Глава 7

Я проснулась довольно поздно. Спала бы дольше, но в комнату постучали.

– Да… – промямлила я, плавая между сном и явью.

– Доброе утро, Ульяна. – В дверь заглянула молодая женщина в строгой униформе с передничком. – Меня зовут Анна Евгеньевна, можно просто Анна. Я присматриваю за домом. – Она мягко улыбнулась. – Там ваши вещи привезли…

– Спасибо… – пробормотала я, вновь сонно закрывая глаза.

Едва уловимый горьковатый аромат коснулся носа, мгновенно пробудив воспоминания о прошедшей ночи. Сильные руки, сжимающие мою грудь, горячее дыхание, колючая жаркая бездна и упоительно сладкая истома, плавящая разум. Моя кожа… Это она пахла им, его руками, его жадными объятиями и крепким мускулистым телом, словно он и сейчас был рядом со мной и… во мне… От одного этого аромата дыхание перехватило и томительно сладко сжалось внутри…

Господи, да что же это такое? В душ, немедленно! Под ледяную воду! Дверь тихонько скрипнула, я мгновенно подскочила в кровати и воровато покосилась на… как там… Анну Евгеньевну, будто она могла подсмотреть, что творится в моей голове. Щеки горели так, что даже ушам стало жарко. Мысли метались, и вспомнить суть разговора удалось с трудом.

Вещи! Мы говорили про мои вещи!

– И где же чемоданы? – наконец удалось мне выдавить из себя связный вопрос.

– В прихожей, – тихо ответила Анна Евгеньевна и снова улыбнулась. У нее была дивная улыбка и ямочки на щеках. Пожалуй, она еще моложе, чем мне показалось вначале, так что вполне можно называть ее Анной… – Вам сейчас их принести или позже?

– Сейчас… – торопливо сказала я.

– Хорошо. Помочь разобрать?

– Нет, – отказалась я, – сама разберу, потом.

Анна кивнула и вышла, тихо притворив за собой дверь. Как только ее каблучки зацокали по коридору, я соскочила с кровати и полетела в ванную. На сушилке белым флагом болталось подсохшее белье. Никогда его больше не надену. Вообще выкину! Решительно сделав воду похолоднее, я яростно орудовала мочалкой, смывая с тела запахи и воспоминания. Зубы стучали, кожа покрылась мурашками, зато в голове постепенно прояснялось. Правда, по мере того, как прояснялось, все, что случилось ночью, начинало казаться далеким и нереальным. Оно настолько не вписывалось в привычную жизнь и в мои представления о самой себе, что впору было подумать, что мне просто приснился странный сон. Но увы, это был не сон, а мысль, что придется столкнуться с Бояринцевым лицом к лицу да еще и смотреть ему в глаза, наполнила душу диким ужасом.

Нет, я ни за что, ни за какие коврижки не выйду из этой комнаты! Именно так! До скончания времен останусь сидеть тут.

Но было кое-что, способное помешать этому плану: мне нестерпимо хотелось пить, просто невозможно, как будто бы я месяц провела не в постели, а в пустыне Сахара. Очень скоро стало ясно: если я не хочу умереть от жажды, выйти придется. Для начала – из душа, пока я насмерть тут не замерзла. И вообще. Очевидно же, что Бояринцев-старший меня не узнал, принял за другую. Вполне возможно, что и не узнает. Значит, все произошедшее – ужасная ошибка, и она останется моей персональной тайной.

Когда я выбралась из ванной, до бровей замотанная в полотенце, чемоданы аккуратным рядком стояли около шкафа. Оперативно!

Я отыскала самый пуританский комплект белья, джинсы, майку. Оделась, расчесала волосы и, осторожно шагая и оглядываясь, словно из-за каждого угла на меня могли напасть, отправилась на кухню.

Приоткрыла дверь и выдохнула с облегчением. Никого нет! Вот и славно.

Я достала из холодильника воду, налила стакан и жадно выпила. Этого показалось мало, налила еще раз и… чуть не выронила стакан из рук.

Протопали приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и…

И на пороге появился мой фиктивный супруг. Я даже обрадовалась, увидев его. Да я бы обрадовалась и черту лысому – лишь бы им не оказался Бояринцев-старший.

