Глава 9

Когда Гордон проснулся, утро уже наступило, хотя по тусклому свету он догадался, что было еще рано. В воздухе чувствовался запах горелого дерева, но пока еще было относительно прохладно. Ночью Калли перекатилась во сне так, что оказалась вплотную к нему, ее голова лежала на его предплечье, мягкие кудри разметались по его боку. В утреннем свете она выглядела намного моложе и была совершенно неотразимой. Несколько рыжих кудрей выбились из пучка. Гордону захотелось склониться над ней, чтобы поцеловать, и ласками вовлечь ее в страстное утреннее соитие. Вот только у него было столько причин сопротивляться этому желанию, что пересчитать их не хватило бы пальцев на руках и на ногах. Начать с того, что они находились в зоне военных действий, кроме того, Калли сейчас не испытывала ни малейшего интереса ни к нему, ни любому другому мужчине. Возможно, позднее, когда Калли будет в безопасности и ее жизнь наладится, она станет более открытой к флирту. Или этого не произойдет никогда. Калли решительно настроена не впускать в свою жизнь мужчин, и Гордон понимал почему. Пока мужчины в ее жизни давали ей мало хорошего.

Мысль о неприятностях Калли пробудила в Гордоне нежность, на которую словно отбрасывали тени прошлое, настоящее и будущее. Прошлое состояло из радостных воспоминаний о веселых играх и долгих разговорах до того момента, когда их силой разлучили и отправили обоих в своего рода ссылки. Настоящее являло собой смесь восторга, опасности и обязанности вывезти Калли в целости и сохранности из этого проклятого города и воссоединить с детьми. Будущее было загадкой, кроме одного пункта: Гордон точно знал, что оно должно включать в себя Калли. Пока он не представлял, что это значит для него, но это было неважно. Когда время придет, он в этом разберется. А на сегодняшний день его задача – ускользнуть из Вашингтона в Балтимор, забрать ее семью и отправиться в Англию. Гордон чувствовал, что это будет непросто.

Калли заворочалась и открыла глаза. В лучах рассвета они казались золотистыми. Интимность ситуации кольнула Гордона, как острая рапира, он чуть не вскочил с кровати, как ошпаренный кот. Но ему не пришлось это делать, потому что Калли опередила его. Она проползла вдоль стены до края кровати и спустилась на пол. Когда она встала, покрывало соскользнул на пол, и сноп солнечного света озарил ее тело сзади, сделав сорочку почти прозрачной. В Гордоне снова шевельнулось желание, но сильнее была паника: «Откуда, черт возьми, взялась подобная реакция?» Но об этом он решил подумать позднее. А сейчас отбросил свои лихорадочно мелькавшие мысли и спустил ноги на пол.

– Много ли нужно сделать до того, как мы сможем уехать? Полагаю, ты хочешь попрощаться с миссис Тернер. В этом коттедже есть какие-нибудь вещи, которые тебе надо взять с собой?

– Я действительно хочу попрощаться с Эдит, но это все. Я поеду налегке. – Калли сняла с пресса для одежды голубое платье. – Все, что у меня есть, это одежда, которая на мне, и пистолет. К счастью, у этого платья достаточно широкая юбка, чтобы я выглядела не слишком неприлично, когда буду сидеть верхом позади тебя.

– У меня есть решение получше, – произнес Гордон.

Он прошел в гостиную, открыл седельные сумки, которые ночью оставил у двери, и достал два аккуратно свернутых предмета. Вручив их Калли, он взял сплющенную шляпу и придал ей форму широкополой, подходящей для работы в саду или в поле.

– Надень это. Одежда будет тебе велика, но не так сильно.

Калли увидела коричневые штаны, льняную рубашку и шляпу, и ее брови поползли вверх.

– Ты постоянно возишь с собой одежду, которая тебе не по размеру?

– Лишь когда собираюсь спасать вдовушек из зоны боевых действий. Некоторые женщины скорее умрут, чем согласятся надеть мужскую одежду, но я предпочитаю быть ко всему готовым. Конструкция женской одежды плохо приспособлена для бегства от разных неприятностей. Вылезать в окно или скакать верхом гораздо удобнее в брюках. Я не знал точно, какого размера будет моя вдовушка, поэтому немного ошибся.

Калли встряхнула рубашку, она доходила ей до середины бедер.

– Да, действительно. Но эти вещи хотя бы меньше любых твоих.

