За месяц с небольшим Лидия Максимовна заготовила всё необходимое для устройства личной дорожки, ведущей к её квартире. В один из погожих дней в ворота постучали. Максимовна выскочила и торопливо направилась открывать калитку. Она приветливо улыбнулась высокому мужчине лет пятидесяти, одетому в спортивные растянутые штаны и выгоревшую синюю футболку. Широкими шагами он последовал за ней, с любопытством разглядывая двор.
– Вот посмотрите, Леонид, у меня не много работы. Дорожку не надо делать широкую. – И кокетливо уточнила: – Я живу одна и ходить по ней буду сама.
– А чего это одна? Такой женщине нельзя одной быть, – поправляя редеющий чёрный чуб, прищурившись и окинув взглядом Лидию с ног до головы, ввернул комплимент работяга.
Максимовна, смутившись, поправила платье на крутых бёдрах и, судорожно выдохнув, спросила:
– Чай будете?
– Нет, – решительно отверг предложение Леонид. – Покажите мне, что у вас есть из материала, да буду приниматься за работу.
Работником он оказался хорошим. Из брезентовой сумки, что принёс с собой, достал колышки, бечёвку. Аккуратно разметил величину предполагаемой дорожки. Уложил гравий с песком.
Лидия Максимовна летала как на крыльях. Она пригласила мужчину отобедать. От предложенной стопочки домашней выпивки Леонид отказался под предлогом, что жарко. Борщ съел вмиг и, извинившись, попросил добавки:
– Я такого борща никогда не ел. Вы лучшая повариха на Кубани.
– Что вы, это я наспех сварила, – смутилась хозяйка. – Вам, наверно, небольшой аванс не помешает, я могу заплатить.
– Рассчитаемся, как закончу. Вдруг вам не понравится и претензии будут?
– Я не привередливая. А вы можете не спешить, приятно смотреть, как вы работаете, всё-то у вас аккуратно и чётко. Завтра приходите пораньше. Я буду дома. Мне на смену только вечером.
– Да что вы, Максимовна, меня «вы» да «вы»? Я мужик простой, мне непривычно. Можете смело «тыкать». – Лёня утёр пот с лица обратной стороной футболки.
– Тогда вот что, – осмелела Лидия Максимовна. – Приноси себе сменную одежду, а я закину в стирку твоё рабочее, и будешь здесь переодеваться. Вывешу на сквознячок, вмиг по жаре высохнет.
Мужичок повёл крепкими плечами:
– Ох, хозяюшка, вы меня избалуете. Я от такого внимания давно отвык. Накормили, к чистоте приучаете.
– Договорились, – подвела итог знакомства Лидия. – Завтра с утра жду.
Сумку с рабочими инструментами Леонид по-хозяйски припрятал в сарайчике. На следующий день он появился с пакетом со старой одеждой. Переодевшись, принялся укладывать песок с цементом и, не отвлекаясь на перекуры, занялся благоустройством тротуарчика.
Из квартиры Максимовны вырывались дразнящие запахи: жарились отбивные, заправлялся чесноком и зеленью хвалёный борщ на свиных рёбрышках, в холодильнике настаивался узвар. Из высоченной трубы над вытяжкой опять потянуло незаконным варевом. Хозяйка, вся в приятных хлопотах, с некоторым беспокойством наблюдала, как быстро продвигается работа над дорожкой. Вот-вот всё закончится, а Максимовна уже привыкла к новому знакомому. Она не без удовольствия посматривала на его сильные руки, широкие плечи, обтянутые тонкой тканью футболки. Ей нравилось, как он ловко двигается, как напрягаются его мускулы при переносе тяжестей. И она решилась:
– Лёня, заканчивай на сегодня. Мне через пять часов на дежурство. Надо и отдохнуть. Сейчас пообедаем. А завтра закончишь. Одежду рабочую оставь, я всё равно собрала немного стирки.
Леонид согласился. Даже как-то быстро. Вероятно, виной тому был разящий букет обеденных запахов.
Умытый, причёсанный, пахнущий свежестью воды, Лёня вступил во владения Максимовны. Подошёл к ней очень близко и приобнял за плечи:
– Лида, ты мне сразу понравилась, ещё когда на рынке про рабочих спрашивала. Я думал: хоть бы ко мне подошла!
Женщина ответила жарким шёпотом:
– Потому и выбрала, ты ж как начал вертеться вокруг. Как тебя не заметить? – С усилием взяла себя в руки, отстранилась. – Давай без глупостей, всё остынет. Не мальчик с девочкой. Мне на работу скоро. Завтра поговорим ещё.
…Долго ли, коротко ли, а через три дня дорожка была закончена. Лёня перебрался в апартаменты Лидии с огромной клетчатой сумкой, в которую вместилось всё его нажитое приданое.
Соседи сделали вид, что ничего необычного не произошло в их привычной жизни. Мужчина был вежливый, не пьяница, не дымил под окнами, как паровоз. Курить уходил в дальний угол двора, где лежали остатки то ли сарая, то ли курятника – никто уже и не помнил предназначения этого строения. Лёня перебрал все кирпичи и доски. Те, что ещё могли пригодиться в хозяйстве, сложил аккуратно у забора. Оставшуюся мелочь вынес на проезжую часть и засыпал ямки. Даже Егор Степанович одобрительно поглядывал на нового соседа.
У Лидии Максимовны наступила вторая молодость. Счастливую женщину радует всё. Весь мир она видит обновлённым. Лёня провожал её вечером на работу, утром встречал. Они вдвоём шли на рынок. Пакеты с продуктами нёс мужчина. Лиде покупал небольшой букетик. Приходя домой, они разгружали сумки. Вместе готовили, затем плотно завтракали или обедали.