Вид у муженька был потрепанный и заспанный. Неудивительно после вчерашнего. Как вообще он поднялся в такую рань? Буркнув невразумительное то ли «Доброе утро!», то ли «Убирайся к черту!», он прямой наводкой рванул к холодильнику и достал тот самый грейпфрутовый сок. Остановился, недоуменно взвесил пакет на руке, посмотрел на меня недобрым взглядом.

– Ты, что ли, его пила?

Я пожала плечами.

– Вот уж не знала, что здесь в холодильнике продукты хранятся раздельно, каждому свои… Ну да, пила.

– Женский алкоголизм не лечится, – возвестил муженек, наливая сок в стакан. Тут же осушил его залпом и наполнил снова. – А два пьющих человека в семье – это катастрофа!

– Женский алкоголизм? – опешила я. – При чем тут…

– Да ладно, не строй из себя невинное дитя. Отец запретил держать в доме спиртное, пришлось выкручиваться. Вот я и разбавил сок водкой. Он терпеть не может грейпфрутовый и никогда бы не просек. Но ты добралась до моей заначки раньше.

Я ахнула. Так вот почему сок казался непривычно горьким… То-то меня шатало. «Усталость, духота…» Да я просто напилась до чертиков и даже этого не заметила. Зато кое-кто другой заметил.

– А где Тимур Александрович? – спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и равнодушной. Самое главное – не покраснеть ненароком.

– Анна сказала, что уехал еще с утра и сегодня уже не явится.

Не явится? Я с облегчением выдохнула. Только вот это было немного странное облегчение. К нему явно примешивалось что-то еще. Досада? Разочарование? Глупости! Это не может быть разочарование. Я точно не хочу его видеть и даже знаю, как это можно организовать!

– Я, наверное, съезжу к родителям… Давно не виделись…

– А вот это вряд ли, – похоронил мои мечты Игорь. – Отец велел торчать целый день дома, изображая счастливых молодоженов, которые не могут друг от друга оторваться, если ты понимаешь, о чем я.

Я понимала… И это меня совершенно не устраивало. Весь день в одиночку слоняться из угла в угол, терзаясь чувством стыда и вины, – так себе перспектива!

– И чем тут можно заняться?

– Смотреть фильмы, читать книги. Внизу еще есть тренажерный зал, сауна и куча всякой ерунды. А если ты меня очень попросишь, я зарегистрирую тебя на одном симпатичном сайте, где ты можешь просадить в рулетку немного папиных денег. Не стесняйся, меньше их все равно не станет.

– Спасибо, обойдусь, – сказала я и собралась выходить из кухни.

– Да ладно тебе, не будь букой. – Игорь Тимурович остановил меня у самых дверей. – Я по утрам не самое дружелюбное существо на свете, но это не значит, что надо ссориться. Раз уж ближайший год нам придется изображать счастливую супружескую пару, считаю, просто необходимо наладить тесные дружеские взаимоотношения!

Он торжественно водрузил руку на мое плечо.

Я не очень поняла, насколько тесными, на его взгляд, должны быть эти дружеские отношения, но руку на всякий случай сбросила.

– Я не собиралась ссориться, – сказала я. – За сок извини, я понятия не имела, что там. Впредь предупреждай, рассказывай, в какие продукты ты будешь прятать, к примеру, наркотики, где хранишь оружие… Так всем будет проще, а мне еще и безопаснее.

– Хорошо! – Он рассмеялся как-то слишком обаятельно, легко и непринужденно.

Когда люди так смеются, даже против желания заражаешься этим смехом. Я улыбнулась.

– Знаешь, что я подумал. Раз уж отец сегодня не явится, ты могла бы пригласить в гости институтских подруг… Не очень много… Двух.

– Зачем тебе понадобились мои институтские подруги? – недоуменно спросила я.

– Нет-нет. – Игорь замахал руками. – Твои подруги мне совершенно ни к чему. Они наверняка такие же правильные, как ты. Приедут мои подруги. Просто ты сделаешь вид, что они твои. Ну… Встретишь у входа, поулыбаешься, обнимешь. Мало ли… Вдруг отец прав, и у нас за каждым кустом дежурят папарацци, готовые уличить молодую семью в обмане.

