В медцентре дежурный врач-гериатр сообщил ей, что, помимо нескольких порезов и синяков, у мистера Пендлтона после падения наблюдается спутанность сознания. Возможно, у него произошел еще один удар, что спровоцировало потерю равновесия. Врач предупредил Тилли, что старый джентльмен немного раздражен и ворчлив, и поэтому ей не следует его утомлять.

Тилли вошла в комнату мистера Пендлтона. Старик полусидел на кровати с несчастным видом, на левой скуле красовался баклажанового цвета синяк и еще один под глазом. На лбу пластырь – по словам врача, он ударился об унитаз.

– Господи, мистер Пендлтон. – Тилли бросилась к кровати и взяла его руку, сухонькую и тонкую как папиросная бумага. – Как же вас угораздило? Доктор сказал, что вы упали и ударились. Ну как же так? Вы похожи на боксера после двух раундов.

Вместо обычной улыбки старик сердито посмотрел на Тилли.

– Не знаю, зачем ты навещаешь такого старого козла, как я. Мне пора на свалку. Будь я собакой, то меня давно бы усыпили, как беднягу Хамфри.

– Я навещаю потому, что вы мне небезразличны, – сказала Тилли. – И в деревне все вас любят. А теперь рассказывайте, что случилось.

Он теребил край одеяла и раздраженно произнес:

– Да не помню я, что случилось. Вот я стою… и вот я на полу. Со мной все нормально, только голова немного болит.

– Ну, главное, что сейчас вам лучше. Я бы привела вам Трюфельку, но я еще не была дома, приехала прямо с работы.

Трюфелька – это шоколадного цвета лабрадор, которая еще не рассталась с щенячьими поводками, хотя ей уже два года. Тилли помогла мистеру Пендлтону найти ей кличку, когда усыпили его старого золотистого окраса ретривера. Но Трюфелька совершенно не походила на степенного и осанистого Хамфри, который лежал перед камином и часами спал, просыпаясь только поесть и выйти по нужде. Трюфелька носилась как угорелая, имела склонность жевать туфли, сумки и солнечные очки – вещи Тилли. Трюфелька вырыла в саду столько ямок, что можно было подумать, что там собирались бурить нефть. Она приносила в дом палки и листья для игры и прятала все это под диванными подушками, а как-то притащила мертвую птицу.

Тилли часто привозила собаку к мистеру Пендлтону, но прежде давала Трюфельке подольше погулять и наиграться всласть в мяч. Слон в посудной лавке – бабочка по сравнению с этой собакой.

Взгляд мистера Пендлтона упал на руки Тилли, и он углядел бриллиантовое кольцо, сверкающее подобно сигнальному огню на маяке. Выцветшие голубые глаза прищурились.

– Только не говори, что этот… как его там, Скотт, Шон, приполз обратно.

Только бы старик не разволновался! Тилли на всякий случай посмотрела на реанимационный аппарат над его кроватью. Ну почему она не догадалась надеть перчатки? Хотя летом это выглядело бы немного странно. Но не более странно, чем носить такое дорогущее обручальное кольцо, которое могло бы накормить целую небольшую нацию.

– М-м-м… Вы про Саймона? Нет. Это не он. Это… другой.

Мистер Пендлтон нахмурился и нагнулся к ней с видом детектива, изобличающего подозреваемого.

– Кто он?

– М-м-м…

– Выкладывай, – потребовал старик. – И говори громче, ты же знаешь – я глуховат. Кто подарил тебе это кольцо? Выглядит не дешевым.

Тилли сглотнула слюну.

– Блейк… Макклелланд.

Мохнатые брови мистера Пендлтона взметнулись вверх, как две гусеницы, которых укололи электродом. Он качался взад-вперед, падая на подложенные под спину подушки, жмурясь и гогоча. Тилли забеспокоилась, как бы ему не сделалось плохо или что он сорвет голос.

