Посвящается моим дедушке и бабушке, Брюсу и Пэтси Маунси, которые ни капельки не похожи на дедушку и бабушку из этой книги

Когда все ужасно – совсем ужасно, – я изо всех сил представляю, что я принцесса. Я говорю себе: «Я – принцесса». Ты даже не представляешь, как это помогает.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт, Маленькая принцесса

The Princess Diaries

Princess in the Spotlight

THE PRINCESS DIARIES. PRINCESS IN THE SPOTLIGHT by Meg Cabot

Published in the Russian language by arrangement with The Marsh Agency Ltd, UK and Laura Langlie, USA

Перевела с английского Мария Торчинская

Copyright © 2001 by Meggin Cabot

© Мария Торчинская, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2022

Cover art © by Ana Hard

Понедельник, 20 октября, 11 часов вечера

С тех пор как я выяснила, что мне суждено когда-нибудь править одной маленькой европейской страной, я очень стараюсь врубиться в алгебру, чтобы уметь рассчитывать бюджет Дженовии, ну и вообще. Так что хожу на допы, а на занятиях для особо одаренных Майкл мне тоже немного помогает.

Очень трудно вникать в алгебру, когда слушаешь Майкла. От него всегда так приятно пахнет. Ну как можно думать об отрицательных наклонах, когда парень, в которого я влюблена – даже не помню, с каких пор, наверное, вечность, – сидит рядом, благоухая душистым мылом и время от времени касаясь коленом моего колена?

Благодарности

Хочу сказать огромное спасибо Барб Кэбот, Дэбре Мартин Чейз, Биллу Контарди, Саре Дэвис, Лоре Лэнгли, Эбби МакАден, Элисон Доналти и обычным подозреваемым: Бет Эдер, Дженнифер Браун, Дэйву Уолтону и особенно – Бенджамину Игнацу.

Понедельник, 20 октября, 8 утра

В общем, я была на кухне, ела хлопья с молоком – понедельник, все как всегда, – и тут выходит из ванной мама с таким странным лицом. Вся бледная такая, волосы торчат в разные стороны слипшимися прядями, да еще вместо кимоно нацепила махровый халат, который она обычно надевает перед месячными. Я сразу:

– Мам, может, тебе мидол выпить? Не обижайся, но, кажется, тебе сейчас зайдет.

Знаю, небезопасно давать советы женщинам с ПМС, но это же все-таки моя мама. Вряд ли она вырубит меня с криком «ки-я!», как вырубила бы любого другого, посмевшего советовать ей что-то в этом роде.

И – да, мама просто сказала: «Нет, спасибо». Вид у нее при этом был совершенно прифигевший, и я сразу поняла, что все очень плохо. Может, Толстяк Луи опять съел носок, или нам снова отключают электричество из-за того, что я забыла выудить счет из большого салатника, в который мама кидает все документы на оплату.

Я сразу кинулась к ней.

– Мам? Мама, что случилось? Что-то не так?

Она ошалело помотала головой, как будто читала инструкцию по разморозке пиццы в микроволновке.

– Миа, – проговорила она растерянно, но радостно, – Миа, я беременна.

О господи. ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ!

У моей мамы будет ребенок от моего учителя по алгебре.

Понедельник, 20 октября, 8 утра

Я правда очень стараюсь относиться к этому спокойно, потому что расстраиваться совершенно бессмысленно.

Ну а как, как не расстраиваться, когда моя мама скоро станет матерью-одиночкой? ОПЯТЬ!

Казалось бы, она уже должна была через все пройти и все осознать – со мной. Выходит, не осознала.

Как будто мало на меня всего обвалилось. И так жизнь моя кончена, едва начавшись, и непонятно, как все это вынести! Как будто недостаточно того, что…

1. Я самая высокая девочка в младших классах.

2. И при этом у меня самая маленькая грудь.

3. Месяц назад я выяснила, что моя мама встречается с моим учителем по алгебре.

