Эпизод 17
Амфитеатр

На величественном эллипсе площади главной арены Арачнакана шла подготовка воинов в элитный орден. Готическое сооружение состояло из сотен темно-бронзовых арок и тысяч колонн с черным сплошным балконом. Со стен шести острых закрытых башен происходящее надежно контролировали зоркие лучники. Половина стадиона темно-красного гранитного камня располагалась под гербами всех четырех графств. Другая половина была засыпана песком. В центре площади, над фонтаном, плавно изливающим красную жидкость на трупы вампиров, застыла устрашающая черная статуя Дезмонда, грозящая клинками-близнецами. За балконом на черных ступенях виднелись пустые места для возведения памятников будущим героям. Единственным воином, удостоившимся этой чести, являлся Крон – главнокомандующий солдатами в битве на «Гибелью скор», в составе которых был сам Дезмонд.

Другим названием «Амфитеатра» было «Эллипсион» – из-за соответствующей идеальной геометрической формы.

Мало кто мог заслужить почетное звание элитного воина ордена Дезмонда. Согласно королевскому закону объединенных феодалов Арачнакана, отбор проводился из мужчин – от крестьян до придворных самого короля, обладающих одинаковыми для всех правами. Исключение составляли отдельные кровники волшебников, обделенные десятки лет назад самим Аврело.

Каждую зарю упорный сын Сальвадора встречал единоличной тренировкой, пока остальные еще не предавались сну. Ни погода, ни усталость не могли помешать Ракши в его стремлении к непобедимости.

Кротко преклонив пред гербом колени, он молился Илакелю, готовясь к беспощадным тренировкам. А после завершения ритуала четырнадцатилетний мальчик несется по площади, подобно буйному ветру.

Очерствевшие кости его кулаков и голени наносят удары по веревкам, намотанным на деревянном чучеле.

Спустя час, после каши на завтрак, в Эллипсион вступают пожилой Алмоний, кандидаты и воины ордена. На граните тренируются воины ордена отдельно от пока недостойных кандидатов, занимающихся на песке. Как обычно, недооцененному мальчику не достается партнера.

Алмоний, давно приметивший талант в юном даровании, наставляет:

– Ракши, встань с Граносом.

Гранос был самым перспективным среди кандидатов. Темноволосый мужчина состоял сплошь из сухих мышц. Неодолимая щетина лишний раз подчеркивала мужественность его строгих глаз и сломанного носа.

Ракши бился очень быстро, но более опытный партнер оказался еще быстрее и намного сильнее. Спарринговались они в полную силу, и обоим приходилось нелегко. Постоянно проигрывающий мальчик нисколько не уставал, а партнер вскоре изрядно запыхался. С каждой атакой координация принца превосходила все ожидания. Уже сейчас мужчина видел в Ракши непревзойденного воина, если тот сумеет не свернуть с верной «тропы».

Эпизод 18
ДОБЫЧА

Солнце восходит над тропиками, пробиваясь сквозь воздушные облака. Согнувшиеся под недавним гнетом безжалостной жары деревья, наконец, потянулись к небу, утолив изнурительную жажду. В маленьком лагере де Лара еще слышен легкий стук последних капель ночного ливня. Его команда теперь имеет возможность вдоволь напиться и восполнить запасы воды. Как обычно, повинуясь чувству долга, граф первым встречает рассвет. Подняв на ноги остальных, приказывает скорее разбудить Амадея, чтобы двинуться в путь. Собирая чертежи и рукописи в своих палатках, о вопрошающе смотрит на бесцеремонно забежавшего Гермэка.

– Милорд, мы не можем ни зайти, ни разбудить Амадея. Дерево перекрыло к нему проход, а сам кузнец не отзывается.

Манрике выскакивает из покоев и, устремившись к палате толстяка, кричит:

– Лами, быстро ко мне.

Лами, собирающий свои вещи, бросает все и бежит к командиру.

– Здесь.

– Проникаешь внутрь и докладываешь, что там.

– Но я не смогу…

– Выполнять.

Граф, желая оценить обстановку, немного отходит от лагеря. Под мокрой густой зеленой растительностью он обнаруживает на земле еле заметную вмятину. Опускается на одно колено и ладонью убирает траву в сторону. Присматриваясь, понимает: это след. «Олень», – думает граф.

Забравшись на лежачее дерево, которое перекрыло вход к Амадею между каменной глыбой, актер пытается придумать, каким образом исполнить приказ. Но он не может даже руку просунуть, не то что самому проникнуть внутрь. Остальные члены отряда рассеянно наблюдают за этой картиной. Лами, не понимающий упрямство командира, желает снять с себя ответственность:

– Не получается!

– Что будем делать? – интересуется голубоглазый гном.

