Глава 2

Вдруг все с пугающей ясностью встало на свои места. Элисон поняла, почему его лицо ей знакомо. Он не просто мистер Макс Росси. Она видела его раньше. В новостях по телевизору, в таблоидах. Он и его жена постоянно были в центре средств массовой информации. Красивые, счастливые принц и принцесса. Затем два года назад в прессе появились сообщения о трагедии – он потерял жену.

Если бы Элисон сейчас не сидела, то наверняка рухнула бы на пол.

И тут комната поплыла куда-то вбок.

– Вам плохо? – Он присел перед ней и положил руку на лоб. Рука у него была горячая, обжигала. Он осторожно отвел волосы с шеи, и она почувствовала прохладу – теперь ее пробил пот.

– Да, – сказала она. – Нет.

– Опустите голову, – посоветовал он и сам наклонил ей голову вниз, ладонь осторожно коснулась ее шеи. Рука у него крепкая, но какое нежное прикосновение… Давно никто не касался ее. Были рукопожатия, кто-то дотрагивался до нее во время разговоров, но она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь помогал ей… вот так бережно.

Ручейки приятного возбуждения пробежали у нее по телу.

Странно, что мужские руки могут быть одновременно нежными и крепкими. Она посмотрела на его другую руку, лежащую у нее на бедре. Пальцы длинные, с аккуратно подрезанными ногтями, кисть широкая и сильная.

Тепло от его ладони проникало сквозь шерстяные брюки. Элисон было хорошо и приятно. И даже больше, чем приятно. Груди отяжелели, воздух сомкнулся вокруг нее. Неужели она способна реагировать на мужское прикосновение? Чувственность – это не про нее. У нее никогда не возникало тяги к связям, к отношениям с мужчинами, к тому, чтобы раскрыться перед кем-нибудь, чтобы зависеть от этого человека. В результате ей удавалось избегать серьезных романтических увлечений.

Ее реакцию на Максимо можно объяснить лишь тем, что она беременна, просто гормоны разыгрались. Никакого другого объяснения нет.

– Со мной все хорошо, – сдавленно произнесла она и положила свою руку на его, чтобы отодвинуть. И… ее охватила дрожь… чувственная дрожь. Элисон отдернула руку и встала, хотя перед глазами все плыло. – Спасибо.

– Вы уверены, что достаточно здоровы для беременности? – спросил он. В его голосе слышалось беспокойство. Правда, она не была уверена, за кого он беспокоится: за нее или за ребенка.

– Я прекрасно себя чувствую. Просто не каждый день девушка узнает, что беременна от наследника трона Турана.

Максимо понимал, что Элисон не могла бы так натурально изобразить плохое самочувствие, какой бы искусной актрисой ни была. В ее медно-золотистых глазах появилось загнанное выражение, изящные руки подрагивали. Она в шоке – это видно. Он не может поверить, что она все это срежиссировала. Она действительно не похожа на женщину, которая наблюдает за тем, как осуществляется ее тщательно продуманный план. Она похожа на испуганного олененка, в широко раскрытых глазах затаился страх.

– Да и не каждый день мужчина узнает, что у него появился второй шанс завести ребенка, – произнес он.

– Вы ведь хотите ребенка. – Голос у нее прозвучал глухо.

– Конечно, я хочу ребенка. Как я могу не хотеть собственного ребенка, мою плоть и кровь?

– Если дело в том, чтобы произвести на свет наследника, то почему не найти другую женщину…

– Хватит! – оборвал ее он, закипая от гнева. – Вы, очевидно, считаете, что я так просто смогу забыть, что у меня есть ребенок? Что я смогу оставить его, потому что он не был запланирован? Вы бы могли так поступить?

– Нет, конечно!

– Тогда почему вы ждете этого от меня? Если это так просто, то родите этого ребенка и отдайте его мне. Затем заведите другого с другим мужчиной… вернее, при его содействии.

– Вы же понимаете, что я никогда этого не сделаю. Я никогда не оставлю своего ребенка!

– Почему же ждать этого от меня?

– Все… все пошло не так, – простонала Элисон и снова опустилась в кресло у письменного стола, закрыв лицо руками.

– Жизнь не всегда идет по плану. Обстоятельства меняются. Люди умирают. Происходят несчастные случаи. И тогда все, что можно сделать, это жить с тем, что уже произошло.

Она подняла на него глаза – в глазах злость.

– Я не хочу делить моего ребенка с незнакомым человеком. Ни с кем не хочу делить. Если я кажусь эгоисткой… что ж, мне жаль.

