Цитаты из книг автора «Мартин Гилберт»

«Всем, кто дома чувствует уныние или раздражение, – сказал он в заявлении для прессы на следующий день, – следовало бы провести несколько дней в расположении французской и британской армий. Они нашли бы здесь и тонизирующее, и успокаивающее. К несчастью, Адмиралтейство не может гарантировать предоставление транспорта для всех желающих».

В этот момент было объявлено, что парламент уходит на летние каникулы с 4 августа по 3 октября. 2 августа в ходе разгоряченных дебатов Эттли, Синклер, Иден, Макмиллан и Черчилль были среди тех, кто возражал против столь длительного перерыва и выступал за то, чтобы парламент собрался вновь в третью неделю августа. «Очень странный момент, – говорил Черчилль, – для ухода палаты представителей в двухмесячный отпуск. Это лишь случайность, что наши летние каникулы совпадают с опасными месяцами в Европе, когда наступило время сбора урожая и когда силы зла выходят на максимальный уровень».

8 августа, когда парламент готовился к двухмесячному отпуску, Черчилль выступил с пятнадцатиминутным обращением к гражданам Соединенных Штатов. «Время отпусков, леди и джентльмены! – начал он. – Время отпусков, мои друзья по ту сторону Атлантики! Время отпусков, когда лето зовет трудящихся всех стран хотя бы на время покинуть свои конторы, фабрики и скучную рутину повседневной жизни и заботы о хлебе насущном, и направляет их искать если не покоя, то по крайней мере смены обстановки, чтобы они вернулись посвежевшими и продолжали вращать мириады шестеренок цивилизованного общества. Позвольте мне обернуться в прошлое. Как мы провели летние отпуска двадцать пять лет назад? Ба, это же были те самые дни, когда германские передовые части вломились в Бельгию и растоптали ее народ на своем марше на Париж! Это были те самые дни, когда прусский милитаризм – я цитирую – «прорубал себе путь через маленькую, слабую соседнюю страну», чей нейтралитет и независимость они клялись не просто уважать, но и защищать».

За два дня до этого письма британский военный атташе в Берлине известил Министерство иностранных дел, что министр финансов Гитлера граф Лутц Шверин фон Крозиг посоветовал посетившему его британскому генералу: «Возьмите Уинстона Черчилля в кабинет. Черчилль – единственный англичанин, которого боится Гитлер. Он не воспринимает всерьез ни премьер-министра, ни Галифакса, а Черчилля зачисляет в одну категорию с Рузвельтом. Уже сам факт предоставления Черчиллю ведущего министерского поста может убедить Гитлера, что мы действительно готовы противостоять ему». Чемберлен все еще надеялся, что Польша может согласиться отдать Гитлеру Данциг, и это удовлетворит его до того, как начнутся переговоры по более широкому кругу вопросов. Он также был убежден, что кампания «Верните Черчилля» стихает. На самом деле она только набирала ход. 13 июля кандидат от либералов Т. Л. Хорабин победил представителя консерваторов на дополнительных выборах в Северном Корнуолле, преимущественно используя платформу «Верните Черчилля».

Осталось сделать несколько утренних вылетов в тихую погоду

личные качества Черчилля как государственного деятеля: «Он получал удовольствие от конфликтов идей, а не от конфликтов между людьми. Его силой были воображение, опыт и великодушие. Возможно, его великодушие не было оценено должным образом. Он относился к человеку как к благородному, а не как к злому существу. Единственными, кого он не мог простить, были те, кто, как он часто говорил

через две недели Черчилля не стало

30 ноября ему исполнилось девяносто лет. Его подвезли к окну дома на Гайд-парк-гейт, чтобы он мог ответить на приветствия собравшейся перед домом толпы. Он поднял руку и показал знак V

В октябре покончила с собой Диана. Ей было пятьдесят четыре, и она долгие годы страдала депрессией. «Летаргия крайне преклонного возраста притупляет чувства, – записала Мэри, – и отец лишь медленно воспринял то, что я говорила ему, после чего погрузился в глубокое и отстраненное молчание».

он сказал Брауни: «Я хочу умереть в Англии». Когда эти слова передали на Даунинг-стрит, Гарольд Макмиллан послал за ним лайнер военно-воздушных сил, чтобы доставить в Лондон. Когда его выносили на носилках из самолета, он показал собравшимся знак V.