Издали раздается решительный голос графа, шагающего в их сторону со свойственной ему уверенностью.

– Ты заберись на глыбу, – указывает пальцем на актера. – Ты и ты – схватитесь за концы ветвей и тяните по эллипсу, образуя острый угол к началу основания, – тычет на Берто и Гермэка, держа в руке массивную палку. Просовывая ее между лежачим деревом и каменной твердью, он образовал рычаг.

– Три, четыре… тянем! Три, четыре… тянем! – командует лидер, надавив изо всех сил на рычаг. Берто с Гермэком под счет тянут за ветви, как было приказано. Им удалось слегка сдвинуть массивный столб. Замычали верблюды. И актер с бурдюком проскальзывает внутрь.

– Лами, что там? – прокричал Берто.

Лами увидел бледного лежащего приятеля и начал его трясти, чтобы разбудить:

– Проснись, проснись.

Чуть застонал кузнец и Лами заорал:

– У него жар!

– Дай ему воды, – распорядился де Лар.

Если бы они обрезали канаты, то у них не осталось бы ресурсов на будущее для ночлега и прочих нужд. Зная толк в тонкостях выживания, лидер ко всему подходит практично.

Лами, ухаживая за Амадеем, дает ему попить и подбадривает, как может:

– Дружище, держись.

Оттащив дерево, Манрике тоже проникает к пострадавшему сослуживцу. Достает из кармана лекарство, мешает с водой и дает Амадею попить. Затем шутливо укоряет:

– Что же ты не отзывался, когда мы тебе кричали?

Приняв средство, кузнец на полном серьезе отвечает:

– Милорд, я не слышал…

– Ничего. Вставай, идем.

Берто, Гермэк и Лами ожидали, что поднять Амадея будет куда сложнее, но, к счастью, лекарство оказалось эффективным. Громадный кузнец без труда встал сам, и они последовали за лидером.

– Как же я голоден! – Амадей в своем репертуаре, жалуется на голод, внезапно подведший его желудок.

– Почему я не удивлен? – улыбается Гермэк.

– Я серьезно.

– Ты всегда голоден, дружище, – добродушно улыбается гном.

Лами догоняет командира, всегда готовому ко всему, и с любопытством начинает диалог:

– Можно вопрос, господин?

– Ты хочешь спросить про лекарство?

– Но как ты узнал?

– Не важно, – загадочно улыбается граф, не отрывая взгляда от дороги.

– Амадею намного лучше.

– Это средство моей семьи.

– Оно лечит все?

– Не все, Лами, но жар от инфекций снимает.

Остальные, двигаясь вслед за Манрике и Лами, внимают разговору. Вдруг Манрике резко остановился, удержав строй рукой, и зашептал:

– Тихо! Всем лечь!

Все сразу же падают, а Берто интересуется:

– Олень?

– Лезешь на дерево с луком, – обращается граф к драбанту, затем переводит взгляд на актера: – ты идешь маскироваться, а ты, Гермэк, садишься на верблюда и гонишь оленя к Лами.

– А мне что делать? – спросил Амадей.

– А ты и так потерпевший, стой рядом и молчи, – ухмыльнулся граф, а за ним тихо захохотали остальные.

– Ну что за издевательства? – с улыбкой ответил толстяк.

– Кто-то весь день жаловался на голод, парни, не помните кто? – намекает Лами. – Подождите, дайте угадаю… Амадей?

– С тебя хватит, дружок, – Берто с иронией хлопает по плечу голодного приятеля.

– Очень смешно, парни! – с сарказмом пытался парировать кузнец.

– Так, за дело! – прервал издевательства де Лар, призывая к работе.

Манрике и Амадей прячутся на добивание. Гермэк на верблюде начинает преследование. Но олень явно быстрее, и светловолосый гном, направляющий добычу в ловушку, за ним не успевет. Неожиданно для животного из-за листвы выныривает Лами, прорезая оленю бедро и перенаправляя в нужную сторону. В поле зрения Берто, забравшегося на дерево, попадают уже не такой поворотливый и быстрый олень и Гермэк, догоняющий преследуемого. Драбант, прицелившись, замер в ожидании, пока олень окажется на нужной дистанции, где высокая растительность не помешает стреле настигнуть жертву. Так и случается, Берто пускает стрелу, животное падает. К поверженному оленю стремительно подбегает Манрике, вслед за ним бежит Амадей, и граф добивает несчастное животное.

Команда возвращается в лагерь и наконец-то позволяет себе нормально поесть шашлыка. В ночном лесу больше всех доволен, конечно же, Амадей, жадно набросившийся на добычу. Казалось, что вместе с едой он проглотит и собственные руки. И Манрике опять подшучивает над кузнецом:

– Кушай, кушай. Все твое, все твое.