– Простите, но я не могу позволить вам исчезнуть с моим ребенком.

– Я не говорила, что собираюсь исчезать с вашим ребенком. Я понимаю, что… и вам тоже тяжело. Но вы не собирались заводить ребенка, а я собиралась.

– Я не один год хотел иметь детей. У меня это не получилось, сначала из-за бесплодия, а потом я потерял жену. И вот сейчас, когда у меня снова появляется шанс, я не допущу, чтобы вы стояли на моем пути.

Он не спустит с нее глаз – в этом он уверен. Но что потом? Это пока не ясно. Брак – наиболее подходящий вариант, единственный способ не допустить, чтобы его сын или дочь страдали от клейма незаконнорожденного. Но при одной лишь мысли о браке ему становилось плохо. Как быть? Первое: не дать этой женщине возможности скрыться от него.

– Я должен улететь в Туран и проконсультироваться со своим личным врачом. Я не хочу проходить тестирование в США.

– Но вы и ваша жена лечились от бесплодия именно здесь.

Да, это так. Селена выросла на Западном побережье Америки, и у них была резиденция в Вашингтоне, где они проводили время, чтобы отдохнуть от круговерти дворцовой жизни в Туране. Вот почему они выбрали клинику в Вашингтоне, когда решили осуществить свою мечту о детях.

– Да, – сухо ответил он, – но за прошедшие сорок минут моя вера в компетенцию ваших медиков сильно уменьшилась. Причины очевидны. Мой врач в Туране сделает все быстро и тактично.

Она кивнула, не видя смысла с ним спорить.

– Когда, по вашему мнению, вы сможете сделать тест?

– Как только я туда вернусь. Здоровье моего ребенка для меня тоже важно.

Он взглянул на нее, и она показалась ему такой одинокой, такой печальной, что захотелось обнять ее хрупкую фигурку и защитить от всех напастей. Макс не ожидал от себя такого порыва. Это оттого, что она носит его ребенка? Жизнь его ребенка связана с ее жизнью, и поэтому его долг – защитить ее. Это – первобытный инстинкт мужчины. А как назвать то, что он с огромным трудом превозмогает желание заключить ее в объятия, крепко прижать своей грудью ее мягкую грудь, осыпать поцелуями ее губы, пока они не распухнут, и… овладеть ее телом? Наверное, заявить свои права – это скрытый мужской инстинкт собственника.

– Я собираюсь выдвинуть обвинения против клиники, – сказала она. – Я юрист и уверена, что мы выиграем дело.

– Я тоже уверен, что выиграем, хотя у меня нет степени юриста, – ответил он. – Но это привлечет прессу.

И тогда информационная круговерть выйдет из-под контроля. Появятся сенсационные заголовки на радость любителей скандальных историй. Тут всплывет и бесплодие его жены, будут смаковаться все подробности его брака. Только этого ему не хватало. Незачем оскорблять память Селены. Кое-какие вещи лучше не ворошить, в том числе и последние месяцы его брака.

– Вы обычно привлекаете внимание массмедиа?

– А вы, вероятно, не слушаете развлекательные новости?

– Нет, не слушаю. Но случается, что я стою в очереди в магазине, а это значит, что заголовки в таблоидах, которые там лежат в больших количествах, я видела. Я просто не обращала на них особого внимания и вашего лица не запомнила.

– И моего имени.

Она пожала плечами:

– Я не держу мелочи в голове.

Он не мог не рассмеяться. Ему нравилось, что она, несмотря ни на что, в состоянии дерзить ему. Ему редко противоречили. Даже Селена этого не делала – она просто отстранялась от него. Он отбросил мысли о Селене и переключился на насущную проблему.

– Я бы хотел, чтобы вы полетели в Туран со мной.

У нее глаза округлились от удивления.

– Нет. Я не могу. Я очень занята. У меня дел по горло. Каждый из моих клиентов требует моего постоянного внимания, и я не могу ничего отложить на потом.

– Разве в вашей конторе нет больше никого, кто мог бы вас заменить? Вы ведь беременны.

– При чем здесь беременность? У меня есть обязанности, а обязанности не отложишь лишь потому, что вам этого хочется.

– Понятно. Вам так важна карьера, что вы не можете взять отпуск, чтобы лично удостовериться в результате теста, который важен для нашего ребенка?

Щеки у нее запылали, она вскинула подбородок.

– Это не честно. Это шантаж.