За каждым кустом?! Надеюсь, что нет. Иначе сегодня ночью у них был отменный улов: трепетная новобрачная, пьяная в дупель, да еще в совершенно идиотском прикиде, выписывает кренделя по дорожкам сада…

– Ну что? – Муженек умильно заглядывал в глаза, точь-в-точь как кот из Шрека.

Я задумалась. С одной стороны, мероприятие рискованное. Злить Бояринцева-старшего – развлечение для экстремалов, а я себя к таковым не отношу. С другой – наладить отношения с собратом по несчастью было бы неплохо…

– Только пусть эти твои подруги выглядят как мои подруги, – сдалась я. – Без сапог на угрожающей платформе, без коротких юбок…

– Совсем без юбок? – заинтересованно уточнил дорогой муж. Но, уловив прищуренный взгляд, тут же поднял руки.

– …Без жуткого макияжа. В общем, прилично!

– Договорились! – обрадовался он и крепко сжал меня в объятиях. – Могу тебе сказать, ты самая покладистая жена из всех, которые мне встречались! Ладно, пойдем отсюда. Скоро придет повар готовить обед, и лучше ему не мешать, он этого не любит.

– Стоп. А повар… Или Анна… Они ведь увидят девиц, – засомневалась я. – Думаешь, не нажалуются?

– Не нажалуются, потому что не увидят. После обеда они исчезнут как по волшебству – чтобы не смущать счастливых молодоженов.

Девушки явились оперативно, буквально через полчаса.

Конечно, на моих институтских подружек они не походили. Мои подруги одеваются не так дорого. И вид у них не настолько холеный и сытый.

Я встретила девчонок на пороге, мы радостно обнялись, и одна даже вручила мне коробочку с подарком. Я машинально отметила, что сумочки у моих «подруг» слишком велики и, кажется, подозрительно позвякивают.

Стоило нам войти в дом, улыбаясь и щебеча, как мы безумно рады друг друга видеть, и закрыть за собой дверь, как нарисовался Игорь, принял барышень из моих рук и уволок вглубь особняка…

Я прошла в свою комнату и стала разбирать вещи. На ближайший год мой дом здесь. Пусть он больше напоминает сумасшедший дом, что-то изменить я не в силах.

Глава 8

Тимур Александрович Бояринцев прибыл на работу в отличном настроении. Он и сам не мог сказать, почему день казался особенно хорошим. Вообще, нормальные люди недовольно ворчат, когда приходится работать по воскресеньям, и уж точно не напевают под нос марш Мендельсона, который прицепился вчера на свадьбе и никак не желал отставать.

– Доброе утро, Тимур Александрович.

– Доброе утро! Мне чай. И не соединяйте ни с кем.

Марина была идеальным секретарем. Прежде чем удалось ее найти, пришлось уволить с десяток девиц, пришедших в офис якобы работать, а на самом деле в глубине души мечтая подобраться поближе к нему, олигарху, и его деньгам, конечно, как без того. Если не женить его на себе, подвинув бывшую, то хотя бы устроить свою жизнь так, как это представлялось им выгодным. Он видел их насквозь. Он всех видел насквозь. Пахал как проклятый и от остальных требовал того же, а потому в его планы романы на работе не входили. Вообще никакие романы не входили. Именно поэтому он не заводил отношений, предпочитая девушек из элитной эскорт-службы. Конфиденциальность, безопасность и отсутствие проблем. Последнее он ценил больше всего.

Стоп. Причина хорошего настроения найдена. Вчерашняя девушка… Хоть он и терпеть не мог пьяных, особенно женщин, но она оказалась неожиданно хороша… Юная, неопытная – видимо, новенькая – и потрясающе искренняя. Уж он-то такое чувствовал своим отточенным бизнесом, почти звериным чутьем. Ее немного влажные волосы лезли в нос и пахли странно и тонко, неуловимо знакомо. Отчаянные, хриплые стоны, то, как по-настоящему она содрогалась в оргазме… Молодое, гибкое, податливое тело, жарко и с готовностью откликающееся на все, что он с ним проделывал… Вспомнив, что конкретно проделывал, Бояринцев ощутил такую тесноту в брюках, что ошарашенно выдохнул и некоторое время приходил в себя. Пришлось ослабить галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке. Чертовщина какая-то. Он уже и забыл, как оно бывает, так вот неконтролируемо.