– Спасибо, господин! – с благодарностью глядя на де Лара, отвечает счастливый Амадей, не отрываясь от еды.

Эпизод 19
Откровение короля

В тронном зале Эсперансы, где обычно обсуждаются дела государственной важности, располагаются три двери. Первая ведет по лестницам в башню к королю, вторая – к генералу, а третья является входом в сам зал. Из окон на пол тронного зала днем падали солнечные блики, а вечером в них мерцали звезды. А когда луна сияла голубым, комната словно погружалась в волшебство.

Задумчивый Аврело восседал во главе стола при тусклом свете свечей, позабыв о том, что послал за братом, и читал письмо: «Дорогой Аврело. Мой ответ на твое письмо – буду рад встретить тебя в Норюэле. Я отправил летающий корабль за тобой в знак моей искренности. Твой друг, Мэрфэл».

– Аврело? – вдруг прерывает чтения короля родной голос.

– Сальвадор?

– Ваше сиятельство, генерал Сальвадор прибыл по вашему приказу, – склонив голову, доложил посыльный и удалился.

– Так ты не звал меня? – с удивлением поинтересовался генерал.

– Нет, что ты. Звал… просто задумался. Присядь, – ответил слегка рассеянный король и плавным жестом руки указал, чтобы брат присел рядом.

Сальвадор присаживается к брату и спрашивает:

– Что-то случилось?

– Да, брат. Я уже стар.

Генерал внимательно всматривается в глаза короля, пытаясь понять, к чему он ведет. Сменив строгость на легкую улыбку, хотя и в шутливой форме, но сдержанно отвечает:

– В этом ты не одинок.

– И даже наследника не оставил. Все ли я в своей жизни сделал правильно? Даже не знаю…

Сальвадор с сожалением опустил глаза. Затем, положив руку на плечо брату, гордо молвил:

– Мы этого уже никогда не узнаем, но одно я знаю точно.

– Что?

– Для нашего государства ты сделал больше, чем кто-либо.

– Ты ошибаешься, брат мой. Именно при моем правлении нас обременили данью.

– Это не важно. Нежити при твоем правлении были сильнее, чем когда-либо. При самом лучшем раскладе такое бы случилось и с предыдущими королями. Но главное то, как ты выстоял, что экономика процветает, растут силы армии и элитных отрядов. Развиваются духовные ценности, повышается уровень жизни населения.

– Ты будешь хорошим королем после меня.

– А разве ты оставил мне выбор? – снова подшучивает Сальвадор, на этот раз позволив себе улыбнуться чуть шире.

Слуги заходят с подносами и вином, а король машет рукой, приказывая им выйти. Задев служанку, которая роняет вино и чаши, заходит Ракши. Но сын генерала ловко подхватывает посуду, а глиняный кувшин с напитком удерживает на ноге. Смутившаяся прислуга забирает у мальчика пойманные им подношения, кротко кивнув, устремляется к выходу.

– Ракши! – Сальвадор обращается к сыну.

– Отец? – принц удивился, увидев отца в столь поздний час.

– Почему так поздно?

– Прости, отец. Я тренировался.

– Сальвадор, ты воспитал прекрасного сына, – вмешался заулыбавшийся Аврело.

– Да, но он слишком мал, чтоб приходить так поздно, – недоволен брат короля.

– Он умен и силен не по годам. А значит, заслуживает быть более самостоятельным. Ты так не считаешь? – настаивает старший в семье.

– Может, ты и прав, – призадумался генерал.

– Иди спать, сынок, – ласково обратился Аврело к своему племяннику.

Ракши покорно опустил голову перед тем, как подняться в башню в свои покои.

Эпизод 20
В поисках Кулмата. Часть 1

Отряд орков ищет пропавшего племянника Равхала. Ночью в тропическом лесу очень холодно. В то время как главный орк спит, остальные что-то очень бурно обсуждают:

– А если Равхал найдет мертвое тело Кулмата? – встревожился Гоки, сын Моху.

– Об этом я не подумал, – отвечает не очень умный, как и его друзья Гóхад, сын Гулкаса.

В этот момент к костру подходит Бóркат со словами:

– В чем дело?

Юноши переглядываются, и сын Бóрката, Пекас отвечает:

– Отец, мы не хотели, чтобы так вышло.

– Как вышло?

– Кулмат, упавший в овраг, погиб, – перебил своего друга Гоки.

– А Гóхад, испугавшись, соврал Равхалу. И теперь мы не знаем, как быть, – продолжил сам Пекас в ответ отцу.

– Вот вы глупые щенки, – сердито фыркнул Бóркат, в глазах его отразился ужас.

