Я искал её почти два месяца.
Долго. Суматошно.
Те дни мне казались всерьёз утомительными.
Я перерыл все соцсети. Перелопатил весь наш город, не переставая вводить в поиск лишь одно единственное имя. Но даже близко схожих девушек не нашёл. На вид Мире было около семнадцати.
Маленькая. Рыжая.
Никого подобного.
Ни одной.
Как сквозь землю провалилась.
Я думал о ней без передышки. Найти девчонку стало навязчивой идеей. Но всё безрезультатно.
Ходить и голосить о том, что я ищу некую Миру ни коим образом не собирался. Наоборот.
Это само собой превратилось в тайну.
Мне не нужны были вопросы, насмешки или чьё-то сочувствие.
Сама мысль, что моя неодолимая тяга к девушке станет всеобщим достоянием, мне до невозможности претила.
Я не понимал откуда взялись эти эмоции, такого никогда со мной не происходило и совершенно точно было несовместимо с тем парнем, кем я был.
Я чувствовал, что внутри меня произошёл ощутимый сбой. Необратимые изменения. То трепетное волнение, что вызвала своим появлением Мира, я счёл за слабость.
Размяк.
А это мне не свойственно.
Со стороны это могло выглядеть подростковым бредом, мне же важно было быть убедительным во всём.
Поэтому для внешнего мира я скрыл любые проявления таких ванильных глупостей.
Никаких заморочек. Никаких отвлечений.
Меня должна была волновать только предстоящая мотогонка.
Даже от лучшего друга я спрятал мысли.
Трудно, но преодолимо.
Это как раздвоение личности.
На людях я был реальным пацаном, не страшащимся столкнуться с опасностью, а за запертой дверью я сходил с ума от желания почувствовать вкус киви на своих губах.
И даже не получилось определить на что я больше повёлся… на внешность, на запах, на голос…
Я испытывал эйфорию снова и снова.
Просто какая-то цепная реакция, и в результате я начал страдать от белой горячки.
Везде она.
Любой ход мыслей, любые внутренние диалоги приводили к Мире.
Как дожил до сегодняшнего дня и не свихнулся окончательно – неразрешимая для меня загадка.
В то время я думал, что уже дошёл до предела самоличных истязаний.
А сейчас, устало присев на край того самого фонтана, что был свидетелем переворота моей жизни, я грустно осознавал, что тогда мои переживания были ещё цветочками.
Ягодки ждали меня впереди.
Прикрыв ненадолго глаза и подставив лицо утренним лучам солнца, воспроизвёл в памяти тот день, когда наступило начало конца.
Тот момент, когда судьба мне улыбнулась и я обрёл ту, что уже отчаялся найти.
У моего братца был двадцатый день рождения и мне, как и положено старшему брату, следовало присутствовать на торжестве, уделяя внимание имениннику больше, чем обычно.
Почти так и вышло. Я немного опоздал в кафе, куда должен был приехать раньше всех чудаковатых друзей Федьки и столкнулся с частью из них уже за столом.
Про себя отметил, что с годами они становились нуднее, а юмор их ещё бредовее.
Им же, зубрилам-программистам, я казался угрюмым грубияном, что нелюдимо сидел в конце стола и от скуки пожирал всё, на что падал взгляд.
Хулиганам закон не писан.
Я лишь снисходительно хмыкал, когда остальные осуждающе буравили мои непозволительные выходки.
Вполуха слушая болтовню ботаников, о том, как трудно учиться на факультете компьютерных технологий, но они героически выдерживают, я иногда натыкался на недовольный взгляд братца.
Федька, открыто говоря, нервничал и посматривал на часы, видимо, ожидая прихода новых гостей.
Я, скажем так, к его напряжению был равнодушен.
Свою задницу притащил, на остальных мне было плевать с высокой колокольни.
Борясь с тем, чтобы не уснуть прямо в тарелке с каким-то салатом, залип в телефоне и не сразу расслышал, что вокруг вдруг резко оживились.
Пришлось посмотреть, когда меня уже сердито окликнул Фёдор:
– Ты можешь хотя бы в мой день рождения проявить интерес к моей жизни?
– Конечно, – пробормотал я, скучающе досматривая какой-то ролик в Инстаграме. – Ну и что у тебя там интересного в жизни? – прямо-таки пылая от братской любви, оторвал взгляд от мобильного и поднял на Федьку глаза.
Ничтожная доля секунды и меня оглушили удары собственного сердца.
Прямо здесь, прямо сейчас возле моего брата стояла она.
Моя Мира.
Мне стало нечем дышать.
Такое ощущение, что вокруг всё погасло и в этой густой темноте я различал только один силуэт.
