– А можно я не буду экономить свое? – собственный голос было не узнать.

– Выбор никто и не предлагает. Неизвестно, сколько у нас получится поспать.

Штерн лениво размял под струями шею. Расставил пошире ноги. Длинные, сильные, с узкими бедрами и длинными ступнями.

Голым я его уже видела. Чувствовала силу мышц. Знала, как пахнет после секса кожа. Но колени все равно ослабли. Пустыня во рту стала заполняться слюной. Сама не знаю, как я смогла расстегнуть пуговицу на юбке и снять блузку.

– Мы просто моемся, – опустив голову, взялась за лямки бюстгальтера.

– Именно.

– И никаких «потри спинку».

– Даже не надейся.

Предложи он мне сейчас прыгнуть в бассейн с ледяной водой, это, наверное, было бы не так страшно. Холод пугал, бодрил и заставлял думать. Но у меня был теплый душ, маленькое пространство и здоровенный накачанный мужик, с которым невозможно было не касаться друг друга. Иногда плечами, иногда бедрами, иногда пересекаться взглядами.

Он все же издевался. Знал, как на меня действует, и все равно стоял рядом.

– Гель для душа на полочке. Поживее, – ягодицу обжег звонкий шлепок. – Я не собираюсь торчать здесь до утра.

Не дождавшись, пока я разморожусь, Штерн протянул свою длинную руку, взял гель и щедро полил мне на плечи.

Белые ароматные ручейки потекли на грудь. С заострившегося соска большая белая капля упала на пол. Мы проследили за ней оба. Не двигаясь. Не дыша.

– Дальше давай сама, – прохрипел Штерн и отвернулся.

Злость, которая до этого все время дремала, вдруг проснулась и потребовала мести. Плеснуть в гада тем же гелем. Высказать, что думаю. Не сдерживаясь, ударить по широкой спине или ниже… Желание было таким острым, что аж ладони начали зудеть.

Достал! Но тут же стало ясно, что случится дальше.

Узкое пространство, никакой одежды и заведенные до отказа нервы. Шанс выползти из душевой до заката – ноль целых хрен десятых процента. Шанс того, что потом пожалею – сотка.

Не тратя времени на мытье волос, я быстро смыла с себя гель. Потом дотянулась до махрового халата и выскочила в комнату. Останавливать Штерн не стал. Когда дверь закрылась, я услышала сквозь шум воды, как он ругнулся, но это уже были не мои проблемы.

* * *

Дима.

Девчонка пахла одуряющее. Маленькая, вредная с россыпью веснушек на носу, плечах и груди, но такая… хотелось облизать и съесть. Не помню, когда последний раз так сильно заводился от вида голого тела. А ведь насытился накануне! Ею же. Должно было хватить, но нет.

Не следовало переться вдвоем в душ. Один раз посидела в наручниках, посидела бы и второй. Мне для сна хватало четырех – пяти часов. По сведениям от Кости слежка в аэропорту Тель-Авива еще не прекратилась. Наше перемещение не успели отследить, а значит – время в запасе еще было.

Мысли о преследователях и холодная вода медленно, но уверенно делали свое дело. Возбуждение спало, в голове прояснилось. В кровать я ложился уже без стояка и с четкой установкой выспаться. Судя по тому, что девчонка примостилась с самого края, заряд смелости у нее тоже иссяк.

– Постарайся выспаться, – напоследок бросил я и отвернулся в сторону двери.

Рыжая пискнула что-то вроде «спокойной ночи», матрас с ее стороны скрипнул в унисон.

В целом можно было расслабиться и действительно уснуть. Из окна благодаря восьмому этажу забраться к нам было трудно. Закрытую на замок дверь я тоже подстраховал. Приставил к ней наполненную доверху тонкую стеклянную вазу, которую невозможно было сдвинуть, не расплескав воду.

Из всех опасностей в комнате оставалась лишь одна – сопящая как ежик рядом. Груз со свадебным платьем.

Забыть о девчонке второй раз оказалось проще. На мягком матрасе усталость и военные привычки быстро сделали свое дело. Уснул, как только Рыжая перестала вертеться. Вот только ночью… я так и не понял, в какой момент и как это произошло… мирный сон превратился в порнографию наяву.

Не осталось ни планов, ни опасности, ни правил. Только насыщенная ощущениями реальность.

