Цитаты из книги «Тайна леди Одли»

Ты знаешь, Боб, – сказал он, – когда наши солдаты были ранены в Индии, они возвращались домой с пулями внутри. Они не говорили о них; крепкие и здоровые, внешне они выглядели как ты или я, но любое изменение погоды, даже самое незначительное, любое колебание атмосферы возвращало прежнюю боль, такую же острую, как будто рана была только что нанесена на ноле боя. У меня своя рана, Боб, пуля еще внутри, и я буду носить ее до могилы.

– Ты знаешь, Боб, – сказал он, – когда наши солдаты были ранены в Индии, они возвращались домой с пулями внутри. Они не говорили о них; крепкие и здоровые, внешне они выглядели как ты или я, но любое изменение погоды, даже самое незначительное, любое колебание атмосферы возвращало прежнюю боль, такую же острую, как будто рана была только что нанесена на ноле боя. У меня своя рана, Боб, пуля еще внутри, и я буду носить ее до могилы.

В жизни много трудностей, и нужно спокойно и покорно принимать то, что она посылает.

Не может быть примирения там, где нет открытой войны. Сначала должно быть бурное сражение с развевающимися знаменами и грохотом канонады, а уж потом будут подписаны мирные договоры и пожаты руки.

Дайте любому человеку просчитать свое существование, вычитая те часы, когда он был абсолютно счастлив и спокоен, без малейшего облачка на горизонте. И он наверняка с горечью рассмеется, сосчитав сумму своего счастья и обнаружив, сколь ничтожно она мала.

Господь милостив к нам, он не причинит нам горя больше, чем мы сможем вынести.

Что мы знаем о тайнах, которые обитают в домах, куда ступает наша нога?

Ведь любовь настолько неуловима, такое неопределенное метафизическое чудо, что ее силу, которую жестоко чувствует сам страдающий, никогда вполне не понимают те, кто взирает на его мучения со стороны и удивляется, почему он так плохо переносит обычную лихорадку.

сэр Майкл в рассудительном возрасте пятидесяти пяти лег заболел ужасной лихорадкой, имя которой – Любовь.

Ленивый, красивый и равнодушный адвокат относился к жизни, как к абсурдной ошибке, и считал, что разумный человек не может воспринимать всерьез все происшествия этой глупой жизни.