Вся окружающая реальность сузилась в одном человеке и я, не веря своим глазам, оцепенел от шока.
Целое бесконечное мгновение я блуждал диким взглядом по миниатюрной фигурке и пытался собраться с мыслями.
Она меня не видела, улыбалась знакомым.
Я же не мог оторваться и щупал глазами каждый её миллиметр, получая безумное насыщение.
Когда мой взор остановился на том, как нежно её берёт за руку мой брат, меня словно ударили под дых.
В голове помутилось, и я резко подскочил на ноги, перетягивая интерес присутствующих на свою персону.
Мне лишь хотелось поймать взгляд Миры и увидеть в нём себя.
Меня накрыло волной вопросов и, наверное, я выглядел очень глупо.
Как она здесь оказалась? Помнит ли меня? Что мне делать? Тянуть время или пойти напролом, заявив о себе?
Ответы все были на поверхности, но я с тревогой осознавал одно – она появилась не из-за меня.
Мира здесь ради другого.
Ради Федьки.
Нужно быть тупым, чтобы не различить нежность в её глазах, когда он демонстративно переплёл их пальцы.
Давай же, Руслан! Сделай что-нибудь!
– Это и правда интересно! – до боли в щеках растянул сумасшедшую улыбку. – Что за рыжая веснушка рядом с тобой?
Силясь не сломать брату руку, что дотрагивалась до желанной девчонки, я импульсивно вышел из-за стола и пошёл в их сторону.
– Это Мирослава, – насторожился Федька, зная мою спонтанную натуру. – Моя девушка, Руслан, – предупреждающим тоном.
Чувство несправедливости подкатило к горлу и готово было вырваться нецензурной бранью.
Остановили широко распахнутые глаза девочки. Она с таким изумлением рассматривала моё лицо, что быдлом выглядеть резко расхотелось.
Хоть с братом мы в выражениях никогда не стеснялись.
С одной лишь разницей. Я всегда был честным и прямолинейным, говорил то, что думал. Фёдор скрытный, скользкий и часто лицемерный.
Я бы тоже верил в его святочную харю, но по семейным обстоятельствам жил с ним бок о бок и лицезрел то, что от других усиленно скрывают.
Он завистливый, вечно ноющий, трусливый.
И это я ещё любя.
Так уж получилось.
Мы разные. Во всём.
Судя по всему, одна схожесть в нас всё-таки есть… мы оба положили глаз на одну и ту же девушку.
Блин, да это же бредово.
Она ему вообще не пара.
Меня просто ослепляет её внутренняя энергия, волнами захлёстывает.
А глядя на него, я могу различить жужжание пролетающей мимо мухи.
Бесцветно. Постно.
Полная противоположность меня.
Неужели ей с ним хорошо? Да я бы помер со скуки.
– Ты и меня представь! – перекинулся с ним многозначительным взглядом. – Пары слов, что я лучше тебя будет достаточно!
Начало концерта Феде не понравилось и он выдохнул полной грудью.
– Мой непутёвый брат, – сообщил он Мире и скосив на меня осуждающий взгляд, с безнадёгой добавил. – Родственников не выбирают.
– Так-то я первенец, – приблизился к Мирославе и взяв её свободную руку, поднёс к своим губам. – Во всём.
– Ты не говорил, что у тебя есть брат… – растерянно произнесла девочка, следя за тем, как я погладил пальцем то местечко на коже, где только что оставил свой поцелуй.
– Вот поэтому и не говорил, – буркнул Федька, выставив мне диагноз душевнобольного.
– Нравлюсь тебе? – смутил девчонку ещё больше и улыбнулся.
– Ты никому не нравишься, – озвучил приговор Фёдор и бессовестно вырвал девичью руку из моей нежной хватки.
Мерзавец!
– Она будет исключением, – мотнул головой на недоумевающую Миру и игриво подмигнул. – Любишь споры, веснушка? – тонкий намёк на наше знакомство у фонтана и её щёки становятся такого же яркого цвета, как и волосы.
– Мне в них не везёт, – свела она брови на переносице и кивнула Федьке на стол, где ждали гости.
Ты посмотри-ка… кусается.
Ну ничего! След я уже взял и ничто не заставит меня повернуть назад.
Азарт погони только ещё больше возбуждает.
Подавив в себе волнение, я прошёл на своё место и взялся контролировать ситуацию уже оттуда. Мира старательно не отвечала на мои взгляды.
Как будто приковали к Фёдору.
Удивляясь, как до сих пор в моей руке не погнулась вилка, я забивал рот любой едой, лишь бы не выпустить наружу поганые вопросы про их неуместные отношения.
