Цитаты из книги «SPQR. История Древнего Рима»

У римлян было обычной практикой обращение к отцам-основателям, к легендарным рассказам о ранней истории Рима и о его становлении. Даже в наши дни этот образ — волчица, вскармливающая младенца Ромула и его брата-близнеца Рема, — символизирует зарождение Рима. Изображающая эту сцену знаменитая бронзовая статуя стала одним из самых тиражируемых и мгновенно узнаваемых произведений римского искусства. Она попала на всевозможные открытки, кухонные полотенца, пепельницы и магниты на холодильник, а также на эмблемы футбольного клуба «Рома», развешенные по всему современному городу.

Мысль Цицерона о том, что он подобен Ромулу, была вполне очевидна современникам, но эта аналогия оказала и «медвежью услугу»: для некоторых это стало поводом напомнить о провинциальном происхождении Цицерона насмешливым прозвищем «арпинский Ромул».

Представим себе, как Ромул и члены его маленькой общины сражаются с соседним племенем сабинян на том месте, где позже появился Форум, политический центр Рима времен Цицерона. Дела идут не очень хорошо для римлян, они вынуждены отступать. Ромул предпринимает последнюю попытку ухватить победу — он молится богу Юпитеру, и не просто Юпитеру, а Юпитеру Статору, т.е. «помогающему выстоять». Ромул обещает в благодарность богу построить храм, если римляне, отстаивая свою землю, смогут противостоять страху и не разбегутся. Римляне справились. Храм Юпитера Статора был возведен точно на месте молитвы Ромула и стал первым в ряду святилищ и храмов, посвященных божественной помощи Риму в достижении побед.

Царский период пришелся на ту загадочную переходную зону исторической шкалы, где проходит своеобразный водораздел между мифом и историей. У них были, по крайней мере, невымышленные имена — например, Нума Помпилий, в отличие от выдуманного Ромула или просто «мистера Рима». При этом в их жизнеописаниях есть откровенно мифические элементы. Например, говорят, что Сервий Туллий, подобно Ромулу, был зачат от фаллоса, появившегося в огне. Всегда нелегко понять, какие факты прячутся за сказочной фабулой, которая до нас дошла сквозь века. Просто отбросить все неправдоподобные элементы и оставшееся повествование назвать реальной историей — это как раз тот метод, которому противостояли ученые XIX в., и они были правы. Миф и реальность переплетены гораздо более густо, чем это видится при упрощенном подходе. Между двумя полюсами существует богатый спектр возможных вариантов и неизвестных подробностей.

Однако благодаря RECEI в надписи, найденной Джакомо Бони, этот радикальный скепсис был успешно преодолен. Никакие дополнительные обстоятельства (например, слово rex обозначало некую позднейшую жреческую должность, а не царя в строгом смысле) уже не могли изменить приговор современной науки: в биографии Древнего Рима был период монархии в той или иной форме.

Осторожные в своих оценках ученые XIX в. весьма скептически отнеслись к легендам о римских царях как источнику исторической информации. Они утверждали, что считать этих правителей реальными персонажами не более правдоподобно, чем самого Ромула: предание выросло из перепутанных слухов и неправильно понятых мифов. Историки также опасались, что несколько влиятельных семейств в Риме не раз переписывали раннюю «историю» Рима и распространяли пропагандистские версии, чтобы похвастаться славными деяниями своих легендарных предков. Оставалось сделать один короткий шаг в рассуждениях, и этот шаг был позже осуществлен: дескать, царский период Древнего Рима (как это теперь часто называют) вообще не существовал, все знаменитые цари — лишь плод воображения римлян, а подлинная ранняя история Рима для нас утеряна навсегда.

По этой методике самые ранние захоронения под Форумом датируются примерно 1000 г. до н.э., а хижины на Палатине были построены между 750–700 гг. до н.э., что на удивление близко к легендарному 753 г. до н.э. Но и эти вычисления не очень точны. Современные методы определения возраста позволяют отнести эти сооружения лет на сто раньше. Речь идет о радиоуглеродном анализе, который измеряет оставшее­ся количество радиоактивного изотопа углерода в органическом материале образца.

Один из излюбленных примеров — праздник, отмечавшийся в декабре каждого года и называвшийся «септимонтиум», или семихолмие. Не вполне ясно, что тогда происходило, но один ученый обнаружил, что Септимонтиумом назывался город до того, как стал Римом, а у другого автора встречается список всех холмов (montes), охватываемых празднеством: Палациум, Велия, Фагутал, Субура, Цермал, Оппий, Целий, Циспий (см. карту 2). Тот факт, что перечислено восемь названий, свидетельствует, скорее всего, о том, что с течением времени многое могло перепутаться. Но более важно то, что странность этого списка (Палациум и Цермал составляют один холм, более известный как Палатин) и идея, что имя «Септимонтиум» предшествовало имени Рим, натолкнули на мысль, что это могли быть разрозненные деревни, объединившиеся затем в полноценный город. А отсутствие пары вполне очевидных холмов Квиринал и Виминал дало возможность некоторым ученым пойти дальше. Римские писатели для обозначения этих двух холмов чаще использовали слово colles, чем montes, хотя эти слова близки по смыслу. Может ли это разграничение означать, что на территории Рима проживали две лингвистически разные группы? Если пойти еще дальше и выделить основные племена, участвовавшие в римской истории, тогда можно связать colles с сабинянами, а montes — с римлянами?

Однако многие римские ученые ломали головы над сопоставлением этих двух легенд «основания» и тратили силы на совмещение их в историческом контексте. Был ли Ромул сыном Энея или, может быть, его внуком? И если Ромул основал Рим, то как Эней мог сделать это в первый раз? Основная неприятность была связана с большим временн´ым перерывом между VIII в. до н.э. — принятой у римлян датой возникновения города — и XII в. до н.э., к которому обычно привязывается падение Трои (если считать это историческим событием). К I в. до н.э. удалось привести все это в некоторое соответствие при помощи мудреного генеалогического древа, соединяющего Энея и Ромула, с «правильными» датами: Эней виделся основателем не Рима, а Лавиниума; его сын Асканий — основателем Альбы Лонги, города, откуда впоследствии изгнали Ромула и Рема, после чего они основали Рим. Для замощения пропасти во времени между Асканием и 753 г. до н.э. была выведена на историческую сцену непонятная и даже по римским стандартам нереалистичная династия царей Альбы. Это была версия, которой придерживался Тит Ливий.

Фигура Энея как основателя Рима, безусловно, появилась в литературе и мифе задолго до I в. до н.э. Есть случайные упоминания о нем в этой роли у некоторых греческих авторов V в. до н.э. Известно, что во II в. до н.э. посольство с греческого острова Делос для заключения союза с Римом в своей хвалебной речи не упустило возможность напомнить римлянам, что Эней останавливался на их острове по пути на запад.