Глава 4

Просыпаюсь от того, что Дерек кусает мой сосок. Другой он сжимает пальцами. Охаю и открываю глаза.

Нестерпимо хочется в туалет, во рту кислый привкус, да и вообще чувствую себя ужасно. Только вот Дерека моё состояние, похоже, совсем не волнует. По его дыханию понимаю, что он сильно возбуждён. Видимо, его останавливало лишь то, что я спала.

– Дерек, мне нужно в туалет.

– Проснулась. Наконец-то.

– Мне правда очень нужно в туалет. И ещё принять душ и почистить зубы.

– Позже. – Он раздвигает мои ноги.

– Дерек, пожалуйста.

Скулю, когда Дерек, использовав смазку, медленно входит в меня. Инстинктивно отдаляю бёдра, вжимаясь в матрас, но Дерек напирает ещё сильнее.

– Дерек, я же описаюсь. Мне нужно…

– Я сказал: позже. Ты можешь не сдерживаться, принцесса. Я заказал нам новый матрас, этот уже никуда не годится. Девушкам вредно терпеть. Я запрещаю тебе причинять себе вред.

Он серьёзно сейчас?! Это уже слишком! Не собираюсь я писать в постель. Да, я нарушила правила. Да, я виновата перед ним. Но всему же есть предел! Уж лучше ссылка, чем такое унижение!

Унижение… Он хочет, чтобы я ощутила весь спектр того, через что он прошёл из-за меня и продолжает проходить.

С одной стороны, я понимаю его и готова принять такое наказание. С другой стороны, мне хочется послать его куда подальше и высказать всё, что я о нём думаю. Его перестали уважать, и теперь он самоутверждается за мой счёт.

Чёрт! Но ведь всё не так. Скольких он убил только потому, что они имели неосторожность нелестно обо мне отозваться? Нет, Дерек не самоутверждается за мой счёт, ему это ненужно. Наказывая, он воспитывает меня.

Хреновый он выбрал метод. У меня тот ещё характер, я не умею быть послушной. Не знаю, насколько меня хватит. А что, если я его просто возненавижу?

Это сложно для меня – принять своё наказание смиренно. Я прекрасно понимаю, что должна подчиняться правилам, потому что живу здесь. Должна, потому что я его жена и стала ею добровольно. Правила не стали для меня сюрпризом, но меня воспитывали не так. Основную часть жизни я жила в мире, где царит хоть какое-то подобие равноправия. И сейчас моё эго отчаянно кричит, что я никому ничего не должна.

Хнычу, потому что сдерживаться становится всё труднее. Я не могу расслабиться. Если сделаю это, я реально описаюсь. Хотя это и так скоро произойдёт: Дерек будто специально стимулирует эту точку, отчего у меня звёздочки в глазах бегают.

– Дерек, пожалуйста, перестань.

– Просто расслабься и не думай об этом. Я не кончу, пока не кончишь ты. А ты не сможешь кончить, если будешь так напряжена.

Он хочет, чтобы я чувствовала себя униженной. Как же больно, словно удар в спину. Сколько таких я нанесла ему неосознанно? Много, знаю. Как знаю и то, что месть бывает сладкой. Но вот послевкусие всегда горькое. Всегда.

Сдерживаю всхлип и расслабляю тело. Как только я это делаю, толчки становятся ещё напористее и агрессивнее. Всё, больше не могу.

На протяжении всего процесса я ненавижу его. И продолжаю ненавидеть, испытав струйный оргазм. Я не отрицаю, что в тот момент мне было хорошо, но мне пришлось заставить себя расслабиться во всеми вытекающими последствиями. И уж точно я не рада, что Дерек с такой лёгкостью отмахнулся от моих унижений.

Охаю, когда сперма ударяет в лицо. Она стекает по шее, капает на грудь – и злость внутри нарастает. Он даже не предупредил меня, я едва успела закрыть глаза!

Слышу, что Дерек идёт в ванную комнату. Лежу и жду, что он вернётся с салфетками. Когда до моих ушей доносится шум воды, понимаю: никакие салфетки Дерек мне не принесёт. Визжу, захлёбываясь яростью, и остервенело тру глаза. Зря. Теперь их жжёт.

Я пулей подрываюсь с кровати и несусь к нему. Дерек спокойно принимает душ, и я набрасываюсь на него с кулаками.

– Ублюдок! – истошно воплю и бью с такой силой, что аж самой страшно. Последствия будут ужасными, но злость заглушает здравый смысл. – Ты добился только того, что я тебя ненавижу! Гори в аду!

Дерек скручивает меня очень быстро, втаскивает в центр и прибавляет напор. Вода бьёт со всех сторон. Отфыркиваюсь и отплёвываюсь, а он… начинает меня намыливать.