Под ладонями не простыня, а кожа. Нежная, теплая, вышибающая своим запахом мозг, словно кокс. Не хотелось отрываться от нее. Только гладить, пробовать языком, мять… И слушать стоны.

От стонов крышу рвало в клочья. Хриплые, глухие, они резонировали с каждым нервом и до боли заставляли каменеть член.

– Пожа…

– Прошу…

– Ты обе…

Слова долетали обрывками. Затихали от прикосновений пальцев к горящим губам и влажному языку.

Острые зубы впивались в костяшки, и тут же язык зализывал места укусов. Настойчиво, втягивая пальцы так глубоко, что лежать дальше на животе было невозможно.

– Да… Так… Соси…

Будто на старой пленочной записи я слышал собственный голос. Тот трещал, прерывался, но продолжал командовать:

– Глубже. Да. Расслабь язык. Еще.

Пальцы одной руки все быстрее трахали влажный рот, а другой – пробирались под тонкое кружево. К другим губам, таким же приветливо мокрым и подпухшим.

Под подушечками огнем горела бархатная, словно две половинки персика, кожа. Стоило немного раздвинуть губы и коснуться нежного входа, стоны сменялись всхлипами.

– Сучка-а-а…

Пальцы одновременно толкались туда и в рот.

Женское тело выгибалось, острые ногти полосовали плечо. И я снова вводил пальцы. Теперь уже по два. Чувствуя, как их плотно обхватывают губы, как слюны становится больше, а внизу плоть крепко стискивает меня, словно перчатка не по размеру. Узкая, как девственная.

– Течешь…

От боли в паху хотелось выть. Ждать было невозможно. Чтобы не слететь с катушек окончательно, пришлось оставить ненадолго в покое рот и приспустить боксеры.

Пара движений, но от случайного скольжения головки по грубой простыне перед глазами мгновенно потемнело.

Челюсть сжалась так, что зубы чуть не искрошились в порошок. Мышцы живота свело от напряжения, и лишь от прикосновения к мокрому подготовленному входу на миг стало легче.

– Ноги шире!

До полного спасения не хватало толчка. Одного. Быстрого. По самые яйца в глубину. Нужно было лишь двинуть бедрами вперед и не схватить инфаркт от кайфа.

Не сделай я одной ошибки, все бы получилось. Но я сделал… прямо перед тем, как толкнуться, открыл глаза.

Тонкие занавески совсем не спасали от яркого лунного света. Как желтый ночник, луна освещала комнату: круглый стол у окна, тумбочку возле кровати и лицо девушки подо мной. Ее широко раскрытые глаза, закушенную губу, вздернутый нос и веснушки. Гребаные веснушки! На щеках, плечах и упругой маленькой груди.

Это было как удар лопатой по голове. Болезненное возбуждение в один миг сменилось злостью, и вместо того, чтобы затрахать Рыжую до бессознательного состояния, я резко скатился с кровати.

Какого хрена? Как вообще оказался на ней? Виски сдавило иглами от вопросов, а сердце забарабанило о ребра так, будто просилось на выход.

Судя то тому, что с кровати не раздалось ни единого звука, девчонка находилась в таком же состоянии.

– Прости, – я провел рукой по каменному члену и тихо выругался себе под нос. Идиот.

– Могу уйти спать в кресло, – без особого энтузиазма, но все же четко послышалось с матраса.

– Не нужно, – я дотянулся рукой до подушки и скинул ее к себе на пол.

– Я помещусь.

В этот раз в голосе чувствовалась злость. Уверен, попробуй я подняться, в голову прилетело бы что-нибудь тяжелое, вторая ваза или ночник.

Пока малявка не завелась еще сильнее, пришлось осадить:

– Сказал, не нужно! Спи!

– Но…

– Забудь. Больше не трону.

На полу было жестко. Владельцы отеля даже в дешевых номерах раскошелились на ламинат вместо более привычного ковролина. Моя спина за это была им очень «благодарна».

Не самая лучшая ночевка в моей жизни, но возбуждение сошло, как и не было. Вместо того, чтобы трахать девчонку, я прислушался к ее дыханию. Вначале быстрому, со свистящими злыми выдохами через нос. Потом к спокойному. И кое-как стал отключаться сам. Все еще не понимая, что за фигня произошла несколько минут назад. И одновременно запрещая себе думать об этой фигне.

Всего за вечер и ночь я дважды проиграл себе на собственном поле. Проверять, что случится в третий раз, не хотелось.