– Как раз этого мне не хватало, чтобы поднять настроение, – заявил он, продолжая смеяться. – Тебе доктора это посоветовали? Они утверждают, что смех – лучшее лекарство. Тилли, ты принесла мне большую пользу. Ты помолвлена с Блейком Макклелландом? Ничего смешнее я не слыхивал много лет.

Тилли скривилась. Обидно, что ему смешно оттого, что такой мужчина, как Блейк, мог сделать ей предложение. Почему он считает, что она недостаточно хороша для Блейка? Неужели она не может никого увлечь и заинтересовать? Конечно, она не классическая красавица, но не уродка же, которую показывают в цирке шапито для привлечения публики.

– Доктор здесь ни при чем. Это не шутка. Это правда. Кольцо дал мне Блейк. Он попросил меня…

– Первое апреля давно прошло, – продолжал смеяться мистер Пендлтон. – У меня хоть в голове сумбур, но то, что сейчас июнь, я знаю.

Упрямство, которое Тилли научилась подавлять, пока общалась с Саймоном, вернулось, и вернулось с лихвой. Куда-то подевалась покорная покладистая девушка, и ее место заняла упрямая Тилли. Она заставит мистера Пендлтона поверить в то, что она помолвлена с Блейком. Она заставит всех в это поверить. Никто не сочтет ее неспособной подцепить классного парня после того, как ее отставили.

– Мы познакомились пару недель назад, когда он зашел в кондитерскую. Это была любовь с первого взгляда. И с его, и с моей стороны… как в кино – мгновенная. Он – любовь моей жизни. Я знаю это так же точно, как то, что сижу здесь с вами и говорю вам это. Он сделал мне предложение выйти за него, и я согласилась.

Мистер Пендлтон перестал смеяться и сдвинул брови.

– Послушай, мне, конечно, почти девяносто, но в детство я не впал. Ты не та девушка, кто влюбляется в таких мужчин, как он.

Гордость заставила Тилли выпрямиться на стуле, а самооценка забилась в угол и рыдала. Она слишком консервативная, не современная? Да она была такой потому, что Саймон на этом настаивал. Она, разумеется, не настолько отважная, чтобы красть машины или выхватывать ридикюли у старых леди, но и не торчит дома по вечерам в компании сорока восьми кошек, и не смотрит видеофильмы, рекомендуемые смотреть детям только в присутствии родителей.

– С чего вы взяли, что Блейк не влюбится в такую, как я? А он влюбился и хочет на мне жениться.

– Тилли… – Мистер Блейк похлопал ее по руке. – Ты хорошая девочка. Но ты всегда все приукрашиваешь. Блейк Макклелланд крепкий орешек для такой порядочной девушки, как ты. Ты не сможешь его приструнить. Ты же разумная и должна понимать, что не стоит и пытаться.

«Порядочная. Разумная». Она покажет всем, какая она порядочная и разумная… включая Блейка Макклелланда.

– А если я уже его укротила? – Тилли выдернула руку. – Что, если ему надоело играть в плейбоя и он хочет остепениться и завести детей? Вот почему он хочет купить Макклелланд-Парк и…

– Он хочет купить Макклелланд-Парк, потому что чертовски богат и думает, что, стоит ему открыть свой кошелек, он получит все, что ему понравится, – сказал мистер Пендлтон. – Пришло время его проучить. Но ты, моя дорогая, не тот человек, кто его проучит. Держись от него подальше. Тебе уже разбили сердце.

– Но я люблю его. – Тилли мысленно скрестила пальцы сразу за все вранье, которое льется у нее изо рта. – Действительно люблю. Он намного интереснее Саймона. Я теперь и поверить не могу, что любила Саймона. Блейк романтичный и внимательный – совсем не похож на Саймона. Саймон таким никогда не был, да и быть не мог. Рядом с ним я чувствую столько всего, чего никогда раньше не чувствовала. Я…

– Ты с ним спала? – Взгляд старика уперся в нее, как лазерная указка на научном заседании.