Один всё же вылетел.
– Мирослава, – вынудил её повернуть голову ко мне. – Сегодня ещё никто не тешил самолюбие именинника. Может, начнёшь?
Её глаза недобро сверкнули. В них отчётливо заострился затыкающий посыл.
– Кто ещё, если не подружка, сможет уверить его, что лучший здесь только он? – отсалютовал ей бокалом чужого вина и запрокинув голову, неприлично вылил содержимое в рот. – Давай, красавица! Просвети же нас. Что ты нашла в моём заурядном брате?
– Он не заурядный! – распустили языки его друзья. – Федя замечательный!
– Так, ботаны, а ну прикрыли все свои клювы! – зыркнул на них исподлобья. – Раскудахтались ещё! Пресмыкаться будете, когда дойдёт ваша очередь, а пока слово девчонке с убогим вкусом… – казнив взглядом некоторых смельчаков, что попытались мне возразить, я скрестил руки на груди и изогнув бровь, пристально посмотрел на Миру.
– Убогим он бы был, если б я предпочла тебя.
Воу! Вмазала, так вмазала!
– Отчего же? – хмыкнул я, поймав шпильку в свой адрес. – Лицом не вышел?
– Психикой, – втянулась она в перепалку.
За столом прошла волна насмешек и Мирослава, будто очнувшись и нарушив наш контакт, невинно улыбнулась.
Не любит внимание или пытается соответствовать собравшейся компании?
Да ну! Это же ужасно!
Сфокусировав на лакомой добыче взгляд, подпёр подбородок кулаком и с любопытством уточнил:
– А ты у нас подчиняешься только нормам морали, да, Мира? Идёшь на поводу у социума? – обвёл глазами всех таращащихся на меня нудил. – А как же быть в согласии с собой? Следовать велению сердца?
– А оно у тебя есть? – выпалила девчонка, пристально вглядевшись в мои глаза.
– Идём со мной и узнаешь! – на секунду представив, как она соглашается, и мы остаёмся одни, бесконтрольно облизнул губы, как маньяк.
– Руслан, – именинник начал сердиться.
– Жить по указке… – скривился я. – Это же так скучно.
– Это правильно, – снова вторгся в мою речь брат.
– Для кого? – ответил я. – Для них? – снова под раздачу попали гости. – Что за рабская психология? – вернувшись к раскрасневшейся веснушке, с видом мудреца произнёс. – Каждый сам кузнец своего счастья. Только ты решаешь, как использовать то время, что неумолимо истекает.
– Не нужно меня учить, – хмуро сдвинула брови Мирослава, отчего стала выглядеть, как огненная воительница.
Я аж бесконтрольно пришёл в восторг.
– Именно! – хоть она и далеко сидела, я наклонился всей грудью на стол и понизил голос так, что другие рефлекторно навострили уши. – И другим это не позволяй, – с намёком на прогнувшегося под общество Федю.
– Спасибо, – произнесла с сарказмом красавица. – Но я как-нибудь сама разберусь, – и выдохнув через ноздри, как свирепый дракон, в поисках помощи, отвернула голову к моему брату.
– Захочешь вкусить все радости жизни… Я весь твой.
– Ты ещё не по всем моим друзьям прошёлся? – наградил он меня тяжёлым взглядом. – Обязательно нужно прицепиться и выбесить?
– Таков мой удел, – пожал я плечами и изобразив прискорбие, проткнул вилкой помидорку Черри, что была в моём салате. – Давить слабых, – запустив её в рот, я, громко жуя, улыбнулся задротам «окровавленными» зубами. – Но ты, веснушка, здесь явно лишняя!
– Это не тебе решать, – стиснул челюсть братец. – И её зовут Мирослава.
– Конечно не мне! – чувствуя, что уже до отвала набил пузо, отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула. – У веснушки, в отличие от вас, нытиков, виден потенциал! Крутой нрав! Мне нравится!
– Хоть сегодня избавь нас от своей демагогии! – закатил глаза Фёдор и все его дружки мгновенно поддержали.
– Дождусь ответа на свой вопрос и буду вынужден покинуть вас, друзья! – приложил руку к сердцу и почти искренне расстроился.
Просто сил больше нет на то, как она на него смотрит. Ещё чуть-чуть и я обрушу этот стол, лишив жизни каждого, кто к этому причастен.
– Что ты в нём нашла? – повторил я с отчётливым нажимом.
– Мир, я тебя прошу, ответь ему и мы спокойно продолжим, – настоятельно сжал её руку Федя.
Встретившись со мной глазами, она как-то уж обречённо выдохнула и голосом робота ответила:
– Стабильность.
О проекте
О подписке