4. Еще я узнала, тоже месяц назад, что я единственная наследница и претендентка на трон одного маленького европейского государства.

5. Чтобы научиться вести себя как принцесса, я должна каждый день заниматься с бабушкой со стороны папы. Каждый день.

6. В декабре меня представят моему народу по национальному телевидению (в Дженовии, где 50 000 человек населения, но все-таки).

7. У меня нет парня.

Но нет, оказывается, судьба еще не все на меня высыпала. Моей матери приспичило забеременеть. Без брака. ОПЯТЬ.

Спасибо, мама. Огромное тебе спасибо.

Понедельник, 20 октября, все еще дома

И кстати, почему они с мистером Джанини не предохранялись? Кто-нибудь мне это объяснит? Что стряслось с противозачаточным колпачком? Я знаю, что у мамы он есть. Однажды, еще маленькой, я нашла его в ванной и сделала из него птичью поилку в домике для Барби. Несколько недель с ним играла, пока мама не увидела и не забрала.

А как насчет презервативов? Или мамино поколение считает, что заболевания, передающиеся половым путем, им не грозят? Ну так беременность, как выяснилось, очень даже грозит. И что теперь?

Узнаю свою маму. Она не помнит даже, что надо купить туалетную бумагу, где уж ей вспомнить о том, что надо предохраняться??????

Понедельник, 20 октября, урок алгебры

Не верю. Просто не могу поверить. Она ему не сообщила. У моей мамы будет ребенок от моего учителя по алгебре, а она даже не сообщила ему об этом.

Я точно знаю, что не сообщила, потому что утром, когда я зашла в класс, мистер Джанини кинул мне:

– О, Миа, привет. Как дела?

Привет. Как дела??????

Разве так говорят с человеком, чья мама ждет от тебя ребенка? Такому человеку надо сказать, например: «Прошу прощения, Миа. Мы можем побеседовать?» Потом ты отводишь дочь женщины, с которой совершал свои невообразимые непотребства, подальше от чужих глаз в коридор, падаешь перед ней на колени и молишь о прощении и благословении. Вот как обычно ведут себя в таких случаях.

Ничего не могу с собой поделать – все время разглядываю мистера Дж. и пытаюсь представить, как будет выглядеть мой братик или сестричка. Мама у меня – жгучая брюнетка типа Кармен Сандиего, только без плаща^[1]. Сама я не унаследовала от нее ни кудрявой гривы черных волос, ни чашечек полноты «С», но это лишь доказывает, что я биологическая аномалия. Нормальному ребенку в смысле наследственности со стороны мамы беспокоиться не о чем. Но вот насчет мистера Дж. – не знаю, не знаю. Не то чтобы он был некрасивый, нет. Он высокий, и волосы все на месте (счет 1:0 в его пользу, поскольку мой папа лыс как бильярдный шар). Но ноздри… Не понимаю, что у него с ноздрями. Они так… торчат.

Очень надеюсь, что ребенок унаследует ноздри от мамы, а способность делить в уме – от мистера Дж.

Самое печальное – мистер Дж. даже не догадывается о том, что ему предстоит в ближайшее время. Может, я б его даже пожалела, да только он сам виноват. Я, конечно, понимаю, что танго танцуют вдвоем, но все дело в том, что мама – художник. Это мистер Дж. у нас – учитель алгебры. Вот и думайте, кому отвечать за то, что произошло.

Понедельник, 20 октября, урок английского

Супер. Просто супер.

Мало мне проблем, так еще учительница по английскому заявила, что в этой четверти мы будем вести дневники. Ага, дневники. А ничего, что я уже веду один?

И главное – в конце каждой недели мы будем сдавать свои дневники миссис Спирс, чтобы она их читала. Ей, видите ли, хочется узнать нас получше. Так что в дневнике сначала надо представиться и написать всякую информацию о себе, а потом можно переходить к сокровенным мыслям и чувствам.

Да она прикалывается над нами! Неужели миссис Спирс правда верит, что я открою ей свои сокровенные мысли и чувства? Да я ими даже с мамой не делюсь, так с какого перепугу я выложу их учительнице по английскому?

