Глава 2. Февраль

– Скажи мне, что мы там все прибрали, – сонно произнес Том на следующее утро, обращаясь к Марселле. – Скажи, что мы не ушли просто так и не оставили все как есть.

Марселла засмеялась:

– Ты наверняка помнишь, как заявил всем, что мы ждем два такси через полчаса и что все должно остаться безупречным.

– Знаешь, мне казалось, я помню это, но боялся, что мне это лишь приснилось, – ответил Том.

– Ты заставил нас всех работать, как в ускоренной съемке, и к тому времени, когда приехали такси, все уже было уложено в пленку для пищевых продуктов, расставлено по местам и посудомоечная машина включена.

– Я гений! – радостно заявил Том.

– Конечно. Ты, правда, сказал, что надо вымыть около сотни бокалов, но ты весьма горд тем, что все мешки для мусора завязаны и пол чистый.

– Боюсь, я слишком приналег на вино, – виновато произнес Том.

– Лишь в самом конце. Вы с Кэти, должно быть, за десять минут выпили по бутылке каждый, и вы это заслужили, но ты ничего не ел и не пил весь день. – Она погладила его по лбу и стала выбираться из постели.

– Но ты же не оставишь меня одного в утро моего триумфа и с некоторым похмельем, нет? – Том был разочарован.

– Том, у меня урок танцев, – ответила она.

– Конечно.

Он забыл. Марселле, вообще-то, не нужны были эти двухчасовые уроки пластики по утрам в субботу; точно так же ей не нужны были и другие занятия. Она была гибкой, красивой девушкой, на которую все засматривались. Но Марселла была убеждена, что все эти занятия – часть ее обучения ремеслу, и постоянно трудилась, чтобы получить дополнительные деньги. После работы она тратила на это часы, а ранним утром заполняла полки в продуктовом отделе в «Хейвордсе». Только служащие видели Марселлу Мэлон за такой черной работой. Но они не имели значения, как всегда говорила Марселла, потому что не были теми, кто мог бы помочь ей войти в модельный бизнес. Остальные же воспринимали ее как красивую маникюршу в салоне «Хейвордса» или как красивую тусовщицу, которую часто фотографируют на приемах для прессы и в клубах.

Том хорошо понимал, почему Марселла отказалась выступить в роли официантки в «Алом пере». Для нее это означало бы конец мечты, признание, что впереди ее не ждет звездное будущее. Он, правда, не был до конца уверен, что и Кэти это понимает. Иногда ему казалось, будто он видит вспышку нетерпения в глазах партнера по бизнесу, когда он говорил, что его подруга не будет им помогать. Муж Кэти, Нил, никогда не возражал против того, чтобы принести тяжелые подносы или загрузить фургон, если оказывался поблизости. Но рядом он бывал редко, да и в любом случае он мог позволить себе это, поскольку уже был кем-то – успешным и известным молодым адвокатом, его имя и фотографии часто появлялись в газетах. Он уже завоевал свое место в жизни. А Марселле это лишь предстояло.

Том знал: ему следует пойти в их фирму, разобраться с бокалами, убедиться, действительно ли вся еда убрана, но было еще слишком рано, а они так спешили вчера с подготовкой, что он заслужил еще чашечку кофе. Том посмотрел в окно на зимний пейзаж, на голые деревья и мокрый двор Стоунфилда. Отец Тома всегда говорил, что это просто позор – оставлять пустующей эту землю, когда можно построить на ней еще три дома. И они не были бы безликими, если бы при домах имелись маленькие садики, или лужайки, или еще что-то. Том тщетно пытался ему объяснить, что люди, готовые жить здесь, просто не имеют времени на то, чтобы косить лужайки. Но им нужно место, чтобы разворачивать и парковать машины, а для таких, как Марселла, еще и держать велосипеды в элегантно оформленных сараях. Джей Ти Фезер, строитель с тех давних времен, когда все было куда лучше, не понял бы этого и за миллион лет. Он, пожалуй, согласился бы с тем, что такие, как Том и Марселла, с учетом их доходов, могли бы взять ипотеку. Так что лучше не нагружать его отца такими подробностями. А подробностей становилось все больше, вздохнул Том.

Эта мысль привела его к размышлениям о брате. Джо обещал позвонить перед отъездом в аэропорт, но потом весьма туманно отозвался о родителях. Том позвонил ему в отель.

– Ты решил, что я забыл тебе позвонить, – сказал Джо.

– Ты? Забыл позвонить родным? Никогда! – Том добродушно засмеялся.

