнулись. Затем все направились исполнять приказы командира.

Эпизод 27
Встреча правителей

Белоснежная башня с дозорным огнем, на вершине которой огромная статуя крылатого пегаса, служит маяком для кораблей на самой широкой реке в мире, которая называется Анэль, стрелой переливаясь с другой рекой – Лусани в Анаказель через столицу Арии Вариэны. Еще темное утро, огромная полная луна пускает голубой свет, где-то оставляя блики, а где-то погружает в сумрак. За реками над лиственным зелено-синим лесом и красным бóрандом пролетает в сопровождении голубых и синих райских журавлей «красная Эйфавелла», что в переводе с эльфийского означает «летающая волна». Это тот самый летающий корабль, построенный из коры красного бóранда, ветка которого на ведущем белом парусе олицетворяет герб Джесснуры. Судно плавно совершает посадку в порту, где эльфийская свита во главе с Мэрфэлом ожидают важного гостя.

С корабля опускается Аврело со своими сопровождающими. Арфаон Арии Вариэны чуть выше короля Арачнакана. Аврело всматривался, словно впервые видел, как лунный свет оставляет блики на коже великолепного эльфа. Одет он был в лазурный кафтан со всевозможными украшениями из белого золота, так гармонирующими с его волосами. А на голове у Мэрфэла была тиара, полностью состоящая из голубых бриллиантов, образующих симметричные фигурные скобы и различные узоры эльфийской культуры.

Древний правитель первым протягивает руку с огромным перстнем из красного золота в виде ветки красного бóранда, обвившей чуть ли не весь средний палец.

– Добро пожаловать, дорогой друг! – правитель эльфов встречает короля людей.

– Приветствую тебя, добрый друг, благодарю тебя за радушный прием!

– Это еще что, сейчас будем пировать, вот это будет прием! – приобняв друга одной рукой, другой рукой указывает в сторону голубой каравеллы.

Обменявшись любезностями, Аврело поднимает руку и дает отмашку, чтобы слуги спустили дары, и говорит:

– Я знаю, что у тебя в государстве всего в избытке. И все же у тебя проходят игры, поэтому я привез тебе тонны мяса, пряностей и вина.

– Ты гений, мой дорогой друг. Чего у нас нет, того нет. Спасибо за твою щедрость и заботу.

Близится рассвет, два дипломатичных правителя пересаживаются в более маленькое и шустрое судно и вместе со своими слугами отправляются на финальные игры в Норюэль.

Эпизод 28
Прощальный вечер

В башне Сальвадора жила его семья. В одной из комнат, где иногда проходили семейные ужины, светились белые огни серебряного паникадило с символикой эсперанской культуры, в основе которой – листья. Стены были белые с разнообразными цветочными орнаментами. Пол состоял из темного мрамора вперемешку с черным деревом, украшенным серебряными узорами. А многообразные округлые арки служили выходом на цветочный балкон.

Опустошенный Ракши глядит с тоской на звездное небо. Ведь все его мечты и построенные планы на будущее в один день сошли на нет. Он не станет выпускником ордена Дезмонда и тревожится, что не станет еще и королем. А самое страшное, что больше всего его волнует, – это чувство ненужности. Вдруг слышит милый голос, доносящийся со спины:

– Сын мой… – произнесла столь нежно, словно пропела Мария, жена Сальвадора.

Принц оборачивается, понимая, что это мама, и, опустив голову, тихо шепчет:

– Мама…

– Дай обниму тебя, родной мой! – воскликнула она, чувственно вздохнув и шагнув в его сторону.

Мать крепко прижала мальчика к себе. Ракши, обнимая ее в ответ, спрашивает:

– Мама, я больше вам не нужен?

– Ты самое дорогое наше сокровище. Не говори так, любимый мой, – на влажных глазах Марии не удержалась капля слезы и потекла вниз по щеке.

– Тогда зачем отец отсылает меня?

– Он хочет, чтобы ты стал великим. Заставь его тобой гордиться. Ведь я уже горжусь…

– Мама… – грустно вздохнул мальчик, затем проговорил: – Я не хочу вас покидать…

Болит душа матери, глядя на единственного сына, не зная, как его утешить. Ведь она сама нуждается в утешении больше, чем кто-либо:

– Обещай, что будешь навещать меня как можно чаще!