Естественно, я и словом не обмолвлюсь о том дневнике, который уже веду. Там слишком много информации, которую не должен знать никто. Например, то, что моя мама ждет ребенка от моего учителя по алгебре.

В общем, придется завести второй дневник. Поддельный. Вместо сокровенных мыслей и чувств буду записывать туда всякое вранье и сдавать в конце недели.

Я очень опытная врушка, между прочим, так что вряд ли миссис Спирс о чем-то догадается.

ДНЕВНИК

(английский язык)

Мии Термополис

НЕ СУЙ СВОЙ НОС В ЧУЖОЙ ВОПРОС!

ДА, ИМЕННО ТЫ,

ЕСЛИ ТОЛЬКО ТЫ НЕ МИССИС СПИРС!!!!!

Введение

ИМЯ:

Амелия Миньонетта Гримальди Термополис Ренальдо, а коротко – просто Миа.

Ее королевское высочество принцесса Дженовии, для узкого круга – просто принцесса Миа.

ВОЗРАСТ:

Четырнадцать лет.

КОТОРЫЙ ГОД В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ:

Первый.

ПОЛ:

Линолеум. А‑ха-ха, шутка, миссис Спирс. Вроде как женский, но отсутствие груди оставляет впечатление некоторой бесполости.

ВНЕШНОСТЬ:

Пять футов девять дюймов.

Волосы грязно-русые (окрашены под блонд).

Глаза серые.

Размер обуви 41.

Об остальном вообще сказать нечего.

РОДИТЕЛИ:

МАТЬ: Хелен Термополис.

КЕМ РАБОТАЕТ: художник.

ОТЕЦ: Артур Кристоф Филипп Жерар Гримальди Ренальдо.

КЕМ РАБОТАЕТ: принц Дженовии.

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ:

У моих родителей был мимолетный роман во время учебы в колледже, и в результате родилась я. Но родители так и не поженились и сейчас оба одиноки. И это даже хорошо, потому что при встрече они все время ссорятся. В смысле, друг с другом.

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ:

Кот Толстяк Луи. Рыжий с белым, весит 25 фунтов. Ему восемь лет, и шесть из них он сидит на диете. Когда Луи сердится или обижается на нас за что-нибудь, он начинает жрать все носки, до которых может дотянуться. Еще ему нравятся всякие блестяшки, и он прячет за унитазом в моей ванной целую коллекцию пинцетов и металлических крышечек от пивных бутылок – он думает, я об этом не знаю.

ЛУЧШИЙ ДРУГ:

Лилли Московиц. Мы дружим с детского сада. С ней всегда интересно, потому что она очень-очень умная и у нее есть собственное шоу на телевидении публичного доступа под названием «Лилли скажет все как есть». Вечно она что-нибудь такое выдумает, типа стянуть макет Парфенона из пенопласта, который сваяли ребята на уроках греческого и латыни к родительскому собранию, и предложить им выкупить его за десять фунтов фруктовых ирисок «Старберст» со вкусом лайма. То есть это, конечно, были не мы, миссис Спирс, это я так, как пример того, что могла бы выдумать Лилли.

ТВОЙ ПАРЕНЬ:

Ха! Мечтать не вредно.

АДРЕС:

Всю свою жизнь я живу с мамой в Нью-Йорке, но лето всегда провожу с папой в бабушкином поместье во Франции. В остальное время папа живет в Дженовии, это маленькое европейское государство на границе между Италией и Францией. Я всегда считала, что мой папа – важный политический деятель в Дженовии, может быть, мэр или типа того. Никто не рассказывал мне, что он член королевской семьи, а точнее – правящий монарх княжества Дженовия. Наверное, я бы так и не узнала об этом, если бы у папы не обнаружили рак. После лечения он больше не мог иметь детей, и поэтому я, его единственная, рожденная вне брака дочь, стала наследницей трона. Тут уж папе пришлось посвятить меня в свою ма-а-аленькую – ха-ха! – тайну (это случилось месяц назад), и с тех пор он живет в отеле «Плаза» в Нью-Йорке вместе со своей матерью, а моей бабушкой – вдовствующей принцессой, которая обучает меня всему, что необходимо знать наследнице трона.