– Ты будешь похожа на сорванца, однако в нашей ситуации оно и к лучшему. На тебе ведь были крепкие полусапожки, не так ли? Это хорошо, удобнее, чем изящные дамские туфельки.

– Как и ты, я подготовилась на случай, если мне придется спасаться бегством. – Она протянула ему голубое платье. – Можешь упаковать это в седельную сумку?

Калли ушла в спальню переодеться. Гордон натянул брюки, сапоги и заправил рубашку. Теплый лондонский сюртук он отложил, чтобы надеть перед самым отъездом. Потом он заглянул в корзинку, которую им накануне вечером дала миссис Тернер, и нашел там рассыпчатое печенье, кусок сыра и бутылку теплого, но очень ароматного лимонада.

Калли вернулась из спальни в брюках и рубашке. Волосы она заплела в косу и заколола на макушке, чтобы можно было спрятать их под шляпу, так она будет выглядеть, как юноша. Садясь за стол, чтобы позавтракать, Калли сказала:

– Полагаю, ты будешь при полном параде, как лорд.

– Да, и стану всю дорогу завидовать тебе, потому что ты одета легче. Но если мы наткнемся на британские войска, мне может понадобиться снова показать себя лордом.

Гордон сел за стол напротив Калли, разломил печенье пополам и проложил между двумя половинками ломтик сыра.

После завтрака Калли сложила пустые бутылки и остатки еды в корзинку.

– Отнесу это Эдит, когда буду прощаться. Мне будет ее не хватать.

Гордон встал и надел сюртук.

– Пойду седлать Самсона, а ты пока в последний раз оглядись, не забыла ли что.

– Здесь нет ничего, что следовало бы везти с собой. – Калли направилась в спальню и вскоре вернулась с пистолетом и свернутым одеялом. – Поскольку мне предстоит скакать верхом, сидя на твоих седельных сумках, можно подложить в качестве подушки это одеяло, чтобы было удобнее.

Гордон взял у нее пистолет.

– Полагаю, он заряжен со вчерашнего дня. Пожалуй, я не буду убирать оружие далеко. Лучше, чтобы оно было под рукой.

– Пистолет заряжен. Возможно, сегодня он будет полезнее, чем прошлой ночью. – Глядя на оружие, Калли закусила губу. – Но… я не знаю, сумею ли выстрелить в человека. Стреляю-то я хорошо, однако прошлой ночью, когда солдаты ворвались в мой дом, я не могла заставить себя спустить курок. Если бы я застрелила одного солдата, это бы меня не спасло, а скорее всего в результате меня бы убили, поэтому вчера не обязательно было стрелять, но сегодня может сложиться по-иному. Боюсь, я буду не в состоянии поступить так, как необходимо.

– Принять сознательное решение убить другого человека – трудно, – заметил Гордон. – Мне приходилось это делать, и это было не легко. Это не из тех вещей, что вошли у меня в привычку. Однако предупредительный выстрел может подействовать на нападающих отрезвляюще, а если кого-то действительно нужно будет убить, я об этом позабочусь.

– Хотя мне и нравится говорить о том, как я все умею, данное дело я с радостью предоставлю тебе.

– Подобным навыкам меня научила жизнь, так что, если возникнет необходимость, я это сделаю. – Он поднял с пола седельные сумки и свернутое одеяло. – Пойду седлать Самсона. Мы можем повести его в поводу до дома миссис Тернер, чтобы ты попрощалась с ней.

Калли взяла корзинку.

– Я осмотрюсь здесь, не осталось ли чего-нибудь, что может пригодиться Эдит, а потом мы с тобой встретимся на улице.

Гордон кивнул и вышел. Снаружи горький запах дыма чувствовался гораздо сильнее, но ночная гроза пропитала землю водой и отчасти приглушила запахи. Самсон заметно убавил запасы корма и воды и выглядел готовым к предстоящему дню. Калли хорошо придумала насчет одеяла – Гордон закрепил его поперек седельных сумок на спине Самсона. Выводя коня из сарая, он увидел, что Калли уже на улице, но повернула не налево к дому миссис Тернер, а направо, к руинам своего дома. Он последовал за ней, ведя Самсона в поводу. Калли остановилась и посмотрела на пепелище, ее лицо застыло. Повсюду валялись груды закопченных кирпичей от рухнувших стен и обгорелые обломки балок, дождь превратил пепел в грязное месиво. У дальнего края пепелища еще поднималась тоненькая струйка дыма.