5

Я встретился с ними в зоне посадки. У меня был рюкзак (часть моей маскировки под человека), но в нем я нес только одну важную вещь – интерфейс для связи с ГИКом, который даст мне доступ к его базе знаний и непрошеным советам даже на РавиХирал. Я привык к поддержке системы жилмодуля и системы безопасности, теперь их место займет ГИК (обе системы отчасти нацелены на то, чтобы стучать на меня компании и наказывать через модуль контроля, но мне хватало и наказания в виде привычки ГИКа влезать куда не просят). Я вставил интерфейс во встроенное отделение под ребрами.

Три клиента уже меня ждали, каждый с небольшой сумкой или рюкзачком, поскольку они рассчитывали, что дело займет всего пару циклов. Я притормозил, пока они прощались с остальными членами группы. Все выглядели встревоженными. Коллектив числился в социальной сети как групповой брак, у них было пятеро детей разного размера. Как только все ушли и Рами, Маро и Тапан остались в одиночестве, я подошел к ним.

– Тлейси оплатила нам проезд на общественном шаттле, – сказало Рами. – Хороший признак, да?

– Конечно, – отозвался я.

Ужасный признак.

Рабочий пропуск разрешал мне проход через зону посадки, сканера оружия там не было. На РавиХирал разрешалось ношение личного оружия, а в общественных зонах была слабая охрана – вот почему маленьким группам людей необходимы частные охранники. Около шлюза шаттла я послал сообщение ГИКу: «Можешь просканировать шаттл на аномальное излучение так, чтобы этого не заметила система безопасности кольца?»

«Нет, но я объясню системе, что занимаюсь диагностикой и тестированием».

Уже в шлюзе ГИК ответил:

«Никаких аномалий, 90 % совпадений с заводскими установками».

Это в порядке вещей и означает, что, если там и есть взрывное устройство, оно пока неактивно и где-то спрятано. На борту дожидались еще пятеро рабочих, мои сканеры не засекли никакого излучения. Они складывали сумки и рюкзаки, явно предназначенные для долговременного пребывания. Я пропустил их вперед и проскользнул в шлюз перед Маро, попутно запустив сканирование.

Шаттлом управлял бот, а единственным членом экипажа был дополненный человек – она, похоже, лишь проверяла рабочие пропуска и билеты. Она посмотрела на меня и сказала:

– Вас должно быть только трое.

Я не ответил, поскольку как раз боролся с системой безопасности за перехват контроля. Система была автономной от пилота, а это необычно для шаттлов, к которым я привык.

Тапан вздернула подбородок.

– Это наш консультант по безопасности.

Я получил контроль над системой безопасности шаттла и стер ее попытки предупредить пилота и членов команды о взломе.

Женщина нахмурилась, снова проверила пропуск, но спорить не стала. Мы прошли в каюту, где уже сидели другие пассажиры. Они раскладывали вещи и тихо переговаривались. Я не стал исключать их из списка потенциальных угроз, но, судя по их поведению, вероятность была невелика.

Я сел рядом с Рами, а когда все разместились, снова вызвал ГИКа.

«Сканирую прицелы. Пока все чисто», – сообщил он.

Это значит, он не заметил на спутнике никакого оружия, нацеленного в нашу сторону. Если план таков, это случится не раньше, чем мы отчалим: в случае если кто-нибудь выстрелит со спутника по пересадочному кольцу, поднимется страшная шумиха и будут серьезные последствия, а может, и немедленные суровые меры со стороны службы безопасности кольца.

«Если в нас выстрелят по пути, мы не сможем этому помешать», – сказал я ГИКу.

Он не ответил, но я уже хорошо понимал, что это значит.

«У тебя нет оружия, – сказал я. В схеме его не было. По крайней мере, в доступной по открытой сети схеме. – Я прав?»

«У меня есть система антиметеоритной защиты», – признался ГИК.

Есть только один способ уклониться от метеоритов. Я никогда не бывал на военном корабле, но знал, что у них совсем другой уровень лицензирования и страховки. Если такой корабль случайно пальнет куда не надо, кто-то ведь должен заплатить за ущерб.

«То есть оружие у тебя есть».

«Для уклонения от метеоритов», – настаивал ГИК.

Я задумался, что за университет владеет ГИКом.

– Все нормально? – обеспокоенно взглянуло на меня Рами.

Я кивнул, пытаясь придать лицу нейтральное выражение.

Тапан подалась вперед и спросила:

– Ты в сети? Я тебя там не вижу.

– Я в частном канале с другом, который следит с кольца за отлетом шаттла, – объяснил я. – Нужно убедиться, что все в порядке.

Они кивнули и снова уселись.

Палуба задрожала, и это значило, что шаттл отстыковался от кольца и пришел в движение. Я решил наладить отношения с ботом-пилотом. Это была модель с ограниченной функциональностью, гораздо менее сложная, чем стандартный транспортный бот. Я велел системе шаттла сказать, что меня прислала служба безопасности кольца, и бот радостно меня поприветствовал. Член экипажа сидела на мостике, и я влез в ее канал и перехватил загрузки в социальную сеть и рабочие задачи, но она не управляла кораблем.

