Глава 3

Он все время твердил себе, что не пойдет на свадьбу. Твердил, когда садился на самолет в Нью-Йорке, и потом, во время полета, когда он выпил куда больше вина, чем обычно позволял себе в путешествиях. Твердил по дороге из аэропорта в поместье Холтов, где, как он знал, должна была состояться церемония.

О свадьбе знали все. Брак между красавцем-бизнесменом Аяксом Куросом и очаровательной наследницей империи Холта был новостью номер один для всей мировой прессы. Он то и дело натыкался на нее с тех пор, как покинул Корфу. С того самого дня, когда Рэйчел Холт вышвырнула его из своей постели.

Рэйчел…

Каждая мысль о ней отдавалась болью. Ее нежная кожа, ее улыбка, то, как она занималась любовью – неловко, но с восторгом. Да, она была неопытна, но она действительно хотела его.

Еще никогда в жизни его так не хотели.

Той ночью в какой-то момент он забыл о своей мести. Он был просто мужчиной, а она – женщиной.

Но когда он сквозь сон услышал, что она назвала его «Алексиос», все рухнуло. Но, к своему удивлению, этот момент не принес ему мстительного удовольствия. И когда она со слезами попросила его не звонить Аяксу, он, в конце концов, решил не делать этого. Хотя ему не было никакого смысла соблазнять Рэйчел Холт, не сообщая об этом ее жениху. Он знал, что Аякс получит корпорацию «Холт» лишь после свадьбы, а расстроив ее, он лишит его вожделенной компании…

И все же он не позвонил.

Он сам себе изумлялся. Впрочем, как и своему нынешнему появлению в особняке Холтов с искусно подделанным приглашением на свадьбу, причислявшим его к числу избранных, которым накануне торжества полагались легкие закуски и прогулка по поместью.

Он попросил свою личную ассистентку заняться приглашением две недели назад. На всякий случай. Чтобы быть готовым ко всему. Алекс всю жизнь был уверен в том, что для лентяев места в мире нет. Как и для честных людей. Чтобы преуспеть, нужно тяжело работать, проявляя при этом нравственную гибкость.

Он отдал приглашение женщине, стоявшей у входа. Она была одета в черное, светлые волосы собраны в аккуратный пучок. Оформление помещений – от лент до цветов – было сдержанным и элегантным. Никакой вычурности и слащавости.

Именно такой представала Рэйчел на страницах прессы. Совсем не похожей на ту женщину, с которой он столкнулся в тот знойный день в Греции.

Это следовало запомнить. Такая информация может пригодиться.

Служительница просканировала код на задней стороне приглашения, услышав успокаивающий писк сканера, широко улыбнулась ему и сделала приглашающий жест:

– Проходите в сад, мистер Кириакис. Там уже подали напитки.

Кириакис – отличное имя. Всю свою взрослую жизнь он прожил под вымышленным именем и знал в этом толк. Сегодняшнее ему понравилось.

– Спасибо.

По ухоженной дорожке он прошел в просторный сад позади дома. Длинные ряды стульев уже стояли лицом к алтарю и к морю. Белоснежные декорации места торжества сияли безупречной чистотой.

И здесь чувствовалась рука Рэйчел – той самой, которую так любили репортеры. Совсем не похожей на ту, что сумел узнать он.

Эта женщина не думала о своей чистоте и невинности, когда, тяжело дыша, обхватив его бедра ногами, стонала от удовольствия.

Алекс почувствовал, как его обдало жаром. По телу побежали мурашки. Он несколько раз сжал кулаки, пытаясь избавиться от этих ощущений. Он чувствовал себя так, будто Рэйчел была его первой женщиной.

В четырнадцать лет он оказался на улице, был вынужден сам заботиться о себе. Тогда он мог соблазнить женщину всего лишь для того, чтобы, за неимением других возможностей, провести ночь под крышей…

Так почему же, черт возьми, ночь с девственницей теперь занимала все его мысли? Он не мог этого понять. Может, потому, что он отнял ее у Аякса? Лишил его желанного приза, которым тот намеревался насладиться в первую брачную ночь? А иначе – почему Аякс не лишил ее девственности раньше?

Одна мысль об этом человеке, находившемся здесь, совсем рядом, заставляла сжиматься его внутренности. Если бы много лет назад он не счел убийство неподходящим способом мести, сейчас он непременно начал бы обдумывать, как покончить с ним.

Но нет, он все равно не сделал бы этого.

Пусть он был негодяем – жизнь сделала его таким. Но он не был хладнокровным злодеем, как Аякс.

И как их общий отец.

Не важно, кем был Аякс сейчас. Он рос там же, где и Алекс, с удовольствием наслаждаясь доступными ему излишествами. Женщинами, подобными матери Алекса, готовыми на все за очередную дозу. Рабынями. Жертвами. Жившими в нищете, хотя рядом с ними все сияло роскошью. Привязанными к этому месту пагубным пристрастием к наркотикам, а в случае с матерью Алекса – странной страстью к хозяину особняка.

