Глава 9

Дело дрянь. Дело дрянь. Дело дрянь. Олеся попыталась вырвать руку, но этот чертов господарь вцепился в нее насмерть. Не мог не понимать, что она хочет убрать ладонь. Но не отпускал. В голове царила мешанина. Прогулка по деревне. Приезд мужа Маргит. Габор со своими поцелуями. Олеся не знала, за какую проблему хвататься. Мало того, что она попала в непростую ситуацию, так еще и сама умудрилась заварить нешуточную кашу.

Нельзя было поддаваться на провокации Габора. Он так умело дергал за ниточки, вытаскивая из нее самые глубинные эмоции. Как она могла думать, что сможет его обмануть? Зачем говорила глупости?! Ох, ну как зачем?! Затем, чтобы он набросился на нее с тем диким невменяемым выражением лица. Чтобы начал целовать так, как ее никто и никогда не целовал. Рядом с ним Олеся ощущала себя школьницей, неуверенной девочкой-подростком. И вот эта девчонка, едва-едва начавшая носить лифчик и научившаяся краситься, впервые встречает Того Самого. Он, конечно же, взрослее. Успешен, красив, у его ног весь мир, а желания исполняются по щелчку пальцев. Никогда прежде он не обращал на нее внимания, но тут она вырядилась в мамино платье, туфли на шпильке и попалась ему на глаза.

Олеся покачала головой. Боже, и о чем она думает?! Но рядом с Габором она чувствовала себя именно так. Глупая наивная девчонка. Она вообще не об этом должна беспокоиться. У нее проблем выше крыше. И первая из них – Миклош. Извращенец, убивший собственную жену.

А что если и Габор с ним в сговоре?! Да нет, не может этого быть. В путаных и сбивчивых воспоминаниях Маргит не было ничего подобного. Габора там Олеся вообще не смогла отыскать. Вряд ли он в курсе того, что творил его братец. Олеся вздрогнула, и Габор крепче сжал ее ладонь. Даже от этого простого движения по телу пробежали мурашки. Да что же он творит с ней? В карете ей каким-то чудом удалось сдержаться и оттолкнуть Габора. Но он что-то с ней сделал. Что-то такое, из-за чего ее мысли теперь вертятся вокруг его твердых губ и колючей щетины, так сладко царапавшей кожу. Олеся поняла, что сходит с ума от желания почувствовать, как эта щетина скользит по внутренней поверхности бедер. Олеся закусила губу, чтобы не застонать. Между бедер было влажно, а тело нуждалось в продолжении.

Габор уверенно вел ее в замок. Олеся старалась не думать, зачем он начал ее целовать. Хотел убедиться, что она способна на измену? Что он вообще задумал? Почему попросил, нет, скорее приказал, молчать? Хотя, она все еще не представляла, что может сказать убийце. В памяти Маргит всплывали ужасные картины изнасилований, избиений и постоянных издевательств. Миклош надевал маску жуткого существа, брал кнут и приходил к Маргит. Он насмехался над ней, гонял, как добычу, избивал кнутом, а потом несколько часов насиловал. Но это не все, что Олеся нашла в голове Маргит.

В калейдоскопе ее воспоминаний было еще несколько, которые Олеся еще пока не знала, как воспринимать. Например поцелуи Миклоша и еще какого-то мужчины, ночью проникшего в замок. Маргит умудрилась спрятаться и из укрытия проследить за тем, как проводит время муженек. Размытые картинки вполне недвусмысленно давали понять, что Миклош питает слабость вовсе не к женскому полу. Олесю передернуло от отвращения, хотя она никогда не была ханжой и считала, что выбор любовника – личное дело каждое. Но Миклош теперь воспринимался ею как личный враг. Убийца и садист. Он жестоко разделался с несчастной женщиной. И наверняка ни перед чем не остановится, чтобы сделать то же самое с Олесей.

Нужно что-то придумать и срочно. Мысль о побеге опять показалась невероятно привлекательной, но куда ей бежать? Вокруг лес и снег. Но лучше уж это, чем смерть от рук сумасшедшего.

Габор уверенно вел ее по переплетению коридоров. Из-под низко надвинутого капюшона Олеся мало что видела, но иногда ей на глаза попадались странные вещи. Она совсем не успела изучить замок, даже малую его часть. Поэтому на многое сейчас глазела, как маленький ребенок. Габор как раз вел ее мимо бесконечного полотна с вышитыми на нем чудовищами. Уже знакомые изрезанные морщинами лица, горящие алым глаза и длинные острые языки. Олеся не удержалась от вопроса:

– Это тоже демоны?

Габор бросил на гобелен удивленный взгляд и нахмурился:

– Это Крампусы.