– Конечно, мама… – нежно проговорил Ракши, еще крепче сжав в ее своих трепетных объятиях. – Когда-нибудь я вернусь к тебе, и мы навсегда будем семьей: я, ты и отец!

Мальчик был очень привязан к семье, будучи единственным и долгожданным ребенком. Несмотря на то что был приемным, он всегда ощущал искреннюю заботу и любовь. Поэтому теперь прощание давалось ему с огромным трудом.

Мария уселась с сыном за стол, на котором, как всегда, были поданы любимые блюда королевского преемника: осетрина, форель, семга – запеченные и вареные; кабанина, оленина, баранина и утка, приготовленные на углях; различные компоты, соусы и сливки; все виды фруктов, запеканки из овощей с панировкой. Но все это не радовало его.

Вдруг раздается свойственный генералу Сальвадору энергичный стук в белые деревянные с серебряными завитушками двери, и Мария произносит:

– Заходите.

Открываются двери, слуги с дарами проходят первыми, а за ними шествует Ангелина – королева людей. Мария с Ракши поднимаются из-за стола в знак уважения и подходят поприветствовать гостю. Величественная королева в длинном лиловом платье с собранными вверх волнистыми белыми волосами приветливо улыбается своим родным. Сначала обнимается и целуется с Марией, затем с племянником:

– Ракши, мой дорогой! – крепко сжимает его в любящих объятиях королева.

– Моя любимая тетушка! – радостно восклицает мальчик. – Я так рад тебя видеть!

– Я тоже, мой хороший. Поэтому я здесь.

От присутствия Ангелины у него пробудился аппетит. Усевшись за столом, Ракши начинает ужинать. Женщины скромно едят салаты, а принц не отрывается от мяса.

– Когда вернется Аврело? – интересуется Мария.

– Он не сообщал. Но, я думаю, недели через две, – отвечает жена правителя. – В где Сальвадор?

Ракши опустил вилку в тарелку, не выпуская ее из руки, и медленно выпрямился.

– Как всегда, важные дела, – иронично ответила жена генерала.

– Ребенок уезжает. Какие могут быть дела? – проявила недовольство Ангелина.

– Тетушка, я не хочу уезжать, – в последней надежде, что влияние и мудрость королевы ему помогут, перебил племянник.

– Ракши, мальчик мой. Ты должен быть сильным, многие короли начинали правление в твоем возрасте. А ты будешь еще более великим, если подойдешь к этому с мудростью, – вдохновляет царственная дама.

– Правда? – ищет утешение маленький принц.

– А что тебя останавливает?

– Мой отец меня больше не любит…

– Что ты такое говоришь? – вмешалась мать.

– Сыночек, я слышала, насколько ты силен, неужели ты настолько же и хрупок? – вопросом ответила мудрая королева.

– Тетушка Ангелина, а как мне быть, ведь я всего лишь приемный…

Женщины ужаснулись и переглянулись, как будто слышали мысли друг друга: «Неужели мы недостаточно любили его, что теперь он такое говорит».

– Никогда, слышишь, никогда больше не смей такое говорить! – рассердилась мать.

– Да… – скромно выдохнул сын.

– Роднее тебя у нас никого нет, разве ты не знаешь? – искренне восклицает тетя.

– Знаю, – лукавит мальчик, утратив веру, когда отец согласился отдать его на воспитание джинну Луиджи. По щеке мальчика медленно скатилась слеза, он подумал: «Даже сейчас, когда я уезжаю, отца нет рядом».

– Если отца нет рядом, значит, есть веские причины, – утешает королева своего племянника, будто услышалв его мысли. Ракши наконец покоряется ее умению вдохновлять и внимательно вслушивается в слова. – Пройдет время, и ты привыкнешь уезжать и приезжать. И с каждым разом будешь все сильнее и взрослее.

– Ты наследник своего дяди Аврело, а твой отец хочет, чтобы ты стал легендарным королем, – добавляет Мария, с мягкой улыбкой протягивая подвеску в платиновой оправе. – Держи, это голубой нефрит. Говорят, он имеет магическую силу, только никому не говори.

– Наш государь не любит магию, мама, – встревожился юноша, зная, насколько сурово отношение придворных Эсперансы к волшебникам.

– Это не магия, а бесценный подарок, – убедительно настаивает мать.

– Давай, мой хороший, – подтверждает королева, кивая головой и нежно глядя на него.

