– На чем держался, не твоего ума дело. Явилась тут! Отвечай, как заслон миновала?

– Откуда мне знать?

– Рассказывать не хочешь? Тогда тех позову, кому расскажешь!

– Я им про помощь Вашека тоже расскажу.

Рука старухи, метнувшаяся к старинному медальону, висевшему на груди и примеченному мной еще в прошлый визит, замерла на полпути.

– Внука не приплетай! – погрозила она пальцем.

– Не буду, если вы тоже промолчите. Откуда вам знать, кто именно зло из леса освободил?

– Ты мне, девчонка, не указывай, кому что говорить.

Я сложила руки на груди.

– И не думаю указывать, но, если уж говорить обо всем, так ничего не утаивать.

Она прищурилась и замолчала. Так мы обе сидели какое-то время, искоса поглядывая друг на друга.

– Чего ко мне явилась? – более миролюбиво начала старуха. Вот я бы на ее месте сразу так разговор повела. В конце концов, предсказание не по ее вине исполнилось, она совсем ни при чем, а потому может и поделиться полезной информацией.

– Этот человек, кем бы он ни был во втором мире, всю мою жизнь перевернул с ног на голову. Из-за него Вашек даже разговаривать не желает. Расскажите, сколько знаете, только по-настоящему, без тайн и легенд, чтобы понять, с кем имею дело.

– Еще не поняла?

– Помню, он зло во плоти, но какова реальная угроза?

Старуха недовольно хмыкнула, досадуя на мою упертость и желание докопаться до сути. Ей представлялось достаточным заявить, что плохой маг из леса хуже не бывает и от него нужно держаться подальше, а я пыталась понять, в чем конкретно заключалась опасность и отчего держаться подальше было столь трудно.

– Ладно, – ответила она наконец, – расскажу, о чем знаю.

Эйден благополучно миновал половину пути. Двое пьяниц-приятелей, где один ведет другого (хотя следовало бы наоборот, поскольку у мага в глазах периодически темнело), бредущих в рассветных сумерках, пока не вызывали интерес. По крайней мере одинокая фигура рисковала заслужить более пристальный взгляд со стороны сменяющихся на посту стражей. А когда, следуя указаниям, озвученным заплетающимся языком незадачливого мужика, Эйден остановился возле неприметного домика, дверь почти мгновенно отворилась. На крыльцо выскочила хозяйка, всплеснула руками и уперла кулаки в бока.

– Явился! Да не один! Ты ж паскуда такая! Пьяница! Я всю ночь глаз не сомкнула!

– Супруженька! – развел руками мужик.

– Я вот покажу супруженьку, – женщина подняла руку со скалкой и стукнула ей по ладони. – Еще и другого алкаша привел!

Мужик в нерешительности замер на дорожке к дому, а Эйден приметил краем глаза двоих патрульных, чьего внимания привлекать бытовой ссорой ему совсем не хотелось.

Он чуть склонился к пошатнувшемуся «приятелю» и шепнул: «Про метку скажи». У того мгновенно округлились глаза. Как он позабыл про главный козырь? Вот теперь не станет ругать.

Со счастливым видом мужик извлек наружу блестящий кусочек металла.

– Ты… ты метку получил? – супруга едва не упустила из рук скалку.

– Говорил же, получу. И вот! – мужик расплылся в улыбке.

– И не домой с ней пошел, а пить?

Женщина медленно наливалась краской.

– Э-э-э…

– Он за подарком пошел, – Эйден решительно потащил растерянного супруга к дому, приметив, как патрульные замедлили шаг и повернули головы в их сторону.

– Каким подарком? – оба удивились одновременно, только у женщины возглас вышел громким, а у мужика – невнятным.

– Который бандиты из подворотни умыкнули, – пользуясь замешательством супруги, Эйден втащил мужика на крыльцо и прислонил к двери.

– Умыкнули?! – вскрикнули оба одновременно.

– Хоть метку не успели, – добавил Эйден, выругавшись про себя и помянув недобрым словом всех дураков мира, несговорчивых жен, а также любопытных стражников. Один из упомянутых навалился на дверь, но не делал попытки открыть, вторая застыла изваянием на крыльце, а двое других проявляли совершенно ненужное любопытство.