Свое изломанное, болезненное чувство она называла любовью. Потом эта любовь оставила ее истекать кровью на полу дома. Алекс, как ни старался, не мог вырвать из памяти растекавшееся вокруг нее ярко-алое пятно…

Ни годы, ни успех не изменят этого. Не помогут вернуть ее. А Аякс теперь на вершине. И наслаждается жизнью как ни в чем не бывало. У него будет семья. Рядом с ним – женщина, которая любит его, – по крайней мере, Алексу так казалось.

Все эти годы будто не оставили на нем следов. Но, как бы Аякс ни пытался казаться респектабельным джентльменом, Алекс знал правду.

Сжав кулаки, он обернулся и взглянул на особняк. Ко входу в дом шла небольшая группа людей во главе с женщиной в черном костюме – униформе обслуживающего персонала.

Ускорив шаг, Алекс пристроился в хвост группы. Женщина в черном рассказывала о фреске на внешней стене, которая, по ее словам, попала сюда из старинной церкви… Его это не интересовало. Ему слишком часто приходилось ночевать в руинах старинных зданий. Теперь он был фанатом современных удобств. Если только ради обладания ими ему не приходилось жить под одной крышей с жестоким психопатом-извращенцем. Этому он когда-то предпочел руины. Предпочел жизнь на улице, голод и холод. Он бежал от той жизни, не желая становиться ее частью.

Вслед за группой гостей он вошел в дом. Дождавшись, пока они завернут за угол, он осторожно отстал и взбежал вверх по лестнице. Его никто не остановил. В этом доме он выглядел своим. Он сумел завоевать соответствующее положение, пускай совсем недавно.

Теперь это был его мир. Богатые и власть имущие теперь не могли смахнуть его с дороги одним щелчком.

Теперь он сам обладал богатством и властью. И имел право идти, куда хочет, и делать, что желает.

– Мне надо кое-что передать невесте, – остановил он проходившую мимо прислугу. – Где ее можно найти?

– Мисс Рэйчел в своих апартаментах. Дальше по коридору, с левой стороны, – с готовностью ответила та.

Кивнув, он двинулся в указанном направлении.

Он не собирался быть на свадьбе. Но теперь он был рад, что приехал.

За всю свою жизнь Рэйчел не ждала менструации так истово. Она вообще никогда не думала о ней. Эти дни с сопровождавшими их болями и нервической плаксивостью приходили с завидной регулярностью с пятнадцати лет.

До этого месяца.

Отсутствие месячных ввергало ее в панику. Она уже двадцать минут металась по комнате, в одном бюстгальтере и трусиках, не находя себе места. На тумбочке у кровати лежал тампон, рядом – тест на беременность.

После встречи с Алексом прошел месяц. Все это время она то проклинала его, то лежала ночами, глядя в потолок глазами полными слез. Она никак не могла взять себя в руки, справиться с охватившей ее бурей эмоций.

И вот теперь – месячные, вернее, их отсутствие. Даже теперь, когда все сроки уже прошли, она продолжала молиться о появлении менструальной крови, означавшей, что тест на беременность можно не вскрывать. Но увы.

Тампон или тест? В следующие несколько минут она вскроет либо одно, либо другое.

Что именно, становилось все понятнее.

Шесть дней задержки. С самого первого из них она без устали думала об этих двух предметах.

Наконец она взяла в руки тест на беременность.

Вдруг Рэйчел увидела происходящее с беспощадной ясностью. Она собирается выйти замуж за другого, возможно, будучи беременной от Алекса.

Она поняла, что не может выйти замуж.

Руки у нее задрожали, в горле пересохло. «Аякс, прости меня, пожалуйста, прости!» – мысленно простонала она.

Она должна пойти и сказать ему все. Прямо перед свадьбой. Но сначала…

– Хорошо. – Она взяла в руки бело-розовую коробочку. – Давай проверим.

И тут дверь распахнулась. Рэйчел резко обернулась, прижав тест к груди. Затем, спохватившись, поспешно спрятала его за спину, скрестив ноги в инстинктивной попытке прикрыть свою наготу.

Увидев человека, стоявшего на пороге, она застыла, не в силах оторвать взгляд от пронзительных голубых глаз. Как в прошлый раз.

Казалось, он перенесся сюда силой ее мыслей. Но почему-то в самый неподходящий момент.

Он был коротко пострижен и одет в сшитый на заказ костюм, ничуть не похожий на поношенную корабельную униформу. Трудно было поверить, что это действительно он.

И тут жестокая реальность, наконец, обрушилась на нее. Она ненавидит его. Ненавидит! И он явился сюда, в день ее свадьбы… когда она, возможно, беременна от него.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – спросила Рэйчел.

