Немногочисленные лучи яркого солнца с трудом пробивались сквозь толщу густых белых облаков. Моросил дождь. На Восточное графство нахлынула волна холодного тумана.
Посреди жилых многоэтажных домов, неподалеку от Лофф-стрит, располагалась низкая старая католическая церквушка: стены из серого кирпича, сырая деревянная крыша и небольшой, усеянный глубокими трещинами черный четырехконечный крест, висящий над парадным входом.
Еще один крест находился внутри, позади маленькой ораторской трибуны. На удивление, в крошечной церкви хватило места для двух рядов скамеек для прихожан. На высоких арочных окнах красовался грандиозный витраж с чудесным ромбовидным узором.
Лиса, молодая рыжая кукла, положа руки на колени, с ехидной улыбкой и спокойным, уставшим взглядом наслаждалась одним из своих немногочисленных выходных. Отец Бэт сидел напротив и читал проповедь.
Бэт являлся старой, но бодрой духом куклой первого поколения, а также настоятелем храма. Настоятель был знаменит своей чрезмерной эмоциональностью, искренней торжественностью и фанатичной одержимостью идеями католицизма и заветами покойного профессора Джонатана Волкера.
Хоть священник и был свиноносой летучей мышью, летать он не умел от рождения, а его пурпурные перепончатые крылья, больше напоминавшие короткую церковную рясу, являлись кукольным рудиментом. Отец Бэт обладал пушистой серой шерстью, а между двух его острых ушей торчал выразительный хохолок черных волос. Настоятель никогда не расставался со своим набором длинных фиолетовых перчаток и сапог. На шее Бэта красовался маленький римский воротник.
«Все мы прекрасно знаем, с чего началась эта история. – произнес Бэт с неподдельным трепетом. – Кошмар прошлого способен вернуться в нашем будущем, если об этом кошмаре все хорошенько забудут. Поэтому мы обязаны помнить, как бы больно это ни было…» – священник перевел на Лису свой холодный стеклянный взгляд.
В храме пахло ароматным ладаном, в воздухе витала пыль, проливной дождь барабанил по окнам. Отец Бэт начал свой рассказ:
«1948—1968 года: серия военных конфликтов на почве нехватки природных ресурсов и территорий поражает человечество. Как результат: бесчисленное количество стран и государств были превращены в руины и стерты с лица земли ударами тактического ядерного оружия.
Последние оплоты человечества сбиваются в стаю. Три теневые фигуры – самопровозглашенный Графский Совет под бюрократическим прикрытием Ходячего Короля берет власть в свои руки и организует мировое государство – Коловрат.
1968—1970 года: светлый ум нового настоящего, гений биологической инженерии, профессор Джонатан Волкер, используя собственные наработки и артефакт, попавший ему в руки от таинственной сущности – Гудини Фокса, создает новую форму жизни – кукол, биологических роботов, одержимых осколком человеческой души. Первое поколение кукол тут же начинает познавать мир и обучаться… не по дням, а по часам!
Вопреки заветам Волкера, люди, с официального одобрения правительства страны, получают жестокое право использовать новый разумный организм исключительно в развлекательных и трудовых целях, словно самых настоящих безвольных рабов. Шли года, ненависть вскипала в сердцах плененных кукол. Вскоре им надоело, что с ними обращаются, как с вещами, не воспринимая истинных потребностей и страдания всерьез.
Счастье гнусных рабовладельцев не продлилось долго. Спустя три года куклы подняли кровавый бунт. Повстанцы перешли к радикальным мерам и развязали войну с людьми.
Программируя бионические мозговые отделы своих солдат, отчаянные куклы отсылали жестокие машины для убийств на сторону людей для кровавых расправ и запугиваний. Такой же подлостью не брезговали и люди, взламывая и отсылая на сторону кукол их же разведчиков.
Спустя год ожесточенных сражений война, унесшая жизни десятков людей и кукол, подошла к концу. Ради того, чтобы не раскачивать лодку в суровое постапокалиптическое время, Графским Советом было принято решение подписать мирный договор между двумя видами, а большую часть убийств списать со счетов…»
Наконец Отец Бэт завершил свою долгую и горькую историю. Все, о чем он говорил, было абсолютной правдой, и, что самое пугающее, большую часть всех этих событий проповеднику пришлось пережить самому.
Тут Бэт медленно перевел тоскливый взор на продуктовый каталог, который кто-то из прихожан оставил на скамейке. Священник выпучил глаза и, схватившись за журнал, принялся жадно вглядываться в страницы.
– Ты это видела, Лиса?! – воскликнул Бэт, не отрываясь от каталога. – Сегодня день сумасшедших скидок в супермаркетах!
