Каким бы оно ни было в действительности, сами они считают его особенным, необыкновенным состоянием. Эти люди очень высокого мнения о себе. Они считают себя выше всех остальных только потому, что могут некоторое время просидеть не двигаясь и, как им кажется, ни о чем не думая (то есть полностью остановив поток мыслей в уме). На самом деле, у них в голове крутится целый рой мыслей, они толкутся, мечутся, мелькают одна за другой, но эти люди даже не замечают этого. Это обстоятельство и вводит их в заблуждение, создает иллюзию собственной исключительности, – всего лишь потому, что какой-то, в сущности, небольшой, промежуток времени они могут оставаться в неподвижности, не разговаривая и «ни о чем не думая». Но, как у меня и написано, любое внешнее беспокойство, какое-нибудь невинное обращение вроде: «Извините, но к вам пришли и ждут вас» или: «Прошу прощения, сударыня, но у вас плачет ребенок» немедленно вызывает у них ярость и негодование: «Ну вот, теперь медитация нарушена! Испорчена безнадежно!» Я сама не раз была свидетельницей подобных случаев. Что же можно сказать о людях, настолько «серьезно» относящихся к своей медитации, что они впадают в гнев при малейшем беспокойстве извне? Естественно, их поведение не может служить признаком высокого духовного совершенства. Они готовы обрушить свой гнев на любого, кто помешает им, они негодуют на весь свет, из-за того что нарушено блаженство их медитации.

Разумеется, среди практикующих медитацию есть и такие, кто действительно умеет это делать. Один из наиболее эффективных способов, который используется опытными людьми, – это (в отличие от собственно концентрации на какой-либо отдельной мысли или идее) глубокое внутреннее созерцание при полном внутреннем безмолвии, состояние, которое позволяет им, по их убеждению, войти в единение с Божественным, – если это так, то это правильное, истинно высокое состояние. Другой метод – по-настоящему доступный лишь немногим – это как раз концентрация, вы сосредотачиваете все свое внимание на какой-либо идее с целью достичь тождества с ней и благодаря этому постичь ее содержание во всей его полноте – и это тоже верное состояние, если оно, конечно, достигнуто. Обычно же при медитации люди проводят большую часть времени в попытках достичь глубокого сосредоточения, но на самом деле приходят просто в некоторое полусонное, полудремотное и своего рода «глубокое» состояние, – но это состояние глубокого тамаса. В этом безжизненном, заторможенном состоянии, когда затухают мысли и чувства, тело застывает в неподвижной позе, они могут оставаться в ней часами, – потому что нет ничего более стойкого и неизменного, чем косность и тамас! Все это, все, о чем я вам здесь рассказываю, мне известно непосредственно из опыта людей, занимавшихся медитацией ради духовного роста. Самое интересное здесь то, что эти люди каждый раз после своей «медитации» искренне испытывают чувство уверенности, будто совершили нечто значительное, важное для своего развития. На самом деле, это была просто крайняя степень отупения, полностью бессознательное состояние. Тех, кто умеет медитировать по-настоящему, очень мало. Кроме того, здесь нужно учитывать еще и следующее обстоятельство. Человек, подчинивший себя строгой самодисциплине и потративший многие годы усилий, добившийся такой глубины медитации, которая позволяет ему входить в сознательное общение с Божественным Присутствием, не может не измениться за время всей этой работы, меняется его характер, меняется его образ жизни, и, что очень важно, у каждого это происходит по-своему. Случается, например, резкое раздвоение личности, когда, с одной стороны, с помощью медитации человек способен входить в непосредственную связь с Божественным и познает радость, высшее счастье от единения с Ним, а с другой – после медитации, возвращаясь к повседневной жизни, становится самым обычным человеком, его поведение ничем не отличается от поведения всех людей, а иногда оно даже намного хуже. Это действительно так, я просто знаю таких людей; если они не занимаются медитацией, это самые заурядные люди, которые в жизни делают все то, что человеку, решившему совершенствовать себя, как раз делать не следует: тратят время на сплетни о других, заняты только собственными делами и собственной персоной, словом, во всем поступают как последние эгоисты, стремясь в жизни только к достижению личного блага; о других они вообще не думают, никогда никому не помогут и вообще никаких высоких устремлений у них нет. И вместе с тем в медитации они достигают связи с Божественным. Именно такие жизненные примеры приводят людей – людей, познавших до какой степени трудно переделать всю эту жалкую внешнюю природу, доставшуюся нам вместе с телом, как трудно преодолеть себя, изменить свое поведение, – к убеждению, которое можно выразить примерно следующим образом: «Этого нельзя изменить, потому что невозможно, не стоит и пытаться; приходя в мир, мы обретаем это тело, созданное из праха, пусть же оно и возвращается в прах, а вы готовьтесь к уходу из земного мира, оставьте его таким, каков он есть; единственное, что нужно делать, – бежать отсюда как можно быстрее, так что если все оставят этот мир, его больше и не будет, а значит, не останется и страданий, уродства, насилия».