– Я бы и позвонил. Прежде всего, хочу сказать, что вы устроили великолепный прием, очень профессионально, правда. Мы с Джеральдиной неоднократно говорили друг другу, что сделали лучшее вложение в жизни.

– Она очень красивая, эта женщина, правда? И стильная. Кстати, нет ли ее там у тебя?

Такое было бы вполне в духе его брата Джо.

– Вообще-то, нет. Ее нет. Скажем так, именно ее нет.

– Не понимаю, как ты умудряешься это делать, Джо. – Том покачал головой.

Представить только, Джо прихватил вчера кого-то с их приема и убедил поехать к нему в отель!

– Это просто потому, что я печальный старик без любимой жены вроде твоей.

– Она мне пока не жена.

– Знаю, но может и быть, судя по взглядам, которые она бросала на всех остальных.

Слова брата понравились Тому, и Джо это понял.

– У тебя кто-то, кого я знаю, с приема?

– Ага, – ответил Джо.

– Она с тобой? Сейчас?

– В ванной комнате. У тебя найдется время выпить до того, как я сяду в самолет?

– Мне нужно заехать в наш офис… Не хочу, чтобы Кэти пришла и занялась всем.

– Хорошо, я заскочу туда на полчаса, – решил Джо.

Уже через несколько минут Том был готов к выходу. Фургона перед домом не было, он стоял в Уотервью, у Кэти. Том поймал на улице такси. Он хотел кое о чем поговорить с Джо. Например, есть ли какая-нибудь надежда, что Джо действительно сделает хоть что-нибудь в отношении их родителей, заедет повидать их, пусть и ненадолго. Для них такой визит значил бы очень много, а на образ жизни Джо вряд ли повлиял бы и к тому же снял бы огромный груз с души Тома.

Когда Том приехал, фургон уже стоял у здания. Том рассердился не только потому, что Кэти его опередила, но и потому, что он не сможет поговорить с Джо. Возможно, они выйдут куда-нибудь выпить кофе… А позже он загладит свою вину перед Кэти. Том надеялся, что Нила там нет, в противном случае это лишь подчеркнуло бы, насколько больше они вовлечены во все это, тогда как Марселла отправилась на занятия пластикой, а Том готов ускользнуть с братом. Но нет, Кэти приехала без Нила. Зато с ней явились эти странные дети, которых она, похоже, взяла под крылышко. Они были серьезными, эгоистичными, упрямыми и ужасно невоспитанными, хотя в последнее время их поведение немного улучшилось.

– Ты опоздал! – заявил Саймон.

– А где твоя подруга? – поинтересовалась Мод.

В приемную вышла Кэти и обняла его.

– Не правда ли, такой вечер стоит запомнить? – Она глянула на детей и добавила совершенно другим тоном: – Том не опоздал. Мы здесь всего две минуты, а у его подруги Марселлы занятия по танцам. И что я вам говорила насчет того, как следует здороваться с людьми? – (Саймон и Мод опустили глаза.) – Нет, не надо таращиться в пол! Как люди приветствуют друг друга в цивилизованном обществе? Отвечайте немедленно!

– Мы им говорим «привет» и делаем вид, что рады их видеть, – сказал Саймон.

– Мы называем их по имени, если знаем их, – добавила Мод.

– Хорошо. Извини, Том, не мог бы ты выйти и снова зайти. Тут у нас общество было не слишком цивилизованным, но оно будет таким, когда ты вернешься.

Том в раздражении вышел за дверь. Времени и без того мало, а теперь ему приходилось еще и играть в глупые игры в тщетной попытке научить манерам этих чудовищных детей.

– С добрым утром, – произнес он, входя снова.

Саймон, искривив лицо в чудовищно неестественной улыбке, шагнул вперед и протянул руку:

– С добрым утром, Том.

– Мы рады тебя видеть, Том, – сказала Мод.

– Спасибо… э-э-э… Мод и Саймон, – ответил Том, стискивая зубы из-за того, что эти двое детей приветствовали его в собственном офисе. – Большое спасибо. А чему мы обязаны такой приятной компании?

Они уставились на него, совершенно не понимая, о чем он говорит.

– Моя мать не слишком хорошо себя чувствует с утра, – пояснила Кэти.

– Выпила слишком много вина вчера вечером, – уточнил Саймон.

Кэти перебила его:

– И потому я подумала, что лучше всего будет, если они придут и помогут здесь… И если у тебя нет возражений, они готовы очень аккуратно загружать тарелки в посудомоечную машину и разгружать ее. Быстро! – внезапно рявкнула она на детей, и те исчезли.