Маг решил наплевать на долгие разговоры и с силой толкнул дверь ногой. Мужик тут же улетел в глубь комнаты, а его супруга открыла в возмущении рот, собираясь вновь разразиться недовольными воплями.

Эйден перехватил взлетевшую со скалкой руку, слегка коснулся пухлого кулачка губами и указал свободной ладонью на вход:

– Только после вас.

У женщины округлились глаза и зарделось лицо. Она разжала ладонь, едва не уронив деревянный снаряд ему на ногу, и растерянно проследила за уверенным жестом. Скалка прогрохотала по крыльцу, благополучно разминувшись с отдернутой ступней, а Эйден беззастенчиво добил хозяйку, воспользовавшись главной женской слабостью – любопытством.

– Я могу подробно рассказать обо всем, но, наверное, лучше в доме.

– В доме? – отчего-то слабым голосом промолвила супруженька, хватаясь за дверную притолоку и делая шаг через порог. – Значит, ты помог ему, а я уж подумала…

Она снова замерла, вероятно, борясь со вновь накатившими подозрениями.

Эйден краем глаза отметил, что стражи все никак не пойдут дальше, и со вздохом сказал:

– Понимаю, как это выглядит со стороны. Ваши подозрения вполне уместны, а потому простите за беспокойство. Я тогда лучше пойду.

Он сделал шаг вниз по лесенке, держась полубоком и не поворачивая к страже лицо. Отметил с досадой, что уж больно стремительно наступает рассвет. На боках служителей порядка вполне отчетливо виднелись форменные ножны, украшенные затейливой вязью принадлежности к той или иной патрульной группе. Если и этих пугали в детстве его портретом, то придется схватиться сразу с обоими, а преимущества в неожиданном нападении уже не будет.

Две пухлые ручки крепко обхватили за предплечье.

– Куда же я спасителя отпущу! – воскликнула супруженька и потянула Эйдена за собой. – Неужто и чаем не угощу в благодарность? Да и ведь хлеб уже готов, только из печи достать. Идем поскорее в дом.

Стоило только представить себе горячую пышную сдобу, как голодная дурнота окатила с головой. Он успешно боролся и с ней, и с норовившей утянуть в себя темнотой, а теперь едва не споткнулся на злосчастных ступенях.

Для видимости Эйден словно нехотя поддался женскому напору, но при этом взглянул в глаза пышнотелой хозяйки с благодарностью, пронаблюдав, как последние остатки сомнений напрочь смывает охвативший женщину трепет. Супруга почтенного горожанина покраснела до корней волос, что-то слабо пробормотала и поспешила в дом. Эйден предпочел тоже не мешкать, пока от голода еще и разум не помутился, и крепко притворил за собой дверь, оставив по ту сторону потерявших всякий интерес стражников.

– В крови бы утопил? – со вздохом повторила я набившую оскомину фразу. Все же без театральных эффектов и патетичных высказываний бабушка Вашека ну никак не могла обойтись. Потом мне вдруг вспомнилось, что маг в целом питал некую слабость к этой весьма полезной жидкости, и хлеб едва не стал поперек горла. А может, все дело в количестве сдобы? Сама забыла, какой по счету кусок спешно заглатывала, запивая молоком. Рядом стоял абсолютно пустой котелок из-под каши.

– А когда ритуал проводили, проклятие произнес? Вернуться обещал? Учудили предки, угодив под проклятие. Значит, по этой причине моя кровь его пробудила? Кстати, мир – это конкретное место, состояние или больше метафора?

Приметив неподалеку кадку с ягодой, зачерпнула целую горсть. Старушка в удивлении проводила глазами исчезающие в моем рту спелые бусинки и то, как второй ладонью подтащила ближе крынку со сметаной, на миг позабыв страшного темного кардинала.

– В прошлый раз меньше птицы склевала, а теперь больше Вашека зараз проглотила. У вас там со внуком не того?

