Одногруппница не решила копать глубже. Вместо этого она оглядела группу в поисках своего горе-соперника, но не нашла ни сгорбленной спины, ни коротко стриженной головы. Вместо этого она увидела направленные в её сторону голубые глаза Лиама, который слегка улыбнулся и кивнул ей. Девушка незамедлительно ответила ему, затем обернулась, чтобы отыскать Дайки хотя бы в пустом коридоре. Но тот не волочился за группой.

Мысли о том, что он, должно быть, ещё переодевался, сменялись внезапно всплывающими переживаниями. Они нагло врывались в голову Шелби, кричали о том, что парню снова стало плохо и он сейчас лежал на кафельной плитке душевой комнаты. Но девушка быстро прогнала их, махнув головой. Её не должны были волновать проблемы чужого человека, тем более такого язвительного. Раздумья испарились, стоило только девушке выйти на свежий воздух вместе с остальными ребятами.

Раннее утро встретило их серым небом и холодным, но слабым ветерком, от которого так и хотелось спрятаться в нагретом здании. Тонкие, лёгкие куртки с эмблемой Вивария, вышитой на спине, спасали добровольцев лишь высокими воротниками. Лёгкость одежды могла значить только одно: ученики ещё успеют согреться. Они сразу забыли о мелкой дрожи и стучавших зубах, как только увидели своего куратора.

Харрис собственной персоной стоял у белой линии, нарисованной на бетонной плите, сложив руки у груди. Он быстро прошёлся недовольным взглядом по каждой голове, которая показывалась из-за стеклянной двери, не забывая при этом считать новобранцев. Те быстро и ловко подбежали к нему и выстроились в одну ровную линию, по росту, как полагается. Куратор же, взглянув на подопечных, только недовольно качнул головой и вздохнул.

– Одного не хватает. Где потеряли? – спросил он, громким, почти рычащим голосом, и Шелби невольно вздрогнула, услышав его. Как и остальные восемь парней.

Весь энтузиазм остался у порога двухэтажного здания, а вместо него учеников сейчас прошибал страх. Они чувствовали себя маленькими детьми, которым задали сложный вопрос, поэтому только молчали и переглядывались. Шелби покосилась на Лиама, который внешне выглядел спокойно, но растерянность в голубых глазах его выдавала. На Берти даже не нужно было смотреть, чтобы понять – он побледнел и приготовился в любой момент потерять сознание. В глазах Харриса вся его группа выглядела жалко, походила на сборище щенков, которые едва открыли глаза и выползли из-под тёплого материнского брюха.

Мужчина едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху, но вместо этого только сдержанно покашлял в кулак и продолжил воспитательную беседу:

– Вы уже решили, кто у вас главный? – зоркий, слегка прищуренный взгляд метался от одного обескровленного лица к другому, пока не добрался до самого высокого и крупного ученика. – Ты?

– Да, – ответил слишком быстро и громко Лиам, расправляя плечи и поднимая голову.

Было видно, что Кларку понравилась догадка куратора. Она же и внушила ему немного уверенности, которая вскоре снова испарилась: её хватило ровно до следующего вопроса.

– Где десятый? Раз ты главным заделался, то должен знать и отвечать мне, когда я у тебя спрашиваю, – продолжал давить Харрис на мужчину, который едва мог побороться с желанием опустить глаза и пробубнить тихо вполне очевидный ответ. Он не знал.

– Он опаздывает. Скоро должен приковылять, – не удержалась Шелби и ответила за Лиама, надеясь ему помочь.

Этот своевольный шаг не остался без внимания старшего. Куратор в одно мгновение навис над девушкой, словно коршун над слабым, трясущимся кроликом, а та смогла только посмотреть на мужчину сквозь ресницы, не поднимая голову. Этот жест больше походил на попытку беззубого зверя напугать прохожего своим оскалом – абсолютно бессмысленно и глупо. Тем не менее зрительный контакт, пусть и такой неуверенный, Эртон пыталась выдержать, как могла.

– А я спрашивал ещё кого-то? – задал Харрис вполне очевидный вопрос, нахмурившись.