Чёрта с два! Пытаюсь вырвать у него мочалку, но ей же и получаю по лицу. Мыльная пена залезает в ноздри.

– Ещё одно подобное высказывание в мой адрес – и я промою тебе рот с мылом. Почисти зубы, вымой тело и голову. И не жалей шампунь. Люблю, когда твои волосы вкусно пахнут. На полке стоят антисептики, возьми, если считаешь, что секс не был гигиеничным.

– Да пошёл ты в…

Слово «задница» наталкивается на препятствие в виде куска мыла. Он реально засунул мне его в рот!

Отскакиваю в сторону, поскальзываюсь и хватаюсь за выступающий поручень. Никогда не понимала, зачем они здесь, а теперь радуюсь. Вытаскиваю мыло, бросаю Дереку под ноги и зло сверлю его глазами. Набираю в рот воды, полощу, сплёвываю – и всё это, не сводя с него глаз.

– Совсем охренел?!

Дерек поднимает мыло, кладёт его в мыльницу, смывает с себя остатки пены и с невозмутимым видом выходит из душа. Он преспокойно вытирается, а я от злости даже дышать нормально не могу.

– Собери всё, что нужно. Сегодня ты уедешь отсюда.

Его слова действуют как отрезвляющие пощёчины. Дерек выходит из ванной комнаты, а я оседаю на кафельный пол. Вода так и продолжает хлестать, но мне всё равно. Злость отступает, и я понимаю, что сделала.

Как он до сих пор не прибил меня? Я из раза в раз тычу в зверя острой палкой, надеясь… на что, на чудо? Что наши отношения могут развиваться так же, как они развивались бы в обычном мире? Что Дерек чудесным образом изменится? Станет парнем, который будет мне колени целовать, даже если я выставляю его дураком, оскорбляю и унижаю перед всеми? Даже обычный мужчина не станет терпеть такое, а уж мужчина его круга – тем более.

Обычный мир давно для меня закрыт. А что, если Дерек вышвырнет меня обратно? Я не смогу жить среди обычных людей. Уже нет.

Сколько раз я говорила себе, что хочу быть не просто сумасбродной куклой – и что в итоге? Ничего не изменилось. Мне нужно было просто наступить на горло собственной гордости и перетерпеть, вряд ли Дерек унижал бы меня долго. Ему это не доставляет удовольствия, я же вижу. Возможно, уже завтра бы всё закончилось. Я ведь решила, что пройду через это, а на деле не выдержала и двух дней. И теперь он отошлёт меня. Насколько? А что, если навсегда?

Медленно поднимаюсь на ноги. Нужно привести себя в порядок, а потом попытаться исправить то, что наворотила. Если ещё можно что-то исправить. Если Дерек уже отдал приказ и поставил всех в известность, назад уже ничего нельзя будет откатить. Мне придётся уехать. Но я не хочу.

Завершаю водные процедуры, сушусь, выхожу из ванной комнаты и бросаю взгляд на кровать. Щёки вспыхивают, и я ударяю себя ладонью по лбу. Ничего страшного же не произошло, я никак не пострадала физически. И ведь это не первый мой подобный опыт: Дерек как-то раз уже доводил меня до струйного оргазма. К тому же я тщательно всё обработала после душа.

И вообще, если так подумать, кто-то даже кончить не может, пока на него не пописают. Кто я такая, чтобы осуждать чужие предпочтения? Нет, Дерек не фанат такого, сегодняшняя прихоть была лишь наказанием для меня. Но я не смогла перебороть ущемлённую гордость.

Мне казалось, я стала хитрее. Но вместо того, чтобы смиренно принять наказание и при случае подлизаться к Дереку, я только подлила масла в огонь. Он думал, что сможет ограничиться лишь этим, и я исправлюсь. Но я только что доказала обратное. Теперь Дерек отошлёт меня, раз выбранный метод не действует.

Замечаю на столе поднос с едой, водой и аспирином, а на кресле – свой халат. Тапочки мирно стоят рядом. Сую в них ноги, и слёзы брызжут из глаз. Нет, только не вдали отсюда. Только не без него. Я сделаю что угодно. На колени грохнусь. Буду умолять. Да хоть пятьсот раз схожу под себя, но останусь здесь. Рядом с ним. Иначе просто сдохну.

Глава 5

Несколько часов не могла решиться пойти к нему, а теперь уже полчаса стою под дверью. Мне страшно и стыдно – не знаю, какое чувство сильнее.

Наконец я глубоко вздыхаю, заношу руку и стучусь. Он разрешает войти, и я толкаю дверь кабинета. Сердце то пускается в пляс, то замирает.

Дерек поднимает на меня взгляд, но ничего не говорит. Наверное, это я должна что-то сказать. Я сочинила целую речь, однако ни черта не помню.