Я откинулся в кресле и немного расслабился. Судя по шумам в сети, люди по большей части смотрели развлекательные каналы, и я тоже испытывал искушение. Но нужно следить за пилотом. Может, это и излишняя осторожность, но таким уж я создан.

Через двадцать четыре минуты и сорок семь секунд полета, когда мы уже приближались к цели, пилот вскрикнул и умер – систему затопил убийственный вирус. Это произошло прежде, чем я или система безопасности успели это предотвратить. Я выставил стену, и вирус отскочил от нее. Я увидел, как он отметил задание выполненным и уничтожил себя.

Паршиво. ГИК! Я перехватил управление через систему безопасности. За семь и две десятых секунды нужно скорректировать курс. Член экипажа, которую тревога отвлекла от просмотра развлекательных каналов, в ужасе уставилась на приборную доску, а потом включила аварийный маяк. Она не умела пилотировать шаттлы. Я пилотирую вертушки и другие летательные аппараты в высоких слоях атмосферы, но в моем образовательном модуле не было ничего про шаттлы и другие космические корабли. Я запросил помощи у системы безопасности шаттла, и она отключила завывающую в каюте сирену. Только это не сильно помогло.

«Впусти меня к себе», – попросил ГИК так спокойно, будто мы обсуждаем, какой сериал посмотреть.

Я никогда не давал ГИКу полного контроля над своим мозгом. Я позволил ему изменить мое тело, но и только. Осталось три секунды. В шаттле мои клиенты и другие люди. И я открыл ему доступ.

Я как будто окунул голову под воду – так это описывают в книгах люди. Потом ощущение ушло, а ГИК оказался в шаттле, используя мою связь с системой безопасности, чтобы занять место уничтоженного бота. ГИК взял на себя управление, скорректировал курс и скорость, а потом нацелился на посадочный маяк и направил шаттл к главному порту РавиХирала. Член экипажа умудрилась-таки послать в порт запрос, хотя так и не восстановила дыхание. Руководство порта могло бы загрузить аварийную процедуру посадки, но время поджимало. Они никак не сумели бы нас спасти.

Рами дотронулось до моей руки и спросило:

– Все нормально?

Я моргнул.

– Да, – ответил я. Вспомнив, что люди обычно хотят услышать нечто большее, я ткнул пальцем в сторону сирен и добавил: – У меня чувствительный слух.

Рами сочувственно кивнуло. Остальные встревожились, но никаких оповещений не последовало, а наш маршрут по-прежнему числился в сети порта как прибывающий по расписанию.

Член экипажа объясняла руководству порта, что произошел катастрофический сбой, пилот убит и она не знает, почему шаттл до сих пор следует по обычному маршруту, а не врезался в спутник. Система безопасности шаттла пыталась проанализировать ГИКа и чуть не уничтожила при этом саму себя. Я взял ее под контроль, отключил тревогу и стер весь полет из ее памяти.

Когда стихла сирена, пассажиры с облегчением вздохнули. По моему предложению ГИК отправил в порт код ошибки, после чего мы стали приоритетным объектом и нас перенаправили с обычного причала к аварийному. Раз вирус должен был уничтожить нас в полете, вряд ли кто-то ожидает нас в зале посадки, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

По сети мы получили изображение порта, находящегося в вырубленной на склоне горы пещере, в окружении башен с орудиями антиметеоритной защиты. Настоящей антиметеоритной защиты, а не рельсовой пушки ГИКа, которую он скрывает под видом антиметеоритной защиты. В темноте на разных уровнях светились портовые огни, а пока мы поворачивали к маяку космопорта, мимо шныряли мелкие шаттлы.

Маро, прищурившись, наблюдала за мной. Заметив в сети изменение посадочной площадки, она наклонилась вперед и спросила:

– Ты знаешь, что произошло?

К счастью, я вспомнил, что никто не ждет от меня немедленных ответов на все вопросы. И это одно из преимуществ считаться дополненным человеком и консультантом по безопасности, а не автостражем.

– Поговорим, когда покинем шаттл, – ответил я, и всех это, похоже, устроило.

* * *

ГИК посадил шаттл на площадке порта. Мы вышли, а член экипажа пыталась объяснить, что случилось, подключающим диагностическое оборудование техническим специалистам. ГИК уже смылся, стерев все следы своего присутствия, и система безопасности шаттла совершенно запуталась, хотя и осталась в целости, в отличие от бота-пилота.

По маленькой посадочной площадке сновали техспецы и боты. Я провел клиентов мимо них в пустой коридор, ведущий к главному порту, прежде чем кто-либо догадался их задержать. Я уже загрузил карту из общественной сети и проверял стойкость системы безопасности. Из коридора открывался вид на пещеру с многочисленными посадочными площадками на разных уровнях и прибывающими и взлетающими шаттлами. В дальнем конце стояли большие грузовозы для шахт.

