Глава пятая

Утро следующего дня стало куда более ужасным, чем весь предыдущий период с появления тумана.

В восемь утра ко мне в дверь кто-то долбится. И даже не разлепив глаза, я уже знаю, что это сестра. Именно так она будила меня, когда мы жили вместе.

Встаю, подхожу к двери и отпираю её, в комнату влетает Лекса и с сияющими глазами трясет моё сонное тело.

– Алекс, папа позвонил!

– Что? – спросонья спрашиваю я и бросаю взгляд в сторону заклеенного окна. Туман никуда не делся. Более того, наша импровизированная защита не спасла от него квартиру. Туман везде.

– Папа, папа позвонил! Он сказал, что со связью беда.

Как неожиданно.

– Кроме очевидных вещей, он сказал ещё хоть что-то?

– Нам нужно добраться до севера города, там есть коттеджный посёлок. Друг папы, или не друг, ну в общем нам нужно найти дом Говарда Минча, он увезет нас к папе, а там…

– Стоп, что?! Папа хочет, чтобы мы преодолели весь город, кишащий сумасшедшими? Это невозможно.

– Возможно.

Лексе легко говорить, она не видела изувеченные трупы. Она не сбегала через окно от зараженной женщины, которая жесточайшим образом убила большую часть своей семьи. Лекса не пробиралась сквозь завалы супермаркета и не воровала продукты и лекарства.

Она даже не подозревает, настолько ужасен мир за дверью квартиры.

– Почему он сам или этот его Минч нас не заберет? – спокойно спрашиваю я, но в душе злюсь на папу. Он словно специально бросает нас на амбразуру.

– Папа не может, он сейчас на закрытой территории… Алекс, не злись, он старается.

– Ты сказала ему, что мы не одни? Что, кроме нас, ещё Лари и ребенок?

– Да. А ещё я сказала, что с нами мама и Зари. Мы должны найти их.

Мама.

Мама, которая так и не вернулась.

Зари, который… да плевать мне на него. Пусть этот щёголь сам о себе заботится.

– Лари знает о звонке папы? Ты сказала ему? – спрашиваю я.

– Нет. Он уснул недавно. Девочка плакала всю ночь, но сейчас всё нормально.

Выходим из моей комнаты, и я заглядываю в гостиную. Лари спит на спине, рядом с ним лежит Габи. Она больше не измазана в крови. Чистая и переодетая. Лари прихватил из супермаркета даже одежду. Пусть она немного велика, но я об этом даже не думала. Со стрессом Лари справился лучше меня.

– Смотри, – шепчет за моей спиной Лекса.

– Что там?

Она даёт мне один наушник и включает на телефоне очередное видео. Меня уже тошнит от них, но сейчас лучше знать всё, что только можно, ведь это может спасти нам жизни.

Боже, спасти жизни… Такая формулировка стала слишком частым гостем в моей голове. Ещё неделю назад я даже не могла подумать, что мир изменится настолько, что людям придётся встретиться лицом к лицу с самым темным уголком чистилища.

Откидываю пессимистичные мысли и склоняюсь над телефоном.

На экране девушка, ей примерно двадцать лет. Она хлюпает носом и сбивчиво объясняет, что её собака сошла с ума и стала бросаться на хозяйку, то есть на автора видео. Девушка показывает укус на руке и продолжает говорить, сквозь мат и ругань легко понять, что она винит в произошедшем туман. Девушка подходит к двери, и оттуда слышен скрежет когтей по покрытой лаком поверхности и истошный вой собаки.

– Выходит, туман действует не только на людей, – говорит Лекса и убирает телефон.

– Видимо, это так.

Вынимаю наушник, и мы проходим на кухню. И в этот момент начинает мигать свет, и от этого моя душа уходит в пятки. На улице по-прежнему слышны крики людей. Но с каждым днём их становится всё меньше и меньше.

– Алекс, мы должны сходить за Зари.

Включаю чайник и сажусь напротив сестры. Лекса, как всегда, выглядит идеально. Прическа – волосок к волоску. Легкий макияж и отутюженная одежда. Глядя на сестру, вовсе не скажешь, что за окном носятся зараженные люди и пытаются покарать тех, кто ещё не заражён.

– Я твоему Зари ничего не должна. Я его даже не знаю.

