Цитаты из книги «Будь моим тираном»

Вот я рассказываю о том, как чудо мэр глупо шутил, а Алексей Александрович заливисто смеялся и отвешивал ему комплементы. Он кивает: что-то такое еще помнит, да-да… А вот я подхожу к трагическому моменту, когда Геннадий Игоревич предложил поменяться дамами, и вижу, как заходили желваки на лице босса, глаза сузились в щелки, а пальцы сжались в кулаки. Хм, а вот такой Алексей Александрович запросто мог бы разукрасить физиономию мэра не слишком художественной росписью! На душе как-то сразу потеплело. Вот я рассказываю, как изящно он выпутался из ситуации, и мой босс удивленно вскидывает брови: мол, ну надо же… справился. Теперь продолжаю о том, как мы путешествовали по коридорам. Я пешком, а он на моих хрупких плечах. Он отводит глаза, краснеет и бормочет что-то невнятное со словом «извините» внутри.

Я не представляла. Да и, откровенно говоря, не то чтобы очень собиралась представлять. – Ужасно, – сказал босс, и в глазах его действительно мелькнул ужас. – До потери человеческого облика и признаков жизни. А если кто-то не идет с ними вровень, рюмка в рюмку, – тот, значит, слабак и вообще не наш человек. Это в лучшем случае. А в худшем – «шпиён что ли засланный?». То, что сейчас рассказывал Алексей Александрович, представлялось мне скорее историей из анекдотов, чем из реальности. Поверить в подобное было невозможно. – И все-таки, моя роль в этом… мероприятии какая? – я решила не позволить ему сбить меня с толку. – Очень важно, чтобы пока я не приду в сознание, – в настоящее, трезвое сознание – я ничего не подписывал. Вообще ничего. – Но как я смогу это проконтролировать? Или вы собираетесь брать меня с собой? Что-то мне не кажется, что протокол такого рода встреч предполагает наличие секретарей. Если честно, после описания, которое мне дал Алексей Александрович, в качестве декораций предстоящего банкета я себе представляла вовсе не дорогой ресторан с вышколенной обслугой и какой-нибудь изысканной кухней. А вот сауна, где красномордые мужики, обвязанные простынями на манер римских патрициев, хлещут спиртное из крупной посуды, очень даже укладывалась в общую картину. – Ну-у… Ты пойдешь со мной на это мероприятие. – В качестве кого? – недоверчиво спросила я, заметив, что мой босс, кажется, собирается юлить и выкручиваться. – Ну… Вроде бы как секретаря… Но не просто секретаря… Алексей Александрович избегал смотреть мне в глаза, даже отвернулся к иллюминатору, и начал там что-то выглядывать. К его огорчению, ничего интересного там не происходило. Мы как раз влетели в облако и передвигались внутри, так что белая каша, которую транслировали в иллюминаторе, никак не могла претендовать на звание зрелища, из-за которого он отвлекся от интересной беседы. – Не просто секретаря, а… – неумолимо подсказала я. – Вроде как моей любовницы. Угу. Прекрасно. Если до этого я еще немного сомневалась в правдивости слов неприятной брюнетки, то сейчас стало ясно: гадкая девица говорила чистую правду.

– Конечно же, можно, – согласилась я. – Я прямо вчера и проверила, загуглила: если камешек маленький, то только треснет, а если взять булыжник побольше, да кинуть посильнее, можно и совсем разбить… Я даже видео на ютубе посмотрела. Алексей Александрович окинул меня таким странным взглядом, что в моей душе сразу зародилось сомнение. – Постойте, а вы как это выяснили? Наверное, не следовало спрашивать. – Я?.. Конечно, тоже посмотрел в гугле, – он отвел глаза так торопливо, что стало ясно: врет. Господи боже мой, неужели он действительно… Я тут же представила, как серьезный Алексей Александрович крадется вдоль забора, находит подходящее окно и, хохотнув, запускает в него камнем. Не знаю, как там происходило на самом деле, но в моем внутреннем кинофильме выглядело так уморительно, что мне пришлось призвать на помощь всю свою выдержку – ту, что была, и ту, которой не было, – чтобы не рассмеяться в голос. Алексей Александрович пулей пролетел мимо меня в свой кабинет и уже из-за двери сердито повелел: – Приготовьте, пожалуйста, кофе. И принесите мне список встреч на сегодня. Нужно найти «окно» в расписании и принять инвестора. При слове «окно» я все-таки не удержалась и хихикнула, из кабинета тут же рыкнули: – И будьте, пожалуйста, серьезнее, вы же на работе. * * * Окно (господи, дай мне силы не рассмеяться, когда я буду произносить это слово! Пусть я поработаю здесь еще немножко!) нашлось. Правда, оно приходилось на обеденный перерыв. Алексей Александрович заверил меня, что во время этой встречи я тут буду совершенно не нужна, потому спокойно могу пойти и пообедать, благо все злачные заведения неподалеку, кажется, уже изучила. А уж кофе инвестору он сам как-нибудь приготовит. Я собиралась честно выполнить приказ начальства, но увы. Ровно без двадцати час все его клиенты, партнеры и потенциальные инвесторы словно взбесились и повисли на телефонах. Как будто бы где-то объявили акцию: дозвонись в офис именно в этот промежуток времени и получи де

