Глава 2

Отменив все встречи, запланированные на вечер, Нэш вернулся домой, чтобы сосредоточенно поработать в тишине. Необходимо изменить общественное мнение в пользу Фреи Карпентер, а для этого надо действовать быстро. Откровенно говоря, ее слишком говорливый бывший муж долго имел преимущество. Настала пора восстановить равновесие. Просмотрев несколько фильмов с участием Фреи, Нэш пришел к выводу, что она – блестящая актриса, и было бы несправедливо лишить публику удовольствия видеть ее.

Ее дядя был его другом, и Нэш очень хотел ей помочь. Кстати, узнав о том, что Фрея – племянница Оливера Бомарше, он испытал шок. Оливер за все время их знакомства ни разу не упоминал о том, что у него есть знаменитая племянница.

Прикусив кончик шариковой ручки, Нэш нагнулся вперед, внимательно вглядевшись в цветное фото, лежавшее на его столе. Эти темные с поволокой глаза будто околдовывали его. Любой мужчина мог забыть обо всем, когда заглядывал в них слишком глубоко… Экзотический разрез этих глаз делал их незабываемыми. И когда они появлялись на большом экране, разве кто-то мог устоять против них? На фотографии, лежавшей перед ним, Фрея улыбалась, но во всем ее облике ощущались ранимость и чувствительность, которые мог не заметить только слепой. Есть лица и люди, которые ничем не запоминаются, но Фрея точно к ним не относилась. Женщина, в которой сквозила такая изысканная чувственность, создана, чтобы кружить голову. Надо же было случиться, чтобы ей так не повезло в личной жизни.

С явной неохотой отложив в сторону фотографию, Нэш стал читать об истории ее скандального развода, а также последние статьи в гламурных журналах, в которых обсуждалась ее личная жизнь, и читал их более внимательно, чем ученый, знакомящийся с результатами самого скрупулезного исследования…

В комнате было холодно, на улице шел мелкий дождь, но Фрею не волновало ни то ни другое. И почему это должно ее волновать, когда небо и так уже обрушилось на нее? Наступил вечер, снаружи потемнело, но Фрея, забившись в угол когда-то роскошного дивана, не могла встать, чтобы включить свет. У нее не было сил. Поджав ноги под длинную широкую юбку, которую носила с мешковатым свитером, она обхватила колени холодными руками. Ей бы хотелось сжаться в комок, накрыться одеялом с головой, но Фрея была слишком утомлена даже для этого. В руках у нее был любимый роман – тайное средство, которое она использовала, когда наступали тяжелые времена, – но строчки расплывались перед глазами. Мысли ее были заняты совсем другим.

А что, если она сделала большую ошибку, согласившись сделать заявление для прессы, как предложил ей Нэш? А что, если это привлечет к ней еще больше нежелательного внимания? Даже сейчас вокруг дома рыскали два-три фоторепортера, надеясь увидеть ее.

Вернувшись к мысли о том, что ей необходимо сделать публичное заявление, Фрея громко застонала. А если ее слова неправильно истолкуют? Или она начнет путаться, и тогда все решат, что она действительно не в себе, как и утверждал Джеймс?..

Наверное, она – та яркая звезда, что блеснула, но очень быстро погасла, перейдя в разряд «бывших». Уткнувшись подбородком в колени, Фрея крепко зажмурилась и пожелала, чтобы окружающий мир исчез. Но, как бы она этого ни желала, мир не мог исчезнуть. Он по-прежнему окружал ее, пусть и лишенный красок, когда она снова открыла глаза.

Дядя искренне хотел ей помочь. Она знала это. Он верил в нее даже тогда, когда никто не верил. Он хотел, чтобы она снова снималась и не зарывала в землю талант, которым наградил ее Бог. Но, несмотря на свое вчерашнее смелое заявление о том, что она не сломлена и не нуждается ни в чьей помощи, сегодня Фрея совершенно упала духом. Ее терзал страх и жалость к себе. Она хотела только одного: спрятаться от всех.