– Ты уже объявил всем? – Я подхожу к столу.

– Ты не пуп земли, принцесса. У меня до хрена работы. Соберу всех, когда закончу. Если ты пришла только за этим, то можешь идти. Если есть ещё что-то, то говори быстрее, я занят.

Мне не приходит в голову ничего лучше, чем бахнуться на колени. Речь свою я всё равно забыла, а простое «извини» вряд ли прокатит.

– Не отсылай меня, пожалуйста. – Я смотрю ему в глаза. – Не надо. Я… я не смогу без тебя.

Он кривится.

– Не болтай, всё ты сможешь. Иди собирай вещи. Так будет лучше. Ты больше не будешь меня оскорблять, а я не прибью тебя ненароком. Ты останешься целой и невредимой, как и мои нервы. Все в выигрыше. Нора, встань. Что за спектакль?

– Не встану, – мотаю головой. – Не встану, пока ты не разрешишь остаться.

– Дело твоё, можешь доканывать свои колени сколько угодно, если так хочется. Жалко, что ли?

Он пожимает плечами и погружается в изучение бумаг.

– Дерек, пожалуйста! – Дёргаю его за рукав рубашки. – Ну что мне сделать? Хочешь, обкакаюсь? Я правда сейчас не хочу, но если поднапрячься…

– Ты издеваешься? Хватит паясничать. Выйди, мне нужно работать. Или хотя бы не мешай, иначе тебя вышвырнут отсюда силой.

– Я буду тихой. Ты меня даже не заметишь. Дерек, – смотрю на него с мольбой, – на сколько ты хочешь отослать меня? Ведь должен быть срок…

Я жду, что он скажет, что это ненадолго. Жду, но он даже не думает мне отвечать. Либо Дерек ещё не решил, либо хочет избавиться от меня навсегда. Но из семьи же не уходят просто так. Только в могилу. К обычной жизни никто не возвращается.

Дерек может изгнать меня навсегда, это так, но есть один нюанс. Я буду жить вдалеке отсюда, под пристальным наблюдением их людей. Эльза рассказывала мне о таких случаях.

Бывало, что неугодных жён или любовниц изгоняли. Если в изгнании они нарушали правила, то их сразу убивали. Даже в ссылке закон действует для всех. Хотя убить могут не только за нарушение правил, например, за разговор с федералами. На тот свет могут отправить просто потому, что принято такое решение. Ссылка может длится неделю, месяц, годы… Потом тебя либо вернут, либо убьют.

Если Дерек хочет отослать меня навсегда, это значит только одно: мой смертный приговор уже подписан. Пусть и не сразу, но меня убьют.

От понимания того, что ничего сделать невозможно, внутри обрывается нить надежды. Сажусь пятой точкой на пятки, кладу руки на колени. Голова понуро опускается. Я не знаю, что делать. Просто не знаю.

Дерек открывает блокнот и делает какие-то пометки, а я сижу, не шевелясь. Он говорит с кем-то по телефону, а я всё сижу. Сортирует файлы по папкам, я – сижу. Пятки отнимаются, зад каменеет, коленные чашечки матерятся, связки простреливают, мышцы ноют.

Стискиваю зубы, но не двигаюсь с места. Листы из одной стопки медленно кочуют в другую, а я продолжаю сидеть. Когда Дерек подписывает последний листок, за окном уже смеркается.

Он переводит на меня взгляд.

– Ты собрала вещи?

Мотаю головой.

– У тебя полчаса на сборы, потом ждём тебя в гостиной. Сумки спустить тебе помогут.

Удерживаю слёзы – изо всех сил удерживаю. Не знаю, каким чудом мне это сейчас удаётся.

Медленно поднимаюсь на ноги. Боже, как больно. Сколько я провела в таком положении? Уж явно не один час и не два. Хочу сделать шаг, но ноги не слушаются, не гнутся. Они онемели, затекли и при этом гудят от боли.

Впиваюсь пальцами в стол.

– Знаю, я заслужила, – мой голос предательски дрожит, – но я никогда бы не предала и не унизила тебя намерено. Я не думала о последствиях или говорила на эмоциях, потому что характер дурной. И уж точно я тебя не ненавижу и не желаю тебе гореть в аду. Я тебя люблю – больше жизни. Свою за твою готова отдать в любой момент. Но моя любовь тебе не нужна. Слишком неправильная. Разрушает всё, к чему ты привык. Как ураган. Совсем не подходит под твой идеальный костюм. Я – вирус в твоей системе. Если вирус не поддаётся лечению, его удаляют. Ты принял решение, и я его уважаю, хоть и не поддерживаю. Буду готова вовремя. Краснеть за меня тебе больше не придётся. Ты прав, так будет лучше для тебя. Но не для меня. Права голоса у меня нет. Если бы я могла выбирать, то выбрала бы быструю смерть, а не медленную. Я всё равно без тебя сдохну. Лучше бы ты убил меня сразу.

