Глава 5

– Мам, может ещё передумаете? – последний рефлекторный вопрос перед концом моей свободной жизни.

– Нет, Лиза. Вот, – вырвала с корнем единственный шанс мама, протягивая мне связку ключей. – Езжай к Пете и будь добра, веди себя прилично. Чтобы больше никаких выпадов в его сторону.

– Если он не будет такой язвой как вчера, то я только «ЗА»! – проворчала я.

– Если не будешь выпендриваться, то и он не будет язвить, – поучительно произнесла мама, набирая сообщение Диме, что она выходит из дома и чтобы он ждал её в машине у подъезда. – Мы на встречу с риэлтором, потом по делам. Вернёмся поздно. Осмотрись хорошенько в новой квартире, подумай, что нужно туда перевезти из твоих старых вещей.

– Ладно… – вздохнула я и с тяжёлым сердцем, тяжёлой рукой захлопнула за родительницей входную дверь.

А не купить ли мне гитару? Давно хотела научиться на ней играть, думаю, что Петенька не будет против. Кстати, я и петь люблю… Надрывно так, от души. Правда, репертуар под настроение… Иногда под Бритни Спирс могу блеять (это не матное слово), а иногда – хрипло подрыкивать и трясти головой под какой-нибудь рок. Я склонна к переменчивости.

К Петюше приехала быстро. Воодушевившись зарядом жизнеутверждающих мыслей, даже уговорила себя дать парню шанс и время, чтобы привыкнуть ко мне.

Я всё понимаю. К сожалению, я отношусь к типу людей, которых видишь в первый раз и которых по непонятным внутренним причинам и инстинктам просто хочется с разбегу приложить чем-то тяжёлым по лицу. Очевидно, что и у Пети этот инстинкт присутствует.

Потому что как ещё объяснить его «приветливый» настрой.

– Пётр, – кивнула ему я в приветствие, заходя в гостиную.

– Пустое место, – швырнули мне, не отрываясь от телевизора.

А?

– Покажешь мою комнату? – терпеливо продолжила я.

Тишина.

– Петюня, жить я где буду?

Тишина.

– Хорошо, буду спать с тобой, – пожала я плечами и уже повернулась в направлении к его спальне, как в затылок кинули:

– Твоё место на коврике в прихожей!

Ну-у-у, я старалась.

– Именно таким тоном и повторишь это своей девушке! – обнажила свои ровные зубки я.

– Слушай, ты! – вдруг резко подскочил на ноги парень и со свистом подлетел вплотную ко мне. – Я не намерен терпеть…

– А у тебя ресницы красивые! – пролепетала я, приближаясь так близко, что парень, растерявшись, отступил на шаг. – Длинные такие… как у коровы…

– Что? – потрясённо спросил чернявый.

– Буду у себя в комнате, – с довольным видом заявила я и быстро ретировалась с места боя.

Если хочешь вывести противника из равновесия, отвлечь и расслабить ход его мыслей, то ошарашь его по полной. Резко смени тему, ляпни что-то несуразное и, не дав тому опомниться, вали, естественно, не забыв изобразить победоносную физиономию.

Сказано – сделано.

Наугад забежав в какую-то комнату, поняла, что это и есть святая святых. Как я угадала? Да просто… скукотища-а-а-а-а. Ничего лишнего. Хоть бы рамочку на стену повесил или, на крайняк, постер с машинкой.

Бегло оглядев кровать, шкаф, стол с ноутбуком и кресло, пришла к выводу, что мой будущий сводный братец – не петух, а планктон. Как можно иметь такую сногсшибательную внешность и такую ограниченность в жизненных проявлениях.

Полная противоположность Димы. Отчим так жизнелюбив и многогранен, что порой хочется, наоборот, крикнуть: «Остановись!». В каждом человеке есть своя «безуминка»! В нём их уйма, и ещё останется.

И парень просто кидает мне вызов своим узколобием… нам как бы жить вместе… и кто-то сломается первым. Только кто? Я – разноцветная клякса? Или он – серое вещество? Спасибо, хоть стены не серые, а синие. Избегать эту надменно-брезгливую рожу, будто под носом какашка засохла, я точно не смогу. Извини, парень, какашку, то есть меня, убрать не получится, так что придётся с этим смириться и даже полюбить её как родную.

– Убирайся отсюда, – прозвучал над ухом повелительный голос.

