Цитаты из книг автора «Мауро Гильен»

Семидесятые были временем расцвета нуклеарной семьи. Последовательная модель жизни, этапы которой люди должны проходить в строгом порядке, получила широкое распространение в развитых странах мира именно тогда, когда правительства, СМИ, Голливуд и основные религии продвигали идею нуклеарной семьи. В такой семье родители воспитывают детей до тех пор, пока те не получат образование и не покинут семью, чтобы создать свою собственную. На нижних социально-экономических уровнях оба родителя работали, а их дети оставались у соседей или со старшими братьями и сестрами. После объединения Германии в 1870-х женщины из более высокого социального слоя должны были посвятить себя трем К — Kinder, Küche, Kirche, то есть детям, кухне и церкви, иными словами — дому. Компании в большинстве стран, от Японии до США, не поощряли трудоустройство замужних женщин или даже запрещали им работать вне дома. К 1950-м американская нуклеарная семья, состоявшая из двух родителей, как минимум двух детей, телевизора, стиральной машины, автомобиля и собаки, стала примером для подражания во всем мире, учитывая растущее благосостояние среднего класса. Женщины могли работать только до замужества. Маргарет Мид отмечала, что концепция нуклеарной семьи пагубно влияла на положение женщин в обществе, низводя их до уровня домохозяек и лишая поддержки, которую оказывала расширенная семья. Когда женщины начали массово работать вне дома, многие из них оказались без семейной помощи и поэтому решили иметь меньше детей или не иметь их вовсе3. Однако единого мнения на этот счет нет. По мнению историков Питера Ласлетта и Алана Макфарлейна

Нуклеарная семья и последовательная модель жизни «Дом — лучшее слово на свете», — заявляет Лора Инглз в первой серии знаменитого телесериала «Маленький домик в прериях», который выходил в 1974–1982 гг.[19] Под домом здесь подразумевается семья Инглз — идеал семьи, состоящей из двух родителей и нескольких детей, ее радости, трудности — и, конечно, любовь, которая проходит через всю жизнь и помогает преодолеть все мыслимые беды. Снятый по мотивам бестселлера Лоры Инглз-Уайлдер на фоне идиллических пейзажей сельской Миннесоты конца XIX в., сериал пришелся по душе зрителям по всему миру. Именно в то время каждый мечтал создать семью и увидеть, как дети становятся взрослыми. Как пишет Диана Брюк в журнале Country Living, «показаны те простые времена, когда жизнь человека вращалась вокруг церкви, школы и семьи»2. Ни книги, ни сериал не обходят стороной житейские проблемы и трагедии, такие как смерть ребенка, слепота или пристрастие к наркотику. «Конечно, у них были свои трудности, но они улыбались и были добры, и не было такой проблемы, которую они не могли бы решить все вместе». После Вьетнама и Никсона нам, видимо, требовался сериал, который учил бы «хорошим семейным ценностям». Его герои были великолепны. Чарльз Инглз был «идеальным мужчиной: надежным, праведным, добродушным, трудолюбивым». Его жена Кэролайн была доброй, щедрой, нежной и верной. Он охотился, рыбачил и занимался фермой, чтобы накормить семью. Она занималась домом. Их дети были, конечно же, детьми, а затем они выросли и стали взрослыми.

Взлет и падение нуклеарной семьи Никто прежде не просил нуклеарную семью жить замкнуто, как будто в клетке, как сейчас это делаем мы. Без родственников, без поддержки, мы поставили ее в невозможную ситуацию. Маргарет Мид (1901–1978) «Насколько нам известно, люди жили семьями. Мы не знаем ни одного периода, когда бы это было не так. Мы не знаем людей, которым надолго удавалось распустить семью или вытеснить ее, — отмечают антропологи Маргарет Мид и Кен Хейман в своей книге 1965 г. “Семья”. — Снова и снова, несмотря на предложения по изменениям и фактические эксперименты, человеческие общества подтверждали свою зависимость от семьи как основной единицы человеческого существования, — семья, состоящая из отца, матери и детей». Семья — важнейшая часть жизни. Но семьи бывают разных форм, видов и размеров. Говоря о семье, мы обычно имеем в виду нуклеарную семью, состоящую из женатых родителей и их детей. Но существует и расширенная семья, в которую входят бабушки, дедушки, дяди, тети, двоюродные братья и сестры и другие родственники. Кроме того, всегда существовали неполные семьи и семьи без детей. В разное время и в разных странах отмечалась различная частота встречаемости каждой из этих семейных структур. В 1970 г. 40% всех домохозяйств США1 составляли нуклеарные семьи с двумя родителями и хотя бы одним ребенком в возрасте до 18 лет, но к 2021 г. эта доля сократилась до 18%, и это самый низкий показатель с 1959 г. Возможно, именно поэтому тема нуклеарной семьи стала такой политизированной и спорной.

«Есть два способа разрешения любой проблемы, — спокойно объяснял Расс. — Один из них — “решить” проблему, то есть найти способ преодолеть ее в рамках существующих параметров и ограничений системы. В случае с транспортными проблемами в часы пик в крупном городе это означает точную настройку расписания, дополнительные полосы для движения автобусов, прогнозирование сигналов светофора, перенаправление пассажиров на менее загруженные маршруты или повышение тарифов на проезд в часы пик. В некотором смысле такое “решение” — это не разрешение проблемы, а ее откладывание в долгий ящик. Другой способ действий — “избавиться” от проблемы, то есть изменить ситуацию таким образом, чтобы она исчезла». Расс предложил лондонским транспортным властям, чтобы в час пик сборщики платы за проезд не ездили на заднем сиденье автобуса, а стояли на остановках. Если одного кондуктора недостаточно, нужно поставить двоих. Это устраняет возможность конфликтов и намного ускоряет процесс погрузки пассажиров на каждой остановке. Таким образом, проблема просто исчезла! Я отчетливо помню, как руководители, присутствовавшие на лекции Расса в Уортоне, стоя рукоплескали ему — 80-летнему старику, восхитившему аудиторию ясностью своего ума.