– Он хороший и чуткий. Мы встречаемся уже три месяца, просто я раньше не говорила о нём, хотела понять, что у нас всё серьезно.

– И ты поняла это через три месяца? – спрашиваю я, и в моём голосе отчетливо слышно нотки скептицизма.

– Да, он любит меня, а я его.

Насколько Лекса молода и наивна.

– Мама с папой любили друг друга почти шестнадцать лет, и что в итоге? А ты за три месяца поняла, что Зари любовь твоей жизни?

Серые глаза сестры начинают сверкать, но не от гнева или злости, кажется, что Лекса вообще не способна на такие эмоции. Ангелы не злятся.

Сестра практически плачет.

– Ты жестока, – говорит она.

Возможно. Но я не всегда была такой. Может я повзрослела или смена образа жизни изменила мои взгляды, но раньше я была больше похожа на Лексу, чем сейчас на себя. Я тоже когда-то верила в любовь и розовых единорогов. Но папа легко всего несколькими словами показал мне, что любви нет.

– Нет. Я не буду рисковать жизнью ради незнакомого мне парня. Если уж у вас такая любовь, почему он ещё не здесь?

Лекса не находит что мне ответить, и в этот момент закипает чайник. Наливаю нам чай, иду в комнату за телефоном и пытаюсь позвонить маме. Она не отвечает. Набираю Питеру, звонок переходит на автоответчик. Питер живёт рядом с притоном Хами. Но, видимо, нам придётся наведаться туда самим.

Мама, какое же неблагоприятное время ты выбрала для своих посиделок.

Жду, когда Лари проснётся, Лекса уходит к себе и без устали пытается дозвониться до любви всей её жизни.

Почему, смотря на свою сестру, мне кажется, что я старше её не на один год, а на пять, и это как минимум?

Пытаюсь залезть в интернет, но у меня не получается.

Нет сети.

Отлично, то есть больше информации из телефона мы не получим?

Лари просыпается только через два часа, всё это время я перепроверяю собранные мной и Лексой рюкзаки. Вроде ничего не забыла. Хотя потом окажется, что что-то поистине важное я всё же не взяла.

– Ты как? – спрашивает друг, усаживаясь за стол.

Наливаю ему чай и пока нарезаю бутерброды, рассказываю о звонке отца.

– И что ты думаешь? – спрашивает он, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Я не знаю. Но думаю, нужно ехать. Сидеть в квартире не вариант.

Следующие слова Лари выбивают землю у меня из-под ног.

– Я не поеду с тобой, – говорит друг. – Моя семья скоро вернется.

Я ожидала, что он откажется, но всё же надеялась на обратное. У меня было время, чтобы подготовиться к разговору с другом. И я пускаю в ход не самые приятные аргументы.

– А если нет?

– Об этом я стараюсь не думать, – тут же отвечает друг.

Ставлю тарелку с бутербродами на стол и сажусь напротив Лари. В глазах собираются слезы, но я сдерживаю себя.

– Я без тебя не справлюсь, – признаюсь я. – Лари, ты мне нужен.

Друг внимательно смотрит мне в глаза, но не отвечает. Я продолжаю давить. Пусть я буду эгоистичной сукой, но я правда без него не справлюсь.

– Мы можем доехать до твоего дома и оставить там записку, – предлагаю я.

– Алекс, ты просишь меня о невозможном.

– Это возможно.

– Ты представляешь, что будет с моими родителями, когда они приедут домой и не обнаружат меня? Да они с ума сойдут.

– Я понимаю, но ещё я думаю о том, что ты можешь остаться тут один, а меня и Лексу явно убьют. Нам нельзя разделяться.

Лари съедает три бутерброда и в итоге молча уходит в гостиную, а потом я слышу, как он записывает родителям сообщение на автоответчик. Трижды. Он сделал это на сотовые родителей и на домашний телефон.

Протяжно выдыхаю и сажусь на стул. Лари входит на кухню и смотрит на меня серьезным взглядом.

– Ты слышала?

– Да.

– Тогда собираемся и вперед.

Лари разворачивается, но я окликаю его. Он оборачивается и смотрит на меня своим самым спокойным взглядом, словно я только что не попросила его отказаться от семьи и выбрать меня.

– Спасибо, – искренне говорю я.

