Глава 7

Кира медленно выплыла из сна. Они с отцом обычно вставали, как только забрезжит рассвет, и вместе наблюдали за тем, как встает солнце. Потом отец читал газеты, а Кира готовила завтрак для мамы, которая просыпалась минимум через час после них.

Она обожала эти ранние утренние часы. Три года назад Кира окончила учебу, поступила на работу в службу социальной поддержки и переехала в отдельную квартиру. Но привычка вставать до рассвета так и осталась.

Сейчас она чувствовала себя слабой и разбитой, этому могло быть только два объяснения: либо у нее похмелье, либо она серьезно заболела.

«И что же из двух?» – вяло подумала Кира. Почему-то ей было трудно вспомнить, чем она занималась накануне.

Она открыла глаза. Хижина. Память вернулась к ней мгновенно, а заодно захлестнула и волна паники. Кэллоуэй и его сидр. Кэллоуэй держит ее за руку и нежно опускает ее голову на подушку.

Да, а еще она говорит Кэллоуэю, что он не ее тип. Она вспомнила все это и покраснела. Ее отвлекла его рука. Такая теплая и твердая. У Дрю руки были мягкие и нежные. Все правильно, он ведь только и делает, что сидит в офисе.

Ну и попала она в переплет. Уединенный домик. Невероятно привлекательный высокий темноволосый незнакомец. Потрескивающий в печке огонь.

Так. Стоп. Нужно собраться с мыслями и оценить обстановку.

Она лежит на боку. Вокруг нее подоткнуто одеяло, но рядом на кровати еще очень много свободного места. Кира нервно сглотнула: здесь вполне мог поместиться большой мускулистый мужчина.

Он что, спал тут, с ней? Выходит, она переспала с Горцем.

Кира неприлично хихикнула и зажала себе рот. И где он, этот мужик?

– Кэллоуэй? – позвала Кира.

Никто ей не ответил, в хижине царила полная тишина. Ну и прекрасно, подумала Кира, ощущая тупую боль в виске.

Кира села и с удовольствием отметила, что голова больше не кружится. Да и боль вчера была гораздо сильнее. Она попробовала встать, и это ей удалось. Но ноги дрожали, и она ощущала слабость во всем теле. Подавив тяжелый вздох, Кира поискала глазами что-нибудь, что могло бы сойти за костыль. У печки стояла кочерга. Сойдет, решила она и заковыляла к ней.

Она еще раз окинула комнату внимательным взглядом. Здесь были только самые необходимые и простые вещи. В кухонной зоне угловой навесной шкафчик, термоящик со льдом и пластиковый контейнер, набитый чугунными кастрюлями и горшками.

Кира допрыгала до термоящика и открыла его. Там лежали, естественно, кусок льда, несколько плоских упаковок – кажется, стейки, и…

– Пиво! – изумленно воскликнула она.

Она-то думала, Кэллоуэй из тех, кто предпочитает самогон, а не легкое пиво. Кира вернула крышку ящика на место и занялась шкафчиком. Здесь ее снова ждал сюрприз – растворимый горячий шоколад и коробки с макаронами с сыром. Там же стояли банки с консервированным супом и пачка овсяного печенья.

Не такой уж он и первобытный человек, как выясняется.

Она осмотрела хижину еще раз, уже другими глазами, и теперь заметила и кое-какие современные предметы.

Разумеется, никакого телевизора или микроволновки, но на стене висели мишень для игры в дартс и календарь. На одном подоконнике расположились электронные часы-будильник и кружка для кофе из нержавеющей стали, а на другом красовался подписанный бейсбольный мяч на подставке.

Все это было очень похоже на обычную мужскую берлогу, только без обязательной электроники. Кира сделала еще несколько неуклюжих шагов и наткнулась на пыльную коробку, та опрокинулась, а ее содержимое вывалилось на пол.

Она присела и потянулась, чтобы все собрать, но вдруг замерла.

Прямо перед ней лежал альбом для вырезок. В глаза сразу же бросился угрожающий заголовок газетной статьи, наклеенной на страницу.

«НАСЛЕДНИЦА И ЕЕ СЫН БЕЗЖАЛОСТНО УБИТЫ. КРОВАВАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА».

Под заголовком помещалась черно-белая фотография с места преступления. Кира взяла альбом и дрожащими пальцами перелистнула несколько страниц назад.

«НЕЗАКОННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В ДОМ ОБЕРНУЛОСЬ ПЕРЕСТРЕЛКОЙ».

И снова фото – аккуратный дом на просторной лужайке.

Кира перелистнула вперед.

«ДОЛГИ И РАЗВОД. ПОЛИЦИЯ ЗАДЕРЖАЛА ПОДОЗРЕВАЕМОГО ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ХЕНДЕРСОНОВ».