Но он молчал, казалось впав в такой же ступор, что и она несколько мгновений назад.

– По крайней мере, закрой дверь! – приказала она.

Он подчинился, закрыв дверь и шагнув в ее комнату.

– Я раздета, – прошипела она.

– Не совсем.

– Достаточно.

– Совсем недостаточно. – Он пристально смотрел на нее, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь ткань нижнего белья.

– Перестань! И вообще, что ты здесь делаешь?

– Я приехал на твою свадьбу, agape.

– Какая глупость! Аякс не стал бы включать своего врага в список гостей. – Пальцы Рэйчел все крепче сжимали тест, по-прежнему спрятанный за спиной.

Она боялась сделать хоть одно движение, страшась, что он увидит тест.

– А вдруг? Ты смотрела на букву «С»? Смертельный враг должен быть там.

– Нет, я искала на «Н» – «негодяй».

– Я не позволю тебе выйти за него. – Голос Алекса зазвучал угрожающе.

– Что?

– Ты не знаешь, что он за человек.

Она беспечно пожала плечами, стараясь скрыть нараставшую внутри ее панику:

– Я знакома с ним пятнадцать лет и знаю его достаточно.

– Ты даже не спала с ним!

– Я собираюсь это сделать. – Рэйчел, стараясь не приближаться к Алексу, направилась в сторону ванной.

Он шагнул к ней, глядя на нее ледяными глазами, и, обхватив за талию, прижал к себе:

– Ты этого не сделаешь.

– Сделаю. – Слова вылетели из нее будто сами собой. Разумеется, она лгала: еще до прихода Алекса она решила, что не может сделать этого. Но ей хотелось причинить ему боль, заставить его страдать, как он заставил страдать ее. – Я буду заниматься с ним сексом. – При одной этой мысли ее пронзила дрожь. – Я впущу его в себя, я разденусь перед ним и проделаю с ним все те грязные трюки, которые проделала с тобой!

И тут Алекс, наклонившись, прильнул к ее губам. Как будто имел на это полное право. Как будто она не собиралась через четыре часа выходить замуж, будто забыв ее ненавидящие слова о том, что она больше не желает его видеть.

И вновь реальность будто растворилась. Осталась лишь страсть. Жар и огонь. Рэйчел обняла его за шею одной рукой, по-прежнему держа другую за спиной, приоткрыла губы ему навстречу, и их языки сплелись.

Когда Алекс касался ее тела, она ни о чем не могла думать. Только о поцелуе. Его жар охватил ее тело, разум и душу.

Она закинула вторую руку ему на шею, ударив его коробкой с тестом по уху. Он резко обернулся. Последовав за ним взглядом, она застыла на месте.

Вот только этого не хватало!

– Что это? – Он схватил ее за запястье.

– Ничего.

Алекс приподнял бровь:

– Попробуй еще раз.

– Это… подарок. Подруге.

– Подарок подруге?

– Да… – Рэйчел отчаянно пыталась придумать более убедительную версию. – Она попросила подарить ей что-нибудь, с помощью чего можно предсказывать будущее, и я подумала… что это может быть магический шар или тест на беременность. И решила, что тест на беременность лучше: он ведь дает конкретный ответ на конкретный вопрос.

– Ты думаешь, что беременна?

– Сейчас? У меня просто задержка. В обычных обстоятельствах я бы подумала: «Как раз вовремя! Ведь я выхожу замуж!» Но поскольку обстоятельства таковы, что месяц назад я переспала с врагом своего жениха, то мне есть из-за чего переживать. И да, я думаю, что я, возможно, беременна.

– Так иди и выясни. – Он отошел на шаг. – Прямо сейчас.

– Я что, должна писать по твоей команде? А если я не хочу?

– Ты собиралась идти туда, так что не выдумывай.

Алекс побледнел, его челюсти были плотно сжаты. Новость явно обрадовала его не больше, чем саму Рэйчел.

– Алекс, скажи честно: даже если я беременна, какое тебе до этого дело?

– Мне есть до этого дело, потому что я буду принимать участие в жизни этого ребенка.

– Не будешь, – выпалила она.

– Думаешь, я позволю этому человеку находиться рядом с моим ребенком? – гневно спросил он. – Я знаю, что бывает с детьми, попавшими в семью Куклакис. В отличие от тебя.

– Алекс, фамилия Аякса – не Куклакис. Он…

– Он взял себе псевдоним. Ты что, глупая? Он сменил имя.

– Я не думаю…

– Иди и сделай тест.

У Рэйчел не было больше сил спорить с ним. Зажав тест в онемевших пальцах, она медленно двинулась в ванную. Алекс смотрел ей вслед, и сердце его колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, распластавшись кровавой кляксой на безукоризненно белой постели Рэйчел.