Цитаты из книг автора «Матиас Хирш»

Таким образом, страдающая расстройством пищевого поведения также совершает нечто со своим телом, но особым способом.

сегодня, во времена «осуществимости всего», «Я» делает тело жертвой.

Но в то время как при истерии, психосоматических и соматоформных расстройствах «Я» становится жертвой тела, тело «действует», как об этом говорит Ференци (Ferenczi, 1985) или «думает», как это сформулировали Бион

базальной тревоги идентичности. С ней можно совладать, проецируя ее на некое место, с которым можно что-либо сделать, когда уже ничего нельзя поделать с тем, что есть. Что может быть ближе, чем тело, с которым «можно делать что хочешь», после того как в результате диссоциации оно стало своего рода визави, контейнером, куда можно проецировать все пугающее, дурное и неправильное.

Функция замещения объекта, присущая психосоматическому симптому, не приводит к удовлетворительному равновесию между потребностью в объекте и страхе перед ним и не может решить базовый конфликт автономии и зависимости. Поскольку, как мы видели, границы «Я» и тела устанавливаются достаточно четко только в случае, когда опыт отношений с матерью достаточно хорош, травматичный опыт приводит к тому, что соответствующие эмоции, такие как агрессия, страх и боль, встраиваются в единое «я-тело».

То, что больное тело, которое становится ощутимым и неприятным образом обнаруживает свое наличие посредством боли и нарушения функционирования, может встать на место объекта, совершенно очевидно, поскольку психосоматические симптомы часто появляются на фоне сепарации, т. е. утраты объекта.

Такие матери обращаются с детьми в диссоциации от проявлений чувств, подобно тому как позже пациенты обходятся со своим телом.

Именно при помощи тела устанавливается бунтарски-агрессивная граница в отношении объекта, с другой стороны, при помощи проигрывания на телесном уровне суррогатным образом создается симбиоз между телом и «Я».

В начале этого раздела я хотел бы напомнить о том, какие функции обретает тело, когда становится объектом насилия вследствие диссоциации, и чьей репрезентацией оно может служить: 1) тело становится объектом агрессии (как ребенок из прошлого, который подвергался насилию и недолжному обращению); 2) тело или его часть посредством агрессивного агирования превращается в сопровождающий и тем самым «положительный» материнский объект; здесь можно подумать о теплой, стекающей по коже крови при самоповреждении; 3) при самоповреждающем поведении, особенно в отношении собственной кожи, становится очень ясно, что граница «я-тело» создается искусственным путем, и она встает на место слабой, ненадежной границы «Я».

Виагра, ботокс и прозак сегодня стали фармакологической троицей антивозрастной религии (Süddeutsche Zeitung, 29–30 марта 2008).