Зернистый, плохого качества снимок изображал мужчину с короткой стрижкой, прикрывающего лицо лацканом пиджака.

Она нахмурилась, припоминая, – может, она слышала или читала об этом преступлении, – и пробежала статью глазами. Подозреваемого называли «человеком, близко знавшим жертв», а слова «неожиданный поворот событий» были повторены трижды. Внезапно ее осенило.

Дерби-Рич. По спине пробежала холодная дрожь. Это было не просто дело, о котором она что-то слышала. В свое время это двойное убийство всколыхнуло тот круг, где вращались ее родители и она сама – преуспевающие доктора, адвокаты и судьи.

Кира помнила даже день, когда оно было совершено, но, к собственному смущению, не потому, что ее так поразила трагедия. Просто в этот день она познакомилась с Дрю. Пока соседи, стоя на крыльце, сплетничали и перешептывались, Дрю проходил по улице; он искал дом, который должен был посмотреть, но никто почему-то не предложил ему помочь, хотя он явно потерялся. Кира оказалась единственной, кто сумел ему объяснить, почему в данный момент людей не интересуют ни недвижимость, ни потенциальные новые соседи. И его романтическое ухаживание за ней началось с той минуты, когда он по ошибке постучал в дверь дома ее родителей.

Но зачем Кэллоуэй держит дома этот альбом с вырезками? Какое отношение человек вроде него может иметь к смерти кого-то из совершенно другого социального слоя?

Все еще держа альбом в руках, Кира на ватных ногах подошла к окну.

На заметенном снегом дворе стоял Кэллоуэй в расстегнутой куртке. Налетевший порыв ветра взъерошил густые волосы. Но Кэллоуэй, кажется, этого не заметил. Напротив Кэллоуэя стоял мужчина – худой, высокий и в полном снаряжении: шлем, куртка с отороченным мехом капюшоном, толстые штаны Gor-Tex и сапоги до колена. Его рука лежала на руле снегохода. То, как они смотрели друг на друга, почему-то заставило ее поежиться. Но что ее так встревожило? Пока Кира пыталась разобраться, ветер внезапно дунул в ее сторону и до нее донеслись слова.

– Мои планы изменились.

Кира изумленно выдохнула, не осознавая, что до этого, оказывается, сдерживала дыхание, и невольно отступила назад.

Это сказал он. Кэллоуэй.

Этот низкий, чуть хрипловатый голос мог принадлежать ему и только ему.

Она прижалась лбом к стеклу и снова ахнула, теперь уже от страха. На поясе у человека, с которым разговаривал Кэллоуэй, висело оружие.

Кира сделала шаг назад. Мысли в голове крутились как бешеные. Нужно убираться отсюда. Как можно скорее. Подальше от Кэллоуэя и его вооруженного дружка.

Мой телефон, неожиданно вспомнила она и бросила взгляд в окно.

Телефон остался в кармане куртки, которая была сейчас на Кэллоуэе.

Глава 8

В лесу всегда было тихо, а Грэм не терял бдительности, и поэтому, как правило, он замечал, что к хижине кто-то приближается задолго до появления гостей. Но этот день стал исключением.

Правда, у Грэма было оправдание: целую ночь, не смыкая глаз, он провел со своей пациенткой. Он лежал рядом, прислушиваясь к ее дыханию. Он сотню раз прокрутил в голове каждый свой шаг. Правильно ли он наложил шов? Правильным ли было его решение накачать ее спиртным, чтобы она не чувствовала боли?

Что, если леска слишком груба для этой цели? Его стежки – достаточно ли они ровные? Вдруг ей станет хуже от алкоголя – при ее сотрясении?

Грэм так напряженно думал об этом, настолько ушел в свои размышления, что услышал шум приближающегося снегохода, когда его уже было видно. Он едва успел закрыть за собой дверь, как человек, тот, что стоял сейчас перед ним, уже припарковал снегоход у крыльца.

Грэм постарался изобразить на лице улыбку. Он доверял Дэйву Старку, но нужно было вести себя осторожнее. У Грэма возникло предчувствие, что присутствие девушки может Дэйву не понравиться. И даже как-то повлиять на его преданность. Одно дело, когда о тайном убежище Грэма знают лишь они двое, и совсем другое, если появляется третий.

Грэм засунул руки в карманы джинсов и замер, ожидая, пока Дэйв справится со шлемом. Он старался смотреть прямо перед собой и не оглядываться на хижину.

Дэйв снял шлем, и Грэм удивленно сдвинул брови. Один глаз Старка украшал темно-лиловый синяк, а от левой брови до угла губ протянулась длинная ссадина. Однако вид у него был совершенно невозмутимый.