Раздался звонок в дверь, эхом разнесшийся по тихому дому, и Фрея, подняв голову, в панике откинула волосы с побледневшего лица. Спустив ноги с дивана, она внезапно пошатнулась. Холод, проникший в комнату, и ужас, сковавший сердце, заставили дрожать все ее тело. В последнее время к ней могли прийти только дядя и мать: у Фреи больше не было ни агента, ни менеджера, а большинство «друзей» куда-то исчезли после того, как бывший муж публично опозорил ее. Но дядя и мать всегда звонили ей, предупреждая о своем приходе. Ужаснувшись при мысли о том, что это может быть очередной продажный репортер, надеющийся застать ее врасплох, – а подобное случалось слишком часто, – Фрея осторожно прошла по покрытому ковровой дорожкой коридору, тихо ступая босыми ногами, и прищурилась, вглядываясь в высокую широкоплечую фигуру, маячившую за темной стеклянной дверью.

На секунду она замерла, охваченная страхом.

Когда, наконец, Фрея смогла пошевелиться, она поспешила обратно в гостиную, осторожно подошла к окну, приподняла жалюзи и взглянула вниз. При виде мужчины, стоящего на широких ступеньках, с мокрыми от дождя волосами, в дорогом черном кашемировом пальто, ее сердце подскочило куда-то к горлу.

«Нэш! Вероятно, дядя достаточно доверял ему, чтобы дать мой адрес, – подумала она, – но почему он предварительно не позвонил мне?» Оттолкнув от себя жалюзи, словно они вдруг превратились во что-то неприятное, Фрея нервно разгладила помятую юбку. Пытаясь справиться с ужасом, охватившим ее при мысли о том, что ей снова придется с кем-то разговаривать, она сделала глубокий вздох. Боже! Неужели ей суждено прятаться от мира в своем доме всю оставшуюся жизнь? Но ведь дом – это убежище, а не тюрьма!

Губы ее пересохли, во рту возникло ощущение, что туда набилась пыль. Запустив пальцы в свои вьющиеся черные волосы, Фрея приняла решение. У нее нет выбора, она должна с ним поговорить. Вчера она согласилась сделать заявление для прессы, поэтому не может сказать ему сейчас, что передумала. Если она попросит его уйти, он подумает, что она – ненадежный человек и ей нельзя доверять.

Неохотно открыв дверь, Фрея поправила мешковатый бежевый свитер, скрывавший ее фигуру, и встретила пристальный взгляд голубых глаз.

– Вы не предупредили меня о вашем приходе, – укоризненно произнесла она. И хотя эти слова формально свидетельствовали о том, что она владеет ситуацией, мужество покинуло ее, когда она взглянула на своего гостя.

– Да… Прошу прощения, – нахмурился Нэш, но без явного раскаяния. – Я был неподалеку и решил зайти. Мне нужно, чтобы вы разъяснили кое-что, и тогда мы вместе сможем составить заявление. Разрешите войти?

Не в силах придумать подходящей причины, чтобы отказать Тейлор-Гранту, Фрея прижалась к стене, пропуская его вперед, затем торопливо закрыла за ним дверь, предварительно быстро окинув взглядом улицу, проверяя, не следит ли кто за ним или за ней.

Но, почувствовав будоражащий запах его одеколона, она моментально забыла обо всех опасностях. Внизу живота сладко заныло, во рту мгновенно пересохло.

Это от нервов, сказала себе Фрея.

– Пройдем в гостиную, – предложила она, стараясь держаться подальше от гостя.

Нэш последовал за ней, гадая, зачем она нацепила такую просторную и бесформенную одежду. Заметив темные круги вокруг ее потрясающе красивых глаз, он почувствовал смутную тревогу.

Оказавшись в гостиной, он встревожился еще больше. Здесь было холодно – почти как на улице. Все светильники были выключены, хотя вечерние тени грозили вот-вот затопить последние остатки дневного света. Мебели, кроме плюшевого желтого дивана, стоящего в центре комнаты, и такого же желтого кресла с высокой спинкой и с красной подушкой, он не увидел; никаких элементов уюта и комфорта в доме не было. Нэш еще больше встревожился.

