Еву окружала темнота. Сегодня в ее крыле дворца было непривычно тихо, и она надеялась, что в холле тоже никого не будет.

Она завернула за угол и натолкнулась на какую-то преграду. Ева чуть не закричала, но ей закрыли рот и, резко развернув, прижали к стене. Она подняла голову и встретила мерцающий в темноте взгляд Майка. Ева тяжело задышала, и ее грудь, вздымаясь, касалась мускулистого торса Майкла.

Ее охватила злость вперемешку с восторгом и желанием. Ева решила держаться злости. Она гневно прищурила глаза, и Майкл опустил руку.

– Я не хотел, чтобы вы переполошили весь дворец, – мрачно сказал он.

– Вы следили за мной? Откуда вы узнали, что я вышла из комнаты?

– Я установил сигнал тревоги на ваших дверях. Бесшумный, конечно. – Его губы тронула едва заметная улыбка. – Сюрприз.

– Ублюдок.

Майкл сделал шаг назад:

– Вполне возможно. Я бы даже сказал, вполне вероятно.

– Я не говорила в буквальном смысле, – возразила Ева, потирая руку. – Я только хотела сказать, что вы кретин.

– И это тоже может оказаться правдой, – пожал плечами Майкл. – Куда вы собрались?

– На запойную вечеринку, – натянуто ответила Ева.

– Не верю. Так куда вы собрались?

– Не знаю, – отвернулась она. – Куда-нибудь.

– Посреди ночи. Одна. – Тон его голоса был спокойным, что нервировало ее сильнее, чем если бы он кричал на нее. – Ваше высочество, возможно, вы привыкли к другому обращению, но у меня создается впечатление, что вы испытываете мое терпение.

– Нет. Ничего подобного. Я…

– В чем дело, Ева? Почему вы такая упрямая?

– Я просто хотела выйти прогуляться. Я уже взрослая, и мне кажется, у меня должна быть свобода, чтобы…

– О да, вы думаете, раз достигли определенного возраста, значит, стали взрослой, но вместе с тем вы не способны принимать разумные решения.

Майк снова шагнул к ней, и Ева отпрянула, ударившись о стену. Он был так близко, что она могла уловить аромат его кожи. Мускусный и соблазнительный.

– Я принимаю решения самостоятельно с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. – Ева почувствовала его жаркое дыхание на своих щеках. – В моей жизни случались и хорошие и очень, очень плохие решения. Поэтому, поверьте, я распознаю и те и другие. Что касается вас лично, вы пока не научились делать правильный выбор.

Еве вдруг захотелось прильнуть к нему. Может быть, именно поэтому она чувствовала себя в опасности, находясь так близко от Майкла. Держать себя в руках становилось все труднее и труднее, потому что ее тело, казалось, больше не принадлежит ей.

– Плохие или хорошие, но вы принимали их сами.

– Есть такие, о которых я до сих пор жалею. Вам бы ни за что не захотелось оказаться на моем месте. Поверьте мне.

Еве захотелось прикоснуться к лицу Майкла, провести рукой по рельефным мышцам, которые скрывались под его строгим темным костюмом. Чтобы сдержать этот порыв страсти, она сжала руки в кулаки и прижала их к стене.

Майкл смотрел на нее какое-то время, и воздух между ними слишком сгустился, чтобы она могла вздохнуть.

– Возвращайтесь в постель, – резко повернулся к ней спиной Майкл.

– Вы… уходите?

– А вы хотите, чтобы я отвел вас за руку?

– Нет, – поспешно выдавила Ева.

– В таком случае доброй ночи, – слегка поклонился Майкл.

Она молча стояла и смотрела, как он уходит прочь. И старалась не думать о том, что ей хотелось, чтобы он вернулся обратно.

Майкл проклинал себя за то, что испытывал по отношению к Еве. Что у него вообще появились какие-то чувства. Но выражение ее лица, когда она кинулась прочь из сада, и ее попытка сбежать в тот же вечер что-то изменили в нем. Они пробудили в его сердце оставшуюся горстку человечности. То, что, как казалось Майклу, погасло навсегда.

Ева провела остаток дня в своей комнате. Ее отец посчитал такой поворот событий настоящей победой. По крайней мере, им удалось удержать принцессу подальше от центра внимания.

Майк смотрел на сложившуюся ситуацию несколько по-другому. Он не привык иметь дело с людьми, которые не нуждались в его услугах.

Ему не нравилось такое сравнение, но сейчас он действительно больше напоминал нянечку с пистолетом.

А его подопечная чувствовала себя безумно несчастной.

«Я хочу просто жить».

Слово «жить» больно резануло Майкла по сердцу. В тот момент Ева чем-то напомнила ему Марину, когда та лучилась энергией и не ждала от будущего ничего плохого.

«Майк, мне нужен только ты. Все остальное может подождать», – часто повторяла его жена.

Но только у Марины отняли будущее, и у нее не осталось времени для вещей, о которых она так страстно мечтала. Все изменилось в один момент. И все «когда-нибудь», которые они планировали вместе, были потеряны навсегда. Майкл часто возвращался в прошлое и думал о том, что он мог сделать по-другому. Если бы только можно было вернуться на одиннадцать лет назад и все изменить.

Майкл не мог думать ни о чем другом с тех пор, как Ева заперлась в своей комнате.

Он медленно двинулся по коридору и вошел в столовую, где одиноко сидела его принцесса. Она ела свой завтрак за тем же огромным столом, что и накануне.

– Доброе утро, – натянуто поздоровалась она, не поднимая глаз.

– Доброе утро, Ева.

– Мы желали друг другу того же вчера, – сказала она. – И ничего доброго из этого не вышло.