– Извини, – шепотом сказала она Тому. – Мне на самом деле пришлось. Никогда не видела свою бедную мать в таком состоянии. Я так ненавижу эту старую суку Ханну Митчелл… Мне пришлось накачать маму спиртным, чтобы она просто не слышала, как эта женщина говорит с ней…

– Кэти, делай что хочешь, поверь, я просто…

– Просто – что? – Глаза Кэти вспыхнули, она всматривалась в Тома, ожидая продолжения.

– Ну… просто я, похоже, работаю меньше тебя… Я собирался встретиться с Джо и поболтать с ним, так что теперь мы можем уйти, а это нечестно по отношению к тебе… К тому же это как бы…

– Ох, продолжай, скажи это, Том! Спроси, будут ли они жить с нами до тех пор, пока мы с Нилом не состаримся и не поседеем, и я отвечу: ни черта я не знаю! Знаю только, что мы не можем их бросить. И они сами этого хотят. Ты же видишь, так что отправляйся к Джо и, бога ради, перестань говорить, что ты не тащишь свой груз. Ты сделал гораздо больше, чем я.

– Но вчера все действительно было великолепно! – воскликнул Том. – Теперь я и вправду думаю, что у нас все будет хорошо. А ты?

– Я думаю, мы станем миллионерами, – ответила Кэти как раз в тот момент, когда в открытую дверь вошел Джо.

– Вот это приятно слышать, – сказал Джо Фезер, подхватил Кэти и закружил. – Отлично поработали, Кэти Скарлет! Вы с моим младшим братцем действительно прошли испытание.

Том заметил, что Кэти довольна, как и каждая женщина, на которую Джо Фезер обращал внимание.

Мод и Саймон выглянули из кухни на шум.

– Доброе утро, я Мод Митчелл, а это мой брат Саймон. Мы рады вас видеть.

– Разрешите взять ваше пальто? – спросил Саймон.

– А я Джо Фезер. Очень рад с вами познакомиться.

– Вы отец Тома? – заинтересовался Саймон.

У Кэти вытянулось лицо.

– Не совсем так, я скорее его брат, – любезно произнес Джо.

– А у вас есть свои дети и внуки? – Мод тоже интересовалась подробностями.

– Нет, я холостяк, то есть человек, слишком везучий для того, чтобы жениться, – ответил Джо так, словно давал интервью для радио. – И я живу сам по себе в Лондоне, в квартире в Илинге. На работу я каждый день езжу по Центральной линии, от «Илинг-Бродвей» до «Оксфорд-серкус», потом иду пешком в торговый район, там я продаю одежду.

Ничего этого Том не знал. Он знал лишь почтовый индекс брата, но не подозревал, что это в Илинге… И о поездках в метро ему тоже не было известно.

– А вы ее продаете в магазине или на улице?

– Вообще-то, это скорее нечто вроде офиса. Видите ли, одежду привозят ко мне, а затем я снова ее отправляю, – объяснил Джо.

– А вы ее как-то переделываете? – спросила Мод.

– Вообще-то, нет. Нет, она остается такой же.

– Тогда это просто дурацкая трата времени, разве не так? – заявил Саймон.

Последовало молчание.

– Наверное, так, в своем роде, – наконец согласился Джо. – Но такова система, понимаешь? И так я зарабатываю деньги.

Все снова замолчали.

– Мы слишком много говорим? – спросил у Кэти Саймон.

– В общем нет, но почему бы вам теперь не вернуться в кухню и не рассортировать посуду? – рявкнула Кэти так, что все подпрыгнули.

Мод и Саймон мгновенно удрали.

– Они необычные, – заметил Джо.

– В них всего понемногу, – сказала Кэти.

– А кто они такие? – спросил Джо.

– У тебя мало времени. Пойдите выпейте кофе где-нибудь в спокойном месте, а мы тут займемся уборкой.

Тому показалось, что Джо не хочется уходить. Его брат был бабником, всегда им был… Том невольно надеялся, что Джо не заинтересуется вдруг Кэти. Жизнь всегда была запутанной, но сейчас Тому менее всего было нужно, чтобы случилось что-то подобное. Похоже, его брат, который очаровал все женское население Ирландии, готов вмешаться в счастливейший во всем западном мире брак, брак Кэти и Нила Митчелла. И что бы еще ни произошло, этого не следовало допустить в первую очередь.

– Пойдем, Джо, посидим в «Бьюли», – предложил Том, и они ушли.

– Чем Джеральдина зарабатывает на жизнь? – спросил Джо, когда они сидели за столиком с булочками синнабон и кофе.