– Нет.

Нервный смешок сорвался с губ раньше, чем Шелби осознала это. От страха, поднявшегося в ней на уровне подсознания из-за командного голоса, всё тело онемело, а язвительные слова застыли в горле, на уровне голосовых связок. Растерянной девушке, понявшей свою ошибку, оставалось только замереть и ждать, когда очередной пугающий звон раздастся прямо над ухом и  заставит её задрожать ещё сильнее.

Ей и остальным ребятам повезло: они удачно избежали своей участи, потому что к трясущейся шеренге подошёл опоздавший. Дайки бесцеремонно, как и ожидалось от него, влез между Шелби и Лиамом, отталкивая последнего к краю. Он сначала не обратил внимания на куратора, точнее просто прикинулся дурачком. Мало кто из одногруппников понял, что он сделал это специально, чтобы всех повеселить и немного разрядить обстановку. Зато Харрис быстро уловил этот момент и поспешил уберечь свою репутацию, висевшую на волоске. Стать посмешищем в первый учебный день он не хотел, поэтому сместил своё внимание на хитрого наглеца.

– А вот и опоздавший. Твоё имя, Дайки, кажется? Думаю, я не ошибся.

На улице повисло долгое молчание, прерываемое только шумом ветра и чьими-то едва слышными смешками. Некоторые ребята опешили, услышав интересное слово, созвучное с двусмысленным сленгом. Кто-то всё же догадался, что куратор озвучил реальное имя, а не просто насмешливое прозвище, но старался не подавать виду.

– Да. Можно без чайных церемоний, сэнсэй? – съязвил парень, ухмыляясь. Он признал издёвку с максимальным спокойствием продолжал смотреть на Харриса, будто раскрытие имени никак его не задело.

– Конечно. Сто подтягиваний в конце учебного дня. Только попробуй их не сделать, – с довольным видом произнёс куратор и хотел было продолжить, но его перебили.

– Это отчасти моя вина, поэтому можно как-то разделить наказание? – выпалила Шелби, подгоняемая муками совести.

Ведь Дайки действительно опоздал из-за неё. Он мог просто выйти из душевой и оставить дверь открытой, но до последнего ждал, когда девушка переоденется. Хотя пару комментариев он мог тогда держать при себе. Эртон оправдывала свои необдуманные действия обычным чувством благодарности за чуткость и понимание. Она искренне хотела хоть как-то помочь одногруппнику, пострадавшему из-за неё.

Харрис снова окинул Шелби рассерженным взглядом, затем ухмыльнулся и наигранно добродушно ответил ей:

– Конечно. Как благородно с твоей стороны. Вот это товарищество, – говорил он саркастично, закатывая глаза и цокая. В одно мгновение его тон изменился, стал более сухим и грубым как бетон. Куратор вернулся на прежнее место, повернулся к ученикам и продолжил. – Именно благодаря таким качествам ты будешь первая в списке на отчисление, дорогуша. Здесь идёт отбор, поэтому нужно обращать внимание только на себя. Если так хочется кому-то помочь, можно дать ему пинка под зад, чтобы он шёл в два раза быстрее. Ну, или валить отсюда в школу благородных девиц.

Возмущению Шелби не было предела: хотелось подбежать к Харрису и крепко ударить его в челюсть. Желательно так, чтобы он прикусил язык или потерял два зуба. А лучше всё и сразу. Но девушка смогла только ответить ему с той же неприязнью в голосе:

– Я думала, здесь за справедливость и сплочённость все глотки друг другу перегрызть готовы, а вы начинаете сеять хаос в группе. Такая у вас тактика обучения? И кого вы из нас хотите сделать? – невольно вступила девушка в перепалку с куратором. Молчать она не могла, ведь эта тема невольно задевала её.

– А зачем вам привязываться друг к другу, если большая часть из вас вылетит отсюда на психологической подготовке? Не буду говорить про постоянные переживания за товарища на операциях – эти банальные фразы вы слышали в романтических драмах. Вместо этого лучше спрошу у тебя. Что будешь делать, если твоего напарника убьют у тебя на глазах? Попросишь выстрелить в твою голову, чтобы было справедливо?