Время от времени Леонид уходил на шабашки.
«Конечно, – рассуждала влюблённая, – мужчина должен зарабатывать. Но нанимают-то в основном женщины-холостячки». Это не давало ей покоя. Она, смирившаяся с одиночеством, уже и не верила в порядочные отношения. Но голос разума молчал, а счастье в лице Лёнечки было рядом, и с такими сильными руками, что если обнимал, то косточки хрустели у Лидочки.
И всё же день разочарования в мужской верности наступил. После очередного ночного дежурства Леонид не пришёл встречать Лидию. Она подумала, что любимый, наверное, проспал. Зашла на рынок, прикупила овощей. Заторопилась домой и с удивлением отметила, что сумка с продуктами тяжёлая. Усмехнулась про себя: «Быстро я привыкла к помощнику. Кто б сказал, не поверила бы». Шла и представляла, как заберётся под одеяло к сонному Лёнечке, такому тёплому и ставшему родным с его сладким похрапыванием.
Дверь её квартиры была распахнута. Максимовна ступила в кухню и оторопела. На столе красовались две пустые бутылки из-под самогонки личного производства Лидии Максимовны. От консервной жестянки с окурками, стоявшей посреди стола, исходил тяжёлый запах. На полу валялись куски хлеба и раздавленные помидоры. Лидия шагнула в комнату.
Через минуту дом наполнили нечеловеческие крики. Квартира задрожала от топота множества ног, раздавались тупые звуки, со всей силы падали и ударялись о стены тела. Билась несчётное число раз посуда. В открытую дверь вылетела чугунная сковорода. Следом выскочила растрёпанная женщина с яркой крупной царапиной через щёку, в наполовину надетом платье и с туфлями в руках.
– Проститутка!
Вдогонку ей полетела пустая бутылка.
Ночная бабочка кинулась было в глубь двора, но, крутнувшись на одной ноге, поняла, что там и придётся отвечать за своё незаконное вторжение и что вряд ли она выберется оттуда живой и невредимой. Миг – и она вылетела за калитку.
Лёнечку не выпускали дольше. Но он, как опытный ходок по чужим постелям, улучив момент, ловко поднырнул под растопыренные руки Максимовны. Её длинные крепкие ногти не обещали ничего хорошего. Он уже убедился в этом на примере своей знакомой. Извернувшись, одним прыжком перемахнул через порожек. Однако удача отвернулась от Леонида. Он зацепился ногой за тюлевую шторку от мух, снёс её и на бреющем полёте, лицом в опасной близости от разноцветных дорожек, размахивая руками в надежде сохранить равновесие, пронёсся мимо соседей. Мимо Евгении, застывшей с метлой в руке, мимо Степаныча, державшего длинную скалку, как саблю, мимо Нины Андреевны, стоявшей рядом с мужем и прижимавшей к себе двухлитровый ковш, наполненный водой. Неверный возлюбленный почти достиг спасительного выхода, но тут ему меж лопатками смачно впечатался сочный кочан капусты: это Лидия Максимовна жестом опытного метателя ядра яростно запустила вослед изменщику белоснежный вилок, что приобрела для борща. Этот сокрушительный удар свалил-таки беглеца. Проехав левой щекой по жёсткому асфальту, Лёнька кубарем выкатился за пределы двора.
Всё стихло. Егор Степанович изнутри накинул крючок на калитку. Евгения, осмотревшись, поставила метлу у порога и зашла к себе в дом.
Полдня Максимовна наводила порядок в разорённом жилище. Выносила осколки и мусор. Поломанный о чью-то спину стул поставила в сарай. Лицо её опухло от слёз, щёки приобрели вишнёвый оттенок. Передвигалась она с трудом.
Ближе к вечеру в её окошко с открытой форточкой постучала Евгения:
– Извините, Лида, мы тут ещё неделю назад собирались с Ниной Андреевной поужинать во дворе. Хотела вам раньше сказать, да всё забывала. Я пироги испекла с мясом и с капустой, Егор Степанович вина домашнего нам выделил. За овощи отвечает Нина. Мы вас ждём.
На столе под орехом, покрытом цветной клеёнкой, уже были выставлены все перечисленные продукты. Соседки уселись на лавочки. Нина Андреевна сорванной веточкой отгоняла мошкару. Из квартиры Максимовны не исходило ни звука.
Егор Степанович подошёл к решению проблемы по-мужски:
– Слышь, Лида, ты это дело брось. Не сиди там одна. Ну попался негожий мужик. Запойный. Потому и не хотел даже стопку пробовать вначале, сразу б сорвался. А так ему надо было втереться к тебе в доверие. Скажи спасибо, что из дома всё не вытащил. Плюнь и забудь.
Лидия Максимовна вскоре вышла в новом ярком халате, купленном недавно, чтобы порадовать Лёню. Этот халатик соседи похвалили, но без лишних подробностей. К общему столу Лидия добавила нарезанное на крупные ломти сало с мясными прожилками, брынзу и копчёную курицу. Деду предложила пузатую бутылочку с этикеткой «Слънчев Бряг», заполненную янтарной жидкостью, настоянной на зверобое, предупредила, что делала для себя и градус там выше сорока пяти будет. Степаныч выставил литровую бутыль с домашней сливовой наливкой. Разлил женщинам вино, себе плеснул на донышко «зверобойчику» для аппетита и предложил тост:
О проекте
О подписке