Читать книгу «Мистер Генофонд» онлайн полностью📖 — Марьи Коваленко — MyBook.

Глава 2. Возвращение Будулая

Каждый мужчина в душе немножко Будулай: то к бабам с цыганами тянет, то возвращаться.


Полина.

Не знаю, за что, не представляю, когда, но меня все же кто-то проклял. Наслал сглаз. Причем не простой, а хитро сделанный, эксклюзивный. С серо-голубыми глазами, ростом под метр девяносто, физиономией, от вида которой у всех девчонок в округе вечно белье отсыревало, и фамилией Крамер.

Алекс Крамер.

Лёха.

Вот знала же, что не нужно переться сегодня на свидание. Григорий этот и по скайпу ничего приличного сказать не мог. Мычал постоянно. Про работу шарманку заводил. Про соседей и родню, будто мы были знакомы и я мечтала услышать свежие семейные сплетни.

Нудила классический! Маменькин сынок. Совсем как мой бывший муж.

И ведь про такси тоже чуяла. Внутренний голос так и шептал: «Не вызывай машину! Не надо оно тебе! Да, дождь. Да, ветер. Не сахарная! Метро никто не отменял, а остановка автобуса как раз возле дома. Добежишь. Деньги сэкономишь. Не лишние!»

Но нет! Кто же слушает внутренний голос? Я упрямая. Внучка героев блокадного Ленинграда. Упрямство в крови, а жажда приключений в заднице. И не важно, что тридцать один по паспорту. Что позади неудачный брак, о котором и вспоминать не хотелось.

Мне нужно было проветриться. Доказать себе очередной раз, что мужики в Питере перевелись и в рестораны с ними ходить больше не стоит.

И вот доказала. Как раз возле стены собственной квартиры. С шустрыми мужскими руками в бюстгальтере, твердым членом размера XXL, упирающимся в живот. Чуть не кончив от поцелуя одного наглого типа, который меня даже не узнал.

Скотство!

И Лёха скотина. Породистая, еще более красивая (проверено на ощупь), чем в двадцать два и в тридцать. Но такая же блядская!

Лучше бы дома сидела. Как бабка. Лечила бы аллергию на котов. Тискала бы какого-нибудь Мурзика. И ждала старость. Сколько там до неё осталось? Тридцатка? Всего ничего. После двадцати пяти время летит быстро. Глядишь, за пару-тройку котов и дожила бы.

Но не с моей удачей! Мне нужно было свидание, а потом с разбитыми очками сесть в ту же машину, в какую усадил свой упругий британский зад один наглый тип.

От досады плакать хотелось! А ведь я почувствовала его. Сразу! Только попа коснулась сиденья. Сама не знаю как. Парфюм этот кобель сменил. По фигуре в мокром костюме узнать было сложно.

Но узнала… и всю дорогу надеялась лишь на то, что не узнает он. Женщина тридцати одного года все же не та попрыгунья-стрекоза, которую он вычислял в любой толпе. Новая короткая стрижка вместо длинного хвоста. Строгий костюм вместо вечных юбок и платьев. Я очень изменилась. Как могла вытягивала себя из задницы после развода.

Но когда мне с Лёхой везло?

Никогда! Ни в восемнадцать, ни в двадцать пять. И вот опять… Прямо сейчас губы его, наглые и жадные, насилуют мои. Руки, сильные и горячие, заставляют плавиться. Вновь до точки невозврата один шаг. И не пугает даже то, что это шаг в открытый космос. Без страховочного троса и запасного баллона с кислородом.

Как в восемнадцать. Когда вернулся из армии. Увидел меня со своим лучшим другом и чуть не убил обоих.

Злой, дикий совершенно. Орал тогда на нас. Эду Басманскому нос сломал, чуть на тот свет не отправил. А объяснить, почему сорвался, не смог. Лишь через пятнадцать суток, когда из изолятора вышел, под дом ко мне явился, что-то стало ясно. Да и то…

Много поймёшь, когда тебя хватают посреди улицы и целуют? Жадно, бешено, будто я последняя девушка на земле.

Я ведь и не разобралась тогда до конца. Да, жили всегда недалеко друг от друга на Дачном проспекте. Да, пару раз домой из школы провожал. Красивый, высокий, с подвешенным языком и табуном девчонок, которые вечно вились вокруг.

