Цитаты из книги «Ненавижу босса!»

– Теперь вы перестанете плакать и поедете домой? – Нет, – совершенно честно ответила я, закрыв вкладку с платными мужчинами, за которой притаился экселевский файлик.  – У меня еще отчет.

– Берите того, что справа, – раздался голос сзади. Стоит ли говорить, кому он принадлежал. – Никита Владимирович, а вы что здесь?.. – впрочем, что бы он тут ни делал, по сравнению с моим он выбрал достойное занятие. – Да вот увидел, что свет горит. Думаю, дай посмотрю, кто тут во внеурочное время трудится… – Я задержалась, чтобы сделать отчет, – пробормотала я. И какая теперь разница, что это правда? Обидно. Очень. Я почувствовала, как голос предательски задрожал. – Да-да, конечно, я вижу, – согласился со мной Никита Владимирович. То, что он видел, в комментариях не нуждалось. Сияющая надпись «Экскорт-услуги. Конфиденциальность, надежность, безопасность!» и полуголые мужики с ценниками. Перенести это унижение было невозможно. На клавиатуру одна за другой стали капать крупные слезы, и остановить их никак не получалось. – Лисова, прекратите сейчас же, – строго сказал Никита Владимирович. – Я боюсь плачущих женщин, я не знаю, что с ними делать. Лучше расскажите, что случилось. Почему-то его строгий голос меня моментом отрезвил. Истерики не случилось, и я довольно связно пересказала ему свои беды. Свадьба сестры бывшего, куда нельзя приходить без пары, и отвратительный Павел Александрович, который умудрился сломать ногу, когда его не просили. К чести Никиты Владимировича надо сказать, что исповедь активного сотрудника он выслушал очень серьезно, лишь когда я добралась до банановой кожуры, он хохотнул. Почти без злорадства! Просто кремень человек! – Так вы с Павлом Александровичем действительно встречаетесь? – спросил он, когда я рассказала свою историю. Нет, у меня тут практически жизнь рушится, а его интересуют всякие глупости. Конечно, я бы с радостью ответила правду, если б не наш договор с любимым заказчиком. И я со вздохом кивнула. – Ясно, – сказал Никита Владимирович. – А во сколько эта ваша свадьба? – В пятнадцать ноль-ноль в ресторане… – Отлично, – не дослушав меня, сказал босс. – Значит, в четырнадцать тридцать я за вами заеду. – Что? – я повернулась так резко, что мы чуть не столкнулись лбами. – По-моему, все понятно. Я готов изобразить вашего молодого человека. Думаю, прикинуться бизнесменом у меня получится лучше, чем у него, – он кивнул на монитор компьютера, и я залилась краской. – Но почему? – Ну как вам сказать… Все-таки какой-никакой бизнес у меня имеется. К тому же… Вы уверены, что у этого парня есть еще какая-то одежда, кроме стрингов? Очень смешно!

Практически всю следующую неделю я умудрялась не появляться в офисе. Если честно, для этого пришлось изрядно поработать. Вечера напролет я обзванивала потенциальных клиентов с тем, чтобы назначить как можно больше встреч и лишь к концу рабочего дня появиться у завотделом, отдать заказы и предупредить, что завтра у меня опять все расписано. Я бы не сказала, что было очень легко. К вечеру после трудовых подвигов я просто валилась с ног, но цель была достигнута: к концу недели коллеги смотрели на меня уже не с ненавистью, а с плохо скрываемым недоумением. В их взгляде читалось: «Какая муха ее укусила?», и «Как  сделать так, чтобы до меня это насекомое-трудоголик не добралось?».

Мы уселись за столик возле окна, и я начала рассказывать. Сначала тихо и нехотя, а потом все больше и больше входя во вкус. Когда я дошла до мужика на остановке, пришлось даже встать со стула и продемонстрировать, каким он был огромным. А когда перешла к той части, где Леночка неслась навстречу своей страшной судьбе наперегонки с трамваем, Никита Владимирович хохотал в голос. К тому времени, как женщина со странной маркой помады замахнулась на меня сумкой, он уже не смеялся – отпивал колу из стакана и периодически всхлипывал. Кажется, так я никого от тренингов не спасу. Наоборот, наш босс станет устраивать их ежедневно. Чисто поржать. Рассказ и кофе в моем стаканчике закончились одновременно. Отсмеявшись, Никита Владимирович попытался сказать свое слово в защиту обучения. – Ладно, согласен. Сегодняшний коуч не очень. И эта идея приставать к прохожим не слишком удачная. Хотя в одном он прав: после такого звонить клиентам уже не страшно

– Скажите, Лисова, – кажется, Никита Владимирович даже не слушал моего бормотания, – а  что вы думаете об этом тренинге? – Вам правду сказать? – на всякий случай переспросила я. Помнится, совсем недавно я сама молча возмущалась тому, насколько нелеп этот вопрос. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь ответил: нет-нет, только не правду, правду я не выдержу. – Да зачем! Соврите мне что-нибудь правдоподобное, – ослепительно улыбнулся Никита Владимирович. Если он в состоянии шутить и улыбаться, значит, все не так плохо. – Ну нет! – ответила я. – Я вообще-то не собиралась жаловаться, но раз уж вы спросили, извольте выслушать. А что, чем черт не шутит!

