– Крис, тут миссис Куин предлагает поесть с ней.

– И?

Дейл не спускает с меня растерянного взгляда.

– Крис, могу ли я есть с миссис Куин?

После недолгого молчания рация заговорила искаженным голосом Криса:

– Можешь.

Решив почувствовать себя хозяйкой грустного дома, пошла на кухню и достала продукты. Сделала пару бутербродов, и мы сели за стол. Я пыталась разговорить Дейла, но он практически не шел на контакт.

– Ты так предан Крису и Люку, это поражает.

– Я предан Крису, – ответил Дейл, дожевывая бутерброд.

– А Люку?

– Я его почти не знаю.

На этом и закончился наш уютный разговор за чашечкой чая.

На следующий день я перебралась в дом Люка.

Следующие девять дней были изматывающими и физически, и морально. Каждое утро я поднималась еще до восхода солнца и уходила на тренировку. Дейл следил за мной, иногда даже подсказывал, что я делала неправильно или же давал ценные советы, как улучшить то, что я все же сделала правильно. Меня не напрягало его присутствие, я свыклась. За девять дней мы с Крисом обошли все предприятия, магазины, винодельни и даже кондитерские. Пообщались со всеми, с кем было только можно. На удивление проще всего было с военными, они слушали и не перечили. Я вообще говорила мало, только когда обращались напрямую ко мне. В основном общался Крис, и он был достаточно дипломатичным.

Последние, с кем я должна была встретиться, оказались Каролины. Они написали официальный запрос на встречу с главой города. Я не знала, чего они хотели, и готовилась к этой встрече с нервозностью.

Несколько раз я навещала Деймона. Не могу утверждать, что я видела много детей, но настолько печального ребенка сложно себе представить. Он лишился любви матери и отца. Даже дяди, который присматривал за ним, больше не было рядом. Охра старалась, она играла с ним, занималась, но это не помогало улыбке появиться на губах ребенка. Я же не знала, с какой стороны к нему подойти. Не имея опыта общения с детьми, мне было сложно наладить с ним контакт. Дважды я пыталась заговорить, но о чем? Что может интересовать ребенка? Оба раза оказались провальными, но мне удавалось поговорить с Охрой. Она переживает из-за долгого отсутствия Люка. Ей тоже пришлось врать и говорить, что он отправился на поля, для улучшения работы фермеров.

С каждым разом врать становилось все проще и проще.

Я продолжала навещать маму. Каждый день, хотя бы на пол часа я приходила к ней. И каждый раз пустота в груди только разрасталась. Рядом с Оливией я чувствовала себя бесконечно одинокой.

Дни пролетели, а встреча с Каролинами уже стояла на моих пятках. Именно с ними я боялась остаться в закрытом помещении. Кто, как не Каролины поймут, что я завралась?

Я оделась как подобает чтену правящей семьи, достаточно долго стояла перед зеркалом и репетировала выражение лица, к которому было бы невозможно прикопаться.

На встречу пришли не все Каролины. Я не хотела идти к ним в пансионат, что-то внутри меня противилось этому. Крис предложил провести встречу в кабинете Люка. Это было единственное подходящее место. Не слишком много места, поэтому толпа не набьется. Территория, которая вызывает у местных трепет и страх, а значит они будут вести себя почтительно и не так свободно, как в пансионате.

Я не была слепа и понимала, что политика – это изобилие ходов, о которых не должен знать оппонент, но не подозревала, что эти ходы должны быть направлены на все. Абсолютно все подвергалось самокритике, от речи до взгляда.

Я вошла в кабинет сразу после Криса, Каролины должны прийти через двадцать минут.

– Садись за стол, – командует Крис.

Обхожу предмет разговора и опускаюсь на кресле, провожу ладонями по столу и глубоко втягиваю в себя воздух. Переключаю внимание на Криса, он подтаскивает стул и ставит его немного позади кресел и дивана.

– Здесь ты будешь видеть меня, – объясняет он. – Если растеряешься, я постараюсь подсказать.

