с осознанием неизбежности произошедшего.
За все три дня, что прошли после того, как забрали отц, а я так ни разу и не услышала голос мамы. Она больше не кричала, но ресницы ее оставались мокрыми, а слезы омывали лицо. горе ее было тихим, почти беззвучным. Удивительно, как мы можем забыть, что делали еще несколько дней назад, но уловить и запомнить на всю жизнь ритм дыхания, глубину взгляда, тиканье часов в определенный момент, как может врезаться в память запах боли, витавший в воздухе.
– Мама, тебе больно?
Она подняла глаза, но взор ее был устремлен глубже, будто сквозь меня.
Я отчаялась, из глаз хлынули слезы
–Мамочка, не плачь, прошу тебя! Скажи мне, скажи, куда они забрали папу, я пойду и приведу его, скажу, что тебе без него плохо, что мы хотим к нему.
Она вздрогнула. Казалось, слова, словно электрическим разрядом прошлись