Нет, пожалуй, пора заняться делами, а не буйными непристойными фантазиями. Он взрослый мужик, привыкший держать все под контролем, а не мальчишка, задолбанный бушующими гормонами. А хорошее настроение… Что же, оно еще никому не мешало.

Бояринцев решительно пододвинул к себе бумаги и вчитался в первый документ.

Так, немцы прислали новый вариант контракта. Уже лучше, но кое-каких уступок от него все же требуют. Он несколько раз перечитал текст. А собственно, почему бы и нет? Пусть будет. Уступки не такие уж и большие, а если партнеры почувствуют, что им пошли навстречу, глядишь, все пройдет гладко.

– Отлично выглядите сегодня, – сказал он секретарю, когда смог, наконец, выглянуть в приемную. – Распечатайте и пригласите юристов, я готов подписать документы.

Он сделал вид, что не заметил, как удивленно взметнулись брови Марины. Ну да, раньше он не особо замечал, как кто выглядит, да и уступок от него мало кто мог дождаться. Привык вырывать свое всеми возможными способами.

Кстати, о том, чтобы брать свое… Почему бы не изменить привычкам и не заказать ту же девушку еще раз? Переспать и забыть, избавиться от наваждения. Да не возвращаться сегодня в дом молодоженов – пусть сами разбираются, – а увезти ее за город. В конце концов, сегодня будет что отпраздновать. Он взял телефон, открыл нужное приложение… И застыл.

Два сообщения, датированные этой ночью.

«К сожалению, выбранная Вами девушка заболела, но мы можем заменить ее на другую. Пожалуйста, подтвердите согласие».

«Заказ не подтвержден, поэтому снимается. Хорошего вечера!»

Что? Девушка не приехала… А кого же он тогда…

Ответ пришел сразу. Дикий, нереальный и все-таки единственно возможный. Это была дочка Светлова. Его невестка. Когда она успела налакаться, какого черта таскалась по улице в шлюшьем платье и без белья – да какая теперь разница. Идиот! Да что там идиот – слепой идиот! Что-то показалось знакомым? Еще бы!

Бояринцев тяжело шагал по кабинету, кипя от ярости, и позвонивший не вовремя зам получил разнос, который запомнил до конца жизни.

– Тимур Александрович, все в сборе, – осторожно сказала Марина, слегка приоткрыв дверь. – Я провела их в конференц-зал.

Подписание контракта прошло в рекордно короткий срок. Бояринцев молчал, изредка кивал и окидывал всех непроницаемым тяжелым взглядом. Теперь уже и юристы, и представители партнеров смотрели на него с подозрением, ожидая подвоха. Ничего. Пусть понервничают, сговорчивее будут.

Как только дорогие гости разошлись, он заглянул в приемную, но не стал проходить в кабинет.

– Отмените все до конца дня, мне нужно срочно уехать, – сказал он Марине.

И вовсе не соврал. Его дело действительно не терпело отлагательств.

Глава 9

Я бы, наверное, предпочла просидеть в своей комнате до самого вечера. Но время перевалило далеко за полдень, вещи были разобраны и водворены на места, на все сообщения я ответила, а валяться в обнимку с ноутбуком, прислушиваясь к урчанию в животе, не казалось хорошей идей. Где-то там, совсем рядом, повар наверняка уже давно закончил работу. И ушел. Вместе с Анной.

Дом был почти пуст. Только в одной из комнат отмечал день бракосочетания мой фиктивный муж. Он как раз утолял голод несколько иного рода, если я правильно поняла явление барышень. Но вряд ли он и его гостьи станут бродить по дому… А если и станут? Их появление меня вряд ли смутит. Главное – сегодня здесь нет и не будет Бояринцева-старшего.

Мне вовсе незачем умирать от голода в своей комнате.

Я выбралась за дверь и тише мыши проскользнула по коридору, чувствуя, как кружится голова от умопомрачительных запахов. На кухне было светло, чисто и пусто, лишь негромко гудел холодильник. Солнечный свет лился через широкие окна и, отражаясь от кафеля, плескался жидким пятном на потолке, яркими зайчиками скакал по пузатым блестящим кастрюлькам на плите, источающим ошеломляющие ароматы. Кажется, кроме меня, на еду никто не претендовал.

