Глава 15

Мне это нравится…

Распадается эхом в моей голове, пока я пытаюсь отдышаться, как и человек, накрывший меня сверху. Его не смутила сперма, которую он выплеснул на мой живот, а теперь без какой-либо брезгливости его тело прижимается к моему, размазывая очередное свидетельство своего безумства. Ну и моей глупости, разумеется, потому что я снова позволила случиться незащищенному секса.

И сейчас, когда действие оргазма теряет свое волшебное свойство расслабленности и легкой отрешенности от реальности, я постепенно возвращаюсь на землю. Падаю кубарем, осознавая одну простую вещь: мне не должно это нравиться! Не должно! И у меня есть на то причина. Даже не одна!

Разозлившись на себя, я сталкиваю парня, по крайней мере, пытаюсь и наконец выбираюсь на свободу из-под жара его сильного тела. Не знаю, хватило ли у меня сил или же блондин проявил снисхождение, перекатившись на свободную сторону, но я тут же присаживаюсь на край кровати, цепляясь пальцами за матрас и упираясь взглядом в свои коленки. Не уверена, что резкий подъем будет сейчас кстати, поэтому даю себе время свыкнуться со сменой положения и дать колотящемуся в груди сердцу успокоиться.

Как же было бы кстати иметь при себе нейрализатор. Вот в последнее время в моем случае это очень даже актуально. Кажется, я знаю, что попрошу на новый год у дедушки Мороза. Вот только навряд ли этот старичок заглядывает к плохим девочкам, а я именно такая.

Запрокинув голову, зажмуриваюсь и испытываю большое желание истерично затопать ногами.

Потому что меня не должно радовать собственное поведение. И тем более не должно восхищать то, в кого я превращаюсь рядом с этим парнем. Ведь из-за него я действительно теряю разум и совершаю поступки, которые заставили бы мою маму свалиться с сердечным приступом или поседеть. Да если бы все произошло еще там, в моей прошлой жизни, я сама первая кинула бы в себя тапок. Я ведь о нем ничего не знаю, быть может, он вообще женат и у него несколько детей. И, как и полагается кобелям, уехал на острова за разовым приключением, которым, как оказывается, стала я. Боже мой, нет, умоляю, хоть бы это было лишь воспаленной фантазией моего больного мозга и у него не было серьезных отношений. Тогда я буду не лучше своего Феди.

Мне стоит остановиться хотя бы ради себя. Ни к чему хорошему такая связь не приведет. Да, каждый из нас получит то, что ему необходимо. Он короткое развлечение, я компенсирую дефицит ярких эмоций, ну и конечно получу лучшие оргазмы в своей жизни, которые, возможно, даже больше не повторятся. Ну а дальше то что?

Ничего. Мы из разных миров.

Меня пугает все происходящее, но в то же время кажется, в моей серой, примитивной и до абсурда правильной жизни мне не хватало именно этого всплеска безумия, не хватало ощущения того, что я живу, а не существую по установленным канонам. Поэтому я и веду себя как наркоман, сорвавшийся после долгого воздержания.

Именно так! Так что, пока есть возможность, будь этим долбанным наркоманом.

Где-то внутри меня раздается ворчание той самой Таси, которую я сейчас насильно закрываю за семью замками, лишаю свободы, что искушает меня плюхнуться обратно на кровать и забить на все хер. Только отговорка «живем один раз» как-то больше не прокатывает.

Надуваю щеки и шумно выдыхаю.

Я всегда мечтала, чтобы моя долбанная привычка говорить с несуществующей частью себя исчезла. И было бы не лишним закапать туда же свою совесть. Устала от самой себя.

– И долго ты будешь думать о ненужных вещах? – раздается позади хрипловатый голос, от которого кровь начинает гудеть под кожей, особенно когда по моему позвоночнику скользит шероховатый палец, заставляющий так резко выпрямить спину, будто меня стеганули хлыстом. – Тебе нужно научиться проще относиться к жизни, – подытоживает с низким смешком, прежде чем матрас прогибается, и я могу догадаться, что блондин встал.