Подпрыгнув от неожиданности на месте, я повернулась и столкнулась нос к носу с хозяином комнаты.

– Фу, какой ты грубый, – поджала я губу. – Тебя не учили, что с девушками так нельзя разговаривать?

– Ты не девушка, ты – монстр, решивший разрушить мою жизнь.

– Не драматизируй, парень. Мне плевать на твою жизнь. Мне в своей проблем хватает. Меня посадили в клетку с местным чудовищем и заставляют улыбаться.

– Тебя здесь никто не держит. Ты знаешь, где выход, – и рука, указывающая направление. – Так уж и быть. Помогу ради приличия, – на мои плечи опустились две мужские ладони и, вцепившись крепкой хваткой, вытолкнули за порог.

Я и пискнуть не успела, как этот негодяй снова решил познакомить меня со своей дверью в упор.

Снять дверь с петель меня остановило только то, что имущество частично оплачено Димой. Харкнуть, облить дерьмом или просто написать маркером заветные три буквы тоже воспрещается. Стиснув от раздражения зубы, пошла в соседнюю спальню, где с превеликим удовольствием пожамкала лежавшую на кровати подушку.

А-г-г-г-р-р-р-х-х-х.

Вроде легче.

Значит здесь я буду жить? Просканировав помещение, скомбинировала в воображении идеальную комнату и уже решила, чем разбавить эту чрезмерную тоскливость. Что я там думала про жёлтые оттенки? Идеальное сочетание с синим. Добавлю колоритности.

Побродила немного по квартире. Петюша из своей пещеры не выходил. Что странно. Думала, что будет контролировать каждый мой шаг и нервно сопеть мне в спину, но нет. Что он там делает в полной тишине?

Заглянула в холодильник.

Мышь повесилась.

Яйца, лимон и сливочное масло. Мда-а-а. Дракониха его на диете, что ли, держит? Вот и отличненько. Наготовлю еды по колено, буду при нём уплетать за обе щёки, пусть захлебнётся слюной.

Какая я злая.

Не попрощавшись с чернявым, поехала домой. Мама с отчимом пробудут со мной ещё пять дней. Так что у меня ещё есть возможность набраться сил и заодно выучить пару новых рецептиков вкусных и очень ароматных пирогов.

У всех мужчин слабое место… нет, не только яйца, а ещё и вечно пустой желудок. Путь к сердцу наглого брюнета мне не нужен, так что можно проверить на зуб его стрессоустойчивость. Если что – ткну вилкой в глаз. Буду как можно изощрённее облизывать пальцы и громко причмокивать. Услада для ушей.

В оставшиеся дни я старалась уделить всё своё внимание маме. Перевозку моих пожитков на себя взял Дима. От меня лишь требовались своевременные ответы на очередные вопросы по расстановке вещей в новой квартире.

Не знаю, как до сих пор ещё мобильный не прирос к руке. Смс сыпались с такой скоростью, что порой не успевала вздохнуть. Особенно радовали приходящие фото, где под руководством Димы по моей просьбе был изменён интерьер. И то и дело в кадр попадал Петюня с таким выражением лица, что я тут же бежала к компьютеру и добавляла ему в фотошопе «горькие слёзки» и надпись: «Не-е-е-е-е-е-т…». Собралась знатная коллекция.

Каждая фотография была просмотрена и оценена подругами. Ночной чат в социальной сети был завален ржущими смайлами и советами «где» и «что» ещё нужно Петюше подрисовать.

Наступило утро, когда мама с Димой улетали обратно в Австралию и оставляли меня на «попечение» Петру, который стоял рядом в аэропорту и «любящим» взглядом сверлил дырищу в моей голове.

– Дети, умоляю вас. Только не отравите друг друга. Вы оба нам нужны невредимыми, – напутствовала мама, по очереди обнимая нас с чернявым.

– Сын, ты помнишь, что я тебе вчера говорил? – спросил Дима, всматриваясь в хмурое лицо брюнета. – Ты – мужчина, а не сопливый юнец. Никаких глупостей. Обидишь её, и я тебе башку оторву.

– Я это уже слышал. Много раз, – скривился Пётр, косясь на такую улыбчивую меня.