– Так себе подарочек, – вздохнула я. – Явилась бы к вам Кристинка, никто бы и не удивился: эта снег зимой продавать может. Пришла бы Леночка – тоже бы никто не удивился: ради ее прекрасных глаз многие и не столько покупают. Но я… Да что же это! У меня в ушах словно зазвучали фанфары, а бодрый голос ведущего объявил: «Антирекламная пауза! Неконтролируемые приступы честности. То, что испортит вам любой бизнес! Покупайте только у нас! Неконтролируемые приступы честности. Всё, что вам нужно для грандиозного провала!». – В общем, все только и гадают: с чего бы мне привалило такое счастье, и что вдруг случилось с вами, – со вздохом закончила я. Будет забавно, если выслушав эту исповедь, драгоценный «Солярис», комиссионные от которого я уже мысленно получила и на две трети потратила, вдруг заявит: «Серьезно? Тогда позовите мне, пожалуйста, Леночку. Нет, лучше Кристину. А вообще обеих. Я устрою кастинг». Но он ничего такого говорить не стал. Он посмотрел на меня очень серьезно, так, что мне тут же стало не по себе: – А у вас, Лина, тоже очень красивые глаза, – клянусь, он при этом даже не улыбался! – Так что пусть все считают, что именно ради них я решил изменить своим принципам.

– У нас изменились обстоятельства. Раньше мне действительно это ваше всё, – он сделал широкий жест в сторону моего портфеля, где лежал список, – было не очень нужно. По крайней мере, в таких количествах. Но недавно инвестор, – это слово Павел Александрович произнес с придыханием, не хуже нашей уборщицы, когда та говорила о боссе, – принял решение расширяться. Дела идут неплохо, а могут идти еще лучше. Мы открываем офис за офисом, по два-три в месяц. А у вас, если честно, самые выгодные условия. Я была разочарована. Я ждала интриг и тайн. А тут вот оно что. Просто бизнес, и ничего личного. Но Павел Александрович, кажется, не видел, что мне стало безумно скучно, и воодушевленно расписывал: – Обратиться в вашу фирму сам я не мог. Поэтому ждал, когда же ко мне пришлют очередного проштрафившегося агента. – Проштрафившегося? – история снова станаловилась интересной. – Что вы хотите этим сказать? – Ну как же? Я думал, Никитка так своих наказывает: присылает ко мне, хоть заранее ясно, чем это закончится. Или это, может, тренинг какой – показать сотрудникам, что вот такие бывают уроды заказчики, чтоб жизнь, значит, медом не казалась. А иначе почему меня после первого же финта ушами в черные списки не внесли? Хороший вопрос. Возможно, потому что у нас нет никаких черных списков. – И как назло в последние два месяца никого не присылали. Я уже почти отчаялся. А тут вы. Просто подарок судьбы

Тому, кто выполняет дурацкие поручения начальства, работать обычно некогда

И ничего. Никаких провалов в параллельную Вселенную. Никакого головокружения и  восторга. Наоборот – неловкость. Будто я сделала что-то не то. Все ясно. Мы можем болтать о чем угодно. Можем вместе ужинать и играть в покер, можем продавать друг другу папки с файликами и даже дружить семьями. А вот целоваться нам точно не надо. – Так нечестно. Так не должно быть. Ты ведь классный. Ты лучше всех. Мне с тобой легко и хорошо. И спокойно… – Это потому, что ты меня не любишь, – с грустной улыбкой ответил Паша. – Я тебя обожаю… – попыталась возразить я. – Это совсем другое… – рассмеялся он, приобнял меня и чмокнул в макушку. И вот тут я разревелась. Впервые за все это время. А почему бы и не разреветься, если есть подходящее плечо?

У лучших друзей есть одна крайне неприятная особенность: черта с два от них что-нибудь скроешь! – Не совсем, – со вздохом призналась я. – А как насчет того, чтобы встретиться и поболтать, как в старые добрые времена? И в самом деле… Было бы очень даже здорово. Я действительно ужасно соскучилась по Паше Александровичу, по нашей ни к чему не обязывающей болтовне, по еде из доставки и отсутствию необходимости что-то скрывать – в общем, по всему по этому. – Кухню какой страны вы предпочитаете сегодня вечером? – спросила я и сама ужаснулась: опять придется тягаться по всему городу в поисках заказанного! – Ты чертовски неосторожна, – засмеялся он в трубку, – но сегодня я предпочитаю то, что готовлю сам. – Может, все-таки закажем, – жалобно заныла я. – Я еще молодая, мне еще жить да жить. Он облегченно выдохнул: – С тобой, конечно, что-то не  так. Но, как вижу, необратимых изменений не произошло. Жду тебя вечером.