Цитаты из книги «SPQR. История Древнего Рима»

К середине II в. до н.э. более половины всех римских граждан мужского пола побывали за границей хотя бы один раз и оставили неведомое количество детей по пути своего следования. Иными словами, римские граждане неожиданно стали самым путешествующим населением среди античных стран Средиземноморья, разве что македонцы времен Александра Македонского или торговый люд Карфагена могли составить им конкуренцию

Конечно, это была насильственная империя в том смысле, что римляне получали доход от новых территорий и под угрозой насилия добивались, чтобы все шло так, как угодно им. Эта империя не была основана на аннексии, как этот термин понимали впоследствии римляне. Не было тогда юридически оформленного контроля, не было правил и инструкций, не было и особых притязаний на будущее. Латинским словом imperium, которое к концу I в. до н.э. уже означало «империю», то есть именно территорию под прямым римским управлением, в этот период еще называли «власть отдавать обязательные к исполне

Кроме того, римляне не планировали систематическую аннексию заморских территорий, не навязывали стандартные механизмы контроля. Это отчасти объясняет стремительность, с какой происходила римская экспансия: не создавалось никакой инфраструктуры управления. Материальная выгода, безусловно, извлекалась из побед, но специфическим способом. Римляне требовали огромных денежных компенсаций от отдельных государств: за одну только первую половину II в. до н.э. вывезли более 600 т серебряных слитков

Так какая же политическая система установилась в Римской республике? Равновесие между различными интересами было не столь честным, как рисовалось Полибию. Бедные никогда не попадали на верхушку власти, простые люди не могли перехватить политическую инициативу; аксиомой была формула: чем богаче гражданин, тем большим политическим весом он обладает

Из 35 географических подразделений Республики, установленных к 241 г. до н.э., сам город представляли только 4 (количество триб к тому моменту возросло по мере увеличения территорий в Италии, наделенных правами римских граждан). 31 триба соответствовала обширной сельской местности. Чтобы отдать голос, избирателю нужно было лично присутствовать на городском собрании, таким образом, в голосовании возрастало влияние тех, кто мог потратить время и находил транспорт, чтобы добраться до Рима, а голоса жителей Рима сводились к четырем городским трибам. Кроме того, собрания проводились исключительно для принятия или отклонения списка уже готовых кандидатов или предложений, выдвинутых старшим магистратом. Никакой общей дискуссии не было предусмотрено, никакие предложения или поправки снизу не принимались. Насколько нам известно, все поставленные на голосование законы собрания принимали сразу. На настоящее народовластие в нашем сегодняшнем понимании это совершенно не похоже.

Борьба сословий закончилась не народной революцией, а появлением нового правящего класса, состоявшего из разбогатевших плебеев и патрициев. По большей части, первым фильтром при отборе кандидатов на основные должности было благосостояние, и большинство граждан не могли его преодолеть. Точный «проходной балл» неизвестен, но есть основания предполагать, что он пропускал самую верхнюю часть иерархии по имущественному цензу,

Применение им таких терминов, как «демократия», могло завести в тупик. Демократия (δημοκρατια), и как слово, и как понятие, выросла на греческой почве. Такая политическая идея, хоть и в том ограниченном античном понимании, в Риме никогда никого не вдохновляла, даже в стане отчаянных политиков-популистов. В большинстве сохранившихся источников консервативного толка слово «демократия», скорее, используется в значении, близком к «охлократия» — власть толпы. Нет смысла пытаться определить, насколько республиканский Рим был демократичен: римляне дискутировали по поводу свободы, сражались за свободу, но никак не за демократию. С другой стороны, напоминая читателям о роли народа и указывая на другие действующие силы помимо выборных магистратов и сенаторов-аристократов, Полибий спровоцировал не затихающую до сих пор важнейшую дискуссию. Насколько влиятелен был народ в политической системе Рима времен Республики? Кто же на самом деле контролировал Рим? И как нам следует описывать эту систему?

Секрет успеха, предполагал Полибий, состоял в тонком взаимодействии сдержек и противовесов между консулами, сенатом и народом, таком, что ни царская власть консулов, ни аристократия, ни народ не могли перетягивать одеяло на себя. Консулы, к примеру, могли получить безраздельное командование на время военной кампании, подобно царям, но сначала их выбирал народ, а финансирование предоставлял сенат. В конце кампании сенат решал, назначать ли триумф полководцу или нет, и любой мирный договор должен был быть ратифицирован народом. И так далее. Такое равновесие обеспечивало, утверждал Полибий, внутреннюю устойчивость Рима, на которой основывались все достижения во внешней деятельности.

Консулы, в руках которых была сосредоточена высшая военная власть, которые созывали народные собрания и давали указания всем остальным должностным лицам, представляли как бы элемент царской власти. Сенат, который в тот период отвечал за финансы, связь с другими городами, фактически следил за правопорядком и безопасностью на территории Рима и союзнических государств, соответствовал аристократическому элементу. Народ воплощал демократический элемент триады. Это не была демократия или «народ» в современном понимании: такого понятия, как «всеобщее избирательное право», не существовало в античном мире, женщины и рабы нигде не имели никаких политических прав. Полибий под всем «народом» имел в виду группу граждан мужского пола. Как и в классических Афинах, они и только они выбирали официальных лиц, утверждали или отклоняли законы, принимали окончательное решение о вступлении в войну и проводили главные судебные процессы.

Так или иначе, Канны явились поворотным моментом не только во Второй Пунической войне, но и в истории римских завоеваний в целом, прежде всего потому, что римляне потеряли невероятное число воинов и остались без денег. Основная римская монета — бронзовый асс — за время войны потерял в весе от почти 300 г до чуть более 50 г. Ливий писал, что в 214 г. до н.э. граждан призвали делать личные взносы непосредственно на укомплектование флота, что предполагает подъем патриотизма во время военной кампании, опустошение общественной казны, а также наличие средств на руках у римлян, несмотря на кризис