* * *

Начавшаяся с фиаско ночь просто обязана была закончиться хорошим или хотя бы терпимым утром, но такого не произошло.

Солнце ещё не успело взойти на горизонт, как случилось то, чего я опасался. Нас все же нашли. Ума не приложу, у кого получилось вычислить место прилета и отель так быстро. На моей практике такое удавалось лишь парочке технарей из ГРУ и Косте.

Костя последние лет пять работал только на меня. Спецслужбы вряд ли были заинтересованы в каком-то строителе. Однако за дверью определённо находились люди.

Замок номера открывали профессионально. Я не слышал скрежета металла и щелчков барабана. Тот, кто сейчас орудовал отмычкой, был профессионалом в своём деле. Не окажись я спиной на полу, ни за что не почувствовал бы приближение.

Все же была правда во фразе «что ни делается, делается к лучшему».

Девчонка даже не дернулась, когда я накрыл её рот рукой и шепнул, чтобы убралась в туалет. Обычно с послушанием у нее были проблемы, но в этот раз ни спорить, ни сопротивляться Алиса не стала. Смирно забрала с собой вазу, которая стала сейчас ненужной, и крадучись, без единого звука направилась сторожить унитаз.

Чтобы отвлечь внимание «гостей», я засунул обе подушки под одеяло и сбил получившийся валик в подобие человеческой фигуры. После этого сам встал спиной к стене возле двери.

Замок поддался через несколько секунд. Ждать «гости» не стали. Как по методичке для оперативников, первым в комнату ворвался здоровый бугай с готовым к стрельбе пистолетом. Следом за ним ещё двое, сразу ринувшиеся в стороны. Ничего неожиданного.

Осмотреться в комнате я им не дал. «Первый» отошёл слишком далеко от моего места. Его пришлось оставить на закуску, но с парочкой прикрытия разобраться удалось быстро. «Второй» сам натолкнулся на мой кулак, когда сунулся влево. Под пальцами что-то хрустнуло, и из носа мужика полилась кровь.

«Третий» дернулся в сторону товарища. Рывок получился красивый, стремительный, но нанести удар он не успел. Уходя от попытки «второго» снова зацепить меня, я ногой толкнул дверь, и «третий» впечатался в нее лбом со всей дури.

Опомнившийся «первый» пришёл на помощь товарищам слишком поздно. Оба уже были на полу, когда он додумался наставить на меня свою пушку. Целиться с его места у кровати было хреново. Луна светила в глаза, а в моем углу стояла кромешная темнота.

Диспозиция для «первого» стала фатальной. Вместо того, чтобы выстрелить, он словил корпусом летящий стул, а затем и мой кулак. В лицо. Все, что осталось после этого – аккуратно довести «гостей» до нужной кондиции и «ласково», стараясь не разбудить соседей, допросить.

Как-то даже слишком просто. Люди, которые шли убивать, обычно действовали жестче и эффектнее, но не мне было ругать их за фиговую подготовку.

* * *

Алиса.

Благодаря Штерну две мои последние ночи мало походили на ночи нормального человека. Вчера у нас был секс. Сегодня этот мудак сам схватил меня в охапку среди ночи, чуть не изнасиловал, а потом свинтил на пол, оставив заведенной до отказа.

Пару минут назад я готова была его убить. Спала и видела как душу за горло. А сейчас молилась, чтобы никто не причинил ему вреда. Опять полная непоследовательность. И опять именно рядом со Штерном.

Волновалась я сильно. Через стенку был слышен каждый удар. К моменту, когда стихли разговоры, и наступила тишина, я насчитала их больше тридцати. Когда не знаешь, найдут тебя или не найдут, убьют или оставят в живых, считать удары оказалось единственным утешением.

Вначале я даже загибала пальцы, но после второго десятка бросила эту затею. Стала просто дышать помедленнее и повторять как мантру: «Только не Штерн», «Только не Дима».

Подумать только, я называла этого мерзавца по имени! Будто своего, близкого и дорогого. Впрочем вскоре оказалось, что волновалась я зря.

После небольшого периода затишья за дверью туалета послышались шаги. Перепуганная, не знающая ничего, я схватила ершик прямо вместе с металлической подставкой и подготовилась держать оборону, но в проеме показалась знакомая ладонь, а затем лицо.

– Я с миром! – Штерн оценил мою готовность. Взгляд прошелся и по ершику, и по лицу. – Ого! Сортирная воительница!

