Два часа мы ещё бродили по этому захватывающему месту, и мне показалось, что прошло всего пару минут. Но, Сэма вызвали в офис, и мы уехали к нему. – Наконец, освободившись от работы, Сэм ещё раз предложил мне остаться жить здесь. Он рассказал о своей занятости и интересах. Я с удовольствием слушала. В его лаборатории работали и жили сотни тех самых статусных сотрудников, которые являлись членами семьи. И, всё же мне здесь не по себе. Слишком тут всё какое-то искусственное. Скорее это была маленькая база, чем полноценное жилище. Научно-исследовательский городок, нежили бизнес компания. Мне было не комфортно среди всех этих учёных. Они, какие-то занятые и бездушные. Как роботы, интересующиеся только числами, уравнениями и непонятными программными алгоритмами. Цифры, цифры, и больше ничего. Со мной ни разу никто не поздоровался. Меня будто никто не замечал. Все заняты своими делами. Их головы забиты непонятными мне вещами. И только секьюрити, время от времени, косились в мою сторону. И то, потому что у них такая работа. Я с первых секунд почувствовала себя здесь лишней. Отвлекающим объектом. Но, всё же Сэм уговаривал меня остаться здесь жить. Или хотя бы, спать ночами. А остальное время проводить в их с братом общем особняке. Я конечно отказалась. Будучи самостоятельной и обеспеченной девушкой, мне не привычно слышать такие предложения. Я сама решу, где мне спать, а где проводить остальное время. Может, со стороны, это выглядело, как неуместная вредность. Я сама понимала это. Однако, мне хотелось проявить самостоятельность и хоть какую-то недоступность. А то, у нас с ним получается, всё как-то уж слишком быстро. Неестественно быстро. Если, для него это было нормально, и он привык быстро приспосабливаться к разным переменам, то мне нужно время, чтобы некоторые вещи улеглись в голове, прежде чем переходить к другим. А то такими темпами, он через неделю и ребёнка у меня просить станет. Такое чувство, что раньше Сэм всегда был рядом со мной. Его обаяние притягивало к себе, как родного. Он будто старший брат, в хорошем смысле. Прожив с ним всего сутки, я поняла, что он останется в моей жизни надолго. У меня было отличное настроение. Я боялась, что если узнаю его поближе, то он окажется чёрствым, бездушным задирой. Как все мои бывшие, которые хотели от меня больше, чем секс, но не понимали, насколько же они отвратительно вели себя. Мне не нужен подкаблучник. И мне не нужен самовлюблённый эгоист. Для меня идеальный человек, это что-то посередине. Он должен постоять за себя, когда я ошибаюсь и пойти на уступки, когда я очень нуждаюсь в них. Естественно, под должным, я понимаю образную обязанность. Мне никто не должен в плане отношений, так же, как и я. Но, если человек не подходит под мои определённые требования, у нас не будет серьёзных отношений. Лично я традиционной сексуальной ориентации или гетеросексуалка. И, от своего мужчину хочу видеть таким же. Мне не нужны полноприводные жеребцы. Не могу сказать, хорошо ли это, но у меня был опыт с одной бывшей подругой лесбиянкой. Она, можно сказать, изнасиловала меня. Принудительно занялась со мной ласками. Она была здоровой, почти как Ванесса и, разумеется, активной. Я, блин, пассивной. Как она не старалась, мне было стрёмно. У меня был период, когда я экспериментировала и хочу про него забыть. Секс втроём, вчетвером, БДСМ, всё это было. Но, видимо, это была юношеская дурость, и теперь я повзрослела. С тех пор, меня воротит от разного рода извращений, я даже, стала отрицательно относиться к геям. Хотя, скорее не к самим геям, а к их сообществу ЛГБТ. Люди остаются людьми, и глубокая личность для меня важней сексуальных предпочтений. Однако, я