штука опасная, он влияет не только на дикцию, но и на координацию движений. Разворачиваясь, я каким-то образом зацепила стул, он зацепил еще что-то, это что-то зацепило меня – и в результате все мы с грохотом упали на столик. Напитки, которые на этом столике стояли, равномерно распределились – часть по моему костюму, часть по костюму Алексея Александровича. Я попыталась подняться, но наша крепкая связь со стулом не позволила этого сделать. Мне лишь удалось переместиться совсем немного – и упасть на диванчик, на котором уже сидел Алексей Александрович. И ровненько в тот момент, когда я, продолжая попытки подняться, копошилась где-то в районе края скатерти, к столику подошла блистательная брюнетка с короткой стрижкой и пухлыми губами и капризно воскликнула: – Алеша, что здесь происходит? Кто эта профурсетка? И что она делает с твоими брюками? То есть я ошибалась. Моего шефа бросили не все девушки. Ну, по крайней мере, вчера вечером это было так. Алексей Александрович со вздохом ответил: – А это, Катенька, мой новый секретарь. – И что потом? – обреченно спросила я у Алеси, допивая вторую чашку кофе. – Алексей Александрович оплатил наш счет, вызвал такси и велел мне проследить, чтобы завтра ты появилась на работе живая и вовремя. Потому что убивать тебя он предпочитает собственными руками. Глава 7 Я остановилась перед дверью приемной так, будто это была лестница на эшафот, собралась с силами и сделала шаг в пугающую неизвестность. Шеф был уже на месте. Он стоял в дверях кабинета – где-то на границе между приемной и своим логовом, словно бы поджидал меня, и смотрел тяжелым взглядом. Таким тяжелым, что я сразу почувствовала его многотонность. Перед глазами сразу возникла картина – вот он хватает меня, перебрасывает через плечо, уносит в кабинет… А назавтра приходит новый секретарь и невозмутимо заметает мои косточки под коврик у камина. Откуда в кабинете Алексея Александровича взялся камин с ковриком, я не знаю, но именно так мне представилось. Я даже тряхнула головой, чтобы отогнать эти бредовые мысли. – Алексей Александрович, – пробормотала я, – насчет вчерашнего… Извините…

– Здравствуйте… – эхом повторила за нею я. – Здоровались уже! – хмуро бросил Алексей Александрович и скрылся за дверями танцзала. Что-то есть у меня подозрение, что даже если я приду завтра вооружённая зубной щеткой и лучшим средством для стирки носков, меня всё равно уволят. А раз так… Зачем пропадать хорошему вечеру? Я развернулась к Алесе: – Ну что, по коктейлю? Та нервно сглотнула и ответила: – Пожалуй, да.

– Надеюсь, ваша уборщица работает лучше, чем вы шутите. – Уж точно лучше, чем вы организовываете праздники, – буркнул он. Как выяснилось, челендж был не слишком сложным. Я отжалась уже целых четыре раза, а руки все еще не подкосились, и я не грохнулась носом в ворс ковра. – Вы обещали считать, – заявила я ему, стараясь не показывать, что дышать мне сложновато. – Или насчет того, что вы умеете считать до двадцати, тоже была шутка? – Дина, прекратите сейчас же этот балаган, – сказал он. Вид у него был вполне растерянный, и это только добавила мне куража. – Так и знала, что не умеете! Ладно, пять… шесть… – Между прочим, в приемной нет секретаря, сюда может войти кто угодно, что обо мне подумают? – Что вы не даете спуску подчиненным, что у вас строгая дисциплина, что вы редкостный самодур. Не переживайте, о вас и так все так думают… Меня несло. Я понимала, что нужно остановиться, но не могла.

О нет, только не извиняйтесь! Извиняться – это не ваше. Вот совсем!

. Время от времени проскальзывает отвратительная предательская мыслишка: взять да и позвонить. Ну как будто случайно. Будто ошиблась номером. Да-да, штучки из арсенала восьмиклассниц. Хотя не удивлюсь, что сейчас и восьмиклассницы этим приемом не пользуются, предоставив делать глупости неопытным пятиклашкам.

Зануда – это тот человек, который на вопрос: «Как дела?» действительно начинает подробно рассказывать, как у него дела.

А потом вдруг стало наплевать и на эти лепестки, и на романтичные свечки, и на бутылку шампанского в ведерке около кровати, потому что оказалось, что больше невозможно терпеть, и надо скорее, и теснее, и больше. Только вместе, и только друг с другом, друг в друге, потому что выжить иначе нельзя. И нет двух сердец, есть одно, огромное и так стучит, что больно. И огненной лавой по общим венам мчится общая кровь. И нет ничего, только это, огромное, могучее, жаркое, одно на двоих – только сейчас, только здесь и только с ним. Быстрее, быстрее. Мир раскалился, скрутился тугою спиралью и лопнул, разлетаясь стеклянными брызгами.