Непривычно было. Он на четыре года старше. Гроза всего района, а я… скука смертная – отличница в очках и с книжками в тяжелом рюкзаке.

На то, чтобы понять и его, и себя целый год понадобился. Первый курс иняза закончила. Ни друзей, ни подружек – Крамер всех распугал. Ни клубов, ни вечеринок – пас сутками, как сторожевой пёс.

А когда сдалась, когда сама захотела прийти к нему… как овечка на заклание. Эта скотина в Англию укатил. К папочке. Смылся, чтобы в тюрьму не посадили за их делишки с Басманским.

И ни записки, ни СМС.

На шесть лет.

Чтобы потом явиться через полгода после моей свадьбы. Точно так же, как сейчас, прижать к грязной стене на лестнице… и зацеловать.

Как в первый раз – до беспамятства, до дурацких бабочек в животе, до слез.

Мужу в лицо потом смотреть не могла. Месяц мигрень изображала, чтобы ноги раздвигать не приходилось. Глаза прятала как изменщица. А после и вообще на развод подала.

Дура? Дура!

До Крамера все ведь хорошо было. И поцелуи Вовкины слюнявые устраивали. И ежедневные звонки мамочке не напрягали. Даже в кровати порой оргазмы случались… когда фантазию подключала.

Не звезда с неба, но нормальный муж. С образованием, квартирой и запасом носков на половину Питера. Среднестатистический. И всего один поцелуй, одна встреча пустили брак под откос.

Ненормальная.

Даже объяснить Вовке не смогла, что не устраивает. Мычала в суде какую-то ерунду про ошибку, про характеры. И ни слова не сказала об одном британском мерзавце, который приехал, разбередил душу и вернулся потом в свой Лондон. Опять!

Все-таки нужно к бабке какой-нибудь сходить. Пусть бы отвадила! Если существуют привороты, значит, должны быть и отвороты. Чтобы Крамер не выискивал меня больше. Не падал как снег на голову в самый неподходящий момент. И не целовал… так.

Жаль, ведьм я не знала. Ни одной. Собственная бабуля только смычком махать умела, а я… у меня из арсенала было лишь одно…

– Крамер! Скотина! Ты хоть когда-нибудь от меня отстанешь? – я кое-как отпихнула от себя этого мерзавца. – Неужели сложно было просто проводить до квартиры? Просто. Помочь.

Размахнулась и всю свою злость, всю обиду, помноженную на прошедшие годы, вложила в звонкую пощечину.

– Поля?! – с гулом отразилось от стен.

– Нет, блин! Призрак ее, который уже тридцать один год живет в этом доме и ждет, когда Будулай вернется!

Глава 3. Десять казней египетских

Женщин «из прошлого» не бывает.

Они или чужие, или все еще свои.


Леха.

Мужикам и не снилось так отправлять в нокаут, как это умеют женщины. Вот вроде бы только что был пьян, счастлив и почти в бабе по самое не балуйся. А спустя секунду уже трезв как стеклышко и сражен наповал.

– Поля?! – Глаза в темноте принялись рассматривать лицо женщины, а сердце, по ощущениям, рухнуло в желудок. Прямо в непереваренную пиццу.

– Нет, блин! Призрак ее, который уже тридцать один год живет в этом доме и ждет, когда Будулай вернется!

Красотка вырвала из рук ключи и толкнула меня к лестнице. Сильно! Так что чуть ступеньки задницей не сосчитал. Ураган Полина! Самый разрушительный и беспощадный.

Помнил. Хрен забудешь такой.

– Подожди… Это серьезно, что ли, ты?

Пока эта бешеная снова меня не толкнула или морду не расцарапала – она умела – я сам за руку притянул ее к единственному светлому месту на площадке и уставился в лицо.

Точно она. Полька! Ведьма зеленоглазая. Губки пухлые бантиком, брови с лихим заломом, будто молнии, и во взгляде гроза… убийственная.

Врут, что бомба в одно место не падает, а молния не бьет – еще как падает и бьет. Как семнадцать этой ведьме исполнилось, так и начала меня контузить. Сучка неверная. Красивая даже мокрая, с черными разводами под глазами и без хвоста своего до задницы.