Цифры в таблице 2.1 не очень сильно обнадеживают — они показывают, что социальное обеспечение может выжить в его нынешнем виде, если мы будем работать до конца своего жизненного цикла, то есть до тех пор, пока у нас не начнутся серьезные проблемы со здоровьем. На это готовы пойти очень немногие — я, например, не готов.

«Женские гормоны и роль женщин в воспроизводстве связаны с большей продолжительностью жизни, — отмечает Scientific American. — Эстроген, например, способствует выведению плохого холестерина и, таким образом, может обеспечить определенную защиту от сердечно-сосудистых заболеваний».

Иосиф Сталин не хотел умирать. Он был уверен, что сможет выиграть гонку вооружений и космическую гонку, — но скончался в 1953 г. в возрасте 71 года, всего за несколько месяцев до взрыва первой советской водородной бомбы и за несколько лет до запуска первого спутника. Если верить статистике его родной Грузии, он мог дожить до ста лет — но, как выяснили мой профессор демографии Нил Беннетт и его коллега Лиа Кейл Гарсон путем тщательного изучения документов, бюрократы и чиновники специально преувеличивали количество столетних людей в советском Кавказском регионе, чтобы угодить «отцу народов», как называли Сталина, и заставить его поверить, что он тоже сможет дожить до ста лет1. И все же средняя продолжительность жизни растет, и это факт — за последние 250 лет мы стали свидетелями ее резкого увеличения. Средний американец, родившийся в 2022 г., проживет 78 лет — на 32 года дольше того, кто родился в 1900 г.2 Среднемировой показатель вырос с 31 года до 72 лет в 2022 г. — более чем в два раза. «Это важнейшее достижение современной эпохи, — пишет историк Джеймс Райли, — превосходящее по значимости богатство, военную мощь и политическую стабильность»3. И оно ставит под сомнение все, что мы знали о школьном образовании, работе и выходе на пенсию. Достаточно ли нам одного образования? Одной карьеры? И сможем ли мы выйти на пенсию в 65 лет с ожидаемой продолжительностью предстоящей жизни 25 лет? Хватит ли нам пенсионных накоплений? Какой возраст выхода на пенсию будет справедливым?

Олицетворение четырех жизненных станций настолько глубоко укоренилось в нашем сознании, что мы не только воспринимаем их как должное, но и порицаем тех, кто не переходит от одной стадии к другой своевременно, если этому не мешают физические или ментальные недостатки, — ведь это универсальная схема развития, обязательная для всех. Того, кто не перешел от детства к юности, чтобы

Хотите понять, насколько сильно наша культура ориентирована на четыре жизненные станции? Зайдите в книжный магазин. Бесчисленные полки заставлены томами советов о том, как выжить на каждой из четырех станций и перейти к следующей6. Для детей речь идет о самооценке, как в книгах «Хельга делает себе имя» (Helga Makes a Name for Herself), «Миру нужен тот ты, кем ты создан быть» (The World Needs Who You Were Made to Be) или «Я уверенная, смелая и красивая» (I am Confident, Brave, and Beautiful, книжка-раскраска). Подросткам и молодым людям адресовано просто несметное число книг вроде «Как пережить свое детство, когда ты уже большой» (How to Survive Your Childhood Now That You’re an Adult). Огромное количество книг посвящено тому, как пережить те десятилетия, которые мы проводим на работе, — жанр, открытый в 1936 г. публикацией книги Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Теперь на эту тему пишут книги вроде «Я здесь единственный нормальный? 101 совет, как пережить офисное безумие» (Am I the Only Sane One Working Here? 101 Solutions for Surviving Office Insanity) или «Не работайте с м*даками. И что делать, если они вокруг вас»[7]. Для тех, кто выходит на пенсию, тоже нет недостатка в книгах: «Нет увяданию, или Как процветать на пенсии» (Not Fade Away: How to Thrive in Retirement), «Пенсия для начинающих» (Retirement for Beginners), «Отойти от дел молодым и богатым» и неизбежная «Как выжить на пенсии» (How to Survive Retirement), как будто после пенсии будет что-то еще. Последовательная модель жизни глубоко укоренилась в культуре и закрепилась в законодательстве. В конституциях большинства стран обозначены отдельные права и обязанности для несовершеннолетних детей, студентов, работающих и пенсионеров.

Возможно, главным преимуществом последовательной модели жизни была ее предсказуемость. Она позволяла легко и просто классифицировать население на различные возрастные группы. «Пассивное» население — дети, школьники и пенсионеры — не работало и не искало работу. Женщины из среднего и высшего класса также входили в пассивное население — они готовились к замужеству, а затем посвящали себя детям и вели домашнее хозяйство, при этом им помогали женщины из рабочего класса, у которых не было другого выбора, кроме как стать частью «активного» населения. Самый многочисленный контингент «активной» группы населения составляли трудоспособные мужчины. Большинство активных работников были заняты в то время, которое Чарльз Диккенс назвал «лучшим изо всех времен», и многие потеряли работу в «худшее изо всех времен»[6]. Эта категоризация сохраняется и по сей день, причем не только в статистике труда, но и на самом рынке труда, а также в нашей повседневной жизни.