От такого комплимент так и хотелось зарядить нахалу между глаз, но облегчение оказалось сильнее.

– Мы в безопасности? – нехотя вернула на место свое оружие.

– Наши «гости» отдыхают. Если не боишься крови, можешь выходить.

Я оробела.

– А крови… много?

От картинки в воображении с залитым кровью полом к горлу подступила тошнота. Я никогда не боялась ни змей, ни темноты, ни скорости, и даже высота не пугала. Но кровь… Сдача анализов всегда превращалась в пытку, а небольшая клякса чего-то красного могла довести до обморока.

Причины у этого страха были, корни тянулись ещё из младенчества, но делиться ими сейчас я не собиралась.

– Всё понятно, – Штерн закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Не знаю, что тебе понятно, но если там кровища, то я остаюсь здесь.

Я демонстративно опустилась на унитаз и гордо выпрямила спину.

– Жениха тебе сюда подавать?

– Да. Вместе с шампанским.

Словно и правда собирается отправиться за Давидом, Штерн развернулся и пошёл в комнату.

– Стой! Ты не так понял! – от досады я ударила по держателю для туалетной бумаги. Рулончик соскользнул на пол, и белым ручейком раскатился у ног.

– Конечно! – раздалось где-то в районе двери.

– Ты же не бросишь меня здесь?

По спине пробежал холодок.

– Есть ещё предложения? – что-то упало, потом загрохотало по полу. Очень похожее на колесики чемодана.

– Не надо!

Я все же не выдержала. Закрыла глаза одной рукой и на ощупь ринулась в комнату. Страх страхом, а остаться наедине с окровавленными бандитами или, не дай Бог, трупами, было ещё ужаснее.

– Не оставляй меня! – споткнувшись и чуть не рухнув сразу за порогом туалета, прокричала Штерну.

В ответ тот выругался. Подозрительно близко. И убрал мою ладонь с лица.

– Глаза можно открыть, – заявил уже без издевки.

– Я могу передвигаться и так. Мне удобно.

– Открывай.

– Лучше не буду. Пожалуйста.

– Крови больше нет. Я накрыл наших «гостей» покрывалом, а следы затер.

Меньше всего я ожидала чего-то подобного. Обычно, стоило мне сказать кому-то о своей фобии, он специально подсовывал кровавую тряпку или флакончик с красными чернилами. За детство Влад, мой брат, разбил с десяток носов таким умникам.

Но чтобы Штерн вытирал кровь из-за моих страхов… Нет, не верилось.

– Если я увижу хоть каплю, упаду в обморок, – не хотя, но пришлось сознаться.

– Что-то подобное я предполагал. Открывай, не упадешь.

Веры все ещё не было, но сопротивляться дольше не имело смысла. По одному я открыла глаза. Осмотрелась. Увидела возле окна три пары ног под большим покрывалом. Больше ничего. Ни красных капель, ни намеков на жесткий мордобой.

– Спасибо, – на сердце отлегло.

Мазнув по мне внимательным взглядом, Штерн кивнул.

– Не за что, – взялся за ручку чемодана. – Только оставаться здесь больше нельзя. Эти прилетели не одни. Ещё двое ждут внизу в машине.

Без дополнительных приказов я сразу схватилась за свою одежду. Чемодан открывать не стала. По уже устоявшейся традиции натянула на себя несвежие вещи. Взяла чехол с платьем и, обернувшись к двери, вдруг застыла.

– А эти… – взглядом указала на кучу у окна, – … живы? Ведь так?

Штерн проследил за моим взглядом. Отобрал чехол.

– Да, в отключке.

С плеч словно гора свалилась.

– Они пришли, чтобы убить меня?

– Я не уверен.

Раздраженный тем, что своими вопросами я его задерживаю, Штерн не очень деликатно подтолкнул меня в коридор и тут же заблокировал дверь картой.

– То есть? Что значат твои слова?

– То и значат, что не знаю.

Мой конвоир со мной на буксире уверенным шагом прошёл мимо лифта, свернул в какой-то тёмный коридор и оттуда – на лестницу.

– Ты опять уходишь от ответов.

Судя по всему, лестница была пожарной. Освещения здесь не было никакого. Штерн подсвечивал нам ступеньки мобильным телефоном, но разговаривать и одновременно перебирать ногами оказалось непросто.