– Ну? – развёл руками в стороны Дима, приглашая меня в объятия. – Всё будет хорошо, малявка, – прошептал он, бережно прижимая к себе и целуя в висок. И вот тут до меня дошло, что так обнимать ещё долго не будут. Что остаюсь одна. Снова. – Мы вас не бросаем. Ты можешь звонить мне в любое время. Я буду доступен для тебя хоть ночью, хоть днём. Эй-эй! Ну ты чего? Отставить слёзы! – на затылок легла тёплая рука и стала неуверенно гладить по волосам. – Вот увидишь, вы с Петей поладите, и ты про нас даже не вспомнишь! Ну-ну-ну…

Я уткнулась носом в Димину грудь и, никого не стесняясь, громко всхлипнула. А ведь обещала себе, что в этот раз буду держать себя в руках. Но ощущение беспомощности захватило в прочные тиски. То, что я никак не могу повлиять на происходящее, безжалостно сдавливало грудь и вызывало резкий эмоциональный спад. Чем больше Дима с мамой старались меня успокоить и окутать своим теплом и заботой, тем больше меня трясло, тем сильнее хотелось вцепиться в них и не отпускать.

Ну вот. Приплыли. И мама заплакала.

– Начинается… – донёсся сквозь толщу рыдающих звуков недовольный голос парня. – А можно обойтись без показательных выступлений?

– Если ты такой впечатлительный, то отойди в сторону и дыши глубже, чтобы успокоиться! – огрызнулась я, выглядывая из подмышки Димы.

На что Петюня лишь закатил глаза и, раздражённо выдохнув, уткнулся в свой телефон, не уделяя более мне внимание.

– Мам, не плачь… – вытерла с её щеки дорожку слёз. Теперь уже настала моя очередь успокаивать. – Ты же знаешь, что я не могу смотреть на это… Я уже не плачу, видишь? Давай-ка выдыхай и приходи в себя…

– Всё-всё… уже всё… – натянула улыбку мама, вызывая добрую усмешку Димы.

– Слушайте, если я вам не нужен, то я поехал. Меня Карина ждёт! – вклинился чернявый, нервно топая ногой.

– Подожди Лизу и вместе поедете, – ответил отчим.

– В смысле? – на лбу Петюши пролегла сердитая морщина. – Я же сказал, что услуги шофёра не предоставляю!

– Пётр, тебе что сложно? Вы едете в одно и то же место. Уж не переломишься подвезти, – нахмурился мужчина.

– Дим, не надо. Я на такси доеду. Я в его машину не сяду.

– Тебя туда никто и не пустит, – выплюнул брюнет. П-ф-ф-ф. Отбрил так отбрил. Сейчас снова заплачу.

– Слушайте, не устраивайте сцен, – устало сказала мама. – Дайте нам спокойно улететь и собачьтесь, сколько влезет…

– Короче так, – произнёс командирским тоном Дима, опустив взгляд на свои часы. – Пётр, ты подвезёшь Лизу до дома, а там дальше катись со своей Кариной на все четыре стороны! Сейчас уже начнётся посадка на самолёт. Вера, целуй малявку и пошли.

Маме и повторять не надо, притянув к себе, она начала беспорядочно покрывать моё лицо влажными поцелуями.

В ответ я повисла у неё на шее и медленно вдохнула родной запах. Самый вкусный аромат на свете. Как пахнет мама? Несравненно. Счастьем. Солнцем. Приключениями. Любовью.

Мне очень часто не хватает этого трепетного чувства, когда мама рядом. Когда она близко, кажется, что наша связь нерушима и прочна как никогда.

– Я вас люблю, мам! – крикнула ей с Димой вслед. Когда они скрылись из виду, моё сердце ухнуло вниз, и на меня накатила такая давящая грусть, что желание двигаться и что-то делать улетело в трубу.

Ноющая боль в груди стала расползаться как липкие щупальца. Лёгкость и счастье только что улетели в Австралию, а я осталась с…

– Долго будешь пялиться в одну точку?

Ах да… С ним.

– Отвали, чернявый. Сейчас не до тебя.

– О, вот как? – ехидно ухмыльнулся Петюня. – Тогда пока, – и ушёл. Так и не обернувшись назад.

Блеск. Пора вызывать «ковёр-самолёт». Полечу с ветерком.

И правда. Домчалась быстро. Таксист в прошлой жизни точно был гонщиком. Очевидно, что периодически ему перекрывает сознание, когда старое «естество» требует выхода и адреналинчику на закусь. Удачно я попала. Ничего не скажешь.