Отец Бэт переменился в лице, деловито прищурил левый глаз и широко разинул рот, в экстазе оголив свои острые зубы. Священник словно и вовсе забыл, о какой тяжелой и темной теме рассуждал минуту назад.
– Чего, еще раз? – с недоумением переспросила Лиса.
– В сети продуктовых магазинов Ζυμαρικά бананы уходят поштучно всего за двадцать пять центов! – объяснил Бэт – Но это не все! Сегодня за десять центов можно купить карамболу! – проповедник еле выговорил непонятное для себя слово. – Эм… – Бэт поджал уши и почесал затылок. – А что такое карамбола?
– Карамбола – это «звездный фрукт», – объяснила Лиса, как вдруг осознала, что тоже переключилась на странную тему. – Отец Бэт! – Лиса захотела внести в диалог немного ясности. – И после этого вы еще удивляетесь, что на ваши проповеди никто не приходит!
Лиса демонстративно развела руками в разные стороны, подчеркнув абсолютную пустоту и безлюдность церковного зала. Эхо громкого кукольного голоса пошатнуло старые и хлипкие каменные стены.
– Лично ты, Лиса, зачем сюда приходишь? – спросил Бэт, не теряя бодрости и возбужденности тона.
Лиса выпрямила спину, прикрыла глаза и расслабленно сложила ладони за головой.
– Очевидно! – сказала рыжая кукла. – Чтобы послушать ваши бредни… ОЙ! – Лиса сделала вид, будто оговорилась. – Я хотела сказать, ради того, чтобы внимать вашим учениям, конечно! – кукла важно нахмурила брови, встала в торжественную позу и ткнула пальцем в потолок.
– Отлично! – воскликнул радостный и гордый священник. – Ты – праведник, Лиса! В отличие от этих безбожников! – Бэт с карикатурным отвращением взглянул на многочисленные пустые места. – Как можно не хотеть знать собственного происхождения?! – проповедник откашлялся. – Так вот, о чем это я? Вначале было слово! – хоть Бэт и являлся католиком, по непонятной причине священник принялся проговаривать вслух первую строку «Евангелия от Иоанна». – И слово было…
Бэт запнулся, после чего с ужасом посмотрел в пустоту. Отец выглядел так, будто совершил какой-то ужасный поступок и только сейчас осознал это в полной мере…
– Бог… – произнес настоятель. – Бог… ты мой! Как я мог забыть, какое вначале было слово?! – Бэт в отчаянье схватился за голову и вновь перевел опустошенный взгляд на недоумевающую Лису.
***
25 октября 1994 года
Полдень. Гробовую тишину в служебных коридорах разбавлял глухой шум легкого дождика, доносящийся из-за открытых окон. Как выяснилось, лишь глубоким вечером Лохматый театр представлял собой отличную наживку для посетителей и лакомый кусочек для любителей зрелищного искусства.
Лиса находилась в своем маленьком уютном кабинете с желтыми стенами и большим книжным шкафом. Сидя за столом, часто позевывая от усталости, кукла-экономист заполняла налоговые отчеты.
Лиса оставила дверь в офис открытой, чтобы проветрить помещение. Тут в дверном проеме появился Ай-Ай. В руках арт-директор держал клипборд.
– О, привет… – Лиса оторвалась от однообразной работы и переключила внимание на своего коллегу.
После Лиса сделала длинную паузу, безрезультатно попытавшись вспомнить имя творческого руководителя, совершенно вылетевшее у нее из головы.
– Ай-Ай! – пушистик напомнил Лисе свое имя и показал клипборд с пачкой документов. – Тут у меня нечто, что Директор назвал социологическим опросом. Ты не могла бы уделить мне немного времени?
– Конечно… – Лиса поставила локоть на стол и прилегла на свое запястье.
– Итак! Первый вопрос…
До конца не ясно, в чем именно заключался первый вопрос. Зато наверняка известно, что на половине соцопроса Лиса прервала Ай-Айя и выхватила документы из его рук, после чего с остервенелым от злости выражением лица интенсивно зашагала в сторону кабинета номер четырнадцать, чтобы высказаться о чем-то самому Лохматому Директору.
В очередной раз Лиса остановилась напротив таинственной тринадцатой двери. Директор строго-настрого запрещал персоналу открывать эту дверь, хотя никто не понимал почему.
Кабинет основателя театра оказался весьма скромным: желтые стены, несколько одиночных книжных полок, длинный рабочий стол из серого гладкого камня и высокое арочное окно с хорошим обзором на проулки улицы Лофф.
