удовольствию своей невесты, которая всегда гордилась им и заботилась об его повышении. Разве он не был частью ее самой? Какого бы положения она ни достигла с помощью своих денег, оно не удовлетворило бы ее, без отличия с его стороны. Она очень хорошо знала, что могут и чего не могут дать деньги.
Вскоре после повышения мистера Вальгрева, в Акрополис-Сквере был семейный обед, на который не был приглашен никто кроме, Губерта Вальгрева.
– Дело в том, что мне надо переговорить с вами наедине, Вальгрев, – сказал мистер Валлори, когда Августа оставила их вдвоем за столом после обеда, – и я позаботился, чтобы сегодня не было у нас никого.
– Мне не хотелось приглашать вас к себе в контору, это было бы уж слишком формально.
– Я к вашим услугам, где бы то ни было и когда бы то ни было, – отвечал мистер Вальгрев.
– Благодарю. Я знаю, что вы очень добры, но в конторе у меня нет минуты спокойной. Так вот в чем дело, мой милый Вальгрев. Я