– Ты не замерзла? – спросил он.

Фрея вздрогнула, словно очнувшись от глубокого сна. Маленькая морщинка появилась у нее между бровей.

– Нет, не замерзла… Но если тебе холодно, я включу обогреватель.

Нэш хотел сказать, что это не имеет значения, но она уже подошла к электрическому камину с искусственными дровами. Через секунду «дрова» ярко вспыхнули, и Фрея обрадовалась тому, что согласилась впустить немного тепла в свое ледяное жилище.

Эта женщина выглядела так, словно отчаянно нуждалась в тепле – во всех смыслах слова. Неужели она проводит так все свои дни? Одна в большом пустом доме, в темноте и в холоде?..

При мысли об этом ему захотелось найти ублюдка, по чьей милости Фрея сейчас так жила, и набить ему морду.

Нэш много читал о Джеймсе Фрезере, и ничто не свидетельствовало в пользу этого человека. Фрезер не только очернял имя Фреи всеми возможными способами – и до, и во время, и после развода, – он обобрал ее до нитки, выиграв бракоразводный процесс. А Фрея не оспорила его результат ни словом, ни делом. Нэш не мог этого понять. Разве у нее не было своих адвокатов? Почему ее защита оказалась такой беспомощной, почему суд вынес решение в пользу Фрезера?

Может, ее бывший муж обладал над ней какой-то властью, поэтому мог манипулировать ею? Нэш также узнал о том, что после развода Фрезер вложил огромную сумму денег в какое-то неизвестное предприятие, которое не оправдало себя, и понес огромные убытки. Что, впрочем, не помешало ему продолжать жить роскошной жизнью.

Раздобыв некоторую информацию вчера вечером и проанализировав ее сегодня утром, Нэш понял – бывший муж Фреи собирается отправиться на Карибские острова со своей молодой по другой-блондинкой и их ребенком. Нэш решил, что именно до его отъезда Фрее надо сделать заявление прессе, чтобы люди увидели всю эту историю глазами другой стороны. После этого она сможет начать восстанавливать по кусочкам свою жизнь и вернуть уважение к себе.

– Может, включить свет? – спросил Нэш, стараясь говорить спокойно и дружелюбно.

Раз Фрея сама не в состоянии что-либо сделать, он возьмет эту задачу на себя.

Он подошел к высокому торшеру с большим абажуром, стоявшему возле окна, а затем – к другому, на противоположном конце комнаты, и включил свет. В гостиной сразу же стало уютно. В камине мерцали дрова, приглушенно светили лампы под желтыми абажурами. Фрея должна немного расслабиться.

Даже не глядя на нее, Нэш прекрасно понимал, в каком состоянии она находится. Это дело станет для нее новым тяжелым испытанием, и он должен приложить все усилия, чтобы избавить ее от боли.

– Я не умею развлекать гостей… Прости. Мне следовало бы предложить тебе что-нибудь выпить. У меня есть сок. Или ты хочешь кофе?

– Может, просто сядем и поговорим? – спросил Нэш.

– Хорошо. – Очень неохотно Фрея опустилась на диван.

Сняв пальто, Нэш сел на другой конец дивана и поставил свой портфель на пол.

– Итак… Чем ты сегодня занималась?

Фрея заморгала, явно растерявшись, будто мозг ее не мог воспринять этот вопрос.

– Интересно, чем я могла заниматься? – рассерженно бросила она. – Я нахожусь здесь в осаде… Вся моя жизнь – в осаде!

– Хочешь сказать, журналисты не оставляют тебя в покое? Ну… завтра у тебя будет шанс восстановить справедливость и рассказать всем правду о том, что произошло.

– И ты можешь поверить хотя бы на одну минуту, что они опубликуют правду? Не думаешь ли ты, что они могут… подправить ее немного, чтобы «правда» соответствовала их интересам?