– «Какими будут ваши последние слова?» – Лиса громко процитировала первую строчку социологического опроса и переключила взгляд, полный презрения и недоумения, на своего начальника.
Директор сидел в кресле, сгорбившись и беззаботно держа подбородок на внешних сторонах своих ладоней, с абсолютным равнодушием выслушивая недовольства Лисы.
– Ага… а что-то не так? – чуть ли не с очевидной насмешкой спросил Директор, улыбнувшись и приподняв брови.
– Вы считаете нормальным задавать такие вопросы?
Директор промолчал, но продолжал ехидно улыбаться.
– «Ваш рост и длина носков ваших ступней?» – Лиса прочитала второй вопрос. – Вы, что, мне в бонус к жалованью хотите гроб подарить?
– Ну, зачем же гроб? – Директор поднялся с кресла, усмехнулся и развел руками. – К чему эти условности?
Лиса выпучила глаза и жутко посмотрела на своего начальника. Директор явно был большим любителем неоднозначных шуток.
– Что? – переспросила кукла в шоке.
– Ничего! Что там тебя еще не устраивает?
***
Сонный короткий осенний день близился к закату. Вездесущий облачный кластер, нависший над Восточным графством, начал приобретать светло-оранжевый оттенок. Работа в Лохматом театре продолжалась без пауз и промедлений.
Лиса вновь оказалась в кабинете Лохматого Директора, только на этот раз кукла рассказывала своему работодателю о налоговых денежных тратах за последний месяц.
– По итогу: материнской организации Лохматого театра необходимо выплатить двадцать тысяч долларов в бюджет Коловрата и на бытовые затраты, – объясняла Лиса. – Напомню, еще вы должны гонорар Мистеру Главверу, который выступает у вас тут каждую неделю.
Директор тяжело вздохнул, скрипнул зубами и закатил глаза от скуки.
– Лиса! – лохмач перебил куклу и резко повеселел. – Хочешь, я расскажу анекдот?
– А? – переспросила Лиса, не поверив в нонсенс сказанного Директором во время обсуждения важных финансовых вопросов.
– Как-то раз хоронил своего знакомого, – начал лохмач. – Эх, если бы он знал, как я сэкономил на его похоронах, он бы точно перевернулся в своей канаве!
Директор широко раскрыл глаза и искренне улыбнулся, ожидая реакции сотрудницы. По Лисе было видно – она пыталась сделать ВСЕ возможное, чтобы Директор не догадался, что ей на самом деле понравилась эта грязная жестокая шутка, наверняка вычитанная лохмачом из газетного раздела тупых анекдотов.
У Лисы не вышло спрятать всех эмоций, кукла неловко улыбнулась и стыдливо отвела взгляд в сторону.
– Это еще не все! – радостно воскликнул Директор – Ты знаешь, что более чувствительное, чем человеческая душа? – под конец анекдота уставший голос Лохматого Директора стал куда более экспрессивным – Только его оголенные нервы!
– Да хватит! – Лиса издала тугой смешок и тут же закрыла себе рот ладонью.
– Как называют человека, у которого нет левой руки, левой ноги, левого глаза и левого уха? – Директор разогнался и не хотел останавливать потока шуток. – Такого человека все зовут просто All right! – лохмач соединил большой и указательный пальцы вдали от остальной ладони, подчеркнув комичность ситуации жестом «OK».
В этот раз Лиса не сумела сдержать искреннего хохота. Начальник улыбнулся еще шире, поняв, что нашел кого-то, кому нравится его чувство юмора. Внезапно Лиса откашлялась, ударила себя в грудь и с трудом перестала смеяться.
– Прекратите! – в промежутках между словами и отдышкой из уст куклы выскользнули еще пару смешков. – Эти шутки не смешные! – Лиса нагло соврала, чтобы не поощрять Директора. – Дьявол вас слышит!
– О-хо-хо! – саркастично усмехнулся лохмач. – Я и не сомневался, Лиса!
Наконец не пугающая и желтая, а истинная, добрая улыбка засияла на лице Лохматого Директора. В тот момент начальник открылся для Лисы с новой стороны, о существовании которой кукла даже и не предполагала.
Постепенно в кабинете вновь наступил покой, но продлился он недолго. Внезапно кто-то снаружи ударил дверь так сильно, что та распахнулась и влетела ручкой в стену. Сила удара была такой, что складывалось впечатление, будто выбил дверь ногой какой-то здоровенный громила. Лиса и Директор вздрогнули от неожиданности. В дверном проеме стояла Рекс со своим бессменным одухотворенным выражением лица.
О проекте
О подписке