Ракши смотрит на камень как завороженный и медленно протягивает к нему руку. Загадочную силу предвкушал мальчик, касаясь камня. И обратил свой наивный взгляд по сторонам в надежде, что что-то изменилось: сначала посмотрел на маму, а потом на тетю. В эту минуту раздается грохот, и энергично распахиваются двери. В зал стремительно врывается наместник короля и, увидев сына, бросается обнимать:

– Мой сын, – хватает мощными руками мальчика, зажмурив глаза.

– Отец! – в безграничной радости восклицает Ракши, обняв отца в ответ.

– Я очень люблю тебя, всегда это помни, – присаживается рядом с сыном генерал, положив руку ему на плечо, пальцами дотронувшись до шеи и уха.

– Я тоже тебя люблю, отец.

– Я строг только лишь для того, чтобы ты вырос великим человеком. Это бесценный дар, который может дать могучий отец своему сыну.

Ракши нежно и чуть печально взглянул на Сальвадора, уже с пониманием относясь к его словам. А мягко улыбающийся генерал после некоторой паузы продолжил:

– Ты даже не представляешь, какая ответственность тебя ждет, когда нас не станет. А мы стары! И ты даже не успеешь повзрослеть.

– Не говори так, отец, – Ракши просит отца, потому что опасается этой правды.

– Ты будешь королем, пришло время тебе понять и принять эту истину. Всю нашу родню съели нежити, потому что мы оплачиваем дань. И это… жестоко.

Сердце Ракши забилось быстрее, он вдохнул чуть больше воздуха, ведь его детский мир начал рушиться. Отец не желал такого для сына, но его мудрость подсказывала открыться ему именно сейчас. Ангелина гордо смотрела на Сальвадора, взглядом демонстрируя солидарность.

– Жестоко, – тихо согласился ребенок, опустив взгляд.

– Посмотри на нас, мы все седые, покрытые морщинами, – хохочет Сальвадор, смягчая обстановку.

– Говори за себя, генерал, мы с Марией еще молоды, – кокетничает Ангелина, а его жена улыбается. Лицо мальчишки чуть смягчилось от юмора стариков.

– Мы, может, не успеем принять участие в освобождении от дани. Эта задача возлагается на твои плечи. Ты меня понял? – гордо спросил наместник короля.

– Да, ваша милость, – напряженно ответил Ракши, открыв для себя всю сложность предстоящего пути.

– Хороший мой! – обратилась к племяннику королева, даруя ему книгу и шелковую одежду. – Это тебе: книга будет тебе хорошим другом, а наряжаться будешь, чтобы не забывать, что ты из королевской семьи.

– Спасибо, тетушка. Мама, папа, – всех крепко обнимал и целовал любвеобильный энергичный юноша.

Сальвадор поднялся на ноги, наполнил компотом чашу, залпом выпил, затем сказал:

– А вина, где вино?

Родственники смущенно посмеялись, затем генерал распорядился:

– Идем.

Женщины встают и идут вслед за Сальвадором и Ракши. У порога генерала ожидает свита, чтобы сопроводить.

Холодные ветра с востока принесли с собой мрачные тучи, которые заслонили небо от звезд. Наместник короля вместе с семьей и своим отрядом выходит на королевский двор, где ожидает карета, охраняемая двадцатью солдатами под знаменем Эсперансы. Перед солдатами стоит мощно слаженный джинн в глянцевом темно-синем кафтане до колен с поднятым толстым лацканом. Карманы с клапанами по бокам, как и рукава с отворотами на запястьях были зеркально-золотого материала, из-под них выглядывали волнистые рюши бежевой рубашки. Под кафтаном красный камзол с множеством золотых пуговиц. Над камзолом возвышался двойной слой галстука, настолько широкого, что обхватывал верхнюю долю груди. Первый слой был светло-синего цвета, пятиугольной формы, обшитый золотыми нитями по краям. Он находился на одном уровне с острыми углами лацкана. Второй слой представлял собой трапецию из материала зеркального золота, прикрывающую грудь с нарциссно-желтым орнаментом в виде кругов. Из-под него виднелась золотая подвеска, напоминающая знак бесконечности. Светло-синие брюки были заправлены в глянцевые темно-синие ботфорты с зеркально-золотой накладкой у колен.

– Приветствую тебя, Ракши, сын генерала Сальвадора Эсперанского, – с легкой улыбкой плавно кивнул джинн.