Легко понять, почему она так разозлилась. Нэш тоже разозлился бы, если бы его жизнью манипулировали чужие люди, продавая о нем информацию в прессу.

– Удивляюсь, что ты решил связаться с этими журналистами… ведь они – стая стервятников! – с возмущением добавила она.

– Разве ты не в курсе, что многие артисты и знаменитости ищут внимания прессы? Иначе как им продвигать свои работы? Думаешь, кинокомпании снимают фильмы для того, чтобы бесплатно показывать их людям? – Покачав головой, Нэш твердо встретил ее взгляд. – Тебе надо научиться играть с журналистами в их же собственные игры. До сих пор ты подвергалась очернительству со стороны бывшего мужа, но настало время это прекратить. Британцы испытывают сочувствие к неудачникам. Прости, Фрея, но тебе именно так и надо на это посмотреть. Завтра ты сделаешь заявление, расскажешь свою версию истории и опровергнешь клеветнические измышления Фрезера. И, поверь, все будут снова на твоей стороне, и это положительное внимание поможет тебе вернуться в кинематограф. Разве ты этого не хочешь?

– Я не знаю… да… наверное, хочу. – Она судорожно сжала пальцы, и они страшно побелели, будто их окунули в белую краску.

Нэш почувствовал неизъяснимое желание прижать ее к себе. Он бы так и сделал, если бы не был уверен, что тогда ему придется исчезнуть из ее жизни навсегда. Он должен помочь Фрее хотя бы ради Оливера и при этом не рисковать.

– Замечательно… Значит, так. Я хочу помочь тебе, но и мне нужна твоя помощь. Ты не должна мне ни в чем препятствовать. Понимаю, почему ты не хочешь снова появляться перед журналистами. Это будет нелегко, и, заметь, я не уверяю тебя в обратном. Но ты не только должна предстать перед журналистами. Тебе надо появляться в людных местах, на мероприятиях… и все для того, чтобы о тебе снова заговорили, но только в положительном ключе. Если ты откажешься делать это, я не смогу выполнить просьбу твоего дяди и помочь тебе. Все ясно?

В голосе Нэша прозвучала металлическая нотка, и Фрея поняла – этот человек требователен не только к себе, но и к другим. И он не допустит, чтобы кто-то встал на его пути – не важно кто.

Ей следовало бы радоваться тому, что Нэш Тейлор-Грант на ее стороне, но сейчас она чувствовала себя так отвратительно, что трудно было радоваться. Она могла думать лишь об одном: завтра ей придется предстать перед беспощадными вспышками фотокамер, и все ее существо противилось этой мысли.

Однако, когда Фрея обратилась к Нэшу, лицо ее было спокойным.

– Ты сказал, что понял мое нежелание вновь появиться на публике, но я сомневаюсь: действительно ли понял? – Вздохнув, она сглотнула комок в горле. – Это нечто вроде морального изнасилования, понимаешь? Они вынимают из тебя душу, а ты не можешь ничего сделать, чтобы защититься! Да, я наслаждалась успехом, когда Джеймс появился в моей жизни, но не понимала, насколько ценна моя личная жизнь, пока не случилось все это. Наверное, я заслужила наказание? – Помолчав, она снова обратилась к Нэшу: – Пройти через развод – это очень тяжело, не говоря уж об остальном. Все любят тебя, когда ты – звезда, но не представляешь себе, какое удовольствие все получают, когда пьедестал под тобой начинает шататься.

– Не следует никому позволять унижать себя. Надо показать им всем, что ты – сильный человек. Борись, Фрея! Не позволяй никому загнать тебя навсегда в этот дом, в эту комнату. Не лишай себя возможности жить полной жизнью, боясь их осуждения. Именно этого они и хотят! Не доставляй им такого удовольствия! И особенно – своему бывшему мужу, который получает огромное удовлетворение оттого, что держит тебя в руках. – Голубые глаза Нэша гневно сверкнули. Он хотел, чтобы Фрея услышала его.