Мне требуется вся имеющаяся у меня сила воли, чтобы не бросить ему в ответ ядовитую колкость. И то только потому, что я должна была понимать, к чему приведет вчерашняя встреча с ним, но я будто забываю обо всех своих установках и снова с разгона устремляюсь на старые грабли. Ладно, один раз каждый имеет право на безудержное веселье или секс с тем же незнакомцем. Раз в жизни каждый может почудить и это даже простительно. Однако то, что происходит со мной… это неправильно.

– Мне нужно в душ, – произношу слишком спокойно и тянусь за простыней, чтобы прикрыться. Ничего не могу поделать со своей нелепой стыдливостью. А после того, что он уже вытворял с моим телом, она действительно нелепая.

– Он нужен не только тебе.

Я слышу, как босые ноги шлепают по полу, и приближающийся звук свидетельствует о том, что блондин направляется ко мне. И я убеждаюсь в этом, когда краем глаза вижу огромную тень. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, но мой взгляд сразу же падает на его прямой и спокойный член, совершенно ничем не прикрытый. Секунда, и я отворачиваюсь, ловя себя на том, что жар смущения уже царапает мою шею.

Это какое-то гребаное ходячее искушение.

– Не притворяйся, что он тебе не нравится, милая, – усмехается подонок, а потом за жалкое мгновение простыня отлетает в сторону, и я, не успев хоть как-то предвидеть опасность, оказываюсь поднята на руки и прижата к мужской груди. Так, что между нами практически не остается вибрирующего пространства.

– Отпусти меня! – впиваюсь ногтями в его широкие плечи, чтобы прошипеть: – Сейчас же!

Черт бы его побрал, как же выводит из себя вот эта вот надменная широкая улыбка, медленно появляющаяся на лице парня.

– Ты когда-нибудь пробовала не быть такой занудной стервой? Или привыкла по жизни осуждать каждый свой шаг? – блондин вскидывает бровь. – Мама или папа?

Мои глаза распахиваются, и я смотрю на него то ли с яростью, то ли с растерянностью от наглости, которую подонок не прекращает демонстрировать мне. И мое желание выцарапать эти проклятые льдистые глаза, изучающие меня, лишь усиливается.

– Ах, я задел чувствительную точку? – испытывает меня, поглаживая большим пальцем мое бедро. И только это помогает мне вынырнуть из болота и надеть первую попавшуюся маску.

– Нет! – на одном дыхании. – Ты ни черта не задел!

Я дергаюсь, в попытке избавиться от этой близости, после чего мои ноги на мгновение касаются пола, но мне хватает, чтобы отвесить ему пощечину. Да такую, что это дерзкое лицо в момент исчезает из вида. Правда уже через секунду он поворачивает голову, лениво проводя кончиком пальца по губам, и мой взгляд следит за этим долбаным движением.

– Не знаю, почему, но с тобой очень интересно, Монашка, – усмехается парень, сверкая опасным огоньком в потемневших глазах. Этого достаточно, чтобы я начала жалеть о своем поступке. – Возможно, одна из причин этого то, как ты лжешь себе. – Парень касается костяшками пальцев моей ключицы и сбивает дыхание. – Мне это нравится, ты знала?

Тяжело дыша, я смотрю на него в течение бесконечно долгой минуты.

– Мне нужно в душ, – повторяю свою просьбу более спокойно, если такое возможно, учитывая мои резкие частые вздохи. – Я была бы благодарна, если бы ты дал мне возможность помыться. Одной. А после я бы хотела вернуться в отель.

Не прекращая касаться меня, он произносит:

– Стасу нужно в больницу. – Будто я знаю, о ком идет речь. – Мы в любом случае возвращаемся на остров.

– Отлично! – выдыхаю я, не в силах скрыть облегчение, или причина тому возбуждение, которое нездоровым образом пробуждается от его прикосновений. Главное не опускать взгляд. Ни при каких обстоятельствах. Иначе я потерплю фиаско. Но как только открываю рот, чтобы продолжить бороться за свое освобождение, парень прижимает к моим губам палец и оттесняет меня к стене.

– Я дам тебе возможность побыть одной, но по возвращению на остров ты проведешь остаток дня со мной.

