Цитаты из книги «Как остановить время»

е никогда не надоедает следить за движениями сидящих птиц. Это скорее череда отдельных кадров, нежели одно непрерывное движение. Стаккато. Застывшие мгновения.

К примеру, до меня дошло, что ни один человек не живет дольше ста лет просто потому, что он к этому не готов. Я имею в виду, психологически. Подобно бегуну, ты выдыхаешься. Тебе не хватает воли, чтобы продолжать гонку. С возрастом устаешь от самого себя. Да и сама жизнь начинает повторяться. С течением времени любая улыбка, любой жест кажутся давно знакомыми. Нет таких изменений миропорядка, которые не напоминали бы прошлых изменений. И новости перестают быть новыми. Само слово «новость» становится шуткой. Все повторяется. Медленно нисходит по спирали. И постепенно твоя терпимость к людям, которые снова, и снова, и снова, и снова совершают одни и те же ошибки, улетучивается. Как будто у тебя в голове назойливо звучит одна и та же песня: когда-то тебе нравился ее мотив, но теперь ты готов уши себе оторвать, лишь бы ее не слышать.

Все в этом мире – до последней травинки, до каждого цветового оттенка – предназначено дарить нам радость

Время – хитрая штука. Оно не однородно. Бывают пустые дни, годы, даже десятилетия. Зацепиться не за что. Как вода без газа. А бывает год, или день, или даже полдня. И он для тебя – всё.

одна из проблем человеческого существования в двадцать первом веке. У многих из нас есть все необходимое для комфортной жизни, и перед маркетологами стоит иная задача: увязать экономику и наши эмоции, пробудить в нас новые потребности, заставить нас желать того, в чем мы никогда прежде не нуждались. Нам внушают, что мы бедняки, если мы живем на тридцать тысяч фунтов в год. Убеждают, что мы мало путешествовали, если побывали всего лишь в десятке стран. Заставляют чувствовать себя глубокими стариками, если на лице появится хоть одна морщинка, и казаться себе уродами, если нас как следует не отфотошопили

люди способны пережить горе. Нескольких лет достаточно, чтобы справиться даже с самым сильным горем. Ну, если и не справиться, то, по крайней мере, с ним сжиться. Переключиться на других людей: друзей, родню, учеников, новую любовь

Возможно, Шекспир был прав. Возможно, весь мир – театр, и люди в нем – актеры. Видимо, без актерства все попросту развалится. Быть самим собой – еще не ключ к счастью; да и что это вообще значит? В каждом из нас заключено множество «я». И ключом к счастью служит личина, которая подходит тебе больше других.

Прошлое кроется в настоящем, оно повторяется, возвращается с икотой, напоминая о вещах, которых больше нет. Оно кровавыми каплями проступает на дорожных указателях, мемориальных табличках, что прибиты к скамейкам в парках, оно слышится в песнях, фамилиях, читается на лицах и книжных обложках. Подчас вид какого-нибудь дерева или заката может так поразить тебя, будто в нем сошлись все виденные тобой деревья и закаты, и от этого нет спасенья. Ведь невозможно отыскать мир, где нет ни книг, ни деревьев, ни закатов. Такого мира не существует.

История не нуждается в оживлении. История уже жива. Мы сами история. История – это не политики и не короли с королевами. История – это каждый человек. Мир вокруг нас. В том числе этот стаканчик кофе. Всю историю капитализма, империализма и рабства можно изложить, всего лишь рассказав о кофе. Подумать страшно, сколько крови и страданий потребовалось для того, чтобы мы могли, сидя здесь, потягивать кофе из картонного стаканчика. – Мне что-то расхотелось пить кофе… – О, прошу прощения. Но суть в том, что история повсюду. Людям необходимо это осознать. Чтобы понять, какое место они занимают в мире. – Верно. – История – это люди. Все любят историю. Наклонив голову и подняв брови, Дафна посмотрела на меня с сомнением: – И вы в это верите? Я слегка кивнул: – Она просто заставляет их убедиться:

Музыка не может пробрать до нутра. Музыка уже внутри нас. Она открывает нам наш внутренний мир и пробуждает эмоции, о существовании которых мы и не подозревали. Человек словно бы заново рождается