Жуткие существа сгрудились вокруг огромного котла и что-то там с упоением помешивали. Все это происходило на скале, у входа в пещеру. В пещере, скованная цепями томилась девушка. Почему-то Олесе стало страшно. В этом удивительном, совершенно ненормальном мире, сказки становились реальностью. И совсем не безобидным детским развлечением. Она задумалась и решилась снова спросить у Габора:

– Вы ведь говорили, что Крампус только один…

Кажется, ее вопросы его раздражали. По крайней мере, выглядел он сердитым.

– Я ведь, вроде бы, попросил вас не раскрывать рта.

Олеся почувствовала себя маленькой девочкой, которая умудрилась ошибиться в том, что учитель объяснил сорок раз.

– Я думала, что молчать нужно только при Ми…

Он резко перебил ее:

– Молчать нужно, пока я вам не разрешу говорить.

Желание поспорить разгорелось с новой силой:

– По-моему, вы просто хотите, чтобы я молчала, как все бесправные женщины вокруг вас.

Неожиданно Габор открыл какую-то дверь и втолкнул Олесю внутрь. Капюшон спал с головы, и она смогла разглядеть утонувшую в сумраке комнату. Здесь пахло пылью, а в некоторых углах притаилась паутина. Из мебели – огромная кровать с темным пологом, цвет которого было сложно угадать из-за все той же пыли. Рядом с кроватью притулился металлический подсвечник, высотой в человеческий рост. На нем стояла одинокая свеча, оплавившаяся и украшенная пушистыми нитями паутины. Пол и стены оказались каменными. Угрюмо. Камин был выполнен в виде драконьей пасти. В обе стороны на всю длину стены тянулись его крылья с перепонками. Вот он – настоящий замок. Ни налета цивилизованности, ни малейшего удобства. Страшно. И мрачно. Слишком мрачно для ее расшатанной психики.

Олеся гордо вздернула подбородок. Она не даст себя запугать. Ни за что на свете. Ладно, кому она врет? Он уже ее запугал.

– Вы хотите убить меня тут, а останки сжечь в камине? Чтобы никто никогда не нашел?

Габор как раз закрыл дверь на непонятно откуда взявшийся ключ. Резким движением он швырнул его прямо в драконью пасть. С тихим звяканьем ключ ударился о камни.

– Откуда в вашей голове берутся такие мысли? – Он рассматривал ее со странным выражением лица.

На какой-то миг Олесе даже показалось, что его глаза сверкнули ярким алым огнем.

– Зачем вы тогда меня сюда затащили?

Он устало потер глаза и покачал головой. Похоже, она его достала. Ну не умела она быть томной молчаливой красавицей с загадкой во взгляде. Не умела.

Габор пронзил ее тяжелым взглядом и медленно проговорил:

– Я «затащил» вас сюда, чтобы вы могли дать себе волю и наговориться на сутки вперед.

Олеся удивленно моргнула. Ладно, и о чем же он?

– Сама с собой?

– Нет, со мной. – Неожиданно он улыбнулся. Как хищник, загнавший добычу в ловушку и решивший с ней немного поиграть. Ведь теперь-то она никуда не денется.

Медленно и плавно Габор сделал шаг вперед. Точно хищник. Олеся непроизвольно отступила, сдавая позиции.

– И о чем мы будем говорить?

Габор опять улыбнулся своей недоброй, но почему-то безумно притягательной улыбкой.

– Мы не будем говорить.

– Но вы же сами сказали…

Он снова перебил ее:

– Вы будете кричать. Пока не сорвете голос.

От такого заявления сердце ушло в пятки. Олеся судорожно огляделась в поисках любого средства для самообороны. Кроме высоченного подсвечника тут больше ничего и не было. А эту железную громадину она вряд ли сдвинет с места.

Но, кажется, Габор имел ввиду совсем не убийство с последующим расчленением. Он так на нее смотрел… Олеся ощутила себя обнаженной, выставленной на обозрение, и в полной его власти.

– Мне уже начинать звать на помощь? – Помимо воли голос прозвучал хрипло и призывно.

Габор усмехнулся и сделал еще один шаг к ней.

– На помощь? Вы думаете, я один не справлюсь?

Олеся закусила губу, с удивлением понимая, что ее начинает трясти от волнения. Габор совершенно по-звериному следил за ней. Его взгляд скользил по телу, забираясь под одежду и гладя кожу. Ему удавалось соблазнять ее, всего лишь смотря. И этот его намек… Она еще не отошла от поцелуев в карете, а сейчас он, кажется, собирается продолжить.

– Я думаю, что вы засунули меня в этот склеп, чтобы избавиться от меня. – Вот, молодец. Перевела все в безопасное русло. Относительно безопасное.

Что безопаснее: разговор об убийстве или о… том, на что он намекает? В случае Габора точно об убийстве.

– Склеп? Наш склеп выглядит несколько иначе. Я обязательно вам покажу, чтобы вы видели разницу. Это моя детская комната.

Олеся от удивления приоткрыла рот:

– Детская? Теперь все ясно…

– Что вам ясно? – Габор чуть наклонил голову и принялся расстегивать мудреные застежки на своей верхней одежде.