Возмущение взрывается во мне, и я быстро шлепаю по его руке, отбрасывая в сторону.

– Нет! – огрызаюсь, стараясь игнорировать, как жаркий след его прикосновения расцветает на моих губах. Боже, я реагирую на него, как спичка на открытое пламя, но, несмотря на то, что меня это бесит, прикусываю язык. Мне нужно проявить гребаную любезность, все что угодно, лишь бы оказаться на острове. – Я не… Я… – прочищаю горло и обнимаю себя, успокаивающе поглаживая пальцами предплечья. – У меня есть свои планы. Я и так отвлеклась.

Блондин дергает уголком губ и наклоняет голову набок, что выглядит поразительно притягательно. Настолько, что я даже не замечаю, как он протягивает мне руку.

– Значит, твои планы не настолько важны, – мягким голосом возражает он, касаясь большим пальцем венки, бешено стучащей на моей шее. Я резко втягиваю воздух, надеясь, что это поможет мне оставаться хладнокровной.

А потом прищуриваюсь, прежде чем поинтересоваться со всей искренностью:

– Зачем тебе это?

Мне правда непонятно, почему этот парень зациклился на мне?

Но он лишь небрежно пожимает плечами и, склонившись ближе, обжигает меня горячим обещанием:

– Хочу кое-что тебе показать.

Закатываю глаза и кладу ладонь на его горячую грудь, побуждая отстраниться.

– Ты просто хочешь еще раз меня трахнуть. – Выгибаю бровь. – Это ты хочешь показать?

На его губах появляется мрачная улыбка, и он снова придвигается чуть ближе:

– Ох, грубиянка, не дразни меня. Мне нравится, как в твоем исполнении звучат эти грязные словечки.

У меня не выходит сдержать тихий смешок, но я глушу этот глупый порыв легкости и, сжав губы, спрашиваю:

– Ты всегда такой озабоченный?

– Тебя это пугает? – скалится подонок, опираясь о стену локтем так, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы не потерять с ним зрительный контакт. – Чувствую, что да. – Кивает. – Но я так же чувствую, что тебе интересно мое предложение. Заключи со мной соглашение, Монашка. И я обещаю, ты не пожалеешь.

 15.1

Я стою перед раковиной и, вцепившись в белоснежный фарфор, смотрю в запотевшее зеркало. Моя грудь тяжело вздымается, а колени неприятно дрожат. На какое-то время оглушивший меня оргазм действительно позволил думать, что проблема в виде похмелья решена, но сейчас головная боль возвращается со скоростью товарного поезда. И даже освежающий душ не помог мне удержать обманчивое облегчение. А сейчас, рассматривая свое уставшее отражение и еще влажные после душа волосы, я думаю лишь о том, как хочу оказаться в своем номере и хорошенько отоспаться, потому что в таком состоянии я не готова к подвигам. А уж к сражению с блондином и подавно.

И все же я не могу не испытывать благодарность к этому парню. Ведь мое платье, которое, по его словам, было испачкано содержимым моего же желудка, сейчас висит абсолютно чистое. От него даже пахнет свежестью порошка. В голове не укладывается. Неужели он… постирал его… для меня?

Я моргаю несколько раз, ошеломленная подобной мыслью.

Этот озабоченный кусок тестостерона способен на… заботу? Нет! Я отказываюсь в это верить! Быстрее поверю в крестную фею, которая одним взмахам волшебной палочки спасла мой сарафан. Вот только очевидный факт отсутствия трусиков за жалкое мгновение развеивает мираж с феей, напоминая мне о парне, которому я дала прозвище в честь любимой шоколадки. Сегодня он выступает в роли моей феи крестной. С этим умозаключением я издаю жалобный стон и стягиваю с вешалки сарафан, обречено зарываясь в ткань лицом и вдыхая приятный аромат альпийских цветов.

Не хочу этого признавать, но думаю, теперь я обязана принять приглашение блондина и составить ему компанию на остаток сегодняшнего дня.

Спас от пьяного позора, раз. Просидел всю ночь возле туалета, с которым я обнималась, два. Это вообще сойдет даже на целый подвиг, не каждая подружка будет держать ваши волосы, пока вы дарите белому другу содержание своего желудка. А тут парень… Ну и в довершение всего он постирал мою одежду! Три!