Что тут скажешь? Ну спасибо. Спасибо огромное. А знаете, что хуже всего? То, что все это – чистая правда.

Понедельник, 20 октября, большая перемена

Лилли тоже знает.

Ну то есть она не знает главного, но чует, что что-то не так. Еще бы ей не чуять, мы дружим чуть ли не с детского сада. Она всегда сразу замечает, когда я чем-то расстроена или взволнована. Окончательно нас связал один случай в первом классе – Орвилл Локхед снял перед нами трусы, когда мы стояли в очереди, чтобы зайти в музыкальный зал. Я была в шоке, потому что никогда раньше не видела мужского добра, но на Лилли это не произвело ни малейшего впечатления. Дело в том, что у нее есть брат и ее в этом смысле ничем не удивишь. Она посмотрела Орвиллу прямо в глаза и сказала: «Я и побольше видала».

И знаете что? Орвилл больше никогда так не поступал.

Так что, как видите, нас с Лилли связывает кое-что покрепче обычных приятельских отношений.

Именно поэтому, усевшись рядом со мной в столовой на большой перемене, она тут же спросила:

– Что случилось? Что-то случилось. С Луи? Опять сожрал носок?

Если бы. К сожалению, все гораздо серьезнее. Хотя, когда Луи съел носок, тоже было страшно. Мы немедленно рванули в ветеринарку, потому что он мог умереть в любой момент, потом заплатили всего-то-навсего тысячу баксов и получили на память полупереваренный носок. Но, по крайней мере, с котом было все в порядке.

А с мамой? Тут тысячей баксов не отделаешься. Ничто уже не будет так, как раньше. И как подумаешь, становится так невыносимо неловко. Ну оттого, что мама с мистером Джанини… ну вы понимаете… делали это. Еще хуже, что они делали это, не предохраняясь. Не, серьезно, ну кто в наше время не предохраняется?

Я ответила Лилли, что все норм, просто ПМС. Очень неудобно было говорить такие вещи при Ларсе, моем телохранителе, который рядом с нами ел гиро – его угостил Вахим, телохранитель Тины Хаким Баба. Вахим купил гиро в автомате напротив магазина Хо, это через дорогу от школы. У Тины тоже есть телохранитель, потому что ее папа шейх и он боится, что Тину похитят сторонники соперничающей нефтяной компании. А у меня есть телохранитель, потому что… ну, наверное, потому что я принцесса.

Блин, кто станет распространяться о своем менструальном цикле в присутствии телохранителя? А с другой стороны, что я могла сказать?

Я заметила, что Ларс не доел гиро – наверное, затошнило от моих откровений. Да, день не задался. Но разве это может помешать Лилли? Иногда она особенно сильно напоминает мне мопса – старушки с такими собачками в парке гуляют, – и не только потому, что у нее лицо круглое и слегка приплюснутое (но все равно симпатичное), а потому что уж если она во что-то вцепится, то ни за что не отпустит.

Вот и с этим разговором в столовой так же.

– Если тебя только ПМС волнует, – с упорством маньяка гнула свое Лилли, – что же ты все строчишь и строчишь в своем дневнике? Ты так бесилась, когда мама тебе его дала. Вот уж не думала, что ты станешь в нем писать.

А ведь правда, бесилась. Я тогда так разозлилась на маму! Она дала мне дневник, чтобы было куда выплескивать враждебность и раздражение, которые я коплю в себе, поскольку у меня нет связи с моим внутренним ребенком и я не умею выражать свои чувства словами.

Мне кажется, это маме посоветовали родители Лилли, они у нее оба психоаналитики. А потом выяснилось, что я принцесса Дженовии, и тогда я начала вести этот дневник, чтобы разобраться в собственных чувствах, и сейчас, когда я его перечитываю, видно, что во мне было полно враждебности.