Его слова резанули ее по нервам, и так уже натянутым до предела. Фрея могла бы опровергнуть лживые обвинения Джеймса по каждому пункту, но он довел ее своими оскорблениями до нервного истощения. Его лживые заявления серьезно подорвали ее самооценку и уверенность в себе. Фрея чувствовала, что у нее больше нет сил бороться с ним.

Даже на суде она не выступила в свою защиту. Фрея сказала себе, что заслужила все это. Она восприняла свой успех как должное, а теперь должна расплачиваться. Джеймс Фрезер стал для нее неким демоном Возмездия.

– Позволь спросить – почему ты не подписала брачное соглашение, которое не позволило бы бывшему мужу отнять у тебя все деньги? Почему не наняла лучшего адвоката, который бы смог защитить твои интересы? Ведь твой дядя точно мог позаботиться об этом…

Фрея почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. Ее бледная нежная кожа стала почти прозрачной.

– Дядя не обязан решать все за меня! Я взрослый человек и сама принимаю решения, даже если они губительны для меня! А что касается брачного соглашения… – Глаза ее наполнились болью. – Признаюсь, Джеймс убедил меня не составлять его. Я знаю, ты посчитаешь меня самой глупой женщиной на планете, но что сделано, то сделано, и прошлого не вернуть.

– Ты сказала «убедил» тебя? – Нэш бросился на ее слова, словно ястреб на добычу, и Фрея почувствовала, что ее щеки вспыхнули.

Когда она завела с Джеймсом этот разговор, тот страшно разозлился. Ее гостиная наполнилась криками и угрозами покончить с собой, обвинениями в том, что она не любит его и не доверяет ему. Фрея стала успокаивать его, обещая больше никогда не поднимать эту тему. Какой же она была наивной…

– Он причинял тебе боль? – требовательно спросил Нэш.

– Нет, не физическую. Ты удивишься, узнав, какими изобретательными могут быть люди, когда хотят причинить кому-то боль. Но, впрочем, какое значение это имеет сейчас? Мы оба знаем, чем закончился мой брак, и я могу проанализировать, где допустила роковую ошибку, повлекшую за собой непоправимые последствия, но ведь от этого ничего сейчас не изменится! – защищаясь, произнесла Фрея.

Нэш осуждает ее за то, что она вышла замуж за такого мужчину, как Джеймс, и не подписала брачного соглашения? Ее и так уже достаточно много осуждали!

– Такие ситуации случаются достаточно часто, и люди потом жалеют о том, что не подписывали брачного соглашения, – со вздохом произнес Нэш. Нагнувшись вперед, он уперся локтями в свои колени. – Тем не менее, как ты сказала, что сделано, то сделано… Я согласился помочь тебе, но должен быть уверен в том, что ты решительно настроена действовать. Я хочу помочь тебе вернуться к прежней жизни, но ты должна хотеть этого в сто раз сильнее!

– Даю слово, что я буду сотрудничать с тобой, – тихо ответила Фрея, и в ее темных глазах на секунду появилось то же выражение, которое он подметил на фотографии. – Я не лгала тебе вчера, ты знаешь об этом. Я сильнее, чем выгляжу. Просто сейчас такие дни, когда… такие, что я…

– Понимаю. – Нэш знал, о чем она говорит, ведь он сам испытывал подобное. Но это было очень давно, когда он был совсем другим человеком, не похожим на того успешного и уверенного в себе мужчину, каким являлся сегодня. – Но ты победишь свой страх только в том случае, если найдешь в себе силы встретиться с ним лицом к лицу. Поверь, я знаю, о чем говорю.

К великому его облегчению, Фрея поверила ему. Она перестала быть похожей на испуганную лань, готовую в любую минуту обратиться в бегство.

Нэш был рад этому. Ему еще надо было расспросить ее о том, имеют ли под собой хоть какую-то основу слухи о ее алкоголизме и пристрастии к наркотикам, но он решил сделать это позже.

– Может, выпьем кофе? – спросил Нэш. – А затем приступим к составлению заявления.