А что? Волосы – назад, щёки – тоже, слюни ошмётками летят в разные стороны, зенки на вылупе и нервное «ы-ы-ы» прекрасно вписалось в общую картину.

Взбудораженная, как после спячки в муравейнике, галопом поскакала в новое пристанище, где меня ожидал очередной сюрприз.

Ключ в замке не поворачивается. Вывод: дверь заперта изнутри.

Спокойно, Лиза. Нужно просто поднажать, дверь и откроется.

Ы-ы-ы-ы-ть.

Не удалось.

Сезам, откройся!

Увы.

Так, у меня где-то волос на подбородке растёт, вырву его и загадаю желание… О! Нашла.

Трах-тибидох!

Тьфу.

Вот паразит. Инстинкт самосохранения отсутствует напрочь, да?

Пнула по проёму ногой. Прислушалась. Тишина. Ок, поехали дальше. Нажала на звонок. Ещё раз. И ещё раз. Пнула снова. Прислушалась. Ага-а-а-а. Какие-то отдалённо-приглушённые звуки. Жду. Всё ещё жду. Бесит. Зажала пальцем кнопку и привалилась к стене.

Ах так?

Где-то читала, что в замочную скважину можно залить сырое яйцо, и оно будет вонять «тухлым выпердышем», знатно портя жизнь жильцам… Только вот незадача. Мне тоже там жить…

Может, суперклеем замазать? А сама переночую у Маньки…

Или… Ой.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, что я еле успела отскочить, и на пороге появилась девушка. Явно не в духе.

– Ты оборзела, девочка? – прилетело мне в лицо. – Если не открывают, значит, проваливай.

А это что ещё за Трубкозуб? Я не очень расслышала, что она мне только что сказала. Просто всё моё внимание сейчас акцентировано на одной ма-а-а-аленькой, но очень выделяющейся детали. Даже с закрытым ртом её передний зуб выглядывает из-под верхней губы и всей своей бледной желтизной показывает, что он недоволен также, как и его хозяйка.

А-а-а! Так это и есть Дракониха? Вот сейчас мне стало очень жаль Петюшу. Ну прямо ОЧЕНЬ. Если на секунду представить, что её улыбка не обременена этой… э-э-э… «изюминкой», то девушка вполне себе ничего. Достаточно высокая шатенка с длинными прямыми волосами, обычного телосложения, глаза карие, нос, правда, немного картошкой, но идеальных людей ведь не бывает. Вот только её зуб… Интересно, как они с Петюшей целуются? Так и травмировать парня можно.

– Руку убери, дура! – рявкнула Трубкозуб.

Кое-как отлепив взгляд от её рта, увидела, что всё ещё нажимаю на дверной звонок.

Хах. Нормально так залипла.

А что? Эффектный выход. Перекошенное от злости лицо, громкий басовитый голос, зуб по прозвищу «выкусь-накусь», и всё это с музыкальным сопровождением. Аплодисменты. Занавес.

Пропустив мимо ушей оскорбления, руку убрала.

– Карина, полагаю?

– А ты – та, которая решила отнять у моего парня квартиру? – с желчным взглядом сгримасничала девушка.

Вот те на. Забавная версия.

– Она самая. Будем знакомы. Меня Лиза зовут, – театральный реверанс. – А теперь уйди с прохода, – сделала шаг вперёд, но мне преградили путь.

– А ты – наглая… Запудрила мозги Петиному отцу и думаешь, что в доле? По документам Петя – собственник квартиры.

– Рада за него. Продолжай окучивать его и пропишешься тут, – попытка обойти девушку, стоящую на страже дома не удалась, и я выжидающе выгнула бровь.

– Сама съедешь или тебе помочь? – перешла сразу к делу Карина.

– Могу задать тебе тот же вопрос, – парировала я.

– Не советую идти против меня, девочка, – враждебно наклонила голову в мою сторону Дракониха.

– А то – что? – усмехнулась я. – Воткнёшь зуб мне в глаз?

О-о-о. Как тонко и изящно её губы смыкаются вокруг «челюстного бунтаря»… как угрожающе это выглядит… как прицельно… Так и слышу в ушах громогласное: «ПЛИ!», и снаряд летит прямо мне в…

– Что тут происходит? – раздалось за спиной Трубкозуба, и мы с ней синхронно обернулись.