Но это все ерунда по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Не скажу, что ощущаю враждебность по отношению к мистеру Джанини и маме. В конце концов, они уже взрослые и все такое, сами знают, что им делать. Но неужели они не понимают, что это решение повлияет на всех, а не только на них? Вряд ли бабушке понравится, что у мамы будет еще один ребенок вне брака.

А папа? У него в этом году уже был рак яичка. А вдруг новость о том, что мать его единственного ребенка собралась рожать от другого мужчины, его убьет? Хотя вообще-то он давно не влюблен в маму, и ничего между ними нет. Ну мне так кажется.

А Толстяк Луи? Как он отнесется к появлению в доме младенца? Ему и так не хватает любви и внимания, только я и вспоминаю о том, что его пора кормить. Может, он решит сбежать из дома или переключится с носков на что-то более серьезное – дистанционные пульты, например!

Сама я, наверное, не против сестрички или братика. Мне кажется, это так круто. Если родится девочка, мы будем жить в одной комнате. Я буду устраивать ей пенные ванны и наряжать так же, как мы с Тиной Хаким Баба наряжали ее младших сестренок – и братишку, кстати, тоже, я сейчас вспомнила.

Но братика я не очень хочу. Тина Хаким Баба говорит, что младенцы-мальчики писают тебе прямо в лицо, когда их переодеваешь. Фу, гадость, даже думать об этом не хочу. А вот мама, между прочим, могла бы подумать о таких вещах перед тем, как заняться сексом с мистером Джанини.

Понедельник, 20 октября, О. О.

Да, кстати… А сколько раз мама ходила на свидание с мистером Дж.? Не так уж много. Ну, может, раз восемь. Всего восемь свиданий, и они, выходит, уже спали вместе? И наверняка не один раз, потому что женщина в тридцать шесть лет не залетит вот так, с ходу. Мне все это хорошо известно – стоит только открыть журнал «Нью-Йорк Мэгэзин», и сразу видишь сто тысяч миллиардов объявлений от жертв ранней менопаузы, которые ищут донора яйцеклетки среди женщин помоложе.

Но только не моя мама. Нет. Она у меня как спелое манго. Конечно, мне надо было догадаться. Ну тогда, в то утро, когда я зашла на кухню, а мистер Джанини стоял там в трусах-боксерах.

Я все пыталась забыть эту сцену, но, кажется, не вышло.

А вот интересно, она хоть раз подумала, что ей необходимо принимать фолиевую кислоту? Спорим, нет. И, хочу заметить, пророщенная люцерна может убить развивающийся плод. А у нас в холодильнике полно проростков этой люцерны. Наш холодильник – просто какая-то смертельная ловушка для зародыша. В отделении для овощей лежит пиво.

Понятное дело, мама считает себя хорошим родителем, но на самом деле ей еще учиться и учиться. Как только приду домой, сразу покажу ей всю информацию, которую нарыла в инете. И если она думает, что может рисковать здоровьем моей будущей сестренки, лопая сэндвичи с проростками люцерны, распивая кофе и все такое прочее, ее ждет большой сюрприз.

Все еще понедельник, 20 октября, все еще О. О.

Лилли застукала меня, когда я изучала в интернете статьи про беременность.

– Господи! – воскликнула она. – Ты что, не все мне рассказала про свое свидание с Джошем Рихтером?

Мне этот крик души совсем не понравился, потому что она его издала при своем брате Майкле, не говоря уж про Ларса, Бориса Пелковски и весь класс. Тоже – разоралась.

Ничего подобного не могло бы случиться, если бы учителя в этой школе занимались своим делом и хоть изредка учили нас чему-нибудь. Практически все, ну, кроме разве что мистера Джанини, считают совершенно нормальным сунуть нам самостоятельное задание, а потом смыться курить в учительской. Что, между прочим, чрезвычайно вредно для здоровья.