Тилли открыла и закрыла рот, щеки пылали, как ошпаренные, вот-вот с них сойдет кожа.

– Это личный вопрос…

– Он переехал к тебе?

– М-м-м… что, если так?

«Боже! Что я несу?»

Мистер Пендлтон продолжал смотреть взглядом полицейского на трусливого и лживого подозреваемого.

– Он не тот человек, кто женится, а приличные девушки, как ты, всегда хотят выйти замуж. Я не отрицаю – шарм у него есть. Когда он сюда приходит, то медсестры падают в обморок. Он надел тебе на палец кольцо, только чтобы спать с тобой. Ему это скоро надоест, и он отправится покорять следующую жертву, помяни мое слово.

В дверь просунула голову медсестра:

– Все в порядке, мистер Пендлтон?

– Тилли вообразила себя влюбленной в Блейка Макклелланда, – фыркнул он. – Говорит, что помолвлена с ним. А вы считаете, что это я не в себе.

Медсестра выпучила на Тилли глаза.

– Блейк Макклелланд и… вы?

Еще один удар. На сегодня ей хватит.

– Да. Он вчера сделал мне предложение. Он две недели каждый день приходил в кондитерскую, и мы… Я знаю, что это несколько скоропалительно, но когда встречаешь того, кто тебе нужен, то сразу это понимаешь.

– Ой, Тилли, я ужасно рада за вас. И все обрадуются, когда узнают, – защебетала медсестра. – А когда вы собираетесь пожениться?

– Ну… мы пока что не договорились о дате, но…

– Здорово, что вы кого-то встретили. Просто потрясающе. Мы все так за вас переживали.

Медсестра вывела Тилли из комнаты и прикрыла дверь.

– Не слушайте мистера Пендлтона. У него сумятица в голове после падения. Через несколько дней он тоже этому обрадуется. Можно взглянуть на кольцо? О боже! Какое шикарное! Намного красивее, чем то… не хочу даже называть его имени.

– Да, я очень счастлива.

«Как же легко, оказывается, врать?!»

– У меня теория относительно плейбоев, – сказала медсестра. – Они в результате становятся самыми лучшими мужьями. Им надо перебеситься, и потом они обзаводятся семьями.

Тилли была абсолютно уверена, что Блейк Макклелланд не собирается остепениться и обзаводиться семьей… и уж точно не с ней. Что ей теперь делать? Мистер Пендлтон сомневается в ее помолвке, а вот медсестра – нет. Не пройдет и нескольких часов, как эта новость облетит всю деревню. И вот она уже невеста Блейка, хотя твердо сказала ему «нет». Тилли почти что видела его насмешливую улыбку, говорившую, что он получил то, что хотел.

Она вышла из медцентра и вернулась к машине. Кольцо все еще было у нее на пальце. Явно какие-то вредные сверхъестественные силы устроили против нее заговор.

Как теперь ей посмотреть Блейку в лицо?

Блейк вернулся в пансион после того, как убрался на могиле матери. В этом коттедже по-старомодному приятная спокойная обстановка, что побуждало деловой ум к новым идеям.

Однако он не успел ничего обдумать, потому что едва вошел в увитую розами дверь, как его встретила хозяйка Мод Роузторн.

– Поздравляю, мистер Макклелланд, – с широкой улыбкой произнесла она. – Такая новость! Мы все очень рады и за вас, и за Тилли. Как романтично. В деревне только об этом и говорят. Мы даже не знали, что вы знакомы, а тут оказывается, что вы помолвлены!

Блейк делал ставку на кольцо и не ошибся. Да ни одна девушка не откажется от такого бриллианта, цена которому целое состояние, но никакая цена не велика в его стремлении вернуть родовое поместье.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Как там говорится? Когда встретишь своего человека, поймешь, почему с другими не получилось?