Шелби замолчала, поджала губы, затем парировала:

– Это совсем разные вещи. Я тоже провинилась, поэтому хочу, чтобы наказание разделили.

– Так обычно и начинаются эти паршивые истории. Она выручила его, а он поклялся себе, что также поможет ей. В итоге закрыл её собой от пуль.

– По-моему, это вы просто пересмотрели фильмы про полицейских, куратор, – пробормотала Шелби, хмыкая и складывая руки у груди.

– Хорошо, раз ты так сильно хочешь себе лишние проблемы, могу устроить. Должны будете сделать по пятьдесят подтягиваний. Оба. Я лично проконтролирую, – сказал мужчина, затем вернулся к инструктажу. – Как вы уже поняли, салаги, я ваш куратор и инструктор по стрельбе и физической подготовке – Кристофер Харрис. Каждое утро вы будете собираться здесь и бегать, пока мне не надоест стоять и смотреть на вас. Расписание занятий висит в главном корпусе. Ваша группа пятая по счёту. Помимо физической подготовки, в которую входят спарринги, пробежки и тренировки в зале, вы будете изучать право, криминалистику и первую помощь, а также самооборону. Этим с вами будут заниматься другие инструкторы. Вы знали, что не на курорт приехали, поэтому лица попроще сделали и побежали по периметру. Бегом!

Раздался свисток и добровольцы метнулись в сторону стены, возле которой как раз была начерчена дорожка. Она проходила по краю переднего двора, замыкаясь в квадрат с округлыми углами. Шелби гораздо сильнее любила пробежки на выносливость, чем на скорость, поэтому искренне радовалась такому щедрому подарку судьбы. Некоторым парням было всё равно на это условие: они неслись вперёд, не думая о последствиях, соревнуясь между собой. Среди них был и Дайки. Он не хотел уступать Лиаму, бежал с ним наравне, пытаясь обогнать, но боль в груди игнорировать не мог. Плотно сжав зубы, он шипел и иногда притрагивался к уязвимому месту, но затем одёргивал руку и продолжал бежать.

Шелби же быстро сместилась в самый конец шеренги, позволяя слабому, но не менее выносливому Берти догнать её. Они бежали вдвоём, наблюдая за остальными и иногда перекидывались фразами через прерывистые, шумные вдохи и выдохи. Тренировка длилась действительно долго, и в какой-то момент упрямый потенциальный лидер стал сдавать позиции. Дайки сильно побледнел, открыто держался за больной бок, затем замедлился.

– Он сейчас упадёт, смотри, – не сдержался и крикнул Берти, пугаясь, затем показал пальцем в сторону одногруппника.

Эртон, не переставая бежать, наблюдала за парнем, который удержался на ногах, не повалился на холодный, шершавый бетон. Он только согнулся и стал сильно кашлять, затем быстро вытер ладонь о чёрные штаны и собрался догнать остальных. Харрис вовремя остановил его, заметив на побледневших губах и ладонях пятна запёкшейся крови.

– Ты вчера был на осмотре? Говори честно, – сказал он, затем мельком оглядел насторожившихся ребят и крикнул им. – Тренировка не завершена. Продолжаем. Закончите, когда я вернусь, а пока меня не будет только попробуйте остановиться. Я это узнаю и заставлю вас отжиматься. Смотрим себе под ноги, пока лицом в бетон не уткнулись!

Ученики продолжали бежать, но при этом провожали завистливыми взглядами одногруппника, которому удалось уйти с сегодняшней разминки. Хотя харкаться кровью никому из них не хотелось, поэтому, попыхтев, они продолжили кросс. С непривычки у всех немели ноги, а горло драло так, словно в него всё это время запихивали осколки.

Шелби чертыхнулась, чувствуя, как начала кружиться голова, но ноги продолжали двигаться без её ведома – она их не чувствовала. Правый бок заныл, а во рту появился неприятный запах железа, и девушка сама невольно погладила заболевший участок.