Что ж, это логично. Но если вы возразите им: «Не кажется ли вам, что ваше предложение покинуть мир, предоставив остальным самим выбираться из океана его тягот, слишком эгоистично?», они ответят: «А пусть остальные поступают так же, как и я. Если бы все сделали то же, что и я, оставили бы этот мир, он перестал бы существовать, а с этим исчезла бы вся его боль и убожество». А вот здесь уже логика подводит их, ибо они говорят так, словно что-то может зависеть от их воли – воли существ, которые не имеют ни малейшего отношения к созиданию мира! Но тем не менее берутся полностью упразднить его! Только хотя бы как-то участвуя в сотворении мира и зная, как он устроен, они могут попытаться разрушить его (хотя далеко не всегда легко можно разрушить то, что уже создано), но ведь совсем не они создали его! и они вовсе не знают, как он устроен! однако у них достает самонадеянности полагать, что они способны устроить конец света, они думают, что это произойдет, если они уйдут из него, как им кажется, навсегда… Но я думаю, что это невозможно. Уйти все равно не удастся – даже при всем желании и старании, несмотря ни на какие усилия. Однако это уже предмет особого разговора. Во всяком случае, исходя из своего опыта (а у меня продолжительный – почти пятьдесят три года – и обширный опыт общения с людьми, так или иначе практикующими йогу, наблюдений за их внутренней работой по самосовершенствованию; я много где побывала и много чего повидала на свете), так вот, основываясь на своем опыте, я не думаю, что, занимаясь медитацией, можно переделать себя. Больше того, я убеждена в противном.

Если вы, занимаясь каким-то делом – неважно каким, это может быть все что угодно, любое занятие, любая работа, – стремитесь постоянно помнить о Божественном, предоставлять Ему как приношение все, что вы делаете, всем своим существом отдаваться Его Воле, чтобы Она изменила вас во всем: в поступках, мыслях и чувствах, во всех проявлениях жизни, чтобы вместо эгоизма, мелочности, глупости и невежества они исполнились бы света и благородства – вот тогда вы, на самом деле, сможете двигаться вперед в своем развитии. И не только вы сами – таким образом вы реально поможете всеобщему движению к совершенству, к преобразованию мира. С другой стороны, мне неизвестно, чтобы те, кто удалялся от деятельной жизни, сидя в медитации и предаваясь созерцанию пустоты (потому что в большей или в меньшей степени это всегда созерцание пустоты), достигали сколько-нибудь значительного успеха в своем развитии. Зато я знала людей, которые, даже и не думая ни о какой йоге, а просто вдохновившись идеей преображения земного мира, возможностью нисхождения сюда Божественного, выполняли свою небольшую часть общей работы со всем пылом и жаром сердца, отдавая себя ей полностью, без остатка, даже не помышляя о личном спасении; такие люди на моих глазах совершали действительно гигантские шаги в своем развитии, достигали поразительно быстрого роста. Среди них порой встречались на редкость удивительные, замечательные личности. В своей жизни я не раз встречала тех, кого называют саньясинами, я знакома с жизнью монахов самого разного толка, я видела тех, кто считает себя настоящими йогами, йогами по призванию; так вот, если говорить о преобразовании земного мира, о его совершенствовании или, другими словами, о наших попытках изменить существующее положение вещей в мире, сделать его действительно инструментом Божественной Воли и Божественного Сознания, то, с этой точки зрения, я не променяла бы и одного из преданных Божественному Делу работников на дюжину «аскетов», проповедующих удаление от всего мирского. Изменить мир одним лишь бегством из него невозможно. Это можно сделать лишь работая в нем, работая со смирением и скромностью, но и с пламенем преданности в груди.