– Она чудесная девушка… да что я вам объясняю? Все любят Тилли. Мы так переживали, когда Саймон ее бросил. Она ведь вам рассказывала, да? Ужасно, ужасно… оставить ее перед всеми собравшимися гостями. Он послал ей эсэмэс-сообщение. Подумать только! Эсэмэску! Испугался сказать ей в лицо. И в деревне он не появляется. Будьте уверены – мы больше никому не позволим разбить сердце Тилли.

Блейк ушел в свою комнату. Слава богу, что он предложил Тилли самой закончить их отношения, когда его цель – вернуть Макклелланд-Парк – будет достигнута. Он не желает, чтобы у отца были неприятности, когда он наконец-то снова поселится в своем доме. Блейку не нужны никакие разбитые сердца. Тилли не скрывала своей неприязни к нему. Вообще, для него это что-то новенькое: он прежде не испытывал трудностей, чтобы завоевать женщину, ему хватало нескольких секунд.

Он ничего так не любил, как вызов, сопротивление, и хорошенькая малышка Матильда Топпингтон – вызов олимпийского масштаба. Она напористая, остроумная, за словом в карман не полезет, а фигурка… аппетитный эклер, как на прилавке в ее кондитерской. Красавицей в общепринятом смысле ее не назовешь, но в очаровании не откажешь. Его постоянно окружали сногсшибательные дамы, их было столько, что они начали походить одна на другую. И не только лицом. Наверное, он сам виноват, потому что всегда встречался с определенным типом женщин.

Но когда Тилли задирала курносый носик и сердито смотрела на него блестящими глазами цвета мускатного ореха, он не мог не думать, какая она необычная, свежая, непосредственная. Пухлые губки изогнуты, как… лук Купидона. Целых две недели он рисовал в уме картинки поцелуев в эти заманчивые губки. Он может ей не нравиться, но уж кто-кто, а он умеет распознать физическое влечение. Между ними искрит, что сделает их «помолвку» весьма приятной. Наверное, поэтому она решила не отказываться от его предложения, несмотря на то что велела ему убираться куда подальше. Почему не завести флирт? Интрижку? Вреда никакого ни ей, ни ему.

Блейк улыбнулся, поздравляя себя.

Кольцо – это приманка, и она ее проглотила, как он и рассчитывал.

Тилли прогуливала Трюфельку вокруг озера перед Макклелланд-Парком и не переставала думать о том, как она сможет снова встретиться с Блейком. Когда она вернулась из медцентра в кондитерскую, то объяснила Джоанн, что произошло, но та, вместо того чтобы посочувствовать, пришла в восторг, повторяя идиотские замечания вроде «это было предрешено» или «это рука судьбы». Джоанн дошла даже до предположения, что Тилли уже влюблена в Блейка, но пока не осознает этого.

«Влюблена в Блейка Макклелланда?»

Полный бред. Тилли так расстроилась из-за слов своей помощницы, что отключила телефон, который раскалился от звонков. Не хватает еще выслушивать поток сердечных поздравлений от других.

От других, но не от мистера Пендлтона.

Как скоро до Блейка дойдут деревенские сплетни? Может, послать ему эсэмэску или позвонить? У нее ведь где-то есть его визитка… если только она ее не выкинула.

Трюфелька вдруг навострила уши и посмотрела на железные ворота – там на подъездную дорожку выруливала низкая спортивная машина. Машина, похожая на черную гладкую пантеру, проехала по аллее серебристых берез. У Тилли волосы встали дыбом, стоило услышать низкий рокот мотора.

Машина Блейка ему подходит – такая же мощная, сексуальная.

Трюфелька, решив, что машина – идеальная добыча, ринулась подобно сверхзвуковой космической ракете. Тилли не успела схватить собаку за ошейник, споткнулась и упала на гравий коленями. Поднявшись, она увидела кровавые ссадины. Ну почему она не надела джинсы вместо юбки? Тилли извлекла из ранки мелкие камушки, достала спрятанный в лифчик бумажный платок и промокнула кровь.