Как с картинки. И ни фига ее ни брак, ни годы не испортили. Расцвела… Погибель моя длинноногая. Порода проявилась – питерская, особая, которую ни в Рязани, ни в Лондоне не встретишь. Словно без «парадных» и «поребриков» не рождаются такие.

– Крамер, если ты меня сейчас же не отпустишь, весь дом перебужу!

Пока я на лицо пялился, ураган мой в себя пришел. Подбородок вздернула, ресницами длиннющими взмахнула. Гипнотизерша хренова.

– А если я не могу? – и ведь не врал.

– Я это твое «не могу»…

Полька извернулась, свободной ладонью за пах взялась. По-хозяйски так! Со знанием! Совсем не как в прежние встречи.

– В узел завяжу! – прошипела в лицо. – Будешь потом фальцетом петь, как мальчик из хора!

Пальцы на члене сжались. Обхватили ствол так, что еще пара секунд, и я бы прямо в штаны кончил. Как последний мазохист. И это тоже было бы не впервой с ней.

– Ради тебя… Хоть в хор, хоть в подтанцовку.

Надо было это все заканчивать. Еще никогда ничего хорошего из наших случайных встреч не получалось. Но Полька руку не убирала. У меня ноги в пол вросли, а мозги… Когда они работали рядом с ней? Никогда! И сейчас у извилин напрячься не получалось.

Все знания ушли вниз. Стекли как вода по хребту. А руки опять загорелись. Прижать, расплющить на себе, зацеловать до звездочек перед глазами. Чтобы иголки свои убрала. Чтобы потянулась сама. Приласкалась, кошка дикая.

Как наваждение. Химия долбаная.

И фиг я этому желанию противостоять мог.

* * *

Мозг не встал на место ни через минуту, ни через две. Дверь двадцать пятой квартиры громко хлопнула. Вторая моя щека, красная от новой пощечины, огнем вспыхнула. А я так и стоял.

Столб, бля, пограничный.

Второй столб тоже стоял. Оттисканный до синяков, наверное. Ноющий и опять обломавшийся.

Сучка вредная. И зачем я только глянул на нее тогда, в ее семнадцать? Заучка очкастая. Кроме ног длинных и губ пухлых ничего не было. Даже жопы с сиськами! Малолетка обыкновенная. Жил бы себе – не тужил без этого знакомства. Не сбоило бы от каждой встречи. Не скручивало в бараний рог.

Ведьма!

На костер бы ее. Оттрахать качественно, чтобы больше крышу не рвало. Душу отвести. И на костер.

Так, думая, как именно душу отводил бы, я и потопал назад.

Спустился в подъезд, темный, с потрескавшейся зеленой краской на стенах, знакомый до чертиков.

Осмотрел дворик, со старыми металлическими турниками, с песочницей, поросшей травой… И как не признал все это сразу?! Дебил!

Вызвал такси.

Дома тоже легче не стало.

Стоило войти, свет по глазам ударил, шум телевизора – по нервам.

– Дед, ты чего не спишь? – скинув обувь, я вошел в просторную, размером с нашу прежнюю квартиру, гостиную.

Ошибки не было. Лев Дмитрич Крамер, как девица, красовался перед зеркалом, расправляя на груди рубашку.

– На том свете отосплюсь, – по-военному сухо отрезал дед.

– А нарядился чего? Если помирать собрался, так я тебе в гроб «Армани» обещал подогнать. Снимай это старье. А если на юбилей, так он еще через три дня.

– Внучок, а ты добрый чего такой? – мой подполковник в отставке даже обернуться соизволил. – Словно зазнобу свою встретил! – белёсые глаза сощурились хитро.

И вот как он просек? Чекисты бывшими не бывают?

– Ага, значит, Полька, – дед довольно крякнул. – Опять примагнитило?

– Случайно! – Я кинул телефон в вазочку возле двери и прямо у порога начал стягивать с себя мокрое шмотье. – Питер не Пекин. Деревня.

– Конечно. Такая деревня, что среди пяти с гаком миллионов ты безошибочно в самый первый день после прилета умудрился любовь свою встретить.

– Бывшую! И еще раз повторяю – случайно.

Я аж заводиться начал.

...
6