Цитаты из книг автора «Мэри Бирд»

После Ромула был Нума Помпилий, миролюбивый правитель, учредивший большинство жреческих институтов Рима, следом шел Тулл Гостилий, известный своей воинственностью, затем Анк Марций, основатель римской гавани Остии, что переводится как «уста реки», после него Тарквиний Приск, т.е. Древний, построивший Форум и здание для цирковых игр, затем Сервий Туллий, политический реформатор и автор имущественного ценза, и, наконец, Тарквиний Гордый, или Надменный (Superbus).

«Доколе будете терпеть это, храбрые мужи?»

В костюме Афины есть нечто, что не утратило своего символического значения и в наши дни. На большинстве изображений богини в самом центре ее доспехов, на нагруднике, присутствует женская голова с извивающимися змеями вместо волос. Это голова Медузы, одной их трех мифических сестер-горгон, и в Античности это был важный символ торжества мужчин над теми страшными опасностями, которые влечет за собой сама возможность допущения женщин к власти. Не случайно мы видим Медузу обезглавленной — ее голову гордо демонстрирует как украшение это решительно не-женское женское божество.

Но очевидно одно: хотя цифры приводятся разные, занимаются травлей по большей части мужчины, и гораздо чаще они преследуют женщин, а не других мужчин.

То есть мы не просто жертвы или простаки, одураченные древними стереотипами; нет, Античность оставила нам удобную матрицу для рассуждения о публичном высказывании, с которой легко судить, какая речь хороша, а какая нет, какая убедительна, а какая беспомощна и чья речь заслуживает того, чтобы быть услышанной. И половая принадлежность очевидно играет здесь важную роль

Более того, как показывает нам Гомер, неотъемлемая часть взросления мужчины состояла в том, чтобы научиться завладевать правом на публичную речь, не давая его женщинам.

И еще я подозреваю, что мы не вполне честно отвечаем себе на вопрос, зачем нам женщины в парламенте. Есть немало исследований о важной роли, которую женщины-политики играют в составлении законов в пользу женщин (например, о дошкольном образовании, о равной оплате труда или о домашнем насилии). В недавнем докладе Общества Фосет отмечалась связь между паритетом женщин и мужчин в Национальной ассамблее Уэльса и тем, как часто в ней обсуждались «женские вопросы». Я, конечно, нисколько не против того, что заботе о детях и подобным вопросам уделяется должное внимание, но не уверена, что эти материи и впредь должны считаться «женскими темами»; и равно я не уверена, что это — главная причина, по которой женщины должны работать в парламентах. Настоящие причины проще и важнее: «задвигать» женщин — чудовищная несправедливость, сколь бы неосознанно она ни творилась, и потом — нельзя же позволить обществу не использовать компетенцию женщин, будь то в науке, экономике или социальном обеспечении. И если это означает, что в выборной власти станет меньше мужчин, а так и выйдет (от общественных перемен кто-то выигрывает, а кто-то неизбежно проигрывает), я с радостью посмотрю этим мужчинам в глаза.

Но чем дольше я читаю угрозы и оскорбления, получаемые женщинами, тем яснее вижу, что они укладываются в старые схемы, о которых я здесь говорю. Начнем с того, что если женщина вторгается на традиционно мужскую территорию, то неважно, какие взгляды она выражает, — травить ее будут все равно. Травлю провоцирует не то, ты говоришь, а сам факт, что ты делаешь это. Об этом свидетельствует содержание угроз и оскорблений. Здесь легко предсказуемый набор из обещаний взорвать, изнасиловать, убить и прочих мерзостей (как бы легко я это сейчас ни перечисляла, не думайте, что получать такие сообщения поздним вечером не страшно). Но значительная их часть направлена на то, чтобы заставить женщину замолчать.

«О времена, о нравы!» ( tempora, o mores.)

Апофеозом своеобразной скромности Цицерона стало изображение «ассамблеи богов», на которой консул-сверхчеловек обсуждает с божественным сенатом на Олимпе, как ему раскрыть заговор Катилины.