– Если это не сработает, то я найду другие способы. Я не слишком разборчив в средствах.

Губы у нее вытянулись в струнку, а ему так хотелось, чтобы она расслабилась, хотелось видеть улыбку на ее губах мягких и пухлых. Как же давно это было, чтобы женщина искушала его, а он получал от этого удовольствие! Он протянул руку и коснулся большим пальцем ее нижней губы. От неожиданности рот у нее приоткрылся и палец притронулся к влажному кончику языка. Макса пронзило желание, стрела попала прямо в пах, все внутри свело, и он забыл про беременность, он хотел ее так, как мужчина хочет женщину. Он был потрясен. Взгляд упал на левую руку, где на пальце уже не было обручального кольца. Он снял его после похорон Селены, не желая носить на себе воспоминания о своем браке.

– Нам необходимо прийти к какому-то решению, – негромко произнес он. – Ради ребенка. Нужен компромисс, а не шантаж.

Она отвернулась со словами:

– Почему-то компромисс всегда исходит от простолюдина.

– Нет, cara, вы неправильно обо мне судите. Я весьма справедливый человек.

– Попробую проинтервьюировать на этот счет людей, которых вы бросили в королевскую темницу, – ядовито заметила она.

– Им не разрешается говорить, так что ваше интервью будет безуспешным.

Элисон прерывисто вздохнула и откинула светлые волосы с плеч.

– Мне необходимо позвонить в свою контору и договориться о выходных, – сказала она. – Когда мы уезжаем?

Элисон пожалела о своем решении лететь вместе с его королевским высочеством почти в тот же момент, как согласилась на это.

Она – в салоне отдыха первого класса аэропорта, ожидает появления Макса. Стараясь успокоиться и чтобы заглушить утреннюю тошноту, она стала ходить взад-вперед и жевать соленый крекер. Кругом удобные плюшевые кресла, но Элисон была слишком взвинчена, чтобы сидеть.

Ну почему все так усложнилось? Целых три года она планировала свою беременность, все силы устремив на эту цель. Она копила деньги, водила машину-развалюху, переехала в дешевую меблирашку. И все ради того, чтобы потом, когда появится ребенок, она сможет купить дом, где будет жить с ним или с ней несколько лет. Она ушла с изматывающей работы в престижной юридической фирме, чтобы лучше физически подготовить себя к беременности. Она даже стала откладывать деньги на обучение ребенка в колледже!

И один телефонный звонок все уничтожил, когда она узнала, что получила сперму от донора, у которого нет медицинской карты. Звонок Мелиссы – это бомба, от которой все разлетелось вдребезги.

Казалось, что она предусмотрела все подводные камни: чтобы отец ребенка был здоров, чтобы была сохранена анонимность и какой-то мужчина не заявил права на ребенка.

И что она получила? Самый ужасный сценарий, какой только можно представить.

Вчера Максимо был с ней дружелюбен, но это не помешало ей почувствовать, что он может быть и безжалостным, и жестоким. Даже его вежливый тон звучал как приказ. Он – человек, который никогда не спрашивает разрешения. Конечно, на его стороне богатство, положение, но и она не тряпка, о которую можно вытирать ноги, и не позволит ему взять верх.

Пока что все происходит мирно. Элисон готова договориться с ним. Он имел право на своего ребенка, нравится ей это или нет. Он – такая же жертва обстоятельств, как и она.

Элисон посмотрела через тонированные окна вниз на терминал. Через раздвинувшиеся автоматические двери вошел Максимо в сопровождении охраны, следом толпились фотографы.

Он исчез из вида, но спустя несколько минут дверь салона распахнулась и появился он, но уже без фотографов и охранников.

Элисон не смогла удержаться, чтобы не оглядеть его с головы до ног. Сквозь белую рубашку угадываются тренированные мышцы, рукава закатаны до локтей, открывая загорелые предплечья, брюки плотно обрисовывали бедра и… Господи, выше ее сил не посмотреть на выпирающий бугорок под ширинкой. Она опустила глаза – ей стало неловко от такого несвойственного ей поведения. Она и припомнить не могла, чтобы когда-нибудь так смотрела на мужчину. Наверное, это от нервов.

Максимо подошел к ней. Сняв солнечные очки, он засунул их за ворот рубашки. И опять непроизвольно глаза Элисон проследовали за его движениями. Словно загипнотизированная, она смотрела на темные волосы на полоске загорелой кожи, видневшейся в расстегнутом воротнике.

– Я рад, что вы решились, – сказал он.