– Мы же оба догадываемся, зачем они хотят эту встречу? – спрашиваю я.

– Да. Но ты ничего не знаешь и должна быть удивлена и обеспокоена.

Надеюсь, что у меня получится. На фермах в меня вдалбливали парадигму: ты не имеешь права испытывать эмоции. Пора бы вспомнить эти учения и прибегнуть к ним. Но это тяжело сделать, ведь передо мной будут те, кто прошел все те же самые уроки.

Крис опускается на стул и через пару минут в дверь стучит Дейл и громко сообщает:

– Они пришли.

Складываю ладони одна на другую на прохладной поверхности стола, выпрямляю спину и смотрю на дверь, пока Крис не окликает меня:

– Эшли?

– Что?

– Пригласи их войти, – тихо подсказывает он.

Серый кардинал моих деяний.

– Войдите!

Дверь тут же открывается, и в кабинет входят семь женщин. Они молча размещаются на креслах и узком для такого количества людей диване, поэтому трое встают позади него. Из знакомых вижу только Киру. Она смотрит на меня не мигая, губы плотно сжаты. На одном из кресел устроилась главная Каролина, знаю, что она предпочитает, чтобы ее называли Матушкой. Она держит под крылом всех Каролин и ассоциирует их своими детьми. Крис описал ее и у него вышло достаточно точно. Высокая и статная, с легкими морщинками вокруг глаз. Темные волосы с проседью собраны в длинную косу, она перекинута на плечо. Взгляд пронзительный.

– Доброго здравия вашей семье, миссис Куин, – начала она низким голосом. – Мы пришли заявить о бездействии органов охраны периметра.

– Что у вас случилось? – спрашиваю я.

– Уже прошло практически две недели с пропажи одной из нас. Вы же понимаете, что Каролины это особый ресурс, которым многие хотят воспользоваться. Мы же себя такими не считаем и держимся друг за друга. У нас нет семей в обычном понимании этого слова. Большинство из наших с вами сестер вырвали из лап семей еще в детстве, долгие годы, а иногда и десятилетия держали на фермах, заставляли использовать свой дар, даже если при этом мы испытывали адскую боль. Все это осталось позади, но не исчезло из нашей памяти, именно поэтому мы так отчужденно относимся к обычным людям. Мы присматриваем друг за другом, и Кира заметила, что Хелен перестала приходить в наш пансионат. Она делала это нечасто, но раз в неделю наведывалась и моментально становилась центром компании. Хелен искусный рассказчик, и привлекала к себе внимание не слабее, чем знамение того, что теперь правительница Салема – женщина.

– Временная правительница, – поправляю ее я.

С каждым сказанным словом я стараюсь абстрагироваться от видений выстрела в голову Хелен. Крис убедил меня, что на территории города нет таких Каролин, которые смогли бы влезть мне в голову и понять, что я лгу. Эта Каролина я сама.

Более того, я понимаю, что сейчас делает Матушка, она давит на больные мозоли, показывая, что я одна из них. Хотя им всем было плевать, где я и что со мной, конечно, у меня же нет ораторского дара, как у Хелен. Тем временем Матушка продолжает:

– Обнаружив, что Хелен не пришла в пансионат на прошлой неделе, Кира отправилась к ней домой.

Теперь начинает говорить Кира:

– Эшли, – начинает она, но покашливание за спиной Каролин сбивает ее, напоминает, что панибратство с главой города невозможно. Кира тут же поправляется: – Миссис Куин, в доме Хелен все было, как всегда. Как я могу судить, ничего не пропало, все выглядело так, словно она вышла на минуту и скоро вернется. Я прождала ее час, но она так и не вернулась. Я пошла к Матушке и сообщила о своих переживаниях.