Он улыбается и идёт будить нового члена нашей неуклюжей команды. Облокачиваюсь о косяк и наблюдаю за Лари, он так аккуратно избавляет ребенка ото сна, словно делал это уже тысячу раз, а потом разговаривает с ней как со взрослой, спрашивает хочет ли она пить, есть или в туалет. Девочка не отвечает, но забирается к Лари на колени и обнимает за шею. Друг ловит мой взгляд и говорит:

– Она за всё время ничего не сказала.

– Может, ещё не умеет?

– Не думаю, она понимает меня, но… скорее всего она слишком испугалась.

Как и мы.

Человеческая натура склонна возвращаться мыслями к прошлому и думать, а что бы случилось, если бы я поступила иначе. Сначала я думала, что мы совершили ошибку, когда пошли за рыдающей матерью, но сейчас я уверена – мы сделали всё правильно. Я и Лари спасли ребенка. И это дорогого стоит.

Лекса выходит из комнаты и демонстративно не смотрит в мою сторону. Ну и ладно. Я не шутила, когда говорила, что не пойду на поиски и спасение её парня. Это слишком рискованно и страшно.

Сборы занимают у нас не больше двадцати минут. Заматываем себе лица, ребенку тоже. Стоя перед дверью, мы молчим.

– У меня нет детского кресла, – неожиданно говорит Лари.

Кошусь в его сторону и спрашиваю:

– Ты думаешь, нас оштрафуют?

– Нет, просто подумал об этом.

– Идём, – говорю я и сжимаю в руке кухонный нож.

Я ведь не смогу им воспользоваться, только если кому-то не будет нужна помощь с нарезкой хлеба.

Открываю дверь и выглядываю за пределы квартиры. Успеваю заметить, как угловая дверь справа быстро захлопывается. Выжидаю пять секунд и выхожу, открывая дверь полностью. Следом за мной выходит Лари с молчаливой девочкой на руках и сумкой за спиной. Потом Лекса с рюкзаком и небольшой сумкой, куда мы скидали зарядки и запасные аккумуляторы. Кто знает, вдруг связь появится. Прикрываю за сестрой дверь и запираю квартиру, встаю на цыпочки и прячу ключ над дверью в трещине, если мама появится, то она сможет войти внутрь при любом раскладе. Но сейчас единственный раз в жизни я надеюсь, что она находится в притоне у Хами. Туда-то мы сейчас и направляемся.

Лекса и Лари ждут меня, встаю первой, ещё сильнее стискиваю рукоять ножа и начинаю спускаться. Не могу понять, мне кажется или туман стал не таким густым? Доходим до третьего этажа, и дверь миссис Рипли начинает открываться. Душа уходит в пятки, и я кричу Лари и Лексе:

– Бегите!

Одновременно происходит несколько вещей. Дверь квартиры номер восемнадцать открывается настежь и силой ударяется о стену, Лекса и Лари скрываются из вида, а девочка начинает плакать. Тучная фигура миссис Рипли закрывает собой практически весь дверной проём, а потом старушка бросается на меня. Она прыгает с места как животное и сбивает меня с ног, но, к счастью, соседка переваливается с моего костлявого тела. Видимо, новая сила ещё не изучена ею, и я не желаю становиться подопытным кроликом.

Встаю и бросаюсь к ступеням. За спиной раздается странное топанье, и я совершаю ошибку.

Я оборачиваюсь.

Миссис Рипли бежит на четвереньках, я вскрикиваю, но в этот раз мне не везет, и она снова сбивает меня с ног. Секунда парения в воздухе, из-за сильного удара наши сплетенные с миссис Рипли тела переворачиваются в воздухе. Падаем на ступени примерно в середине лестницы. Оказываюсь на мягком теле миссис Рипли, скатываюсь с неё и кубарем продолжаю движение дальше до самой стены.

Адреналин безошибочно поднимает меня на ноги и вопит: "Беги!". Перепрыгиваю три ступеньки за раз и, оказавшись на втором этаже, слышу шипение, словно огромная трехглавая змея открыла свои пасти и высунула раздвоенные языки. Больше я не совершаю былой ошибки и не оборачиваюсь. Со скоростью света оказываюсь на первом этаже и выскакиваю на улицу. Я потеряла и нож, и рюкзак. Прижимаюсь спиной к двери и в этот момент миссис Рипли на полном ходу врезается в деревянную поверхность с той стороны. Меня немного откидывает в сторону, но я тут же снова прижимаюсь спиной к преграде. И что есть силы кричу:

– Лари! Лари, машину сюда!