Приятная сытость, которая наконец заполнила желудок, навела на мысль: смогу ли открыть портал, когда чувствую в себе силы? Может, мне только и требуется поесть, чтобы их восстановить? Из-за подобных размышлений толком не отследила мысль старушки, потому пожала на «Не того» плечами и вернулась к расспросам о более интересном предмете.

– Так что с миром, говорите?

– В крови бы утопил.

– Ага, помню. А сразу оба или одним бы ограничился?

– Власти он хотел и силы. Владения правителя тамошнего под себя загрести и магию взрастить, какой ни у кого не было. Ни перед чем остановиться не желал. Ни война, ни гибель люда простого помехой бы не служили.

Старуха поднялась и ушла к печке, убирая пустой горшок. Сморщенная рука быстро метнулась вверх, едва коснувшись медальона.

– Странно это. Он и так при власти был, с ваших слов. – Я задумалась над рассказом. – Светлый кардинал, сильнейший маг, как там, верховный магистр, доверенный советник владыки. Столько регалий! И бедняком точно не был. Неужели мало показалось?

– Доверенный, он доверенный, вот только не владыка, – хрипло рассмеялась старуха. И этот смех совпал со скрипом отворяемой двери.

Человека, перешагнувшего порог, я знать не могла, но, едва увидев, всей кожей ощутила угрозу. Может, виной выразительный взгляд в мою сторону?

– Доброе утро, – приветствовал вошедший.

– И вам не хворать, – ответствовала старуха, а у меня вдруг пересохло в горле. Окинув взглядом одежду визитера, не заметила в ней ничего подозрительного. Неброская, повседневная, в такой каждый второй по улице ходит.

Мужчина, по чьему невыразительному лицу едва ли угадывался истинный возраст, с сухой улыбкой присел напротив. Рука, испачканная ягодой, опустилась сама, стукнув о столешницу.

– Потомок, значит? – он постучал тонкими худыми пальцами по дереву и прищурился.

– Чей? – прочистила горло.

– Кровь предков – великая вещь, вам это известно?

Мой взгляд метнулся к старухе, та стояла, отвернувшись, и переставляла горшки на печке.

– Догадываюсь, – сглотнула и тихонько стянула вилку, пока мужчина рассматривал трещину в столе возле собственных пальцев.

– Матушка Эга, плохо с вашей стороны было сразу не заявить об обрушении дома.

Старуха опустила голову ниже.

– Хотя в чем-то вас понимаю. Сила смотрителя держится за счет чар, а переход существовал так долго, что напитался магией и не сразу закроется. Но нехорошо.

– Простите, – я откашлялась. В воздухе отчетливо пахло грозой. – Вы забыли представиться.

– Правда? – удивился мужчина. – Сожалею.

Улыбка вышла фальшивой и какой-то змеиной, исказив тонкие бескровные губы.

– Арс Адо. Адо, от названия профессии, Арс, соответственно, имя. А вы Арианна Мэнэр, и названы в честь знаменитой прабабки.

– Можно просто Сэйна. – Мужчина хмыкнул. – А что у вас за адовая профессия?

– Я лик-ви-адо. – По слогам произнес человек со змеиной улыбкой. – Я тот, кто убирает в вашем мире последствия магических выбросов. Зачищает, так сказать, территорию. В частности, тут неподалеку стоял весьма симпатичный старый дом. Его прежде скрепляла надежная магия, которая шла в ваш мир через портал.

– Магия вашего мира? – я сморщила лоб, пытаясь сложить воедино уже известную информацию.

– О, не совсем. Магия человека, чья душа обитала по эту сторону. Этакий ручеек через разрыв в пространстве, дабы питать силы смотрителя.

– Было бы чего тянуть! Больше разговоров о той силе, – проворчала старуха.

– А главной задачей смотрителя, – ликвиадо бросил неприятный взгляд в сторону бабушки Вашека, – было не допустить, чтобы предсказанное сбылось. Эга, вы не справились.

– Кто ж мог подумать, что она сподобится? – всплеснула руками старуха. – Обычная, как все! На прабабку-красавицу нисколько не похожа. Ничегошеньки по наследству не досталось.