не собираюсь отстаивать их интересы. Я не считаю себя обязанной проводить марши с радужными флагами, в день борьбы с гомофобией. Может, это звучит неприемлемо для так называемых «свободных государств», но я имею право на своё мнение. Никто не заставит меня поменять своё мнение, пока я сама не сочту это необходимым. На самом деле, дело даже не в геях, а в любых, каких бы то ни было меньшинствах. Их поведение заставляет желать лучшего. Они бесят своими радикальными нападками. И проблема совершенно очевидна. Они пытаются донести своё, равенство до каждого человека на Земле. До каждого зверя, насекомого, растения и всего, что их окружает. Мало того, что это в принципе невозможно, каждому навязать свою точку зрения, какой бы правильной она не была, так они ещё и делают это самыми раздражающими и тупыми способами. Законом наказывая несогласных, они противоречат сами себе в либерализме и свободе мнения. Ну, представьте, что, азиаты и чернокожие, побежали бы доказывать каждому белому фашисту, что они такие же, как они. Просто одни подзагорели, а другие не выспались. Зачем устраивать агитации, митинги, в поддержку меньшинств в тех государствах, в которых они и так приняты, как равноправная часть общества? Чтобы раздражать не согласных с ними? А кто сказал, что не соглашаться с ними это не правильно? Да, кто-то относится к ним с предвзятостью и большим негативом. Это плохо. Но, блин, это же не норма, любить себе подобных. Кого они обманывают? Любить себе подобных – это психическая болезнь. Не опасная болезнь. Такие люди не опасны для общества. Это большое заблуждение, что все психические болезни опасны для общества. Вы можете сказать, что в наше время развелось много больных. Чуть ли не каждый второй. Но, говорить, что геи такие же, как все, тема тоже довольно сомнительная. Это уже скорее оправдания. Известные психологи просто умалчивают об этом, дабы не портить своё имя. А то их тут запишут в гомофобы. Если гурманы думают, что их ущемляет само общество, то митинги лишь усугубят их ситуацию. Почему? Да потому что все их митинги, как правило, настроены агрессивно. Они в лоб читают свои права всем присутствующим вызывающими плакатами и лозунгами. И, только попробуй сказать что-то против, разорвут на месте. Они верят, что это заставит ненавистников полюбить их. Я думаю, если человек не нуждается в чём-либо в определённый момент, то намеренное, безобъяснительное навязывание этого, будет провоцировать в нём ещё большее отторжение. И даже, если, кто-то сохранял нейтралитет, но вы начинаете насильно что-то впаривать, неготовому к выслушиванию вас человеку, это заставит его взгляды склониться в худшую сторону. Феминистки, нетрадиционщики, расовые меньшинства – все они с прибабахом. Вернее, не все, а подавляющее большинство. Просто, под удар попали заднеприводные. Они придерживаются своей идеологии, потому, что подобные им всегда её придерживались. Это что-то вроде традиций. И ведь никто не направит бедолаг в другом направлении. Ибо они сами не нуждаются в нём. Это массовый парадокс. Они мучаются, чтобы страдать. Они лишь внушают себе, что им нужна помощь. На самом деле, такие люди, в реальности даже неспособны принять ту жизнь, о которой мечтают. Я, могу это сделать. Это может сделать и Сэм. Я делаю вид, при всех, особенно при нём, что я его не ревную. Однако в глубине души это проскальзывает. Я считаю ревность слабостью, и стыжусь, когда у меня временами, на ровном месте, ни с того ни с сего, возникает это чувство. Это чувство предвзятости, созданное природой для борьбы за уже удачно использованного полового партнёра. Древний инстинкт выживания, с которым придётся смириться.