– Я тут же отправилась к ней домой и ждала ее до самого вечера. Хелен так и не пришла. На следующее утро я посетила пункт охраны периметра и сказала, что женщина пропала, они отреагировали. Пообещали все проверить, но в итоге пришли ко мне через час и сказали, что никаких данных не обнаружили. Мы сами искали ее, но так ничего и не нашли. Нам нужна ваша помощь в поиске Хелен и в наказании виновного. Я знаю ее больше десяти лет, и она не настолько беспечна, чтобы пропасть и не сообщить об этом мне, – уверяет Матушка.

– То есть, подобных случаев ранее не было? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от собеседницы.

– Около пяти лет назад она закрутила роман с одним из продавцов овощей, ее не было два дня, но на третьи сутки Хелен пришла в пансионат и все нам рассказала.

– У нее могли быть какие-то секреты? То, о чем она не стала бы делиться с вами?

– Нет. Хелен не тот человек, который может удержать секрет и не выпустить его на свободу.

Это и лишило ее жизни.

– Я вас услышала. Сегодня же дам распоряжения о поиске Хелен и буду контролировать расследование, – обещаю я.

– Мы благодарим вас, миссис Куин. Мы должны присматривать друг за другом вне зависимости от нашего положения, – говорит Матушка и поднимается.

Все тут же приходят в движение и попрощавшись отправляются на выход. Как только дверь за ними закрывается, я оседаю на кресле и откидываюсь назад.

– Ты хорошо держалась, – говорит Крис, о существовании которого я и позабыла. Каролины разместились так, что я вообще его не видела и кроме покашливания при речи Киры, Крис никак не выдал своего присутствия.

– Мое правление начинается со лжи.

– Ты даже не представляешь, сколько лжи потребуется, чтобы удержаться на твоем месте.

Смотрю на Криса и спрашиваю:

– Люк тоже лгал?

– Все лгут.

Встреча с Каролинами оказалась самой морально сложной.

– Завтра на рассвете начинаем объезжать поля и фермеров, – сообщает Крис.

– К чему такая спешка?

Если признаться, я так устала за эти девять дней. Если кто-то хочет власти, то он не понимает, какая это колоссальная нагрузка. Множеству людей от тебя будет что-то нужно. Кому-то ты попытаешься помочь, чью-то просьбу оставишь без ответа. Другим солжешь. И все это нужно держать в голове постоянно, иначе полетишь вниз быстрее, чем добрался наверх.

– Тебя должны видеть. Люди быстро привыкают к новому, но об этом новом им нужно постоянно напоминать. После того, как мы проедем по фермерам, мне нужно будет исчезнуть на неделю.

Подбираюсь и тут же бросаюсь с вопросом:

– Ты же не оставишь меня одну надолго?

Крис смотрит на меня и в итоге спрашивает:

– Боишься?

Я не отвечаю на поставленный вопрос, но говорю другое:

– Прошло слишком мало времени, чтобы я во всем успела разобраться.

– Даже если пройдет десять лет ты все равно не разберешься во всем.

– Я не так глупа.

– Я этого и не говорил.

Ладно, постараюсь справиться и без Криса. Хотя не могу отрицать, что уже привыкла к его присутствию в своей жизни. Всего девять дней с начала нашего договора, а кажется, что прошло девять месяцев. Не успеваю спросить про Люка, как Крис сам поднимает эту тему:

– Я отозвал тех, кто искал Люка.

– Почему?

– Когда я уеду, хочу, чтобы как можно больше доверенных людей находились в периметре Салема или рядом с ним.

– А потом? Когда ты вернешься, снова отправишь их на поиски?

Крис поднимается со стула и медленно подходит к столу, упирается о гладкую поверхность ладонями и, четко смотря мне в глаза, говорит:

– Смирись с тем, что Люк больше никогда не вернется.

Я не могу так быстро сдаться и поэтому сообщаю:

– Я хочу поговорить с теми, кого ты отправил.

– Не доверяешь, – спокойно констатирует Крис, вглядываясь в мое лицо.

– Не совсем.

– Как только они вернутся, можешь поговорить с каждым. А пока отдыхай, на рассвете мы выезжаем.

– А как же дело Хелен?