– Как сказать, – снова прищурился ликвиадо, окидывая меня оценивающим взглядом, – что-то определенно есть.

Я крепче сжала вилку в руке.

– Явилась откуда ни возьмись, да еще по ту сторону прошла и его душе путь указала! Она ж с нашего мира! – продолжила старуха и дрожащей рукой поправила медальон. А у меня словно глаза открылись. Ведь с первой встречи удивлялась ее бодрости и крепости. А она все это время магию Эйдена высасывала, точно пиявка.

– И ведь правда интересно, как же вам, э-э, Сэйна, так?

– Так.

– Как же вам, Сэйна, удалось пройти на ту сторону? Отсюда сообщение между мирами совсем узкое.

Неприятный момент. Раз адекватный проход существовал лишь с той стороны, значит, отсюда я перескочила благодаря собственному дару. Знать бы, что спровоцировало прыжок.

– Эм.

– Я задал сложный вопрос? – взгляд его стал очень колючим.

– Понимаете, я совсем не разбираюсь в вашем мире и сама не знаю, что да как.

– Ах, в этом дело? – меня одарили фальшивой улыбкой. – Эга, подойдите. Мне нужно кое-что продемонстрировать нашей невольной освободительнице.

Бабушка Вашека со вздохом приблизилась, а мужчина резким движением сорвал с ее груди медальон. Я даже вздрогнула от неожиданности, а старушка вдруг захрипела, меняясь на глазах. Она упала на пол, скорчилась в судорогах, обхватив голову руками. Кожа ее стремительно темнела, покрываясь пигментными пятнами и глубокими бороздами морщин.

Я отшатнулась в ужасе, случайно смахнула со стола котелок. Тот грохнулся и покатился со звоном.

– Вот, видите, Сэйна. Наглядное пособие для вас: была магия, а ныне нет магии. Так и в обоих мирах: в одном есть, в другом нет, и человек, рожденный здесь, не может запросто перейти на ту сторону.

– Что вы творите? – я бросилась к хрипящей старушке. – Разве можно забирать так резко? А если она умрет?

– Есть вероятность, – невозмутимо ответил мужчина, покачивая медальоном. – Но кто виноват? Предыдущие смотрители справлялись лучше. Хотя вы тоже правы. Разве могла бедная старушка угадать в выходце этой стороны наследницу Арианны Мэнэр, да еще с даром! Портальщик в немагическом мире! Неслыханно! Мы и сами подобного не предвидели. Знаете, согласно плану, ссылка Арианны сюда предполагала, что слабая магия постепенно угаснет, проклятие, естественно, развеется. И она угасла! Все потомки – обычные люди, только с вами что-то пошло не так, Сэйна. И нужно разобраться в вопросе. Поможете?

– Помочь? – я вскинула голову, смотря в змеиные глаза. В них не было жалости, сочувствия, только равнодушие. – А вы меня потом тоже ликвидируете?

Он запрокинул голову и рассмеялся. Сидел надо мной совершенно расслабленный и уверенный в собственном превосходстве. Стихии! Не знаю, кто для меня опасней, но Эйден нравился больше.

Я качнулась вперед, прямо к лежащей на колене мужской руке с медальоном, и воткнула в нее вилку. Шипящий свист и полыхнувшие яростью глаза, а я уже рванула магическую вещицу, подскочила на ноги и пронзительно взвизгнула, когда воздух заколыхался, загустел и вращающейся спиралью полетел в мою сторону. Страх трансформировался в шок, когда весь этот поток вдруг стянулся в медальон.

К двери рванула задом наперед, выставив магическую вещицу перед собой наподобие щита. Мужчина кинулся следом, и даже затрудняюсь угадать, что произошло бы, но именно бабушка Вашека помогла в этот миг. Она со стоном попыталась приподняться над полом, и ее тело послужило барьером, за который зацепился преследователь. Грохот рухнувшего ликвиадо сопровождался стуком двери, которую я захлопнула, вставив в ручку валявшуюся под ногами палку. Засов тут же закачался и загрохотал, а я со всех ног помчалась к лесу.