Под обаятельной оболочкой, и может быть, гениальным складом ума, скрывался не простой человек. Он не только посвящал себя своим научным увлечениям, работе, но и успевал часто интересоваться мной. Его характер я ещё долго не могла раскусить. Он был огромной не решаемой загадкой, что притягивало к нему ещё больше. Прежде, я не встречала подобных людей. И, вряд ли когда-либо встречу. Всё, о чём бы он не говорил, было поверхностно. У него не было каких-то чётких границ и дилеммы. Ни то, чтобы он пытался угодить, скорее просто придерживался нейтралитета. Во всём. Ну, или почти во всём. А то в чём нейтралитета не было, наши взгляды совпадали. Это уникальный человек. Сбалансированный и спокойный. Всегда отдающий отчёт за каждое своё действие. Он всегда делал то, что хотел, и, при этом думал о последствиях на несколько шагов вперёд. Я чувствовала, что точно не найду, кого-то подобного. Такое чувство, что больше никто и не нужен. Да, это была любовь. И в двадцать два года не стыдно себе признаться в этом. Напротив, осознавая это, приходило чувство удовлетворённости. Уверенности и защищённости. С этого дня, мы хоть и жили пока отдельно, но встречались каждый день. Мой дом стоял в паре километров от лаборатории Сэма. Он почти всегда там проводил своё время, пока я не могла постоянно находиться в той обстановке, я постепенно втягивалась в это. В один момент, я предложила ему большое путешествие вокруг света. Обещая, что оно будет самое незабываемое, экстремальное, чувственное, романтическое, сумасшедшее и до безумия развратное. Сначала он колебался, но потом принял это, как вызов. Мне было слегка стыдно, когда я узнала от его знакомых, что ему недавно исполнилось двадцать один. Выходит, он прилично младше меня. В моей жизни, это был первый парень младше меня. Да, он выглядел слишком слащаво. Я бы даже сказала не мужественно. Нет-нет, я не считаю себя любительницей юных мальчиков. Просто, в таком возрасте, он был мудрее всех мужчин, что я знала, вместе взятых. При встрече его, моя развратная натура дала новый оборот. Потеряв любой страх, в какой-то момент, я стала самим воплощением бесстыдности. Извращенка со стажем. Порой неприемлемые вещи, как в обществе, так и в моих физиологических способностях, доходили до одержимости, и Сэм этого явно не ожидал. Понравилось ли ему это? В самом процессе нет. Но после он не раз благодарил меня, за данную возможность, самых невообразимых на его взгляд испытаний, через которые нам с ним удалось пройти.

Алива сидит на маленьком сиденье с боку, быстро мчащегося поезда в метро или подземном тоннеле. Она внимательно осматривает каждого человека. Их было не много, в основном все сидели. Стояло, может, человек пять. Рядом с ней сидел Сэм. Он внимательно уткнулся в гаджет, смотря какое-то развлекательное видео. Усатый мужчина, среднего телосложения, смотрел в окно. Он держался за ручку сверху. Напротив, сидела полная бабушка, лет семидесяти. Она неспешно осматривала всё подряд. Рядом, старательно высунув язык, смотрел в планшет, мальчик, лет десяти. Обычная женщина, средних лет, с длинными, чёрными завивающимися волосами, внимательно направила взгляд на пол, в одну точку. Она о чём-то задумалась. Алива положила свою руку ему на колено. Игриво впивая свои пальцы, она начала тихонько шлёпать по ноге. Сэм схватил своей рукой её руку и не обращая внимания, продолжил смотреть видео. Солнце ярко ослепило глаза. Его белые лучи освещали тёплую летнюю равнину. Зелёная, короткая, будто подстриженная трава. Время от времени, поддувает тёплый, но свежий ветер. Местами, из земли растут маленькие, белые цветы. Алива бежит в лёгких, серых спортивных кроссовках. Она бежит очень, очень быстро. Сильно размахивая руками и делая огромные шаги. Белые спортивные, короткие, обтягивающие шорты и бардовая, так же плотно сидящая, безрукавная майка, с символикой Биллиаф (спортивная компания на планете Терраро). Ей пришлось быстро оглянуться. Сзади бежал Сэм. Он был в уже в нескольких метрах от неё. Одетый в простую жёлтую футболку и чёрные, относительно длинные узкие шорты. Он бежал равномерно, технично. Внизу мелькали его красная обувь. С серьёзным выражением лица, он смотрел на убегающую девушку. Она начинала захлёбываться. Её дыхание сильно участилось. Шаг становится короче, размах рук меньше. Скорость бега уменьшается. Так же и уменьшается расстояние между ними. Ещё раз оглянувшись, запряженные волосы Аливы вырвались ей