Майкл посмотрел на опечаленную Еву. Еще вчера ему не хотелось заботиться о ней и волноваться по поводу ее проблем. Но после того как он установил связь между Евой и Мариной, его каменное сердце дало трещину.

Если бы Марина попросила о возможности ощутить вкус этой жизни…

Майкл жалел, что судьба не дала ей такого шанса. А потом было слишком поздно. И вину за случившееся он возложил целиком на себя.

Майкл не хотел поступить так же по отношению к Еве.

Неужели все дело во влечении, которое он испытывал к ней? Майкл тут же прогнал эту мысль. В конце концов, чувства не имели никакого значения.

– Ева, чего бы вам хотелось? – немного резко спросил он.

– Вы о чем? – настороженно поинтересовалась девушка.

– Прошлой ночью я много думал о том, что вы сказали. Послушайте, я не могу повлиять на то, что ожидает вас через некоторое время. Это ваше с королем дело. Оно касается вашей страны. Но у нас есть несколько месяцев, и мне бы не хотелось держать вас под арестом во дворце. Если только вы готовы сотрудничать.

– То есть? – осторожно спросила Ева.

– Что может сделать вас счастливой? – Его голос прозвучал несколько сурово.

– Вы спрашиваете меня, что может сделать меня счастливой… когда я должна выйти замуж за человека, которого выберет для меня отец?

– Повторю. Это ваше дело, и меня оно не касается. Но есть вещи, которые я могу устроить, если вы захотите. Прогулку. Поход по магазинам. Ужин.

– Но мой отец говорит, что такие мероприятия очень сложно организовывать, потому что понадобится много людей, чтобы…

– Охранять вас – это моя работа. Возможно, для местной системы безопасности это слишком сложно, но только не для меня.

– Вы ведь не шутите? – робко посмотрела на него Ева.

– Нет.

– В таком случае я хочу сама выбрать себе что-нибудь из одежды.

– Неужели вам покупают даже клубные наряды? – удивился Майкл.

– Вообще-то да… Этим занимается дворцовый стилист. Вы ведь наверняка видели, что другие женщины надевают в подобного рода заведения.

– Понятно. Что еще?

– Мне хотелось бы пойти куда-нибудь поужинать и самой сделать заказ, – зачастила Ева. – И я хочу на пляж. А еще… Я даже не знаю всего, что я хочу, потому что за меня так долго принимал решения кто-то другой. – Она поднялась с места. Ее грудь тяжело вздымалась от волнения. – Я… Пожалуйста, вы ведь не обманываете меня?

– Нет. – Его сердце болезненно сжалось. – Но вам придется все время держаться меня. Если я потеряю вас из виду хотя бы на минуту, я самолично запру вас в вашей комнате.

Ева взволнованно смотрела на Майкла, который протягивал ей руку помощи. Пусть она мечтала о намного больших вещах, но была рада даже такому небольшому подарку. Другие телохранители раздражали Еву своим молчанием, делая все для того, чтобы она почувствовала, что за ней следят. Они никогда не заговаривали с ней. Но Ева ни за что бы не подумала, что Майк окажется тем человеком, который разрушит этот барьер.

Ей показалось, что он понимает ее.

– Что-то изменилось? – спросила Ева.

– Вы о чем? – поднялся из-за стола Майкл.

– Что-то произошло между вчерашним вечером и сегодняшним утром? Вчера вы сказали мне, что я всего лишь избалованный ребенок, и мне показалось, что вы готовы посадить меня под замок.

– Вы правы. Не в моей компетенции решать, прав или не прав ваш отец. Я здесь для того, чтобы охранять вас. – Майкл обогнул стол и остановился прямо перед Евой. – Просто вы напоминаете мне одного человека.

Она машинально шагнула к Майклу, потому что ее притягивало к нему словно магнитом.

– Правда?

– Да. Она… Если бы я мог подарить ей день на пляже, я бы сделал это. Но не могу. Поэтому я сделаю это для вас.

Он вдруг показался Еве таким уязвимым, что у нее перехватило дыхание. Ей хотелось спросить, кого он имеет в виду, но она не посмела, потому что знала, что ответа не последует. В его голосе были какие-то глубина и напряженность, какое-то чувство. То, чего так не хватало во время их предыдущих разговоров.

– Не знаю, что и сказать…

– Только не благодарите меня.

– Почему?

– Потому что тогда наше общение станет слишком похожим на цивилизованное. А это далеко не так. – Майкл оценивающе посмотрел на Еву. – И в любом случае это моя работа. Мне платят за нее. И я не требую чего-то большего.

– Я согласна, – поспешно ответила Ева. Она испугалась, что Майкл может передумать.

– Прекрасно. Когда бы вы хотели начать?

– Вы свободны сегодня?

– Так получилось, что как раз сегодня я должен приглядывать за одной принцессой, а я могу присматривать за ней в любом месте.

Ева с трудом сдержалась, чтобы не запрыгать от радости, как ребенок. Или кинуться на шею своему спасителю.

– Я очень, очень благодарна вам.

– Существует несколько правил, – резко сказал Майкл. – Вы остаетесь в поле моего зрения постоянно. И не спорите со мной. Если я сказал, что нам нужно уходить, мы уходим. Если я говорю лечь на пол и прикрыть голову руками, вы исполняете мой приказ. В противном случае я лично прослежу, чтобы вас заперли во дворце и никуда не выпускали. И поверьте, мне не хочется такого поворота событий, так же как и вам.

Его предупреждающий взгляд не возымел должного эффекта, потому что Ева думала о награде. Ее ждал целый день на свободе. Остальное не имело никакого значения.