– У нее рекламное агентство, ты это знаешь.

– Нет, я имею в виду, как она раздобыла денег на все это и как умудряется равняться со мной?

– Забавно, – произнес Том. – Джеральдина то же самое спрашивала у Кэти насчет тебя. Ей хотелось знать, как ты добываешь деньги.

– И что Кэти ей ответила?

– Сказала, что не знает и что, насколько ей известно, я тоже этого не знаю.

– Ладно, а что тебе хочется знать? Спроси, я отвечу.

– Наверное, я просто не знаю точно, чем ты занимаешься. Ты никогда не говорил.

Джо наклонился через стол и посмотрел на брата без своей обычной насмешливой улыбки:

– Боже, но ты ведь знаешь, что я делаю, Том. Я арендую две комнаты в торговом районе Лондона. Я покупаю то, что делают на Филиппинах. Я импортирую, показываю розничным торговцам, они это покупают, а я покупаю еще товар, в Корее, и предлагаю еще большему количеству перекупщиков, и они это берут.

– И это все?

– Конечно, черт возьми! Ты что же, думаешь, я краду пенсионные книжки старых леди или продаю гашиш в пабах?

– Нет, конечно же нет.

– Но тогда в чем дело? Ты знаешь, чем я занимаюсь. Тут никогда не было никакой тайны. Когда ты работал в ресторанах, я знал, к чему ты идешь. Я не признавался в этом себе, а просто гадал: что Том делает в «Квентине»? Я понимал, что ты учился в помощниках у шеф-повара Патрика, как бишь его звали?

– Бреннан. Патрик Бреннан.

– Да, так. Я часто туда заходил, его жена Бренда – это нечто. Когда ты повернул в сторону кейтеринга, я понял, к чему это. Спрашивай что захочешь, если тебе непонятно, чем я занимаюсь, – усмехнулся Джо.

– Да, похоже на допрос в уголовном розыске.

– Даже хуже, похоже на допрос в ирландской налоговой службе! – с выражением насмешливого ужаса на лице воскликнул Джо.

– Кстати об этом, Джо, мы нашли очень порядочного бухгалтера…

– Меняешь тему? – засмеялся Джо.

– Нет, я хочу сказать, он на самом деле задает очень сложные вопросы, а ты меня знаешь, мне нравится, когда мелкие проблемы решаются просто.

– У меня есть действительно безупречный бухгалтер, поверь. И он окажет тебе любую поддержку.

Том решил не двигаться дальше в эту сторону на тот случай, если ему вдруг придется услышать о бухгалтерах далеко не безупречных и узнать то, что ему не хотелось знать.

– А ты когда-нибудь бывал в тех местах на Дальнем Востоке, видел, как шьют всю эту одежду? – спросил он.

– Не слишком часто. Понимаю, ты думаешь, что я капиталистическая свинья, но мне действительно не вынести такого: видеть, как бедны там люди и как мало им платят. Я предпочитаю видеть товар прибывающим на склад.

– Ох, я не могу теперь говорить о капиталистических свиньях, я сам к ним присоединяюсь, – невесело произнес Том.

– Знаю, да еще и фирма «Фезер» тоже будет твоей, – усмехнулся Джо.

– Кстати, об этом…

– Да? – Теперь в голосе Джо прозвучала настороженность, словно он знал, что последует за этим.

– Джо, я не хочу читать тебе проповеди, но разве ты не мог бы хоть иногда навещать маму с папой? Ты никогда с ними не видишься, и мне приходится…

– Нет, Том, ты не должен делать ничего такого, чего не хочешь сам. Я виделся с ними вчера вечером, черт побери!

– Тридцать секунд на вечеринке.

– А ты хочешь, чтобы я тратил часы, слушая, как мама объясняет мне, что я сгорю в аду из-за того, что не хожу на мессу, а папа жалуется, что моего имени нет на вывеске строительной фирмы… Нет, Том, у меня своя жизнь.

– У меня тоже, но мне приходится жить и за тебя… «Где он, почему с ним не связаться…»

Джо пожал плечами:

– Говори, что не знаешь.

– Я так и говорю, и это правда. Я не знаю. Я не знаю, почему ты, такой добрый к людям, не можешь послать родителям какую-нибудь открытку, позвонить изредка.

– Если я поеду в Манилу, то пошлю им открытку, договорились? А пока не можешь ли ты от меня отстать?

– Открытка из Лондона была бы достаточно экзотичной для мамы с папой, – сказал Том, но он понимал, когда нужно отступить.