Я с удовольствием пообедала, затем покопалась в пакетиках с чаем, без труда обнаружила свой любимый сорт, заварила его и уже собиралась насладиться тишиной, покоем и одиночеством, как дверь приоткрылась, и я едва не выпустила чашку из рук.

На пороге застыл Бояринцев-старший. Высокий, мощный, напряженно хищный…

За сотую долю секунды глаза жадно впитали и пиджак, небрежно перекинутый через плечо, и ослабленный галстук, и сильную шею в расстегнутом вороте рубахи, и большие крепкие руки, торчащие из закатанных по локоть рукавов, и немигающий взгляд темных глаз.

Тут же остро полоснуло страхом.

Сердце сделало такой кульбит, что удивительно, как оно вообще не вылетело вон и не покатилось по солнечному полу под ноги Великому и Ужасному.

Откуда, черт побери все на свете, он тут взялся?! Он же не должен был приехать! Я мгновенно вспотела от ужаса, но затылку стало холодно, словно к нему приложили кусок льда, а в голове враз освободилось слишком много места, и все его заняла одна-единственная мысль: знает?! Я поспешно отхлебнула из чашки. Крепкий горячий чай хлынул в рот, едва не спалив мне язык, зато мозги встали на место. Главное – не трястись, как кролик перед удавом. Надо завести непринужденный разговор. Что-то такое, что можно было бы обсудить, если бы этой ночью я спокойно спала в своей постели, а не… Стоп, только не вспоминать сейчас об этом! Ну же, соберись, тряпка!

– А что вы здесь делаете? – выдавила я из себя.

Наверное, можно придумать вопрос глупее, но для этого пришлось бы изрядно постараться. Что он может здесь делать? Он вообще-то здесь живет! Это его дом. Впрочем, учитывая все обстоятельства, я еще неплохо держалась. Конечно, лучше было бы поздороваться, но это почему-то не пришло мне в голову. Хотя Бояринцев тоже не особо утруждался соблюдением этикета.

Он вообще молчал, и от этого молчания я прошла семь кругов ада, или сколько их там, и приближалась к восьмому, когда он, наконец, ответил.

– Я… – Его голос внезапно стал хрипловатым и низким.

Как вчера. Я судорожно сглотнула, машинально облизав пересохшие губы. Неужели узнал? Эта мысль отозвалась ужасом и еще странным чувством, названия которого я не знаю.

Бояринцев усмехнулся, шагнул в кухню…

И обычным тоном обычного человека, у которого все отлично и хорошее настроение, сказал:

– Проезжал мимо, дай, думаю, заеду на обед…

Просто заедет на обед, ага. Обычный человек, ага. Кем-кем, а уж обычным человеком Бояринцева мог посчитать только слепо-глухо-немой отшельник, безвылазно просидевший на необитаемом острове последние лет пятьдесят.

– А заодно и посмотрю, как тут молодые. – Он бросил пиджак на спинку соседнего стула и прошел к плите. – Не разнесли ли дом… деточки.

От пиджака еле уловимо пахло солнцем, машиной, чистым мужским потом и горьковатым парфюмом. Бояринцевым… Я залпом допила чай, совершенно не чувствуя вкуса, и пожала плечами.

– До сих пор не разнесла ни одного дома, не думаю, что ваш должен стать исключением.

– В тебе-то я не сомневаюсь. – Бояринцев загремел крышками, с интересом рассматривая содержимое кастрюлек и принюхиваясь.

Фух, кажется, он не догадался… Думает, что это была другая! Ну и славно…

– А вот твой муж способен на многое…

Он как-то особенно выделил слово «муж», и мое минутное облегчение сменилось паникой.

Черт, мой муж! Как у меня это вылетело из головы! Мой муж сейчас с моего молчаливого одобрения как раз проводит время в обществе длинноногих красоток и горячительных напитков.

Вот попали… И что теперь делать?

Вообще-то, убедительное вранье не входит в число моих талантов. В школе меня не взяли в театральный кружок, да и отец постоянно подтрунивал: «У тебя на лице все написано». Поэтому я на всякий случай отвернулась от Бояринцева и стала загружать посуду в машину.

– А что мой муж? Кажется, позавтракал и продолжил отсыпаться после вчерашнего. Впрочем, тут такой большой дом, что мы оба можем гулять по коридорам целый день и ни разу не встретиться…