– Почему вы такой. Судя по комнате, детство у вас было так себе.

Габор стащил свой плащ и бросил на пол. В воздух взвилось облако пыли. Сердце забилось быстрее. Он был очень красив. Суровой мужской красотой. Хищный взгляд, твердые губы, упрямый подбородок. Впалые щеки и выступающие скулы делали его похожим на того самого дракона, который стерег камин.

И вот как такому сопротивляться? Он был почти идеалом мужчины. Почти. Олеся изо всех сил старалась себе напомнить, кто он такой. И кто такая она. Но все благие намерения терпели крах под пристальным мужским взглядом. Габор смотрел на нее так… Никто и никогда не смотрел на Олесю настолько голодным взглядом. Ей хотелось скинуть с себя одежду и самой наброситься на него.

Пока не допустила ошибку, Олеся упрямо вздернула подбородок.

– Я хочу уйти отсюда. Выпустите меня.

– Обязательно выпущу. Позже. – Габор снял пояс с ножнами и небрежно бросил прямо на пол. – Как только вы расскажете мне, почему сбежали от Миклоша, и что с вами происходило, пока вас не нашла Адрианна.

– Я же уже сказала: я ничего не помню!

Габор странно усмехнулся:

– Это вы можете говорить, кому угодно, но не мне.

Габор неожиданно нагнулся и поднял брошенные ножны. Резким и одновременно плавным движением вытащил саблю. По длинному лезвию побежал хищный блик. Как будто оружие облизнулось, в ожидании новой жертвы. По коже Олеси прошел озноб.

Габор понял, куда она смотрит, и довольно ухмыльнулся:

– Это особое оружие. Предназначенное для убийства демонов и… их приспешников. После удара такой саблей, раны демонов не заживают, и они медленно умирают. Даже одна царапина может оказаться смертельной…

Олеся сглотнула ком в горле. А она-то думала, что хоть немного, но нравится ему. Оказывается, что нет. Горечь во рту и тяжесть на сердце стали неприятным открытием. Неужели, ей настолько важно, что он о ней думает? Козел!

От обиды к глазам поступили слезы. Она опять чувствовала себя переданной. Обманутой. Ничего, она ему еще покажет! Десять раз пожалеет, что решил над ней так издеваться.

– Сначала вы хотели меня соблазнить. Теперь решили запугать? – Она едва ли не оторвала завязки плаща, сдернула тяжелую ткань с плеч и швырнула Габору под ноги. – Ну, давайте! Можете сразу перерезать мне горло! Или хотите, чтобы я помучилась? – Она высоко задрала подбородок, обнажив шею.

– Маргит, неужели вы думаете, что я сейчас расплачусь и брошусь на колени вымаливать у вас прощение?

– Не думаю. Поэтому предлагаю вам сразу разобраться со злоумышленницей.

– А вы злоумышленница? – Его губы изогнулись в ухмылке.

Нет, ну вы посмотрите на него! Вот козел! Еще и ухмыляется. Смеется над ней. Знает, что ей нечем ему ответить.

– Ну вы же сами уже все решили.

– Маргит… Вы думаете, что смогли убедить меня историей о потере памяти? Адрианна нашла вас едва живую, на другом конце княжества. Ваши глаза изменили цвет, и вы можете говорить. С каким демоном вы заключили сделку? И для чего?

Кулаки сжались самой собой. Олеся метнулась к Габору, забыв про страх и смертоносное лезвие в его руках.

– Я. Не. Заключала. Никаких. Сделок!

Габор отбросил в сторону саблю и, подхватив Олесю за талию, прижал ее к стене.

– Мне уже плевать.

Он набросился на нее, прикусывая губы. Язык скользнул в ее рот, касаясь зубов, неба, языка. Олеся попыталась отвернуться, чувствуя, что попадает под власть поцелуя Габора. Но он не оставил ей ни малейшего шанса спастись от хищного нападения твердых губ. Отросшая щетина мягко царапала нежную кожу щек и подбородка. Губы горели от колких волосков. Влажный язык сводил с ума нежными ласками.

Олеся задыхалась. Габор как будто пробовал ее на вкус. Их губы почти не соприкасались. Он облизывал ее губы и страстно ласкал язык, заставляя задыхаться. Собирая по крупицам последние остатки разума, Олеся нашла в себе силы поднять руку и коснуться пальцами губ Габора.

– Ни к чему хорошему это не приведет… Вы можете выбрать любую. Не мучьте меня… Вы наиграетесь, а я не хочу страдать…

Габор смотрел на нее пронзительным ледяным взглядом. Но его глаза больше не казались холодными… Не отпуская ее взгляда, он приоткрыл губы под ее ладонью и обхватил указательный палец. Втянул в рот, нежно посасывая и лаская языком. Олеся тихо застонала. Чего он добивается?! Что хочет от нее получить? У нее уже нет сил сопротивляться. Колени подгибаются, а соски набухают все сильнее с каждым порочным движением его языка.