попыталась спрятаться в углу, но он уверенно подвел ее к краю сцены, а Ито положил руку ей на плечи, удерживая на месте. Ведущий кричал толпе что-то на датском. Джинни смогла разобрать лишь слово «Абба». Он достал (вроде бы из кармана) два парика: один мужской, растрепанный, а второй – женский, с длинными светлыми волосами. Женский парик водрузили на голову Джинни, в то время как Ито схватил мужской и криво надел его на себя. Со стороны барной стойки на сцену прилетело черное боа. Ито поймал его, но ведущий отобрал боа и обернул им плечи Джинни.
В зале стало темнее, но Джинни не могла бы точно сказать, было ли это из-за того, что отключили часть освещения, или из-за густой светлой челки, спадающей ей на глаза. Спереди из-под парика торчали косички, как волосатые щупальца мутанта. Она попыталась засунуть их под парик.
– Как насчет «Dancing Queen»?! – на английском прокричал ведущий. – Или «Mamma Mia»?
Эта идея понравилась толпе, а больше всех радовались австралийцы и японцы. Вдоль края сцены включились мониторы. На них замелькали картинки гор и прогуливающихся парочек.
А затем Джинни услышала первый аккорд. И тут ее озарило.
Они хотят заставить ее петь.
Джинни не поет. Особенно после пяти дней, проведенных с семьей Кнапп. Она никогда не пела. И даже не выходила на сцену.
Ито запел первым, неуклюже вцепившись в микрофон. Он улыбался, но Джинни ощутила неподдельный дух соперничества – Ито хотел победить. Толпа подбадривала его топотом ног и хлопками. Джинни еще раз попыталась отступить на задний план, но ведущий вновь вытолкал ее вперед – туда, где ей хотелось быть меньше всего. Она не будет петь. Нет.