Про антипохмельную терапию не забудь, стерва неблагодарная!

Ну разумеется!

Платье липнет к влажной коже, поэтому я с трудом натягиваю его, тихо ругаясь себе под нос, после чего выпрямляюсь на выдохе и, слегка пошатнувшись, разглаживаю ткань на животе. Словно совершила большое дело. Как же непросто что-то делать с таким похмельем. Делаю шаг, и дрожь снова охватывает мои колени, но я игнорирую слабость, взъерошивая короткие волосы на затылке и сжимая их, не теряя попыток привести себя в чувство. Я должна пережить этот день. Завтра все будет лучше. Однозначно, да. Хуже просто некуда. И никакого спиртного до конца отпуска!

Напоследок бросаю в зеркало беглый взгляд, убеждаясь, что смыла остатки потекшей туши… Закусываю губу и, представив свой вид до, качаю головой. Боже, как он вообще захотел меня в том похабном виде. Максимум, что я бы сделала, увидев себя такой, накрыла бы с головой одеялом и отошла на безопасное расстояние. Нет, с этим парнем определенно не все в порядке.

Отмахнувшись от стыдливых мыслей, выхожу из ванной комнаты. Надеюсь, проведенное в душе время все же скажется положительно на моем затуманенном мозге. В конце концов, Милки предоставил мне уединение, о котором я просила. Что тоже не могло меня не удивить. Я до последнего ждала подвоха. Только ничего подобного не произошло. Я спокойно приняла душ и даже успела пострадать в одиночестве, но у меня еще будет уйма времени для этого по возвращению домой.

Шлепая босыми ногами по узкому коридору, я, наверное, только сейчас понимаю, что эта яхта гораздо масштабнее, респектабельнее и роскошнее, чем та, на которой я плавала вчера. Но не буду судить по одному коридору, шикарной спальне и люксовой ванной. Что снаружи я, к сожалению, не помню.

А стоит мне зайти в комнату и увидеть полуобнаженного бога, лежащего в белоснежных простынях, я замираю как вкопанная. Во-первых, очарованная тем, как идеально белый цвет сочетается с его татуированной и поцелованной солнцем кожей, а во-вторых, у него в руках мой телефон.

Какого хрена!

– Извини, но я не мог больше терпеть, он звонил все утро, – будто читая мои мысли, как ни в чем не бывало произносит блондин. – Федя… Твой бывший? – Усмехается. – Извиняется за что-то и просит вернуть карты… о! А теперь пошли сообщения от мамули… – Я вижу, как его брови хмурятся. – Она явно перегибает с опекой.

Я открываю рот, выпуская пораженный вздох, и срываюсь с места, к чертовой матери позабыв о своей слабости.

Выхватываю мобильный и, присев на кровати, начинаю судорожно изучать экран, проклиная функцию, которая раскрывает содержание всех сообщений.

Федю я сразу же пролистываю, мне нет дела до его тупых оправданий, а вот куча грозных сообщений от мамы не сулят мне ничего хорошего, если этот идиот все ей рассказал, я его убью! Потому что последнее из них:

Мама: «Срочно перезвони мне, Таисия! Нам нужно поговорить!»

Таисия… я даже слышу ее тон.

Швырнув телефон на тумбочку, падаю на свободную сторону кровати и зарываюсь лицом в подушку, издавая глухой крик.

Боже. Она даже установила вотсап. Эта женщина когда-нибудь оставит меня в покое?

Я чувствую, как под весом блондина матрас шевелится, но не обращаю на это внимания, сейчас мне все равно. Уж лучше пусть свалит, чем начнет расспрашивать или, того хуже, подкалывать. Думаю, он прочитал все, что его совершенно не касалось, да и мама не стеснялась проявлять свое красноречие. Неожиданно сильные руки переворачивают мое тело, вынуждая резко втянуть носом воздух, а уже в следующее мгновение я встречаюсь с нависшим надо мной парнем. С этой позиции он выглядит еще более богоподобным, не хватает только золотого ореола…