Миссис Рипли снова врезается в дверь, но в этот раз я отлично уперлась ногами в землю, и ей не удаётся сбить меня с ног.

Замечаю слева фары, они прорезают туман, и я жду, когда машина подъедет ближе. Миссис Рипли снова врезается по ту сторону баррикады. Машина всё ближе и ближе. Лари открывает пассажирскую дверь прямо на ходу.

Ворох тряпья у мусорного бака начинает шевелиться, и оттуда выглядывает Стив. По его лицу волнами идет рябь в виде каких-то паразитов. Заражён. Он заражён!

Три секунды, и Стив бросается на меня, я оставляю дверь, в которую как раз врезается миссис Рипли, женщина вываливается и падает на землю, а вот Стив успевает схватить меня за ногу и впиться зубами в лодыжку. Ногу обдаёт огнём. Дергаю конечность на себя, вскакиваю на ноги и прыгаю в машину. Захлопываю дверь и ещё около десяти минут держусь за неё. Где-то в отдалении я слышу голоса Лексы и Лари, но не могу разобрать ни одного звука, они словно глотают слова. Всё, о чём я могу думать, это моя лодыжка. Стив укусил меня.

Твою мать!

Укусил!

Меня укусил человек.

Отцепляюсь от двери и поворачиваюсь к Лари, который медленно едет по улице. Если не знать, что сейчас около двух часов дня, то невозможно понять сколько времени.

– Алекс! Ответь же нам! – уже кричит друг.

– Не отвлекайся от дороги, – говорю я.

Смотрю на заднее сиденье, Лекса с выпученными глазами сидит по центру, на руках держит девочку, Габи больше не плачет.

Возвращаю внимание на Лари и тихо говорю:

– Лари, меня укусил Стив.

– Я видел, – говорит друг и сжимает руль.

– Я что – стану такой же, как и они?

В разговор вступает Лекса.

– Алекс, не глупи, мы не в каком-то фильме ужасов. В сети и по ТВ не было ни одного упоминания о том, что вирус Т001 передается через укус, кровь или соприкосновение. Там было сказано только о воздушно-капельном переносе заразы. Всё будет нормально.

Лекса успокаивает больше себя, чем меня.

– Спасибо, – говорю ей и наклоняюсь вперед.

Смотрю на место укуса и вижу, что кожа немного скорябана. По укусу легко определить, что у Стива не все зубы на месте. В голове всплывают образы из квартиры малышки, её мать покусала тела. Не знаю, были они ещё живы или нет, но это уже второй раз, когда зараженный пытался укусить. Чёрт! Укусить…

Даже если Стив не заразил меня Т001, то явно я стала обладателей какой-нибудь другой заразы.

Прогоняю в голове поведение миссис Рипли и Стива, я не могу понять, почему второй бросился на меня. Если верить ранним словам из сети, то зараженные взрываются и теряют голову из-за мелочей. Миссис Рипли думала, что я стырила её лампочку, а вот Стиву я ничего плохого не делала. Никогда.

Меня начинает тошнить, а голова словно набита ватой. Я бы попросила Лари остановиться, но это опасно. Затуманенным сознанием я вижу, что чем ближе мы продвигаемся к притону Хами, тем печальней выглядит город. Здесь таких, как Стив, полно, а о мусорных контейнерах местные слышали разве что по радио. Оказываемся в самом неблагополучном районе Дрим Сити. Убогом и жалком. Что-то подсказывает мне, что вскоре так будет выглядеть весь мир.

Мне становится жарко, и я стягиваю с лица шарф, который неизвестно как остался у меня на голове. Воздуха не хватает, и я начинаю его хапать непозволительно огромными порциями.

– Алекс? – спрашивает Лари и останавливает машину.

– Лекса, дай воды, – прошу я сестру и трясу головой, стараясь отогнать помутнение рассудка.

В руках появляется бутылка, и я выпиваю практически половину.

Со мной что-то не так.

Это всё поганец Стив виноват!

Успеваю передать бутылку Лари и отключаюсь.