– Моя задача доставить тебя в целости и сохранности. Услуг справочного бюро в заказе не было.

– Я так и поняла. Ой! – в темноте я умудрилась пропустить одну из ступенек. Каблук громко стукнул о плитку. Левая рука прочертила в воздухе дугу, пытаясь нащупать поручень. Тело стало заваливаться набок.

Я бы рухнула. Непонятно куда и с какими последствиями, но в тот же момент между мной и ступенями вклинилась сильная мужская рука. Как тряпичную куклу меня вскинули вверх и прижали к упругому горячему телу.

– Цела?

Сердце забухало быстро как у зайца.

– Кажется, да.

– А если точно? – Штерн словно решил вобрать меня в себя. Точно так же близко мы были в кровати несколько часов назад. Наверное это ненормально, но даже ощущения были схожи: смесь волнения, страха и радости. Безумный коктейль! Совершенно непривычный для меня и, кажется, вызывающий зависимость как наркотик.

– Я немного испугалась, но физически все хорошо, – слова дались непросто.

С пару секунд Штерн ничего не отвечал. Он будто пытался высмотреть в темноте что-то на моем лице. Потом нехотя произнес:

– У парней в нашем номере приказа убивать не было. Только выкрасть тебя и посадить в машину. Что дальше, они не знают сами.

– Но ведь ты не дашь им никуда меня увезти? – не хотелось даже думать, что было бы, не найми отец телохранителя. Свадьбы, скорее всего, не состоялось, а я…

– Уже сегодня вечером будешь у жениха. Никто ничего плохого тебе не сделает.

Одной фразой Штерн умудрился подержать и усилить отчаяние. Буду у жениха – мечта… Жаль, не моя.

– Спасибо. Верю, – пока не выдала себя, я аккуратно высвободилась из объятий. Нащупав в сумочке свой мобильный, достала его и включила фонарик.

На Штерна направлять не стала. Он пообещал доставить, он это сделает. А мысли и эмоции не имели значения. Сочувствие или, что еще хуже, жалость я бы точно не выдержала.

* * *

Откуда мой конвоир узнал схему отеля, я не спрашивала. Хватило того, что о своём боссе рассказал Костя. В темноте и без указателей Штерн ориентировался как у себя дома. После лестницы мы прошли таким же темным коридором. Оказались на кухне ресторана, а оттуда под удивленные взгляды персонала ретировались к служебному выходу.

Если нас здесь кто и ждал, так это две упитанные дворняжки и лоснящийся рыжий кот. Полечить психику общением с пушистым зверьем Штерн не позволил. Он упрямо потянул меня в сторону улицы, а там словил первое попавшееся такси и усадил на заднее сиденье. Никакого сотрудничества, никакого диалога, полное подчинение и диктатура.

Не пытайся банда головорезов прикончить меня несколько минут назад, я бы, наверное, возмутилась. Хотя бы для вида! Но в машине вдруг стало так спокойно и уютно, что вместо упреков челюсть свело от зевоты.

Двое суток без нормального сна не оставили шанса. Сон сморил, стоило на секунду прикрыть глаза, а когда их открыла, реальность неожиданно изменилась. За окном ярко светило солнце. Вместо потертого салона такси я сидела на сиденье новенького джипа, и вместо седого араба машиной управлял коротко остриженный широкоплечий молодой мужчина.

Единственным общим с прошлой реальность был Штерн. Он находился рядом, и моя голова удобно лежала на его плече.

– Кажется, я что-то проспала, – отлипать не хотелось, но Штерн уже заметил открытые глаза.

– Я пытался тебя разбудить, когда пересаживались, но проще было разбудить всю Акабу.

– Ясно… – фразу о том, что сам виноват и нечего было меня изматывать предыдущей ночью, я предусмотрительно сдержала. – А сейчас мы куда едем?

– Здесь недалеко пограничный переход в Израиль. Максимум полчаса, и будем в Эйлате.

Я глянула в окно. Акаба была ещё видна. Город просыпался. Солнце заливало светом белоснежные стены и башни минаретов. Все больше машин и пешеходов мелькало на дорогах.

– И нам понадобилось менять машину? – я указала на водителя.

– Хамин, наш проводник. – Штерн что-то спросил у Хамина и опять повернулся ко мне. – Не забивай себе голову.

Штерн снова вернулся в свой образ молчаливого телохранителя, для которого я была лишь неудобным заданием.