Уровень безопасности, похоже, был неровным и зависел от паранойи владельца территории, по которой мы проходили. Это и преимущество, и вызов. Сеть пересадочного кольца уже предупредила, что многие люди здесь носят оружие, а потому на оружие не сканируют.

Мы вошли в главное здание (высокий купол с видом на пещеру, оставшуюся выше), огни высвечивали разноцветные жилы минералов. Я убедился, что нас никто не записывает, и остановил Рами. Все посмотрели на меня, и я сказал:

– Человек, с которым вы собирались встретиться, пытался вас убить.

Рами моргнуло, Маро вытаращила глаза, а Тапан набрала в легкие воздуха, приготовившись к спору.

– Шаттл заразили вирусом, и он уничтожил пилота. Я поддерживал связь с другом, который сумел загрузить через мой канал новый модуль пилотирования. Только поэтому мы не разбились.

Модуль мог бы направить шаттл на безопасную орбиту, но не сумел бы безошибочно произвести сложную посадку. Я понадеялся, что им это в голову не придет.

Тапан закрыла рот. Маро потрясенно спросила:

– Но как же остальные пассажиры? Член экипажа? Она что, убила бы всех?

– Если бы жертвами стали только вы, мотив был бы слишком очевиден, – объяснил я.

Мои слова явно подействовали.

– Вам следует немедленно вернуться на пересадочное кольцо, – сказал я и проверил по сети расписание.

Через одиннадцать минут отбывал общественный шаттл. У Тлейси не будет времени выследить моих клиентов и запустить вирус, если они улетят быстро.

Тапан и Маро посмотрели на Рами. Оно размышляло, а потом напрягло челюсть и заявило:

– Я остаюсь. А вы улетайте.

– Нет, – тут же откликнулась Маро, – мы тебя не бросим.

– Мы пройдем через это вместе, – добавила Тапан.

Рами скуксилось – их поддержка растрогала его больше, чем напугала перспектива гибели. Оно взяло себя в руки и сдержанно кивнуло. Потом посмотрело на меня и сказало:

– Мы остаемся.

Внешне я не отреагировал, ведь я уже привык к тому, что клиенты принимают неверные решения, и научился контролировать выражение лица.

– Нельзя просто пойти на встречу. Они потеряли вас из виду, когда шаттл приземлился на другой площадке. Следует сохранить это преимущество.

– Но мы должны пойти на встречу, – возразила Тапан. – Иначе никак не получим обратно свой прибор.

Мне часто хочется хорошенько встряхнуть клиентов. Но я никогда этого не делаю.

– Тлейси не собирается вам его отдавать. Она заманила вас сюда, чтобы убить.

– Да, но… – начала Тапан.

– Тапан, просто заткнись и послушай, – сердито прервала ее Маро.

– И что же нам делать? – спросило Рами.

Вообще-то, это не моя проблема. Я прибыл на место, и они мне теперь без надобности. Я могу затеряться в толпе и предоставить им возможность самим разбираться с кровожадной бывшей нанимательницей.

Но они мои клиенты. После взлома модуля контроля я не мог бросить клиентов, даже тех, которых не выбирал. А с этими я подписал контракт по своей воле. И не могу уйти. Я мысленно вздохнул.

– Нельзя встречаться с Тлейси на ее территории. Вы сами должны выбрать место.

Не идеально, но сойдет.

* * *

Мои клиенты выбрали закусочную в центре порта. Она находилась на приподнятой площадке, столы и стулья были собраны кучками, а наверху парили экраны с рекламой портовых и сервисных служб и информацией о различных горных предприятиях. Экраны также выполняли функции записи, и потому место было популярно для деловых встреч.

Рами, Тапан и Маро выбрали столик и нервно теребили стаканы с напитками, которые заказали у шныряющего вокруг бота. Они вызвали Тлейси по громкой связи и ждали появления ее представителя.

Система безопасности в общественной зоне была сложнее, чем на шаттле, но не сильно. Я пробрался достаточно глубоко и получил доступ к аварийному оповещению и к камерам в нужном месте. Чувствовал я себя вполне уверенно. Я стоял в трех метрах от стола и делал вид, будто смотрю на экраны с рекламой и изучаю карту рудников, найденную в открытом доступе. Там было отмечено много заброшенных шахт, а еще туннели метро, ведущие в никуда. Одним из таких мест был карьер Ганака.

«Тут должен быть доступный архив информации, – сказал мне в ухо ГИК. – И оттуда карьер Ганака не удален: это вызвало бы подозрения у исследователей».

Зависит от исследователей. Тот, кто ищет странные синтетики, явно интересуется местом их обнаружения, но совсем не обязательно еще и обнаружившей их компанией или почему эта компания пропала. Кто бы ни убрал карьер Ганака с карты, он пытался скрыть его существование от случайных журналистов, а не стереть из памяти населения.