на лицо. Они закрывали обзор и попадали в рот. Ей стало ещё сложней. Слыша приближающиеся шаги, она резко сменила траекторию. Повернув в право на девяносто градусов, на мгновение, девушка ввела в заблуждение своего гонца. Она немного разорвала дистанцию. После хитрой уловки, Сэм представил, что играет в футбол и вновь ускорился. Большой небоскрёб Эмпайр-стейт-бидинг быстро кружился в глазах, вокруг старого Нью-Йорка, образца начала двухтысячных. На крыше стояло два человека. Они навалились на его высоченный шпиль. Сэм и Алива плотно прижались друг к другу. Теперь на них одеты чёрные летательные костюмы. Под низом у девушки красное платье, на ногах туфли с острым каблуком. Сэм в чёрных узких штанах, с параллельными белыми полосками. Жилетка летательного костюма, одета поверх его голого торса. Он обнял её обеими руками за талию, а она его за шею. Они, улыбаясь, смотрели друг на друга. Вокруг них всё сильно начало расплываться. Голубое небо Нью-Йорка сменилось таким же ярким пейзажем Лондона. Они стояли прямо над часами башни Биг Бен. Ослепительно яркие, солнечные лучи, отражались от огромных египетских пирамид. Вокруг всей пустыни не было никого. На высокой площадке Скай Тауэр, в Окленде, они нежно поцеловались в губы. Продолжая, ласкать друг друга на вершине Эйфелевой башне, внезапно, на них яростно побежал лысый, темнокожий мужчина. Сэм, не отвлекаясь на него, достал пистолет и быстро направил в его сторону. Мужчина резко остановился и скукожившись, встал боком, подняв руки вверх. Раздался выстрел. Над Аливой и Сэмом образовалась большая, обтекаемая, полупрозрачная, голубоватая плёнка. В виде полукруга, она, как купол полностью прикрыла их. Разозлившись, дикарь начал издавать непонятные крики. За ним хлынула толпа людей. Они, как зомби пытались достать Аливу и Сэма, но втыкались в стоящий перед ними купол. Подобно тем безмозглым созданиям, из фильма «Я легенда». Это были бородатые женщины и грудастые мужчины. Накаченные негры, с розовыми гребешками – ирокезами, и, просто гориллы. Реальные, настоящие гориллы! Будто с Планеты обезьян. Как они оказались здесь? Странно. Хотя… это же Париж. Яростно ломясь своими телами, местные жители явно недовольны их натуральными поцелуями. Однако ни Аливу ни Сэма, это совершенно не беспокоит. На крыше Тайбэй 101, они целовались ещё более страстно. Падающая башня Кэпитал Гэйт, соединённые небоскрёбы Петронас, а вот и вершина Бурдж халифа. Вокруг них только успевали мелькать самые известные архитектурные достопримечательности. Спрыгнув вниз, с крыши Уиллис-Тауэр, держась за руку, они пролетали уже мимо круглого небоскрёба – Башни Банка в Лос-Анджелесе. Все города мельтешили вокруг с такой скоростью, что было ничего не заметно, кроме самой, удовлетворённой пары. Сэм снял свой летательный жилет и кинул на соседнее, близко стоящее здание HyattRegencyTokyo, что центре Токио. Алива подошла к самому краю и посмотрела вниз. Разбежавшись, парень перепрыгнул с одной крыши на другую. Девушка, одновременно летела рядом, подстраховывая его. Солнечные блики, на голубом небе, придавали всё больше прозрачности, текучими, играющими красками. Девушка держала в руке пышную, зелёную травинку. Она водила ей по лицу парня. А он морщился от щекотки. Вода плескалась о прибрежные скалы. Постепенно темнела и успокаивалась. Теперь всюду лишь одна вода. Пара находится уже где-то на глубине. С летательными костюмами и кислородными масками. Альва одета в жёлтый сплошной купальник, Сэм в белый плотно прилегающий, сплошной костюм. Они с огромной скоростью плыли наверх. Извиваясь из стороны в сторону, им удавалось симметрично рисовать своими телами, создавая длинные, бурлящие дорожки пузырей за собой. Вытянув руки вперёд, они переплетались и синхронно отталкивались друг от друга. К ним на встречу плывут причудливые, не существующие ранее, или просто неизвестные водные животные. Светясь под водой, словно фосфорные лампы, некоторые из яйцевидных созданий, похожих на овальные мячи в американском футболе, и сильно выпученными, белыми глазами, из которых, как щупальца высовывались и извивались тонкие чёрные нитки, прижимались к ним. Они гладили этих чудных существ и продолжали плыть дальше. Наконец, на большой скорости, они вылетели из воды и ясное светлое небо засыпали лепестки цветов. Это были красные и белые розы. Взявшись за руки, они кружились, продолжая лететь в облака. Пока большая туча, постепенно не прикрыла солнце.