– Отец, помоги. Ты же умный.

– Быстро спать, – зло прорычал отец. Когда малышня разбежалась, Бóркат прошептал: – Я что-нибудь придумаю.

Юные зеленокожие орки, запутавшиеся в свете последних событий, разбежались по палаткам, как и приказал один из старших. Сам Бóркат, усевшись у костра, с тревогой смотрел на танец огня. Отдавшись размышлениям, строил планы о том, как выбраться из этой опасной ситуации. Он слишком сильно себя любил, так же как и дорожил жизнью Пекаса, чтобы ошибиться. Ведь Равхал им не простит.

Эпизод 21
Полуфинал

Единственной причиной выступления молодого Эрикеля являлся таинственный приз, об истинной ценности которого многие даже не догадываются. Правитель Арии Вариэны – государства эльфов Мэрфэл получит умопомрачительные доход и славу, которые разделит с чемпионами Илани-авриаты. Помимо аскеральд, для волшебников главный приз – «Золотое руно». Предание гласит, что оно способно приумножить уровень духовной манны и частоту критического урона волшебника. В недобрых руках – это опаснейшее оружие. Но на деле эта легенда так и не подтвердилась. Однако вечно улыбающийся монах знал больше, чем остальные. Побужденный тем, чтобы подвеска не попала не в те руки, Эрикель вышел на арену. В особенности недоверие вызывают первородные, слух об участии которых донесся до монастыря Флессии. Альтруист и волонтер не смог оставаться в стороне.

Фиолетовый свет падает на арену, на которую вальяжно выходит главный фаворит среди волшебников – сам Джельм под гербом Джесснури, хотя родом он из Норюэля. Потому что первородные отбирались только под гербом столицы. На противоположной стороне воспрянул духом волшебник из чудо-города. Волнистые пряди его светлых волос с особым шармом зачесаны назад и почти полностью прикрыли шею. Янтарные глаза и ямочки на щеках дели эльфа еще более обаятельным.

Сирена искренне верит в победу восхитительного первородного мага. Люди, конечно же, хотят, чтобы победил менее сильный, ведь чем слабее противник, тем больше шансов будет у них. Гномам все равно, кто выиграет, для них главное – заработать на этом, и они ставят на древнейшего чародея.

Ауры охватывают конкурсантов. Главный судья поднимает левую руку. Судьи-сторонники оглядываются друг на друга и переводят взгляды на арену. Эрикель и Джельм приветствуют друг друга кивками. С ударом молнии начинается поединок.

Первородный готовит заклятие «месть земли», чтобы шипы земных скал быстро сокрушили оппонента. Но хитрый монах прошептал более быстрое заклинание «вспышки», на миг ослепив фаворита. Разрушительная земля обходит стороной улыбчивого блондина, и он атакует два раза энергетическим шаром. Песочной воронкой Джельм успевает обезвредить лишь один, второй наносит неслабый урон его ауре. Джельм в очередной раз готовит «месть земли», на что еще раз получает «вспышку». Это заклятие проникает, даже если закрыть глаза. Оно настолько шокирует, что испытывающий его последствия теряет ориентацию в пространстве, равновесие и запросто может даже упасть. Фаворит прекращает чтение, заменив его другим. И в тот момент, когда Эрикель, считая, что противник промажет, а он в свою очередь метнет шар в фаворита, Джельм поступает хитрее. Никто и представить не мог более эпичного заклинания. Под ногами волшебника сферы жизни открываются недра земли. Ядовито красный вулкан в клубах черного дыма прошел сквозь Эрикеля, опустошив его ауру. На всякий случай первородный пустил «месть земли», все же противник опять вызвал «вспышку», и древний маг промахнулся в очередной раз. Настойчивый блондин снова бросил энергетический шар в соперника. Разозлившийся первородный еще раз прочел «месть земли» в надежде, что манна у оппонента закончилась. Но снова получает «вспышку» и атаку шаром в ответ.

Высокомерный фаворит уже не так уверен в своей победе. Даже зрители начали сомневаться после того, как Эрикель выстоял после вулкана. А Сирена, подозревающая в чем-то нечистом всех участников, скрестила пальцы, переживая за Джельма.

Отчаянный первородный, аура которого похожа уже на вялый, еле заметный пар, как и у конкурента, в очередной раз заклинает «месть земли». Эрикель шепчет «вспышку», и наконец, она не проходит, потому что его манна закончилась.

Джельм выдыхается, его озлобленное лицо вспотело от волнения. Он откровенно радуется. Очевидно, если бы это был первый бой, то у Эрикеля было бы больше манны, и он бы победил. Одной несильной атаки хватило бы, чтобы сокрушить именитого фаворита.