Отцепляю пальцы, поворачиваюсь и на негнущихся ногах ковыляю к двери. Внутри всё мёртвое. Даже слёзы наружу больше не просятся. Будто эмоции кто-то выключил.

– Стоять.

Замираю на месте. Дерек подходит, огибает меня и приподнимает пальцами мой подбородок.

– Ты же не выдержишь, принцесса. Снова сорвёшься. Ты не можешь быть послушной, гордость не позволяет тебе смириться. Я же вижу, как тебя от всего этого коробит. Ты мне в горло хотела вцепиться. И ты права: я добьюсь лишь того, что ты меня возненавидишь, перестанешь желать как мужчину и начнёшь презирать. Ты должна усвоить урок, но такую цену я платить не готов.

Он касается моей щеки. Судорожно втягиваю воздух и прижимаю его ладонь к лицу. Дерек хочет убрать руку, но я не даю. По инерции меня тянет вперёд, падаю на него, утыкаясь лицом ему в грудь. Отпускаю руку, крепко обнимаю его и всхлипываю.

– Нора, тебе пора собираться.

– Нет.

Я должна что-то сделать, чтобы он передумал. Но что я могу? Ничего по факту не умею, кроме как худо-бедно драться, стрелять и соблазнять мужчин. Но хоть что-то я должна сделать.

Приподнимаюсь на носочки, обвиваю его шею руками и припадаю к губам. Дерек не отвечает на поцелуй, но и оттолкнуть меня не пытается. Просто стоит и позволяет себя целовать. Не работает, чёрт!

Отлипаю от его губ, мычу от досады, смешанной со злостью, и…

Боже мой! Я врезала ему по яйцам… Со всей дури врезала. Мамочки! У меня даже в мыслях не было. Нога сама дёрнулась. Я хотела топнуть ею, а не урон наносить. Видимо, пересидела в позе раскаяния, и ноги решили послать меня на хрен. Изящный способ они выбрали, ничего не скажешь.

В испуге шарахаюсь назад. Главное – не споткнуться о свои же конечности. Кажется, они решили меня подставить по полной.

– Твою ж мать, – хрипит Дерек, складываясь пополам.

– Я не хотела, правда! Ноги не слушаются: пересидела. Я соберу… соберу вещи. Я мигом, – тараторю, сама не понимая, что говорю. – Нужно лёд приложить, – начинаю ретироваться к двери, – я сбегаю.

– Стоять, кому сказал!

Дверная ручка – какое счастье. Несусь по коридору, Дерек – за мной. Мои конечности вдруг вспомнили, как нужно шевелиться. Улепётываю так, что пятки сверкают. Как хорошо, что я в кроссовках.

– Быстро вернись обратно! Грёбаная психопатка!

Вот уже и улица. Проскакиваю мимо охраны, миную сад – там тоже люди, а мне лучше сейчас избегать столкновений с кем-либо. Особенно с тем, кто бежит следом.

– Стой или хуже будет!

Ну и куда мне бежать?! К складу не вариант, Дерек меня там сразу настигнет. Остаётся лес. Ненавижу этот лес! Но делать нечего: лёгкие уже горят. Знаю, что до леса ещё минут пять или семь. Возможно, даже десять. А потом ещё по лесу удирать. В темноте.

Может, лучше и правда остановиться? Не-е-е… Плохая идея. Но и улепётывать бесконечно я не могу. Вся надежда на лес. Забегу подальше, затеряюсь меж деревьев – вдруг не заметит. Глупо, конечно. Чтоб Дерек и не заметил? Он этот лес знает как свои пять пальцев. Но попытаться стоит.

Врываюсь в лесные владения. Да помогут мне дриады! Или как их там зовут? Да хоть фавны! Но они явно не на моей стороне, потому что я налетаю лбом на ветку и со стоном падаю на землю. Дежавю какое-то. И чем я так насолила лесным обитателям?

– Предупреждал же, – рычит Дерек и наваливается на меня. – Никогда, блять, не слушаешь.

– Я правда не специально, правда! Сама испугалась, когда нога дёрнулась. Я хотела топнуть, всего лишь топнуть.

– Так я тебе и поверил. Чтобы топнуть, не нужно задирать колено до пупка.

– Но она дёрнулась! Я не вру.

– У тебя синдром беспокойных ног, принцесса? Не контролируешь свои конечности до такой степени? Ты зарядила мне по яйцам со всей дури, мать твою! Говоришь, случайно вышло? Хватит врать!

– Ну, может… не совсем случайно. Но я только потом поняла, что сделала. Ай! —визжу, когда он рывком поднимает меня с земли и взваливает на плечо. – Поставь!