Грэм присмотрелся: Дэйв выглядел так, будто его хорошенько потрепали, что было очень необычно. Его куртка была грязной и порванной в нескольких местах. Холодный луч солнца вылез из-за туч, и на поясе у него что-то блеснуло. Пистолет.

Раньше он приезжал в хижину без оружия. Пистолета Дэйв не скрывал, и Грэму это сильно не понравилось.

– Какого черта? Что произошло?

– Я хотел задать тот же вопрос, – парировал Старк.

– С какой стати? Со мной все в порядке.

Дэйв пожал плечами:

– Обычный производственный риск. Не хочешь мне объяснить, что ты имел в виду под «изменившимися планами»?

– Я имел в виду, что до города я доберусь сам.

В глазах Дэйва мелькнуло изумление. И даже какой-то намек на испуг.

– Но зачем тебе делать это самому?

– Надо тут кое-что закончить.

– Мы ждали этого четыре года. Ты потратил все свои деньги, до последнего цента, чтобы найти этого человека. Что еще тебе надо закончить… – Он осекся на полуслове и подозрительно сощурился. – Так. Давай выкладывай, в чем загвоздка.

Грэм успешно выдержал этот недоверчивый взгляд.

– Я не могу уйти просто так, Дэйв, и все здесь бросить. Что, если с Майклом Фергюсоном ничего не выйдет? Мне нужно заранее позаботиться о том, чтобы это место оставалось для всех тайной. Нельзя, чтобы его раскрыли.

Дэйв вздохнул:

– Да его уже практически раскрыли.

– Что это значит?

– На шоссе произошел несчастный случай. На том, что ведет к курорту. Я случайно услышал по радио, когда уже выезжал. В общем, машина свалилась со скалы. Вчера. И полностью сгорела. Не смогли разобрать даже ее номер.

Грэм почувствовал, как по спине пробежала дрожь.

– А какое это имеет отношение ко мне? Где я, и где эта авария. Да и к тебе тоже, если уж на то пошло.

Дэйв бросил взгляд на хижину.

– Не хочешь немного подумать?

– Я живу здесь уже четыре года, и полиция, слава богу, обходила меня своим вниманием.

– Значит, ты не доверяешь даже мне…

Грэм вздохнул. Он доверял Дэйву практически так же, как и всем остальным. Что означало – не слишком.

Но он ни в коем случае не собирался признавать это вслух.

– Тогда объясни мне, – сказал Грэм. – Скажи, каким образом авария может повлиять на мои дела.

– То, что я перехватил из разговора копов по рации… короче, они что-то подозревают. Считают, что машина сгорела как-то уж слишком идеально.

– И?…

– И… единственный, кого я знаю еще лучше, чем копов, это ты. Ты так и рвался поскорее добраться до Фергюсона. Я целый день был как на иголках; ждал, что ты объявишься на курорте и мне придется как-то придержать твоих лошадей. Так что я полагаю, вчера ты все-таки двинулся в путь. И что-то тебя остановило. Может быть, то, что раньше было автомобилем, а теперь превратилось в кучу горелого металла.

– Шоссе в сорока милях отсюда. Ты считаешь, я успел бы туда добраться и вернуться обратно?

Дэйв покачал головой:

– Ты вряд ли пошел обычным путем. Маршрут ведь можно сократить до десяти миль, только придется очень постараться – там почти не пролезть. Но опять же, мы ведь говорим о тебе, да? А ты никогда не искал легких путей.

Грэм на наживку не клюнул.

– Шоссе – это последнее место, где мне хочется оказаться. Я по-прежнему не вижу связи. Повторю: где я и где авария?

– Это не маленький инцидент на дороге. Они будут копать. И им будет нетрудно дотянуться до этого места. Так что лучше поедем со мной, прямо сейчас. Если только у тебя нет веских причин остаться…

Дэйв замолчал. Волоски на шее у Грэма встали дыбом.

– Садись на свой снегоход, Дэйв, – твердо сказал он. Разве что не рыкнул. – Я приеду к тебе, когда буду готов.

– Да ладно, Грэм, давай…

– Дэйв. Не сейчас.

– Ну хорошо. Дело твое.

Старк надел шлем, сел за руль снегохода и поднял защитное стекло. Грэм одарил его ледяным взглядом.

– Еще кое-что, – сказал Дэйв. – Она вроде как соседка.

– Она?

– Водитель автомобиля.

– Откуда ты вообще можешь знать, что это она? – фыркнул Грэм. – Ты же сам сказал, машина сгорела дотла.

– Сгорела, – согласился Дэйв. – Но я нашел вот это. Рядом с цепочкой следов мужских сапог.